5. Несостоятельность мифа о «раннем» возрасте выхода на пенсию в России и о «неизбежности» его увеличения

В последние годы представители бизнеса, некоторые высокопоставленные чиновники внушают обществу мысль о том, что российские работники, в отличие от западноевропейских, слишком рано уходят на пенсию и что повышение пенсионного возраста не только желательно, но и экономически неизбежно.

В действительности, высокое качество жизни современного общества включает себя и обеспечение разумных потребностей людей старшего поколения, которые утрачивают способность трудиться в объеме, общественно нормальном для данного уровня развития производительных сил. Общество в виде пенсионного обеспечения возвращает свой долг тем, кто своим трудом обеспечивал потребности подрастающего и пожилого поколения в предыдущий период.

Возраст выхода на пенсию, гарантируемую государством, зависит от того, какой уровень трудовых затрат работников является общественно нормальным. Задается такой уровень, в первую очередь, продолжительностью рабочего дня и характером других условий труда, а также соотношением между стоимостью рабочей силы и величиной заработной платы.

Чем выше нормальная для данного общества продолжительность рабочего дня, чем интенсивнее труд, тем сложнее с возрастом выполнять подобную норму, тем раньше должен наступать возраст, дающий право на получение пенсии. В этом же направлении действует и отставание заработной платы от потребностей нормального воспроизводства работников: то, что является нормой для материально обеспеченного человека, оказывается непосильным бременем для того, кто не располагает средствами для полноценного питания и отдыха и потому быстрее утрачивает трудоспособность.

И, наоборот, законодательное сокращение рабочего дня, снижение интенсивности труда и улучшение его условий открывает перспективу постепенного увеличения возраста трудоспособности, позволяя полнее реализовать разумную потребность в труде. При этом рост материальной обеспеченности работников способствует увеличению трудового стажа.

Разумеется, наличие верхней возрастной границы трудоспособности как социальной нормы не исключает возможности индивидуальных отклонений от нее. Поэтому право на получение пенсии не означает обязанности прекратить трудовую деятельность. Человек вправе отказаться от продолжения труда, но может и выбрать трудовую нагрузку по состоянию своего здоровья: от сохранения прежней трудовой деятельности до перехода к более легкому труду, меньшей продолжительности.

Продолжение работы человеком пенсионного возраста объективно не дает основания для прекращения выплаты пенсии. В общественном масштабе размеры пенсионных фондов формируются, исходя из социально определяемой нормы трудоспособности. Работающие пенсионеры уже выполнили свои обязанности по обеспечению нетрудоспособных, и потому невыплата пенсий, или ограничение выплаты в подобных случаях, есть ничто иное как разновидность социальной дискриминации.

Равным образом, продолжение работы служит экономическим основанием для увеличения размера получаемых пенсий. Социальной нормой является установление зависимости пенсионного обеспечения индивида от величины его трудового вклада в общественное производство.

В настоящее время в России действуют те возрастные границы выхода на пенсию, которые сформировались в СССР в 30-е гг. при 7-часовом рабочем дне. С 1967 года в стране удлинили рабочий день с 7 до 8 часов, что, вообще говоря, служило основанием для уменьшения возраста выхода на пенсию, но «развитой социализм» проигнорировал эту закономерность, что стало одним из факторов, затормозивших рост продолжительности жизни населения СССР.

В настоящее время труд российских работников многих, преимущественно рабочих, профессий (шахтеров, докеров, сталеваров, авиадиспетчеров и т.д.) является настолько интенсивным или осуществляется при таких неблагоприятных условиях, что трудоспособность утрачивается быстрее, чем в среднем. Даже более ранний срок выхода таких работников на пенсию не гарантирует, что продолжительность их жизни достигнет средней для общества величины. Поэтому с точки зрения сохранения здоровья граждан, занятых в этих сферах трудовой деятельности, при существующей продолжительности их рабочего дня правомерно дальнейшее понижение возраста выхода на пенсию.

Возможно, при доведении рабочего дня трудящихся данных профессий до трех-четырех часов (без увеличения интенсивности труда и без сокращения общего заработка) появилась бы предпосылка увеличения периода их трудоспособности. Но пока такое сокращение рабочего дня не произошло, остаются необходимыми льготные условия выхода на пенсию и даже более льготные, чем существуют сегодня.

При оценке трудоспособности российских работников следует учитывать и влияние кризиса 90-х гг., который привел к резкому понижению уровня жизни основной массы населения. Случаи голодных обмороков на предприятиях отражали общее ухудшения питания трудящихся и их семей. Подрыв жизненных сил работников в течение этого периода едва ли был компенсирован в результате последующего улучшения социально-экономической ситуации.

Разрыв между потребностями развития работников и уровнем их заработной платы, сложившийся в 90-е гг., хотя и сокращается, но остается крайне значительным. Для достижения уровня стоимости рабочей силы – 120-150 тыс. руб. в месяц – необходимо многократное увеличение средней заработной платы. Следовательно, продолжается действие факторов, понижающих фактическую трудоспособность граждан.

Возникновение массовой бедности в 90-е гг. привело к ослаблению здоровья молодежи, вступающей в трудовую жизнь. Ей будет сложнее выполнить ту норму труда – в смысле продолжительности трудового стажа, – которая была установлена для предыдущих поколений.

Ссылка на то, что значительная доля лиц, получающих пенсии, продолжает трудиться, не раскрывает мотивов подобной работы: угроза материальной необеспеченности, сохраняющаяся для многих пенсионеров, вынуждает работать, не считаясь с ущербом здоровью.

Неправомерна и апелляция к опыту тех экономически развитых стран, в которых возраст выхода на пенсию выше, чем в России. В этих странах годовой фонд рабочего времени в расчете на одного работника на 200-300 часов меньше, чем в нашей стране. Как правило, менее продолжительной является и рабочая неделя. Трудящимся этих стран в последние десятилетия не выпадало пережить «шоковую терапию», подобную российской 90-х гг., уровень их зарплат существенно выше.

Вот почему, например, в Швеции при среднем возрасте выхода на пенсию в 64 года (хотя имеется возможность стать пенсионером и в 61 год), доля лиц в возрасте старше 80 лет в общей численности населения – 5,3% – является самой высокой в Европе. Ожидаемая продолжительность жизни мужчин в этой стране составляет 78,6 года, превышая возраст выхода на пенсию почти на 15 лет. У женщин это разница еще значительнее – 19,3 года.

Брать в качестве ориентира для России пенсионный возраст в 65 лет, значит игнорировать тот факт, что ожидаемая продолжительность жизни российских мужчин находится ниже этой планки и что это отставание обусловлено высокой смертностью в трудоспособном возрасте.

Вот почему нет никаких научных оснований утверждать, что российские работники выходят на пенсию слишком рано. Приходится признать, что в сложившейся социально-экономической ситуации пенсионный возраст оказался завышенным.

Его увеличение без сокращения рабочего дня, а тем более, вместе с удлинением рабочего времени, навязываемое российскому обществу, означает ускоренный уход из жизни работников, занятых трудом при неблагоприятных условиях, повышенной интенсивности. Произойдет общее снижение продолжительности жизни населения, включая время жизни после пенсии, что означает социально-экономический регресс.

Увеличение возраста выхода на пенсию зачастую представляют как экономически неизбежное, диктуемое растущей долей пенсионеров в российском обществе. Предполагается, что при таком росте будет невозможно материально обеспечить пенсионеров и потому понадобится удлинить трудовой стаж каждого работника с тем, чтобы остановить увеличение пенсионных расходов.

Следует отметить, что возрастание доли членов общества, не участвующих в общественном производстве, началось в России не сегодня и связано не только с пенсионерами. Например, введение всеобщего среднего образования, развитие сферы высшего профессионального образования, отодвигая рамки вступления в трудовую жизнь, также снижали долю занятых. Но эти процессы не только не препятствовали развитию общественного производства, но, наоборот, способствовали ему.

Стабильность законодательно определяемого возраста выхода на пенсии при удлинении рабочего дня до 8 часов едва ли можно было оценить позитивно, однако она, по крайней мере, не подрывала трудовую мотивацию работающих и не противоречила повышению материальной обеспеченности пенсионеров.

Разумеется, кризис 90-х гг. негативно отразился на благосостоянии основной массы работников и пенсионеров, однако десятилетие экономического роста привело к улучшению ситуации.

Демографическая проблема, связанная с сокращением доли молодого поколения и увеличением доли пожилого, безусловно, существует. Но насколько она значима с точки зрения возможностей обеспечения нетрудоспособных, включая пенсионеров?

В 2009 году численность трудоспособных составляла в России 89 млн. человек (приблизительно 63% от общей численности населения), в 2020 году, по прогнозам, составит 79 млн. (около 58 % от численности населения при существующей его динамике). Итак, доля нетрудоспособных возрастет на 5 процентных пунктов, что означает относительное сокращение доли фонда рабочего времени общества во всем объеме социальной деятельности.

При прочих равных условиях, это означало бы сокращение общественного продукта на душу населения, то есть падение общественного благосостояния. Но в том-то и дело, что в условиях формирования инновационной экономики основным фактором экономического роста выступает не увеличение фонда рабочего времени общества, а повышение производительности труда, обеспечивающее увеличение общественного продукта при уменьшении этого фонда. Поэтому ссылка на рост доли нетрудоспособных как причину неизбежного повышения возраста выхода на пенсию игнорирует потенциал формирования инновационной экономики, необоснованно интерпретирует социально-экономический регресс как закономерность современного общества.

В действительности, относительное возрастание численности пенсионеров объективно требует обеспечить такие темпы роста производительности труда, которые позволят увеличить общественный продукт при сокращении доли и численности занятых.

Если в России рост производительности труда продолжится темпами, существовавшими в первое десятилетие 2000-х гг. – по 4-5% в год, – то к 2020 г. производительность вырастет приблизительно на 40%. Это с лихвой компенсирует сокращение фонда рабочего времени общества на 12% вследствие уменьшения численности занятых и позволит обеспечить определенный рост жизненного уровня населения, включая пенсионеров.

В прошедшее десятилетие задачи инновационного развития решались крайне непоследовательно. Очевидно, что при реализации инновационной ориентации экономики рост производительности будет существенно выше, создавая более благоприятные условия для повышения уровня жизни народа.

Таким образом, при формировании инновационной экономики нет экономической неизбежности в увеличении возраста выхода на пенсию.

Если же производство не будет развиваться, то увеличением пенсионного возраста не обеспечить растущие потребности российского общества. Больше того, увеличение возраста выхода на пенсию – путь, связанный с наращиванием трудовых затрат в порядке компенсации уменьшения доли занятых, является тупиковым. Без должного повышения производительности труда потребуется дальнейшее увеличение пенсионного возраста, независимо от сохранения трудоспособности старшего поколения, что в итоге приведет к скачку смертности пожилых людей, искусственно причисленных к трудоспособным, и в результате – к падению фонда рабочего времени общества.

Поэтому решение проблем пенсионного обеспечения должно базироваться на использовании всех резервов роста общественной производительности труда на основе формирования инновационной экономики.