1. Но непрестанно и напрасно

2. Один (человек) враждует он…

3. Зачем?..

1. В. Мирский

25. «Журнал для всех», 1902, № 11

5. Л.Н. Толстой

Пятьдесят лет литературной деятельности Толстого – это коренной пересмотр представлений нашего ума, стремлений нашей воли, правил нашего личного поведения и форм нашего общежития. За этим пересмотром, особенно последние 20 лет, с напряженным вниманием следили не толь­ко мы, русские люди, но и вся Европа, весь мир. Перед судом своего сознания и своей совести «великий писатель земли русской» провел ед­ва ли не все вопросы, интересующие и мучащие современного человека: о науке и искусстве, о любви к женщине, о семейной жизни, об общест­венной деятельности, о правде и неправде нашего времени, о пище и развлечениях, и по каждому поводу высказал свой приговор, часто суровый и пря­молинейный, всегда оригинальный и глубокомысленный, подсказанный его огромным жизненным опытом и настойчивым, добирающимся до корня дела умом.

Толстой в полном смысле этого слова «учитель жизни». Он постоянно дает советы и указания; он громит неправду и обличает ложь; не обманываясь спокойной или блестящей внешностью, он ищет то, что скрывается за нею, и обыкновенно находит неожиданное, возмущающее душу, находит рабство и унижение человека, находит, как, например, в нашем искусстве – тяжелый труд тысяч и даже миллионов людей, обес­печивающих развлечение богатых и праздных. И в таком случае он бес­пощаден. Исполненный негодования и обиды за униженного челове­ка, он не считается с нашими предрассудками, привязанностями, куми­рами и идолами: резкие приговоры возмущенной совести, жгучие сло­ва, взывающие к стыду и раскаянию, упреки и угрозы – вот что мы слышим от него.

И, странно, Толстому в конце концов мы прощаем. Нет человека, которому мы прощали так много, как ему. В нем скрыта какая-то стихийная сила очарования и гениальной наивности. Огромный он, –говорил Г.И. Успенский, – и все мы чувствуем, что он дей­ствительно огромный. Огромный и влекущий к себе. Часто обижающий своей прямолинейностью, слишком требовательный он подкупает и подчиняет своей правдивостью и искренностью. За каждым его словом чувствуется мучительная работа мысли и совести, чувствуется страстное желание сделать счастливой, радостной нашу печальную и унылую жизнь. Только Толстой мог высказать о науке, искусстве, любви к женщине то, что он высказал, только он имел право на это, только ему это подходит. Каждое его слово органическое, не выдуманное, не навеянное, не сказанное к случаю, а пережитое, вышедшее из самой глубины его существа. Он не хочет нравиться, он хочет только говорить правду, что думает и что чувствует. И зная Толстого, мы знаем, что его правда должна быть сурова и прямолинейна… Это человек хорошего роста, писал о нем когда-то Тургенев. <…> И слог, и мысли одинаково «могучего сложения».

<….> Расфранченной, забывшей о народе и нервничающей барыне-культуре жестоко достается от «дюжего», свыкшегося с деревенскою жизнью героя-богатыря нашей литературы, ее Микулы Селяниновича – Льва Николаевича Толстого. Наш язык, наше искусство, наши привязанности, вся наша жизнь представляется Толстому ненужно сложной…

Мне думается, что мы никогда не поймем психологии Толстого, если не введем в нее одного элемента, быть может, даже самого важного. Это – голос совести. Ведь в отношениях Толстого к мужику, к крестьянскому миру вообще, перед нами разыгрывается серьезная и притом чисто русская драма. Совесть сказала вначале смутно и неясно, а потом все громче и определеннее говорит Толстому, что… все получено им за счет мужицкого, крепостного труда, что в этом смысле его долг народу огромен, что надо расплатиться.

<…> От идеала жизни согласно с природой, чрез увлечение русской земледельческой общиной и русским мужиком-земледельцем, к всемирному братству – вот, по моему мнению, путь Толстого. И всегда во всем истинный его руководитель – возмущенная требовательная совесть. О, эта совесть! Она главный герой жизненной великой трагедии, пережитой Толстым, и странно, что у нас теперь так много говорят о любви Толстого к телу, к плоти, упрекают его Бог весть за что, а об этом вот забывают. Ведь это великая, требовательная совесть! <…> Совесть говорит, что нельзя быть довольным, когда рядом несчастные. <…>