Тема 1. Предмет и методологические проблемы науки конституционного (государственного) права зарубежных стран.

Формулирование понятия и предмета науки КГПЗС на первый взгляд не представляет сложности. Они достаточно очевидны уже в силу самого названия этой научной дисциплины – наука КГПЗС изучает формирование и действие конституционного права в зарубежных странах, реализацию его норм, обнаруживает закономерности его развития, формулирует практические советы с целью совершенствования норм и конституционно-правовых отношений. Она изучает также историю конституционно-правового строительства, типологию конституционных систем.

Однако в действительности предмет науки КГПЗС очень многосторонен по содержанию и сложен по своей структуре. Он претерпевал существенные изменения в ходе исторической эволюции конституционного права. Такие изменения были связаны с расширением и уточнением объектов изучения и подходов к их исследованию, постановкой новых проблем, актуализацией прежних и объясняются потребностями практики, а также развитием самой науки, ее гносеологических («познавательных») возможностей.

Современная наука КГПЗС опирается на анализ чрезвычайно широкого круга объектов – это нормативные материалы, обладающие высшей юридической силой («основное законодательство»), весь спектр источников конституционного права (включая прецедентное, обычное, международное право), философско-мировоззренческие и идейно-политические явления общественной жизни, институты правовой и политической культуры общества, формирующие доктринальную основу конституционного строительства и т.п. Именно такой подход позволяет изучать КГПЗС как особую сферу правотворчества, правоприменения и правопонимания, связанной с формированием основ общественного строя.

В структуре науки КГПЗС выделяется две части – общая и особенная. Общая часть ориентирована на изучении универсальных объектов, характеризующих теорию конституционного права, общие закономерности его развития, основные модели конституционного строительства, связь КГПЗС со спецификой правовых семей и т.п. Особенная часть посвящена анализу конституционных систем в конкретных странах.

Взаимосвязь общей и особенной части науки КГПЗС раскрывается в методах, используемых для научного анализа. Под методами изучения науки конституционного права понимаются те приемы и способы, которые используются для получения новых знаний о нормах отрасли конституционного права. Можно выделить несколько групп методов науки: общефилософские, общенаучные и специальные.

Специальные методы свойственны исключительно юридическим наукам. К ним относятся сравнительно-правовой и формально-юридический метод.

Сравнительно-правовой метод является одним из основных методов сравнительного правоведения. Однако он широко используется и в науке конституционного права. Развитие национального права невозможно без исследования зарубежного опыта. Сравнению могут быть подвергнуты государства или правовые системы различных исторических типов, разных стран и континентов, одной и той же страны на разных этапах ее существования. Сравнению могут подвергаться и отдельные элементы правовой и политической системы. Так, целесообразно анализировать положение главы государства в различных парламентарных республиках, при этом учитывая, разумеется, специфику каждого конкретного государства. Задача данного метода – получение объективной информации, предоставляющей возможность шире использовать положительный опыт других стран и избегать их ошибок. При этом недопустимо механическое заимствование конституционно-правовых институтов других стран, необходимо их осмысление и адаптация к российским условиям и особенностям национальной правовой системы. Как разновидность сравнительно-правового метода выделяется историко-сравнительный метод, заключающийся в сравнении законодательных актов, норм конституционного права РФ, его отдельных институтов в различные периоды исторического развития. Представляется, однако, что историко-сравнительный метод аналогичен компаративистскому, рассмотренному нами выше.

Формально-юридический метод состоит в определении юридических понятий, категорий, правовых конструкций. Формально-юридический метод ориентирован на научное познание письменных источников права. При этом право изучается как таковое вне его связи с экономикой, политикой, моралью и иными социальными явлениями. Поэтому данный метод направлен на раскрытие «догмы права». Формальный метод позволяет описать, обобщить, классифицировать, систематизировать, передать полученное знание ясным, вполне определенным способом. Отечественные ученые-правоведы по разному группируют перечисленные методы, различается и количество выделяемых различными авторами методов науки конституционного права. Однако любая классификация в достаточной мере носит условный характер. Отнесение методов к той или иной группе не влечет за собой принижение его значения в науке. Приведенный выше перечень методов науки конституционного права не является исчерпывающим. Возможно выделение и иных методов. Для получения достоверных, обоснованных

Общенаучные методы характеризуются тем, что они свойственны подавляющему большинству наук, как юридических, так и иных. Данный вид методов исследователи стали выделять только в XX веке. Он позволяет использовать все современные достижения научной мысли в любой области знаний для развития науки конституционного права. К общенаучным методам относят: исторический, логический, системный, структурно-функциональный, аксеологический, моделирования, герменевтический.

Исторический метод положен в основу изучения норм отрасли конституционного права в их историческом развитии. Наука должна учитывать влияние исторических особенностей развития того или иного конституционно-правового института. Теория народного представительства, федерализма и др. возникли на разных этапах истории человечества и развивались, изменялись в течение многих веков. Изучение особенностей развития этих институтов в различных исторических условиях, а также на протяжении истории нашей страны является обязательным условием дальнейшего совершенствования этих теорий и их эффективного применения на практике.

В логическом методе используются такие приемы как анализ, синтез, индукция и дедукция. Анализ представляет собой процесс мысленного расчленения сложного явления на части и изучения в отдельности каждого из выделенных явлений. Синтез является воссоединением из частей целого и изучением его в единстве всех его составных частей. Прием индукции означает восхождение от конкретного к абстрактному. Условием достижения истины при использовании этого приема является охват всех имеющихся конкретных явлений данного типа. Дедукция представляет собой метод нисхождения от абстрактного к конкретному.

Аксеологический метод можно иными словами охарактеризовать как ценностный подход, т.е. анализ конституционно-правовых явлений с позиций нравственных, социальных, духовных ценностей. В данном случае нормы конституционного права исследуются с позиций того, какое значение они имеют, какие полезные функции выполняют, каковы негативные последствия их существования.

Системный метод заключается в выявлении взаимосвязей и взаимного влияния различных элементов внутри целостных систем. Конституционное право в целом и его отдельные институты представляют собой целостное упорядоченное множество элементов (систему). Указанный метод ставит своей целью выявление структурных элементов системы, их взаимосвязей и взаимовлияния, свойства, которые присущи им вне системы и те свойства, которые они приобретают, будучи включены в систему.

Структурно-функциональный метод заключается в изучении конституционно-правовых явлений с точки зрения выполняемых ими функций, в выяснении их функций по отношению к другим явлениям. В зависимости от этого одна и та же конструкция государственной власти может выглядеть совершенно иначе в различные периоды времени.

Метод моделирования представляет собой разработку мысленной модели. Таким образом, ученые могут мысленно представить последствия принятия той или иной правовой нормы или ее отмены. Этот метод близок к методу социально-правового эксперимента, однако производится мысленно. Этот метод исходит из предположения, что между различными объектами могут устанавливаться взаимно однозначные соответствия, так что, зная характеристики одного из них (модели), можно с достаточной определенностью судить о другом (об оригинале).

Герменевтический метод – это толкование источников конституционного права с точки зрения их правового и социального содержания. Он включает как формально-юридический анализ, так и реконструкцию моделей правового сознания, социально-психологической, конфессиональной, мировоззренческой и пр. обусловленности процесса правотворческой деятельности, его стилевой специфики (т.н. «вчувствование»). К приемам толкования права относятся: грамматический (исходя из грамматических форм – число, род, падежи, окончания, запятые и др., уясняются морфологические и синтаксические структуры), логический (использование законов формальной логики для уяснения смысла, содержания правовой нормы, ее соотношения с другими нормами), системный (норма права рассматривается в связи со всей системой правовых предписаний), историко-политический (с учетом обстоятельств и исторических предпосылок принятия того или иного акта, при этом происходит сопоставление нормы с существующей ситуацией), целевой (исходя из цели принятия правового акта), функциональный (учитывая функции данной нормы права).

Общефилософские методы в своей основе имеют ту или иную философскую концепцию. Общефилософские методы позволяют рассматривать предмет науки конституционного права в рамках общефилософских представлений о мире, определяют выбор инструментов познания. К общефилософским методам относятся: идеалистический, материалистический, диалектический и синергетический.

Идеалистический метод реализуется как объективный идеализм (существование и развитие государства и права связывается с волей божества, идеи, духа, иных внешних, не зависящих от воли человека факторов) и субъективный идеализм (государство и право обуславливается сознанием человека, его переживаниями). Идеалистический подход долгое время подвергался значительной критике в нашей стране, однако субъективные моменты, «человеческий фактор», например, свойства характера и уровень менталитета законодателя, могут оказаться весьма существенными для понимания того или иного конституционно-правового явления или процесса.

Материалистический метод долгое время был доминирующим в науке нашей страны. Он исходит из того, что сущностные, главные стороны конституционного права предопределяются экономикой, существующими в обществе формами собственности. Экономика представляет собой базис, а право – только надстройку к этому базису. Определяющая роль экономики, производство материальных благ не отрицают зависимости конституционного права от иных разнообразных надстроечных факторов: политики, морали, традиции, религии, культуры и т.д.

С помощью диалектического метода конституционное право рассматривается в развитии, во взаимодействии с другими явлениями, предъявляет к научному познанию требования всесторонности, объективности познания, наличия противоречий в исследуемых явлениях. Наиболее общими законами диалектики являются; переход количественных изменений в качественные, закон единства и борьбы противоположностей, закон отрицания отрицания. Законы диалектики находятся в неразрывной связи с логическими средствами познания, рассматриваемыми ниже.

Синергетический метод (от греч. – «совместно действующие») позволяет определить эффективность взаимодействия конституционно-правовых институтов, способных к саморегуляции. Синергетика – это наука о самопроизвольных, самоорганизационных, случайных процессах. Этот метод позволяет лучше понять различные процессы самоуправления и управления в конституционно-правовой сфере, особенно при развитии демократических начал в местном самоуправлении, в структуре исполнительной власти. Он более глубоко объясняет субъективный фактор в конституционном праве, позволяет, наряду с закономерными причинно-следственными связями, учитывать случайные, вероятностные связи

Специфика методов науки КГПЗС предопределяет широкий круг межпредметных связей – сопряженность предмета исследования с научными дисциплинами «Теория государства и права», «Конституционное право России», «Права человека», «Международное право», «История государства и права», «История политических и правовых учений», а также философией, социологией, политологией, религиоведением. Необходимо отметить, что формирование КГПЗС как самостоятельной научной отрасли произошло позже, чем большинства юридических наук (например, гражданского, уголовного права).

Комплексный характер предмета науки КГПЗС и междисциплинарность ее методов вызывает немало споров о той «нише», которая бы отличала эту науку от иных дисциплин. Наиболее распространенный путь решения этой проблемы – утверждение того, что сфера конституционно-правовых отношений имеет сущностную взаимосвязь с государственной властью. Это позволяет рассматривать социальную значимость и специфику конституционного (государственного) права как отрасли, регулирующей прежде всего основы властных отношений, направить научный анализ на изучение основ государственного строя той или иной страны, механизмов его правого закрепления и регулирования. Но при этом подразумевается, что конституционно-правовое регулирование власти имеет особый характер – оно означает такое упорядочение властных отношений, когда, с одной стороны, достигается организационное и содержательное укрепление властных институтов посредством их учреждения и наделения гарантированной компетенцией, а с другой – ограничение власти определенными правилами, установлением ее обязанностей. Таким образом, конституционное право оставляет вне пределов полномочий власти сферу саморегуляции гражданского общества и область жизнедеятельности человека.

Итак, власть и свобода оказываются неразрывно связаны в конституционно-правовых отношениях, которые формализуются в нормах конституционного права. Поскольку за властью стоит государство, а за свободой – индивид и общество с его многообразными социальными структурами, то отношения между государством, с одной стороны, обществом, человеком – с другой, и составляют основное содержание предмета науки конституционного права. Дальнейшая конкретизация таких отношений осуществляется путем уточнения сферы их распространения и закрепления статусов их участников. Обе стороны рассматриваемых отношений изучаются наукой конституционного права, являясь для нее одинаково значимыми объектами познания и началом построения ее системы.

Такая весьма распространенная трактовка предмета конституционного права является вполне логичной и емкой. Однако она вызывает определенные возражения, связанные с тем баланс интересов государства и гражданского общества чаще всего определяется не жестким нормативно-правовым регулированием, а с помощью более гибких политических механизмов. К тому же направленность конституционно-правового регулирования именно на «стык» интересов гражданского общества и компетенции государства в действительности характерна для очень немногих стран. Попытка преодолеть это противоречие между теорией и практикой конституционного регулирования приводит исследователей к тому, что конституционное право либо напрямую ассоциируется с государственным (то есть акцент переносится именно на формирование властной системы с соответствующими оговорками о ее специфическом характере, отражающем интересы гражданского общества), либо, напротив, конституционное право противопоставляется государственному, как сфера реализации интересов личности и гражданских институтов, не связанных напрямую с регулированием властных отношений.

Итак, каково соотношение понятий «конституционное право» и «государственное право»? Существует несколько подходов к этой проблеме:

- в зависимости от традиций правовой терминологии (в англосаксонской и романской системах принят термин КП, тогда как в германской и скандинавской правовой группе употребим термин ГП). В России – исторически также ГП, но в самом начале ХХ в. начал распространяться и термин КП, хотя затем утвердился термин «советское ГП», в 1990-х произошло новое обращение к термину КП.

- в зависимости от роли государства в функционировании правовой системы (при доминировании государства основное законодательство определяется как ГП, при существенной роли гражданского общества – как КП),

- зависимости от «реального присутствия конституции» (например, определение Арановского: «Конституционное право – это разновидность государственного права, которая привилась в отдельных странах. На земле существуют целые регионы, где конституция является инородным по происхождению и чуждым по духу явлением»).

- зависимости от функциональных различий КП и ГП (КП, по определению Баглая, это совокупность правовых норм, охраняющих основные права и свободы человека и учреждающие с этой целью определенную систему государственной власти, а ГП, по определению Автномова, это отрасль права, регулирующие систему политических отношений. Т.о., КП регулирует широкий комплекс неполитических, негосударственных отношений – семейных, собственности и пр., но на основе формулировки базовых социальных принципов, а не нормативного принуждения, а ГП тесно переплетается с административным и процессуальным правом, формируя единый и иерархичных комплекс правовых норм).

Вывод: КГПЗС – это единая правовая система, включающая как конституционно-правовой, так и государственно-правовой компоненты. Каждый из них имеет свою специфику, но оба принципиально взаимосвязаны с точки зрения формирования основ общественного строя. Противопоставление КП и ГП возможно лишь в том случае, если в обществе существует явный разрыв между властной (государственной) системой и всей совокупностью социальных отношений. Но такая модель государственности противоречит самой идее конституционализма.

Если конституционное и государственное право рассматриваются как два компонента одной системы, то возникает вопрос: можно ли трактовать взаимосвязь КП и ГП как их принадлежность к сфере публичного права?

Термин «публичное право» имеет собирательное значение. По традиции, идущей от римских юристов, в состав публичного права включаются те сферы, в которых доминирует регулирование не «частных» (договорных) отношений, а «публичных», связанных с общенациональным, общенародных, государственными интересами. Такой подход является общим для романо-германцев. Однако во второй половине ХХ в. у французских и немецких юристов сложился совершено разный взгляд на соотношение КП, ГП и публичного права.

Французский подход: КП является основой публичного права, а ГП выполняет ключевую роль в системе КП (т.о. выстраивается центрическая модель публичного права с высокой степенью огосударствления конституционной сферы).

Немецкий подход: публичное и ГП совпадают по предмету регулирования, а вот КП регулирует отношения «на стыке» публичного и частного, то есть обеспечивается баланс интересов государства и гражданского общества, федерации и земель, общества и гражданина и т.п.

Сущностное различие французского и немецкого подходов усугубляется тем, что в английском и исламском праве вообще нет понятия «публичное право».

Вывод: отмечая тесную связь КГПЗС с публичным правом, невозможно определить предмет конституционных правоотношений именно через эту связь, равно как и определить универсальное соотношение публичных функций государственного и конституционного права. Формирование системы КГП в зарубежных странах отражает специфику их систем правопонимания и обеспечивает не столько строгое разграничение, сколько определенный баланс публично-правовых и частноправовых явлений в общественной жизни. Именно такой баланс (который на практике почти всегда оказывается нарушен в ту или иную сторону) и закрепляет функциональность основ общественного строя.

Исходя из всего вышесказанного, можно ли рассматривать КГПЗС как особую отрасль права, направленную на регулирование «важнейших общественный отношений» (то есть общественных отношений, в равной степени важных как для публично-правовой сферы, то есть интересов общества, так и частноправовой сферы, то есть интересов личности)?

В романо-германской традиции отраслью права считается совокупность норм, регулирующих определенную сферу общественных отношений. Если КГПЗС регулирует те общественных отношения, которые позволяют обеспечить определенный баланс публично-правовых и частноправовых явлений в общественной жизни, то это означает наличие вполне определенного объекта регулирования и возможность построения КГПЗС именно как отрасли.

Отсюда распространенное определение конституционного права как «особой отрасли». Например, определение А, Мишина: «Конституционное (государственное) право есть отрасль, представляющая собой совокупность юридических норм, закрепляющих экономическую основу общества, форму правления, форму государственного устройства, определяющих организацию, компетенцию и порядок деятельности высших и местных органов государственной власти и управления, права и обязанности граждан и подданных, избирательное право и избирательную систему».

Уязвимость такого подхода – в попытке дать исчерпывающий список «основных отношений». Формирование такого списка никогда не может быть универсальным для всех зарубежных стран (то есть оно возможно только для какой либо отдельно рассматриваемой страны). Что еще более важно, такой подход не учитывает практику косвенного регулирования (например, в конституции США нет норм, напрямую регулирующих частные правоотношения граждан, но либеральный характер конституционного строя направлен именно на удовлетворение интересов личности и формирования вокруг «свободного гражданина» договорного по своей природе правопорядка). Не учитывается и существование в обществе формальной и материальной конституций – то есть совокупности писанных и чаще всего кодифицированных норм КП, а с другой стороны – широкой совокупности источников КП (в т.ч. прецедентов, обычаев и т.д.).

И наконец, главное противоречие – само понятие отрасли не является универсальным. В англо-саксонской традиции отраслевая система права отражает не систематизацию общественных отношений, как предмета регулирования, а процессуальную специфику самого регулирования (причем, сложившуюся исторически и не имеющую особую логику). В этой ситуации КП не может определяться как «отрасль права» – речь может идти скорее о комплексе важнейших правовых принципов и норм, выполняющих не только юридические, но и социальные, идеологические функции. Еще в большей степени эта закономерность проявляется в странах с религиозно-правовыми системами (прежде всего, исламских), где КП неразрывно связано с базовыми религиозными нормами и даже во многих компонентах заменяется ими.

Вывод: Понятие КГПЗС должно быть сформулировано наиболее универсальным способом, не противореча традициям правопонимания различных зарубежных стран. С этой точки зрения, отраслевой характер КГПЗС не является сущностной характеристикой. Конституционное право следует определять как «систему источников права и возникающих на их основе правоотношений...» (причем в той или иной конкретной стране круг источников и характер конституционных правоотношений могут отличаться разительно). Не случайно в зарубежной практике часто встречается понятие «живая конституция», подчеркивающее тесную взаимосвязь конституционного правотворчества, правоприменения и правотолкования, формальной и материальной конституции, всех типов источников конституционного права. Именно эта взаимосвязь и подразумевает, что предмет науки КГПЗС охватывает не только сугубо юридические механизмы, но и идеологические, культурные явления общественной жизни, социальную структуру общества в динамике ее развития, картину мира, характерную для человека данного общества и т.п.

Такой расширительный подход к пониманию предмета науки КГПЗС особенно актуален в современных условиях, когда разрушается представление о возможности формирования какого-либо «общечеловеческого стандарта» конституционного права, когда культурная и религиозная специфика конституционных систем перестает рассматриваться как исторический архаизм и временный «пережиток». Но можно ли определить в этом многообразии какую либо универсальную сущность конституционного права, то есть говорить о конституционализме не как характеристике механизмов закрепления основ общественного строя в той или иной конкретной стране, а о правовой системе, имеющей некие общие закономерности возникновения и развития? Эта проблема рассматривается в теме № 2.