Средиземноморья и сравнивает их с христианскими церквями или с мечетями. См.: Stuart Piggott. Ancient Europe, p. 60. Грэхем Кларк полагает, что эгейский обычай коллективных погребений, связанный с культом Богини-Матери, был распространен на Западе изыскателями и добытчиками руд: см.: Graham Clarke. World Prehistory, pp. 138-139.

20 Четкое изложение метода «калибрации по древесным кольцам с помощью радиоуглерода» см. в: Colin Renfrew. Before Civilization, pp. 48-83. Хорошо известно, что две «революции» — датирование с помощью углерода-14 и дендрохронология — радикально изменили хронологию европейской протоистории.

116

(«камерные могильники») в Бретани были сооружены до 4000 г. до н.э., а в Англии и Дании такие могильники строились до 3000 г. до н.э.21 Что касается гигантского комплекса в Стонхендже, то его считали современником культуры Уэссекса, которая была связана с Микенской цивилизацией. Но исследования, основанные на современных методах, доказывают, что комплекс в Стонхендже был завершен до Микенского периода; его последняя перестройка (Стонхендж III) датируется 2100-1900 гг. до н.э.22 На Мальте период, представленный храмами в Тарксиене и некрополем в Гал-Сафлиени, тоже завершился до 2000г. до н.э.; поэтому некоторые из его характерных черт не могут быть объяснены влиянием, идущим от минойской культуры бронзовой эпохи.23 Таким образом, нельзя не прийти к заключению, что европейский мегалитический комплекс предшествовал эгейскому влиянию. Мы имеем дело с серией оригинальных автохтонных творений.

Однако ни доказательство этой оригинальности, ни хронологические перестановки не продвинули вперед решение проблемы мегалитических монументов. Стонхендж часто становился предметом дискуссий, но, несмотря на ряд заслуживающих внимания суждений,24 о религиозной функции и символике монумента все еще нет единого мнения. Более того, выступая против некоторых рискованных гипотез (например, гипотезы сэра Графтона Эллиота Смита, который считал, что все мегалитические конструкции имеют один источник

— Египет времен фараонов), исследователи больше не решаются рассматривать проблему во всем ее объеме. Можно лишь сожалеть об этой робости, ибо «мегалитизм» — это замечательный и, возможно, уникальный предмет исследования. Сравнительный анализ показал бы, в какой мере изучение многочисленных мегалитических культур, не исчезнувших еще и в XIX столетии, может способствовать пониманию религиозных концепций, которым следовали строители доисторических монументов.

21Следует иметь в виду, что древнейшие каменные пирамиды в Египте были сооружены около 2700 лет до н.э. Верно, что эти пирамиды имели предшественниц из кирпича, но остается фактом, что до 3000г. до н.э. никакие египетские каменные монументы, сопоставимые с мегалитами Западной Европы, нам не известны:

см.: Colin Renfrew. Before Civilization, p. 123.

22См. документацию: ibid., p. 214 sq.

23Ibid., p. 152. Также см.: Daniel and Evans. The Western Mediterranean, p. 21. Однако Цунц предполагает здесь египетское или шумерское влияние (ср.: Persephone, p. 10 sq.).

24Поскольку, судя по тектонической структуре Стонхенджа, этот комплекс, возможно, выполнял также функцию астрономической обсерватории, не исключено, что главные празднества были связаны со сменами времен года, как у хопи и чероков; см.: Renfrew. Before Civilization, p. 239 sq.

117

§37. Этнография и предыстория

Хорошо известно, что за пределами Средиземноморья, Западной и Восточной Европы мегалиты доисторического и протоисторического происхождения распространены на обширной территории, охватывающей Алжир, Палестину, Абиссинию, Декан, Ассам, Цейлон, Тибет и Корею. Что касается мегалитических культур, которые еще продолжали жить в начале XX столетия, то наиболее известные из них были зафиксированы в Индонезии и Меланезии. Роберт Гейне-Гельдерн, который долго изучал эту проблему, утверждает, что обе группы мегалитических культур — оставшаяся от доисторических времен и принадлежащая народам, находящимся на первобытной стадии, — исторически взаимосвязаны, ибо, по его мнению, мегалитический комплекс распространился из единого центра, весьма вероятно — из восточного Средиземноморья.

Чуть позже мы вернемся к гипотезе Гейне-Гельдерна. А пока мы можем суммировать его выводы относительно верований, типичных для ныне существующих мегалитических обществ. Мегалиты имеют отношение к определенным идеям, касающимся существования после смерти. Большая часть памятников возводится в ходе церемоний, назначением которых является защита души во время ее путешествия в загробный мир, но они также обеспечивают вечное загробное существование как тем, кто воздвигал их, так и тем, для кого они были сооружены. Кроме того, мегалиты представляют собой, по существу, зримое воплощение связи между живущими и мертвыми; их назначением было увековечение магической силы тех, кто их построил, или тех, для кого они сооружались, а также обеспечение плодовитости людей, скота и

посевов. Во всех ныне существующих мегалитических культурах поклонение предкам играет важную роль.25

Монументы служат местопребыванием душ мертвых, когда они возвращаются навестить свою деревню. Но монументами пользуются и живые: место, где стоит мегалит, является одновременно и особой культовой площадкой (для церемониальных танцев, жертвоприношений и т.д.), и центром общественных действий. В

Элиаде Мирча=История веры и религиозных идей. В 3 т. Т. 1. От каменного века до Элевсинских мистерий. — М., Критерион, 2002. — 464 с.

мегалитическом культе мертвых генеалогия играет значительную роль. Гейне-Гельдерн полагает, что оглашение генеалогии предков, т.е. основателей деревень и некоторых фамилий было, возможно, частью ритуальных действий. Важно подчеркнуть этот факт: человек верил, что его имя будут вспоминать через посредство камня; иными словами, связь с предками обеспечивается памятью об именах и деяниях, памятью, «застывшей» в мегалитах.

25 R. Heine-Geldern. Prehistoric Research in the Netherlands Indies, p. 149; idem. Das Megalithproblem, p. 167 sq.

118

Как мы только что отметили, Гейне-Гельдерн полагает, что существование мегалитических культур, начавшись в V тысячелетии, не прерывалось вплоть до сегодняшних дней, и их еще можно найти в «примитивных» обществах. Однако он отвергает пан-египетские гипотезы Г. Эллиота Смита и Дж. В. Перри. Кроме того, он отрицает существование «мегалитической религии» — по той простой причине, что определенные «мегалитические» верования и концепции зафиксированы в связи со многими религиозными формами, как элементарными, так и более развитыми. Австрийский ученый сравнивает мегалитический комплекс с теми или иными «мистическими» движениями, например, с тантризмом, который может быть как индуистским, так и буддийским. Он также отрицает существование «мегалитического культурного круга», включавшего, по мнению некоторых авторов, специфические мифы и социально-экономические институты; в самом деле, мегалитические идеи и практика встречаются у народов со множеством несходных социальных и экономических институтов и культурных форм.26 И все же анализ мегалитического комплекса, выполненный Гейне-Гельдерном, сохраняет свою ценность. Но

его гипотеза относительно единства древней и современной мегалитических культур сегодня оспаривается или просто не принимается во внимание многими исследователями. Проблема «непрерывности» мегалитического комплекса является существенной и должна оставаться открытой для изучения. Ибо, как недавно заявил один автор, она представляет собой «величайшую загадку древнейших времен». Во всяком случае, вне зависимости от того, какая гипотеза принята — непрерывности или конвергенции, — невозможно говорить об одной мегалитической культуре.*35 Для нашей цели достаточно отметить, что в мегалитических религиях сакральность камня оценивалась главным образом в связи с загробным существованием. Предпринимается попытка «учредить» особую форму существования после смерти путем онтофании, присущей камням. Для мегалитических культур Западной Европы характерно поклонение каменным массивам; но это поклонение проистекает из желания сделать из коллективных захоронений эффектные и нерушимые монументы. Благодаря этим мегалитическим сооружениям умершие приобретают исключительную силу; однако, поскольку ритуалы обеспечивают общение с предками, такая сила может быть передана и живущим. Разумеется, существуют и другие формы культа предков. Мегалитические же религии характеризует тот факт, что идеи вечности и неразрывности жизни и смерти воспринимаются через поклонение предкам, отождествляемым или связанным с камнями. Добавим, однако, что лишь в немногих, исключительных тво-

26 Ср.: Das Megalithproblem, p. 164 sq.

119

рениях эти религиозные идеи были полностью реализованы и нашли совершенное выражение.

§38. Первые города в Индии

Последние исследования предыстории индийской цивилизации открыли перспективы, которые нельзя было предвидеть еще несколько десятилетий назад. Но они поставили и проблемы, до сих пор не получившие удовлетворительного решения. Раскопки двух городов — Хараппы и Мохенджо-Даро — выявили хорошо развитую городскую культуру, одновременно торговую и теократическую. Ее хронология — вопрос еще спорный, с определенностью можно сказать только, что индская культура была уже вполне развита к 2500 г. до н.э. Что особенно поразило первых археологов, так это единообразие и стагнация хараппской культуры. Никаких изменений, никаких новшеств за всю ее тысячелетнюю историю (два вышеупомянутых города были, возможно, столицами «империи»). Эту непоколебимую устойчивость можно объяснить разве что существованием режима, базировавшегося на некоей форме религиозной власти.27 Ныне известно, что эта культура распространялась далеко за пределы долины Инда и повсюду

характеризовалась таким же единообразием. Гордон Чайлд считал, что хараппская технология сходна с египетской и месопотамской. Однако хараппская технология производила вещи незамысловатые, «свидетельствовавшие о том, что взгляд хараппцев был устремлен к предметам нездешнего мира» 28 Что касается истоков этой древнейшей городской цивилизации, развивавшейся в Индии, то ученые сходятся

на том, что их следует искать в Белуджистане. Как полагает Фэрсервис, предки хараппцев вели свое происхождение от доарийских земледельцев Ирана. Заслуживает внимания тот факт, что древнейшие поселения строились вблизи сооружений, имевших церемониальную функцию. В крупном археологическом комплексе, раскопанном в регионе реки Порали и известном под названием Комплекс Эдит Шахр, был обнаружен холм высотой 7-12 м и ряд строений, окруженных стенами. Холм имел форму зиккурата, несколько лестниц вели на верхнюю террасу. В каменных строениях почти не видно следов человеческого обитания — свидетельство того, что их функция была церемониальной. Вторая фаза того же комплекса (фаза В) характеризуется наличием больших каменных колец шириной от 3 до 8 м и «белокаменными

Элиаде Мирча=История веры и религиозных идей. В 3 т. Т. 1. От каменного века до Элевсинских мистерий. — М., Критерион, 2002. — 464 с.

также найдены в этих городах; см.: Allchin. The Birth of Indian Civilisazion, p. 312.

34Fairservis. Roots of Ancient India, p. 274 sq.

35Allchin, p. 314 et fig.75.

36Ср.: Eliade. Yoga, pp. 350-351; Piggott. Prehistoric India, p. 268 sq.; Allchin. Ор. cit., p. 310 sq.; Sir Mortimer Wheeler. The Indus Civilization, p. 135.

37См. дискуссию по этой гипотезе в: Wheeler. Ор. cit., p. 127 sq., Allchin. Ор. cit., p. 143 sq.; Fairservis, p. 302 sq.

38Wheeler. Ор. cit., p. 133 sq.; Allchin, p. 179 sq., Fairservis, pp. 293, 295.

122

Двадцать лет тому назад мы так писали о разрушении индской культуры: «Крушение городской культуры не значит, что она себя исчерпала, она лишь регрессирует до сельской, зачаточной, «народной» формы (феномен, широко распространенный в Европе времен крупных варварских вторжений). Однако задолго до крушения индской культуры арианизация Пенджаба положила начало великому движению синтеза, которому суждено было однажды стать индуизмом. Большое число «хараппских» элементов в индуизме можно объяснить только начавшимся значительно раньше контактом между индоевропейскими завоевателями и представителями индской культуры. Эти представители не обязательно были творцами индской культуры или ее прямыми наследниками; они могли быть носителями хараппской культуры, которые, в результате рассеяния, сохранили ее в периферийных регионах, не затронутых первыми волнами арианизации. Так можно объяснить следующий по видимости странный факт: культ Великой Богини и Шивы, фаллический культ и почитание деревьев, аскетизм, йога и т.д. появляются в Древней Индии как религиозное выражение высокоразвитой городской цивилизации, т.е. индской — в то время как в средневековой и современной Индии эти религиозные элементы характеризуют «народные» культуры. Начиная с хараппского периода, определенно существовала спайка между духовностью австралоидных аборигенов и «учителей», создателей городской культуры. Следует предположить, однако, что сохранился не только этот синтез, но также и особенный, исключительный вклад «учителей» (вклад, напрямую связанный с их теократическими концепциями). Иначе будет невозможно объяснить то значение, какое приобрели брахманы в постведийский период. Весьма вероятно, что хараппские религиозные концепции (которые резко контрастируют с индоевропейскими) были сохранены — с неизбежными искажениями — в маргинальных слоях общества и в среде новых, индоевропейских, «учителей». Весьма вероятно, что именно отсюда они волнами распространялись во времена позднейшего формирования индуизма».39 После публикации этих строк (1954 г.) были получены другие свидетельства преемственности

цивилизаций.40*37 Более того, подобные же процессы документируются и в других местах, особенно на Крите, в континентальной Греции и в Эгейском регионе в целом, где эллинская культура и религия явились результатом симбиоза между средиземноморским субстратом и индоевропейскими завоевателями,

39Yoga, pp. 352-353.

40Их можно найти в книгах Уилера, Аллчина и Фэрсервиса. См. также: Mario Сарpieri. 1st die Indus-Kultur und ihre Bevölkerung wirklich verschwunden?; W. Koppers. Zentralindische Fruchtbarkeitsriten und ihre Beziehungen zur Induskultur; J. Haeckel "Adonis-gärtchen" im Zeremonialwesen der Rathwa in Gujerat (Zentralindien). Vergleich und Problematik.

123

пришедшими с севера. Здесь, так же как в Индии, религиозные идеи и верования автохтонного населения стали доступными главным образом через археологические данные, в то время как древнейшие тексты — Гомера и Гесиода прежде всего — широко отражают традиции индоарийских захватчиков. Надо подчеркнуть, однако, что Гомер и Гесиод — это уже заря эллинского синтеза.

§40. Крит: священные пещеры, лабиринты, богини

Неолитической культуре на Крите, документируемой с V тысячелетия до н.э., пришел конец, когда примерно в III тысячелетии остров был колонизирован иммигрантами, прибывшими с юга и востока. Пришельцы были мастерами по обработке меди и бронзы. Сэр Артур Эванс назвал их культуру Минойской

— по имени легендарного царя Миноса — и разделил ее на три периода: ранне-минойский (конец III тысячелетия до н.э.); средне-минойский (строительство дворцов в Кноссе и Маллии, прибл. 2000 — 1580 гг. до н.э.) и поздне-минойский (1580 — 1150 гг. до н.э.).41 Во время средне-минойского периода критяне употребляли иероглифическую письменность, которую сменила около 1700 г. до н.э. линейная («линейная А»); ни та, ни другая не были расшифрованы. Именно в этот период (2000 — 1900 гг. до н.э.) первые греки, минойцы, вошли в континентальную Грецию. Они были авангардом индоевропейских групп, которые последовательными волнами будут расселяться в Элладе, на островах и на побережье Малой Азии. Первая фаза поздне-минойской культуры (1580 — 1450 гг. до н.э.) представляет собой апогей Минойской культуры. Это был период, когда индоарийские захватчики*38 основали на Пелопоннесе город Микены и поддерживали отношения с Критом. Вскоре после этого (прибл. 1450 — 1400 гг. до н.э.) микенцы (или ахейцы) поселились в Кноссе и изобрели письменность, известную под названием «линейная В». Последняя фаза поздне-минойской культуры, именуемая микенской эпохой (прибл. 1400 — 1150 гг. до н.э.), закончилась с вторжением дорийцев (прибл. 1150г.)— окончательным разрушением критской цивилизации.

Элиаде Мирча=История веры и религиозных идей. В 3 т. Т. 1. От каменного века до Элевсинских мистерий. — М., Критерион, 2002. — 464 с.

До тех пор, пока Вентрис не расшифровал, в 1952г., линейную письменность В, единственными документами минойской культуры были материалы археологических раскопок. Они все еще остаются наиболее важными. Первые указания на действа, имеющие религиозное назначение, были найдены в пещерах. На Крите, как и повсюду в Средиземноморье, пещеры долго служили по преимуществу жилищами, но также, особенно со времени неолита, кладбищами (обычай, ко-

41 Об этих периодах см.: R.W. Hutchinson. Prehistoric Crete, pp. 137-198, 267-316; R.F. Willens. Cretan Cults und Festivals, pp. 8-37.

124

торый дошел до современности). Однако значительное число пещер было посвящено различным автохтонным божествам. Некоторые обычаи, мифы и легенды, связанные с этими чудесными пещерами, были позже включены в религиозные традиции греков. Так, одна из наиболее известных пещер, находящаяся в Амнисосе, близ Кносса, была посвящена Илифии, доэллинской богине деторождения. Другая, на горе Дикте,42 знаменита тем, что служила убежищем для младенца Зевса; именно здесь появился на свет будущий хозяин Олимпа, и его крики заглушили бряцанием своих щитов куреты. Воинственный танец куретов, вероятно, был церемонией инициации, которую проводили братства молодых людей (см. §83). Ибо некоторые пещеры использовались братствами для тайных ритуалов: например, пещера на горе Ида была местом сборищ дактилей, мифологической персонификации братства мастеров-металлургов.

Пещеры, как известно, играли религиозную роль, начиная с эпохи палеолита. Лабиринты переняли и расширили эту роль; вхождение в пещеру или лабиринт было эквивалентно спуску в Аид, иными словами — ритуальной смерти инициатического типа. Мифология знаменитого лабиринта Миноса темна и фрагментарна, но ее самые драматические эпизоды связаны с инициацией. Первичное значение этого мифоритуального сценария, было, возможно, забыто задолго до появления первых письменных документов, свидетельствующих о нем. Миф о Тесее, и особенно о его вхождении в лабиринт и победоносной борьбе с Минотавром, привлечет наше внимание позже (§94). Сейчас уместно просто напомнить о ритуальной функции лабиринта в инициатическом, испытании.

Раскопки в Кноссе не выявили следов легендарного создания Дедала. Тем не менее, лабиринт изображен на критских монетах классического периода, упоминаются лабиринты и в связи с другими городами. Что касается этимологии этого слова, то его толковали, как «дом двойного топора» (labrys), иными словами, как обозначение царского дворца в Кноссе. Но ахейским словом для «топора» было pelekys (ср. месопотамское pilakku). Более вероятно, что термин происходит от азиатского labra/laura — «камень», «пещера» — и означает подземный карьер, проложенный руками человека. Так, Ампелусийская пещера близ Гортины и в наши дни называется «лабиринт».43 Мы хотели бы напомнить, что пещеры издревле играли ритуальную роль. К живучести этой роли мы еще вернемся, ибо она превосходно иллюстрирует преемственность некоторых религиозных идей и инициатических сценариев — от предыстории до современности (§42).

42О священных пещерах см.: М.Р. Nilsson. The Minoan Mycenaean Religion, p. 53 sq.; Charles Picard. Les religions préhelléniques, pp. 58 sq., 130-131; Wiletts. Ор. cit., p. 141 sq.

43P. Faure. Spéléologie cretoise et humanisme, p. 47.

125

В эпоху неолита увеличивается число женских скульптурных фигурок; для них характерны колоколообразные юбки, открытая грудь и руки, воздетые в молитвенном жесте. Чем бы ни были эти фигурки — вотивы или «идолы», но обозначают они религиозное превосходство женщин и, прежде всего, главенство богинь. Позднейшие свидетельства подтверждают и определяют это главенство. Судя по изображениям процессий, дворцовых празднеств и сцен жертвоприношений, женщины принимали большое участие во всех этих действиях.44 Богини представлены в покрывалах или полуобнаженными, они сжимают ладонями свои груди или воздевают руки в знак благословения.45 Другие изображения представляют их как Хозяек Диких Зверей (potnia theron). На печати из Кносса изображена Хозяйка Гор, указующая своим скипетром на почитателя, который закрыл глаза. 46 На выгравированных изображениях богиня идет вслед за львом, либо держит оленя или барана, либо стоит между двумя животными и т.д. Как мы увидим, Хозяйка Диких Зверей перейдет в греческую мифологию и религию (ср. §92).

Культ богинь отправлялся на вершинах гор, равно как и в дворцовых часовнях или частных домах, и везде богини оказывались в центре религиозного действа. Начало средне-минойской культуры (2100 -1900 гг. до н.э.) дает нам самые ранние свидетельства о святилищах на высоких местах. Сначала это были только скромные ограды, а позже — небольшие здания. В святилищах Петсофы, на горе Юктас толстый слой пепла скрывал терракотовые фигуры людей и животных. Нильссон считает, что здесь поклонялись богине природы, бросая вотивные фигурки в костры.47 Более сложными и загадочными были так называемые аграрные, или вегетационные культы. Несмотря на свое «аграрное» происхождение (они отправлялись главным образом в священных оградах), они входили, по крайней мере, символически, и в дворцовые службы. Судя по резным камням, рисункам и рельефам на вазах, эти культы включали пляски, процессии со священными предметами и принесение очистительных жертв.

Деревья играли центральную роль. Иконографические свидетельства показывают различных персонажей, которые трогают листья, поклоняются богине растительности или исполняют ритуальные танцы. Некоторые сцены подчеркивают экстравагантную, если не сказать экстатическую, природу ритуала: обнаженная

Элиаде Мирча=История веры и религиозных идей. В 3 т. Т. 1. От каменного века до Элевсинских мистерий. — М., Критерион, 2002. — 464 с.