1. М. Меньшиков

22. «Русский листок», 1902, № 281 (13 октября)

1. Н.П. Гиляров-Платонов и л.Н. Толстой

<…> Никита Петрович поднялся навстречу дорогому гостю, ко­торый тут же, почти следом за мной, вошел в кабинет в сопровож­дении Ф.А. Гилярова.

• Давно-таки мы с вами не виделись, – произнес граф, здоро­ваясь с Никитой Петровичем. <…> – А вот и теперь заехал ведь я к вам по делу ... Я принимаю участие в предстоящей однодневной переписи Москвы и придаю этой переписи огромное значение... Я желал бы напечатать в «Современных Известиях» вот эту статью... Я ее вам прочту... Знаете, с Катковым я теперь в контрах, и если вы не дадите прибежища моим строкам, положительно не знаю, куда их пристроить... Да вот, послушайте, что я тут написал.

Граф достал из бокового кармана рукопись и стал читать. Это была знаменитая статья графа, которая на следующий день по­явилась в № 19 «Современных Известий» под заглавием: «О перепи­си в Москве».

Когда граф кончил чтение, он обратился к Н.П. с вопросом:

• Что же, Никита Петрович, вы согласны напечатать статью?

• Я ее напечатаю.

• Но вот, не знаю, как справятся ваши наборщики с рукопи­сью? Статья не переписана, а мой почерк ужасный, вы ведь знае­те... Пожалуй, не разберут с непривычки.

• Да, с вашего оригинала наборщики не наберут и в два дня... Статья большая...

• В таком случае отправлюсь в типографию и помогу набор­щикам разобраться в моей рукописи... Я желаю, чтобы статья непременно появилась в завтрашнем номере. <...> Это очень, очень важно...

На том и порешили. Граф вместе с Ф.А. Гиляровым и со мною отправился в типографию, и когда листочки его рукописи были розданы наборщикам, он каждому из них прочитал то, что надле­жало ему набирать. Не довольствуясь этим, граф остался в типографии до тех пор, пока вся статья не была набрана до конца и оттиснута, сам правил корректуру и все время переходил от одного наборщика к другому, помогая им справиться с оригиналом. Граф пробыл в типографии «Современных Известий» больше пяти часов и произвел на наборщиков чарующее впечатление своим обхождением. Долго, очень долго наши наборщики хвалились тем, что поработали вместе с знаменитым писателем, а после его ухо­да поделились его оригиналом и были очень счастливы, что им достались в память о совместной работе с графом его автогра­фы. < …>

Никита Петрович сопроводил статью графа в том же № следующими строками: «На сегодняшний раз мы приостанавливаем свое обычное руководящее слово к чита­телям, уступая место почетному и дорогому гостю в нашем изда­нии, графу Льву Николаевичу Толстому. Он пожелал стать в числе 80 распорядителей, которым поручена перепись в Москве, и не остался к этому делу холодным. От души желаем, чтобы про­чувственное его слово по поводу переписи принесло свой христи­анский плод».

На следующий день граф приехал в контору редакции, забрал 200 экземпляров газеты и заказал 500 отдельных оттисков своей статьи, чтобы даром раздавать их счетчикам, занимавшимся пе­реписью. Когда перепись кончилась, граф Л.Н. стал весьма часто на­вещать Никиту Петровича. Не меньше двух-трех раз в неделю заезжал он к нему. Визиты графа были довольно продолжитель­ны. Несколько раз он заезжал к Никите Петровичу вместе с по­койным С.А. Юрьевым. После одного из визитов графа Никита Петрович передал нам радостную весть: Лев Ник. предложил ему напечатать в «Современных Известиях» большую повесть. Граф предложил ему эту повесть даром, но Никита Петрович от даро­вого напечатания повести отказался наотрез, и ему стоило не ма­лых трудов уговорить графа, чтоб он взял гонорар в размере 40 к. за лист.

• Я объяснил графу, – сказал Никита Петрович, – что гонорар этот для меня не убыточен и что громадная розничная продажа газеты не только покроет его, но даст и мне значительную при­быль...

Через несколько дней мы узнали и название повести. Это было знаменитое творение графа: «Смерть Ивана Ильича». <…>

«Было уже около 12 час. ночи. Окончив работу, я собирался лечь спать… «Нате... Прочтите...» – и размашис­тым, нервным движением бросил передо мною пачку корректур­ных листков. Я посмотрел на корректурные оттиски, прочел заглавие: «Ис­поведь», уселся и стал читать. Всех гранок было 17, а строчки не газетные, а книжного размера. Подписи под статьей не было. Пока я читал, Гиляров долго ходил взволнованный взад и вперед по ка­бинету, не обращая на меня никакого внимания. Потом он неожиданно прервал свою шагистику, подсел к столу и стал писать. Я, читая корректурные оттиски, одновременно наблюдал за Гиляровым, ибо почти никогда не видел его в таком волнении…

• Это исповедь гр. Л.Н. Толстого. Мне прислал ее Юрьев при следующей записке: «Посылаю вам, дорогой Никита Петрович, «Исповедь» графа Л.Н. Толстого; она предназначена для ближай­шей книжки Русской мысли. К сожалению, она совершенно не­цензурна. Вся надежда на вас. Не откажитесь написать предис­ловие к «Исповеди» в таком духе, чтоб «Исповедь» сделалась цензурною или, по крайней мере, показалась бы таковой». А вот и мой ответ Юрьеву. Я его уже написал...

И Никита Петрович прочел мне свое письмо к С.А. Юрьеву. Письмо это заключало в себе подробную и суровую критику на присланную «Исповедь», и от просьбы написать к «Исповеди» пре­дисловие Никита Петрович отказался наотрез.

На следующий день письмо было отправлено С.А. Юрьеву, и одна копия с него автору «Исповеди», гр. Л.Н. Толстому, а другая копия – М.Н. Лопатину.