Д.В. Суслов. «Политика сша по управлению «расширенным» Ближним Востоком

• «Расширенный» Ближний Восток - это дуга государств и территорий, включающая в себя мусульманские регионы Северной Африки, Среднего Востока, Персидского залива, Средней и Юго-Восточной Азии. Ранее та же дуга именовалась американскими учёными и официальными лицами «Большим» Ближним Востоком (Greater Middle East). Термин «расширенный» (Broader Middle East) был введён в международный политический лексикон на саммите «большой восьмёрки» в июне 2004 г.

• Данная концепция была предложена К.Райс в 2003 г.; 2004 г. - она прозвучала в ежегодном президентском послании «О положении в стране» как центральная внешнеполитическая стратегия Америки, новая глобальная миссия.

• Основная идея концепции - отсутствие в регионе, простирающемся от Северной Африки до Южной и Центральной Азии, политической свободы, системы более-менее нормального светского образования, отсутствие обнадёживающих перспектив на будущее порождает благоприятную среду для терроризма. Вывод: для того чтобы устранить первопричину терроризма, необходимо изменить сам образ жизни в регионе, создать условия, при которых антизападная пропаганда исламских фундаменталистов не будет единственным источником информации и знаний.

• 2004 г., Си-Айленд (Джорджия), саммит «большой восьмёрки» - была принята декларация под названием «Партнёрство во имя прогресса и общего будущего с регионом «расширенного» Ближнего Востока и Северной Африки». Вместе с тем Европе, России и Японии удалось внести в предложенный США документ существенные коррективы: появилось положение о том, что успешные реформы зависят от самих стран региона, и перемены не должны быть и не могут быть навязаны извне,т.е. лидеры «большой восьмёрки» отказались от силовой демократизации, применявшейся в отношении Ирака. Тогда же произошла замена «большого» Ближнего Востока на «расширенный», т.к. первоначальная американская концепция прямое применение силы вовсе не отвергала.

• Эволюция концепции: изначально данная концепция создавалась «под Ирак», который рассматривался как первый этап насильственной модернизации и демократизации региона - этап, за которым должны были последовать другие. Однако с появлением первых проблем стабилизации «послевоенного» Ирака, концепция быстро переориентировалась, она превратилась в инструмент легитимации войны постфактум. Одновременно преследовалась задача привлечь к стабилизации Ирака большее число стран, не участвовавших в изначальной «коалиции желающих»; для этого администрация Буша использовала старый приём «программирующего лидерства» (США ставят на повестку дня те тезисы, с которыми их союзникам невозможно не согласиться → получив консенсус по широкой проблеме, США начинают сужать её до уровня конкретных действий → последние могут уже не соответствовать интересам союзников, однако они продолжают поощрять американскую политику, чтобы не быть обвинёнными в отказе поддерживать ту широкую проблему, которую США ставили в самом начале). Американский истеблишмент раскололся на два лагеря, каждый из которых понимает эту концепцию по-своему: (1) неоконсерваторы – «прикрытие» ухода, а то и бегства США из Ирака и обоснование новых ударов по неугодным режимам региона; этот уход - не поражение США, а переход борьбы с террором на новый этап; (2) либералы, умеренные реалисты, демократы и сторонники имперской внешней политики США - идея об управляемости и модернизации в регионе «расширенного» Ближнего Востока.

• Вызов «расширенного» Ближнего Востока: государства этого региона уже длительное время демонстрируют очевидный застой. В связи с глобализацией их экономическое развитие никогда не сможет сравняться или даже приблизиться к уровню западных стран. Они не только не догоняют мировой центр , но подчас деградируют в абсолютном отношении. Соотв., элиты этих стран стремятся компенсировать свою слабость асимметричными методами (получением ОМУ). Оно сдерживает Запад, устрашает внутренних соперников и создаёт видимость благополучия и могущества в глазах собственного населения. Однако глобализация приносит пребывающему в нищете населению информацию о том, как живут другие, и резко завышает их ожидания. Невозможность их удовлетворения порождает терроризм. Деградация данного региона - только часть проблемы, которую вкупе следует обозначить как кризис управляемости всей международной системы. Этот кризис имеет тройную природу: (1) теряют управляемость целые регионы «периферии»; (2) увеличивается взрывоопасность уровня поляризации международной системы, имеется в виду разрыв в экономической и политической мощи между «центром» и «периферией»; (3) появилось неконтролируемое государствами сетевое измерение международных отношений, которые ведут всё более активную борьбу с государствами за контроль над экономическими и человеческими ресурсами.

• Мнимая демократизация: концепция страдает целым рядом слабостей – (1) существуют две фундаментальные слабости, заложенные в саму концепцию. Это её мнимое сходство с политикой США в отношении Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) и мнимый упор на демократизацию «расширенного» Ближнего Востока. Ни реальная демократизация, ни мнимая ничего хорошего этому региону в его нынешнем состоянии не принесут; (2) успеху концепции препятствует ряд внешних факторов, а именно: развивающиеся отдельно от общерегиональных проблем подходы США к Израилю и Ирану и перестановки внутри администрации Буша после президентских выборов 2004 года. Кроме того, в концепции обозначена дважды ложная цель – (1) реальная политика США в регионе заключается не в демократизации, а в приведении к власти проамериканской элиты; (2) и демократизация, и приведение к власти проамериканских политиков, чревато лишь ещё большей дестабилизацией, деградацией и хаосом. В нынешних условиях следует говорить не о модернизации через демократизацию, а, в первую очередь, о стабилизации этого региона и о восстановлении там тающей на глазах управляемости. Только после того, как процесс распада будет остановлен, станет возможным говорить о качественных изменениях внутри каждого из государств.

• Новая «доктрина домино»: предполагалось, что, видя развитие «демократического» Ирака, за ним последуют и другие страны региона. И в первую очередь Иран - как самое мощное и одновременно самое враждебное США государство, и, как казалось в Вашингтоне, главная препона управляемости Среднего Востока. По мере же постепенной демократизации этих стран и их внешнеполитического дрейфа в сторону США подпитку извне утратят палестинские радикальные организации и прочие враждебные Америке, Израилю и Западу в целом, силы. В итоге главные угрозы региона - международный терроризм, распространение ОМУ и вызовы враждебных авторитарных режимов - будут устранены. Получалось, что, меняя враждебные режимы, США убивают сразу двух зайцев: (1) устраняют враждебных региональных лидеров; (2) ликвидируют угрозу антиамериканского и антизападного терроризма. В реальности же все эти замыслы потерпели полный крах: (1) демократии в Ираке, не говоря уже о построении просто устойчивого государства, нет и в помине. А потому не состоялся план «перетекания» иракской демократизации на соседние страны; (2) никуда не исчезла угроза региональных соперников США на Ближнем и Среднем Востоке. Наоборот, на фоне частичного ослабления американской мощи в Ираке они приобретают всё большую силу, влияние и авторитет; (3) налицо угроза распада Ирака как единого политического организма. США обножили все этноконфессиональные противоречия и обиды, которые ранее были заморожены светской диктатурой Саддама; (4) разрушив прежнюю систему государственного управления Ираком и не сумев быстро наладить новую, США превратили страну в настоящий рай для международных террористов. «Выбивая» Ирак, США очень рисковали запустить «эффект домино», когда вслед за правительством в Багдаде, как выстроенные фишки домино, станут рушиться или ввязываться в конфликты окружающие государства.

• Политика дестабилизации: вместо стабилизации, предотвращения падения «фишек домино» и повышения управляемости регионом налицо причудливое сочетание желания как можно скорее убраться из Ирака, стремления и далее свергать неугодные режимы «соперников» и пренебрежительного отношения к строительству государств. Все попытки стабилизировать регион, изменить отношение исламского мира к США будут тщетными до тех пор, пока не исчезнет односторонняя поддержка Соединенными Штатами Израиля и пока не будет достигнуто разрешение арабо-израильского конфликта на основе создания двух государств. На словах администрация Буша поддержала идею создания палестинского государства со столицей в Иерусалиме. На деле односторонняя поддержка правительства А.Шарона не изменилась. Все попытки стабилизации обречены на провал, пока не изменится иранская политика США; проводится политика постоянного сдерживания и «сдавливания» Ирана, не прекращаются попытки его экономической и дипломатической изоляции.

• Угроза бесполюсного мира: окончательный коллапс «расширенного» Ближнего Востока будет означать начало конца нынешнего миропорядка плюралистической однополярности и формирование не многополярного, а бесполюсного мира. С одной стороны, в нынешних условиях сокращать американскую вовлечённость означает оставить «периферию» один на один с проблемами, которые в сложившейся ситуации сама она решить не в состоянии. Кровопролитные гражданские войны и гуманитарные катастрофы, такие как в Боснии, Гаити, Сомали, Камбодже, Восточном Тиморе, Руанде, - будут следовать одна за другой. Это обернется ещё большим распространением ОМУ, которое может попасть в руки дробящихся государственных образований, кланов и сетей, обернуться ещё более масштабной террористической деятельностью. С другой стороны, сохранение американского военного присутствия в «периферии» и продолжение нынешней неэффективной и неуспешной политики США приводит к тем же последствиям дестабилизации и хаоса, только значительно быстрее. Именно в этой безысходности и заключается трагизм нынешней ситуации: и продолжение американского присутствия в «периферии», главные негативные черты которого вряд ли скоро изменятся, и уход американцев оттуда - всё это приведёт к нестабильности, развалу государств, гражданским войнам, терроризму, распространению ОМУ и хаосу. В итоге будет потеряна управляемость всей международной системой.