Глава X. ЗЕВС И ГРЕЧЕСКАЯ РЕЛИГИЯ

§83. Теогония и борьба между поколениями богов

Уже само имя Зевса с несомненностью свидетельствует о том, что перед нами индоевропейское небесное божество (ср. §62). Еще Феокрит (IV, 43) приписывал Зевсу способность как сиять в небесах, так и проливаться дождем. Согласно Гомеру, «Зевсу досталось меж туч и эфира пространное небо»*68 («Илиада», XV,192). Многочисленные эпитеты Зевса предполагают в нем источник различных небесных явлений: Ombrios (Тучегонитель), Hiettyos (Дождящий), Urios (Посылающий попутные ветры), Astapios (Громовержец), Bronton (Высоко-гремящий) и т.д. Однако Зевс отнюдь не только лишь олицетворение небосвода, доступного наблюдению. Ураническую природу Зевса подтверждают и его ранг верховного властителя, и многочисленные браки с хтоническими богинями.

Но в то же время, несмотря на свою верховную власть (которую он, впрочем, стяжал в суровых битвах), Зевс отличается от древних индоевропейских богов неба, таких, к примеру, как ведийский Дьяус. Греки не только не приписывали Зевсу роль создателя Вселенной, но даже не относили его к изначальным божествам. Согласно Гесиоду, вначале не существовало ничего, кроме Хаоса, из которого вышли Гея (Земля) и Эрос. Затем «широкобедрая» Гея «породила дитятю равновеликого ей, то был Уран многозвездный» («Теогония», 127). Согласно Гесиоду, Уран «любвью пылая, приблизился к Гее, и обволок ее Ночью» (176-177). Последствием этого космического брака1 стало рождение второго поколения богов, уранидов: шести титанов (старший — Океан, младший — Крон), шести титанид (в числе которых Рея, Фемида, Мнемозина), трех одноглазых циклопов и трех сторуких (гекатонхейров).

1 Но еще раньше Гея самостоятельно породила горы, нимф и Бесплодное море (Понт); «Теогония», 129.

230

Первоначальные божества вообще отличались исключительной, даже подчас устрашающей, плодовитостью. Однако Уран сразу же возненавидел своих детей и поместил их в лоно Геи. Обиженная богиня смастерила огромный серп и призвала своих детей: «О мои отпрыски, злодея семя, [...] накажем преступление Урана, пусть он вам и отец, но первым совершил он злодеянье». Однако дети «испуганно молчали как один». Только Крон внял призыву матери. Стоило Урану приблизиться к Гее, «пылая похотью, стремясь проникнуть в лоно» (Эсхил, фр. 44), как Крон оскопил его. Оросившая Гею кровь породила трех богинь мести Эриний, гигантов и лесных нимф. Гениталии Урана, низвергнутые в Океан, вспахтали белоснежную пену, из которой явилась Афродита («Теогония», 188 и далее).

Данный сюжет излагает наиболее жестокую версию древнего мифа об отделении Неба от Земли. Как мы уже отмечали (§47), речь идет о широко распространенном предании, разнообразно запечатленном в культуре. Кастрация Урана положила конец его беспредельной плодовитости,2 оказавшейся тщетной, поскольку отец «прятал» новорожденных обратно в лоно Земли. Нанесение увечий богу-космократу его собственным сыном, таким образом захватывающим власть, — основополагающая тема хурритской, хеттской и ханаанейской теологии (§46). Можно предположить, что Гесиод был знаком с этими восточными традициями,3 поскольку главный мотив его «Теогонии» — борьба между поколениями богов за верховную власть. Действительно, лишив отца силы, Крон становится властелином. Он женится на своей сестре Рее. которая рожает ему пятерых детей: Гестию, Деметру, Геру, Аида, Посейдона. Но Гея и Уран предупредили Крона, что он обречен «быть поверженным собственным сыном» («Теогония», 463). Поэтому, стоило родиться младенцу, как он тотчас его проглатывал. Наконец, отчаявшаяся Рея последовала совету Геи: удалилась на остров Крит и там, разрешившись Зевсом, спрятала его в тайной пещере. Крону она подложила камень, завернутый в пеленку, который тот проглотил вместо сына (478).

Когда Зевс подрос, он заставил Крона изрыгнуть своих братьев и сестер. Он освободит затем и братьев отца, которых Уран держал в заточении, а те в благодарность одарят Зевса громом и молнией. Обладая столь могучим оружием. Зевс сделается властителем «разом богов и людей» («Теогония», 493-506). Но прежде ему предстояло одолеть Крона и Титанов. Сражение длилось десять лет с переменным

2 Otiositas Урана после его кастрации воплощает, пусть и в грубой форме, тенденцию богов-создателей, завершив творение, удаляться на небеса, становясь dii otiosi; см.: Eliade. Traité, p. 14.

3 См. также: M.L. West. Hesiod's Theogony, p. 18 sq.; P. Walcot. Hesiod and the Near East, p. 27 sq.

231

успехом, пока Зевс и молодые боги по совету Геры не привели трех сторуких, заточенных Ураном в земных недрах. Вскоре титаны были побеждены и низринуты в Тартар, где их сторожат сторукие («Теогония», 617720).

Описание титаномахии («Теогония», 700) создает впечатление регресса на докосмогоническую стадию. Победа Зевса над титанами, явившая беспредельность его силы и власти, равнозначна, таким образом, переустройству мироздания. Можно сказать, что Зевс пересоздал Вселенную (ср.: Индра, §68). Впрочем, его творение дважды подвергнется серьезнейшим угрозам. В строфах Гесиода, долгое время считавшихся позднейшей вставкой («Теогония», 820-880) и аутентичность которых доказал последний издатель «Теогонии»,4 чудовище Тифон, порождение Геи и Тартара, восстал против Зевса. «Из плеч же его исходила сотня ужасных змеиных голов, изрыгавших черные жала; [...] метали огонь его жуткие очи» и т.д.

Элиаде Мирча=История веры и религиозных идей. В 3 т. Т. 1. От каменного века до Элевсинских мистерий. — М., Критерион, 2002. — 464 с.

(«Теогония», 824). Зевс поразил чудовище своими молниями и низверг в Тартар.5 А согласно гигантомахии, мифологическому эпизоду, не известному ни Гомеру, ни Гесиоду, а впервые упомянутому Пиндаром («Немейские песни», I, 67), гиганты, явившиеся из оросившей Гею крови Урана, также выступили против Зевса и его братьев. Аполлодор утверждает, что Гея произвела на свет гигантов, чтобы они отомстили за титанов, а после их неудачи породила Тифона («Библиотека», I, 6, 1-3).

Попытки Геи низвергнуть Зевса обнаруживают недовольство изначального божества переустройством Мироздания или утверждением нового порядка (ср. с месопотамской теомахией, §21).6 И в то же время, именно благодаря Гее и Урану Зевс сумел сохранить верховную власть, положив предел насильственной смене божественных правлений.

§84. Триумф и всевластие Зевса

Одолев Тифона, Зевс по жребию разделил мироздание на три космические области. Посейдону достался океан, Аиду — подземный мир, Зевсу — небо; землей и Олимпом братья владели совместно («Илиада», XV, 197). Затем Зевс вступил последовательно в несколько браков. Его первой женой стала Метида (Благоразумие), но стоило ей зачать Афину, как Зевс проглотил свою супругу, послушавшись совета Геи и Урана, которые предсказали рождение «жестокосердного сы-

4West. Ор. cit., р. 379 sq.

5Аполлодор («Библиотека», I, 6, 3) утверждает, что перед тем, как Зевс поверг Тифона, чудовище сумело перерезать ему сухожилия. Подобный сюжет сходен с хеттским мифом о битве бога грозы с драконом Иллуянкой; ср. §45. См. также: West. Ор. cit., р. 392.

Но можно интерпретировать гнев Геи как протест против жестокости Зевса.

232

на, что будет царить над богами и смертными» («Теогония», 886). Так благодаря пророчеству четы первоначальных божеств Зевс окончательно утвердил свою власть. Кроме того, в его естестве навсегда укоренилось Благоразумие.7 А чтобы Зевс разрешился Афиной, пришлось прибегнуть к топору, которым раскололи его лоб («Теогония», 924).

Следующими женами Зевса стали Фемида (Справедливость), Эвринома, Мнемозина (породившая девять муз) и, наконец, Гера («Теогония», 901). Но перед тем, как жениться на Гере, Зевс полюбил вначале Деметру, родившую Персефону, потом Лето, ставшую матерью божественных близнецов Аполлона и Артемиды (910). Кроме того, Зевс вступал в любовные связи и с другими богинями, по преимуществу хтонического происхождения (Диона, Европа, Семела и др.) Подобные многочисленные союзы с божествами Земли обычны для богов грозы. Значение этих браков и любовных связей — одновременно и религиозное и политическое: культ доэллинских местных божеств, почитаемых с незапамятных времен, постепенно сливается с культом Зевса, тем самым осуществляя характерный для греческой религии процесс симбиоза и унификации.

Триумф Зевса и олимпийцев не уничтожил архаических богов и доэллинские культы. Наоборот, древнейшая традиция со временем частично интегрируется в олимпийскую религию. Мы уже подчеркивали роль четы изначальных божеств в судьбе Зевса. Вот еще несколько примеров. Вернемся к эпизоду рождения Зевса и его детства на Крите,8 несомненному варианту эгейского мифо-ритуального сюжета о божественном младенце, сыне и возлюбленном Великой Богини. В греческом мифе младенческие крики заглушает грохот, который производят куреты, потрясая своими щитами (мифологическая проекция ритуала посвящения юношей, венчаемого военным танцем). Гимн Палекастро (IV-III вв. до н.э.) славит прыжки Зевса, «верховного курета».9 (Тут возможна связь с архаическим земледельческим ритуалом). Обряд почитания Зевса Идейского, свершавшийся в пещере на горе Ида, имел структуру посвящения в мистерии.10 Хотя Зевса отнюдь нельзя отнести к божествам мистерий, на том же Крите показывали его могилу, тем самым отождествляя Зевса с умирающими и возрождающимся богами.*69 Эгейские влияния прослеживаются еще и в классическую эпоху. Тому свидетельство — статуи, изображающие Зевса безбородым

7Данный эпизод служит объяснением на мифологическом уровне преображения Зевса, обретения им «мудрости».

8О Зевсе Криторожденном см.: Charles Picard. Les religions pré-elléniques, p. 427 sq.

9Ср: H. Jeanmaire. Couroï et Courètes. p. 427 sq.

10Еврипид, фрагмент утраченной трагедии «Критяне» (фр. 472).

233

юношей. Это если не поощряемый, то терпимый пережиток многогранного и плодотворного процесса синкретизации11. Уже у Гомера власть Зевса превосходит полномочия, традиционно присущие индоевропейскому верховному божеству. Зевс больше, чем «бог бескрайнего неба», он «отец и бессмертных и смертных» («Илиада», I, 544). Также и Эсхил в своих «Гелиадах», сохранившихся лишь в отрывках (фр. 70), восклицает: «Зевс — и эфир, и небо, и земля. Он все, что есть, и он всего превыше». Властитель погодных явлений, он также и бог плодородия. К его покровительству под именем Зевса Хтониуса взывают, приступая к сельскохозяйственным работам (Гесиод, «Труды», 465). Под именем Ктесия он — хранитель домашнего

Элиаде Мирча=История веры и религиозных идей. В 3 т. Т. 1. От каменного века до Элевсинских мистерий. — М., Критерион, 2002. — 464 с.

очага и олицетворение изобилия. Он — попечитель семейного уклада, он надзирает за соблюдением законов и под именем Полней покровительствует городу. А в эпоху более древнюю он, именуемый Зевсом Катарсиосом, был богом очищения, а также богом-предсказателем, пророчествовавшим в эпирской Додоне шелестом «божественной кроны великого зевсова дуба» («Одиссея», XIV, 327; XIX, 296).

Таким образом, не являясь творцом ни мира, ни жизни, ни человека, Зевс обрел всевластие, став повелителем богов и Вселенной. Множество посвященных Зевсу храмов доказывает его общеэллинское значение.12 Веру во всемогущество Зевса вдохновенно выражают знаменитые строфы «Илиады» (VIII, 1827), где он бросает вызов Олимпийцам: «Или дерзайте, изведайте боги, да все убедитесь: / Цепь золотую теперь же спустив от высокого неба, / Все до последнего бога и все до последней богини / Свестесь по ней; но совлечь не возможете с неба на землю / Зевса, строителя вышнего, сколько бы вы ни трудились! / Если же я, рассудивши за благо, повлечь возжелаю, / С самой землею и с самым морем ее повлеку я / И моею десницею окрест вершины Олимпа/ Цепь обовью; и вселенная вся на высоких повиснет ветрах — / Столько превыше богов и столько превыше я смертных!» Мифологический образ «золотой веревки» породил бесчисленные попытки толкования, начиная с Платона и

Псевдо-Дионисия Ареопагита и вплоть до XVIII века.13 Но для нас больший интерес представляет свидетельство орфической поэмы «Рапсодическая Теогония»*70 о вопросах, заданных Зевсом изначальному божеству Никте (Ночь), у

11В восточном Средиземноморье данный процесс позволил римским, эллинистическим и иранским влияниям внедриться в структуру Византийской империи, а впоследствии способствовал сохранению османами византийских институций. См. том III данного издания.

12Культ Зевса был распространен в Греции повсеместно, особенно в горной ее части. Зевс был особенно почитаем в Олимпии, в Афинах, но также и на Крите, в Малой Азии, на Западе.

13На эту тему см. главу «Веревки и куклы» (в нашей работе «Méphistophélès et Androgyne», pp. 200-237),

особенно р. 225 sq.

234

которой он вопрошал, как ему установить «всевластье над бессмертными», а главное, «как устроить Космос» таким образом, чтобы «все стало одним, но части сохранили отличие»? Ночь преподает Зевсу основы космогонии и также упоминает о «золотой веревке», которую он должен привязать к эфиру.14 Этот безусловно поздний текст впитал, однако, древнюю традицию. «Илиада» (XIV, 262) изображает Ночь столь могучей богиней, что сам Зевс страшится ее прогневать. Показательно, что наиболее торжественное прославление всемогущества Зевса следует почти сразу за описанием встречи, которой верховный бог добился у изначального божества. Указания богини по устройству космоса в чем-то сходны с советом Геи и Урана, положившим конец борьбе за власть.

Как мы уже отмечали, победа олимпийцев не оказалась губительной для некоторых изначальных богов. Наибольший авторитет и могущество, как мы только что напомнили, сохранила Ночь. Также не утратили некоторого влияния Понт (спокойное море); Стикс, участвовавший в борьбе с титанами; Геката, почитаемая Зевсом и другими олимпийцами; Океан, первенец Геи и Урана. Каждый из них продолжал играть некоторую роль в мироустройстве, пускай скромную, неопределенную, маргинальную. Стоило Зевсу окончательно утвердить свою власть, как он изверг своего отца Крона из подземного узилища и сделал правителем Островов Блаженных, располагавшихся на дальнем Западе.

§85. Миф о первых поколениях. Прометей. Пандора

Подробности «бытования» Крона восстановить невозможно. Культ этого несомненно архаического божества почти отсутствовал. Миф о теомахии — единственный, в котором Крон фигурирует в качестве главного действующего лица. И тем не менее, образ Крона связан с преданием о «золотом веке», о первой генерации людей. Значение мифа в том, что он приоткрывает сродство и изначальные взаимоотношения между богами и смертными. Согласно Гесиоду, боги и смертные имеют одинаковое происхождение («Труды и дни», 108). Подобно первым богам, порождениям Геи, люди вышли из лона земли (генезис), а затем расплодились. Как сменилось несколько поколений богов, так же насчитывается пять генераций смертных: поколения «золотого века», «серебряного века», «бронзового века», поколение героев и наконец поколение «железного века» («Труды», 109).

«Золотой век» — период правления Крона. Генерация «золотого века», исключительно мужская, обитала рядом с богами, «их могучими братьями». «Жили те люди, как боги, со спокойной и ясной ду-

14 См. перевод и комментарии в кн.: P. Lévêque. Aurea Catena Homeri, p. 14 sq.

235

шою, горя не зная, не зная трудов», все необходимое им «сами давали собой хлебодарные земли» («Труды», 112-15, 118).*71 Человеческая жизнь проходила в танцах, празднествах и всяческих развлечениях. Люди не ведали ни болезней, ни старости, «а умирали как будто объятые сном» («Труды», 116). Однако, эта райская эпоха, имеющая параллели во многих религиозных традициях, пресеклась с низвержением Крона.15 После того как «земля поколение это покрыла» («Труды», 121), повествует Гесиод, боги сотворили менее

совершенную генерацию — людей «серебряного века». Однако за их грехи, а также за то, что люди перестали приносить жертвы богам, Зевс решил их уничтожить. Затем он создал третью генерацию, людей

Элиаде Мирча=История веры и религиозных идей. В 3 т. Т. 1. От каменного века до Элевсинских мистерий. — М., Критерион, 2002. — 464 с.

«бронзового века», жестоких и воинственных, в конце концов истребивших друг друга. Следующим поколением стали герои, которых прославили грандиозные сражения за Фивы и Трою. Многие из них погибли, а оставшихся в живых Зевс поселил на краю земли, на Островах Блаженных, которыми правил Крон. Что же касается последней эпохи, «железного века», то Гесиод восклицает: «Если бы мог я не жить с поколением пятого века!» («Труды», 174).

Предания, вдохновившие Гесиода, порождают много вопросов, в большинстве своем, правда, не представляющих для нас первостепенной важности. Миф об «изначальном совершенстве мироустройства» и блаженстве людей, утраченном в результате катастрофы или «прегрешения», достаточно распространен. В своем варианте Гесиод свидетельствует, что упадок совершался в четыре этапа, сходно с индийским учением о четырех югах. Однако юги, хотя и различаются по цветам — белая, красная, желтая и черная, — не соотносятся с металлами. Напротив, именно металлы обозначают исторические эпохи в видении Навуходоносора (Дан 2: 32-33) и в некоторых поздних иранских источниках. Но в первом случае речь идет о смене династий, а во втором — о преемственности Империй, спроецированной в будущее.

Гесиод был вынужден поместить век героев между «бронзовым» и «железным» — столь сильна была мифологизированная память о «героической» эпохе; век героев пресекает, впрочем, необъяснимо,

15 Может показаться парадоксальным, что «свирепый» бог, согласно «Теогонии», глотавший своих детей, стоило им появиться на свет, по утверждению того же Гесиода, правил в райскую эпоху человечества. Однако не стоит забывать, что образ Крона, каким он предстает в «Теогонии», испытал сильное восточное влияние. Не менее странно и то, что боги именуются «могучими братьями» людей, и при этом подчеркивается онтологическое отличие богов от смертных. Отметим, что важнейшее различие между богами и людьми существовало и в «золотом веке»: человеку были дарованы блаженство, дружба богов, однако не бессмертие. Впрочем, боги принадлежали ко второй божественной генерации, поколению титанов, соответственно, законы мироздания и модальности существования еще не были окончательно установлены.

236

процесс деградации, развязанной поколением «серебряного века». В то же время особый жребий героев — это едва замаскированная эсхатология: герои не умирают, а обретают блаженство в Элизии. Можно сказать, что героям возвращен «золотой век», царство Крона. Подобная эсхатология будет впоследствии подробно разработана, в основном под влиянием орфизма. Элизий станет доступен не только героям, но и блаженным душам и «посвященным». Данный процесс хорошо известен историкам религий (см.: Египет, §30, Индия и др.).

Стоит добавить, что миф о сменах поколений не дает точной картины происхождении человека. Может показаться, что антропогония не представляла для греков особой важности, в отличие от проблемы происхождения народов, городов и династий. Многие семейства возводили свой род к героям, которые в свою очередь произошли от любовных связей между богами и смертными. Считалось, что мирмидоняне происходят от муравьев, еще одно племя — от ясеней. После потопа Девкалион создал новую популяцию из «костей своей матери», т.е. камней. Наконец, согласно поздней традиции (IV в. до н.э.), Прометей вылепил человека из глины.

По неизвестной причине боги и люди, собравшись в Меконе, решили мирно размежеваться («Теогония», 535). Люди принесли первую жертву, дабы установить новые отношения с богами. В связи с этим событием впервые упоминается Прометей.16 Он заколол быка и разделил тушу на две части. Покровительствуя человеку и одновременно стремясь перехитрить Зевса, Прометей покрыл кости слоем жира, а мясо и потроха спрятал в желудок. Привлеченный видимостью, Зевс выбрал для богов худшую часть, оставив людям мясо и потроха. Именно отсюда, утверждает Гесиод, пошел обычай в качестве жертвы бессмертным богам сжигать кости («Теогония», 556).

Раздел бычьей туши имел серьезные последствия для человечества. Во-первых, жертвоприношение стало совмещать в себе мясную трапезу (что привело к отказу от вегетарианства «золотого века») с публичным религиозным обрядом, выражающим наивысшее почтение к богам. Во-вторых, мошенничество Прометея восстановило Зевса против людей, и он лишил их огня.17 Но хитрец Прометей похитил огонь с небес, «в нарфекс порожний запрятав от Зевса» («Труды», 53). Разгневанный бог покарал и людей, и их покровителя. Прометей был прикован к скале, и орел каждый день клевал его «бессмертную печень», которая за ночь опять вырастала («Теогония», 521; «Труды»,

16Гомер его не упоминает.

17Что аннулировало выгоду людей от распределения туши жертвенного животного: обреченные питаться сырым мясом и не имея возможности приносить жертвы богам. они вернулись в состояние диких зверей.

237

56). Освободит Прометея Геракл, сын Зевса, дабы еще больше упрочить свою славу.

А в отместку людям Зевс послал на землю «красивое зло» («Теогония», 585) — женщину, названную Пандорой («ибо из вечных богов каждый свой дар приложил», Труды, 81-82). «Стала она для людей искушеньем великим», изобличает Пандору Гесиод, «ибо род ее многие беды принес, средь мужей поселившись» (592).18

§86. Последствия первого жертвоприношения

Таким образом, Прометей отнюдь не стал благодетелем человечества, а напротив, повинен в его нынешнем

Элиаде Мирча=История веры и религиозных идей. В 3 т. Т. 1. От каменного века до Элевсинских мистерий. — М., Критерион, 2002. — 464 с.

упадке. Последствие мошенничества в Меконе — разрыв между богами и смертными. Затем, похитив огонь, Прометей еще больше прогневал Зевса, наславшего на человечество Пандору, т.е. первую женщину, ставшую причиной множества скорбей, тревог и злосчастий. Для Гесиода миф о Пандоре служит объяснением вторжения в мироздание «зла», как мести Зевса человеку.19 Но все же «плутня» титана не обернулась для смертных окончательным приговором. Согласно версии

Эсхила, которому история человечества видится восхождением, а не деградацией, Прометей — величайший из культурных героев. Первые люди, по утверждению Титана, «ютились в глубине пещер подземных», «не различали примет зимы, весны... и лета плодоносного», «не строили домов из кирпича»,*72 не знали земледелия («Прикованный Прометей», 484-490). Именно Прометей обучил их всем ремеслам и наукам. Это он принес людям огонь20 и спас их от гибели. Ревнивый Зевс «уничтожить вздумал» не им созданный «род людской, чтоб новый насадить». При этом «никто за бедных смертных не вступился», кроме Прометея (там же, 233-36). Чтобы объяснить ярость Зевса и твердость титана, Эсхил позаимствовал у Пиндара (или из какого-то другого источника) выразительную деталь: Прометей не беззащитен перед Властителем Миро-

18Тщетно Прометей убеждал брата не принимать даров от Зевса. Простоватый Эпиметей женился на Пандоре, которая впоследствии открыла таинственный ларец, откуда изошли и распространились по земле все несчастья. Когда Пандора захлопнула крышку, в ящике оставалась только Надежда. Сешан и Левек объясняют присутствие последней в ларце с невзгодами тем, что, «гневаясь на человечество, Зевс хотел, чтобы приговоренные к пожизненному тяжкому труду люди («Труды», 91) тешили себя напрасной надеждой

(Симонид, I, 6)». (Les grandes divinités de la Grèce, p. 54).

19Гесиод категоричен: «Быв обманут прометеевой плутней, Зевс тотчас замыслил горькие беды»

(«Теогония», 47).

20Согласно Эсхилу, в отличие от Гесиода, Прометей не похищает его у богов. «Эсхил обходит молчанием жертвоприношение в Меконе, поскольку плутовство титана снижает пафос произведения и образ его героя»;

L. Séchan. Le mythe de Prométhée», p. 102, n. 62.

238

здания, так как владеет тайной, которую ему сообщила его мать Фемида. Зевса ждет неминуемое падение,21 и единственная возможность отвратить катастрофу, как выспренно декларирует Титан, — это избавить его от цепей. Поскольку остальные части тетралогии не сохранились, мы не знаем, как именно божества достигли примирения. Но уже в V веке в Афинах справляется ежегодный праздник, посвященный Прометею, к тому же его образ ассоциируется с Гефестом и Афиной. Впрочем, возможно, под влиянием духовных течений, воспринятых равно интеллектуальной элитой и простонародьем (см. том II), на некоторое время утвердилось представление о мудрости и добросердечии Зевса. Верховный Властелин простил не только Крона, поставив его царем Элизия, но и титанов. Пиндар восхваляет «Бессмертного

Зевса, вернувшего волю титанам» (IV Пифийская ода), которые также составляют хор в «Освобожденном Прометее».-22

Раздел жертвенного животного в Меконе послужил причиной и разрыва между богами и смертными, и мучений Прометея. Но в то же время негодование Зевса видится чрезмерным. Карл Мейли23 показал, что подобное распределение добычи традиционно для первобытных охотников Сибири и скотоводов Центральной Азии, которые приносили в жертву Высшим Небесным Божествам кости и головы животных. Иными словами, то, что на первобытной стадии считалось выражением высшего почтения к божеству неба, в поступке Прометея предстает оскорблением величества. Нам неизвестно, когда изменился смысл древнейшего ритуала. Подчас кажется, что гнев Зевса был вызван не разделом самим по себе, а тем, что его произвел именно Прометей, божество предшествующего поколения, титан, неожиданно принявший сторону человека против олимпийцев. Пример Прометея мог иметь пагубные последствия: вдохновленные его успехом люди чего доброго вступили бы в союз с титаном. Зевсу же не нужно было могучее и гордое

человечество. Люди обязаны всегда помнить о собственных недолговечности и бессилии, т.е. знать свое место.*73

Характерно, что когда позже Девкалион, единственный смертный, уцелевший после вызванного Зевсом потопа, разделил жертвенную тушу точно так же, как его отец Прометей в Меконе, жертва была благосклонно принята. «Зевс снизошел к мольбе Девкалиона, однако миф отмечает, что бог только лишь смягчился».24 С тех пор жертвоприно-

21О происхождении и развитии данного мотива см.: Séchan. Ор. cit., р. 23 sq., 42 sq.; J.P. Vernant. Métis et les mythes de souveraineté.

22Ср.: Séchan, p. 44.

23K. Meuli. Griechische Opferbräuche (1946). См. также: W. Burken. Homo necans, p. 20 sq.

24J. Rudhardt. Les mythes grecs relatifs à l'instauration du sacrifice, p. 14. Впрочем, Зевс помедлил с ответом,

сначала направив к Девкалиону Гермеса, чтобы уяснить его желания; Аполлодор- Библиотека, I. 7, 2.

239

шение, ставшее коллективным (thisia), воспроизводило данный мифологический сюжет: часть туши, включая жир, сжигалась на жертвенном огне, другую съедали сами жертвователи вместе с присутствующими.25 При этом считалось, что боги принимают участие в трапезе («Илиада», I, 423-24; VIII, 548-52) или насыщаются благовонным дымом (1, 66-67 и др.).

Таким образом, Девкалион смягчил конфликт между богами и смертными. Степень почтения сына Прометея

Элиаде Мирча=История веры и религиозных идей. В 3 т. Т. 1. От каменного века до Элевсинских мистерий. — М., Критерион, 2002. — 464 с.