56. Зевс.

Идея божества сливалась сначала с природой в её величественных явлениях, Зевс громовержец – с громом и молниями, а его дочь, голубоокая Паллада с безоблачным небом. Самые свойства божества не имели определённости при этом слиянии религиозного чувства с природою; вся она в целом была священна и божественна; таково же было и все поразительное в ней в отдельности, все и «царь Зевс, и Гея – земля, и чистые огни неба». Древние пеласги приносили жертвы богам вообще, но имён их не знали. Это свидетельство греческого историка Геродота, несомненно указывает на постепенное осложнение греческих религиозных представлений и на развитие их из мало определённых и смутных понятий в те ясные облики в каких знали их греки времен Геродота.

На многих из олимпийских богов действительно можно проследить и сам процесс перерождения их из понятии чисто физических в иные, антропоморфные; а некоторые из них до конца остались с прежним характером, более физическим, чем человекообразным (Гелиос солнце, Селена луна). Тоже подтверждают и исторические свидетельства о культах богов во времена не только отдаленной древности, но и ближайшие к эпохе самого Гомера. В этих культах, о которых сохранились еще свежие предания, Зевс далеко не тот, что у Гомера; он гораздо ближе по своему значению к понятиям богов природы у других народов. Таков прежде всего Зевс «ликейский», которому посвящена была замечательная высотою Ликийская гора в Аркадии, стране древних пеласгов. Его эпитет, как и название самой горы, ему посвящённой, указывает на идею света, с которой представление о нём было связано. Еще более ясен астрономический элемент в понятии Зевса из другого его эпитета звездовидный». В святилище ликейского Зевса, говорит Павсаний, ни люди, ни животные не отбрасывали тени, т. е., оно было полно особого, божественного света. В древнем аркадском культе Зевсу важное значение имели по-видимому огонь и вода. Таков и пелагийский, додонский Зевс, которого в самой Илиаде призывает Ахиллесъ. Этот Зевс пелагиский, додонский, далеко живущий владыка (не на Олимпе) был Зевс питающий - олицетворение производительных сил природы. В Додоне его голос и его повеления слышались из темносенистого дуба, как говорит Одиссея. Он присутствовать в этом священном дереве, которое служило выражением животворной силы и быть может для пеласгов было деревом жизни. Таков же в Беотии Зевс Трефоний, Зевсъ кормилец, посылающий пищу из земли, культ которого до последнего времени сохранял особый характер, указывающей на обожание земли. Те же натуралистические свойства имел и Зевс идейский, лесной, как и Зевс горный, или Зевс горных вершин, понятие которого непосредственно связано было с представляемыми о небе и его плодотворной силе в отношении к земле. Миф о Зевсе критском, похищающем Европу в образе быка (следы этого сказания сохранились и в Илиаде), свидетельствует о том же. В этом чувственном мифе, рассказанном с подробностью в овидиевых Црѳвращениях, древний Дий является олицетворением чувственно-животного элемента. Быкообразный Зевс, полюбивший финикиянку Европу, напоминает скорее финикийско-египетских богов с характером зооморфическим, или солнечным, чем эллинскаго Зевса. Родство самого олимпийского Зевса с Посейдоном – морем и Аидом – преисподнею в основе своей без сомнения иметь ту мысль, что три брата суть представители трёх областей видимой природы: неба, воды и земли с её глубиной. Представитель света и неба Зевс только старейшей между ними. Все они составляют в сущности одну силу природы в её главнейших явлениях; три брата это один Зевс трёхглазый как и назывался он прежде. Зевс олицетворял собою всю природу в целом, точно так, как Аргус «тысячеглавый» означал никогда звёздное небо.

Общий ответ на вопрос о первоначальном фазисе в развитии греческой религии, предшествовавшем антропоморфизму; это общая, мало определённая мысль о том, что в основе антропоморфизма лежит натурализме. Где исходный пункт самого это натурализма? Чем он открылся и какое простейшее, начальное представление лежало в его основе, словом, что предшествовало этому натуралистическому политеизму, после перешедшему в антропоморфизм? Вопрос важный как для самой истории религии греков, так и еще более общих интересах философии религии и богословия. Самые общие и исторически первоначальный понятия греков о божестве заключены в именах Зевса и Демона, которые дают идею света. Зевс бог, взятый в себе самом, а демоны проявления его силе в природе и человеческой жизни. Таково первоначальное значение этих понятий и у самого Гомера. Это и было то начальное натуралистическое представление, из которого развился более сложный политеизм, а затем антропоморфизм. На этом основании по-видимому следовало бы заключить, что исход греческой религии проникнутый уже натурализмом, монотеизм, обожание единой силы под образом, или в форме светового начала природы.