Глава 2. Экологические проблемы ранних цивилизаций

Термин цивилизация (от лат. civilis - гражданский, обще­ственный) в качестве противопоставления "дикости" и "варварству" впервые прозвучал в книге "Древнее общество", принадлежащей перу американского этнографа и историка Л.Г.Моргана (1818-81) [29].

В современных энциклопедических словарях цивилизация определяется как "уровень общественного развития и матери­альной культуры, достигнутый той или иной общественно-исторической формацией". Ф.Энгельс подходил к определению термина как экономист: "...Цивилизация является той ступенью общественного развития, на которой разделение труда, выте­кающий из него обмен между отдельными лицами и объединяю­щее оба эти процесса товарное производство достигают пол­ного расцвета и производят переворот во всем прежнем об­ществе." [27].

Наконец, некоторые авторы связывают понятие цивилиза­ции с набором конкретных признаков. Г. Чайлд [42] таких призна­ков называет десять:

1) излишки пищи, наличие прибавочного продукта;

2) разделение труда, выделение ремесла;

3) обмен, внешняя торговля, побуждающая к товарному производству;

4. коммуникации, регулярно используемые пути сообщения;

5. города - поселения, насчитывающие более 5 тыс. жителей;

6. монументальное строительство;

7. счет и письмо;

8. "науки предсказания" - астрономия и геометрия;

9. неприкладное искусство;

10) выделение элиты, классовая структура общества.

Иногда ограничиваются триадой: города - письменность -монументальная архитектура.

Становление ранних цивилизаций происходило на фоне быстрого роста населения. В освоенных районах усиливалась техногенная нагрузка на природу. При этом в окружающей среде возникали такие изменения, которые в силу обратной связи ока­зывали негативное воздействие на хозяйство. Человек стал все чаще сталкиваться с экологическими проблемами антропогенного характера. В разных регионах разные типы цивилизаций сталки­вались со своими специфическими проблемами.

В основу дальнейшего регионального обзора положена типо­логия ранних цивилизаций по схеме В.М. Массона [28], (рис.1.).

2.1. Цивилизации поливного земледелия с использованием ограниченных источников воды

В Юго-Западной Азии культивирование злаков началось в VIII-VII тыс. до н.э. в пределах обширной территории, прости­равшейся от Малой Азии до Иранского Нагорья. Самые первые очаги земледелия появились в предгорьях, в бассейнах неболь­ших рек и ручьев. Рассмотрим экологические проблемы поливно­го типа земледелия с использованием ограниченных источников воды.

Южная Туркмения. В начале голоцена северный макросклон Копетдага получал больше орадков, чем в настоящее время, и был покрыт лесами, которые опускались до 400-500 м над уровнем моря³ (арча, клен, ясень, грецкий орех, инжир, алы­ча, абрикос, яблоня и др.). В горах водился горный баран, винторогий козел, архар и др. На равнине обитали копытные (кулан, джейран), в тугайных зарослях - кабаны. Таким образом, район был весьма благоприятен для обитания человека.

Земледелие в Южной Туркмении зародилось на высотах порядка 1000 м над уровнем моря, где годовое количество осад­ков в 400-500 мм обеспечивало вызревание богарных посевов. На окраине подгорной равнины довольно рано были освоены простейшие приемы полива - удержание весеннего стока с по­мощью низких земляных валов (лиманный тип орошения). Пре­имущества орошаемого земледелия были оценены, и эта полоса быстро стала зоной концентрации населения. В VI тыс. до н.э. там сформировалась джеитунская неолитическая культура осед­лых земледельцев и скотоводов. Ей на смену пришли культуры Анау (энеолит) и Намазга (бронза). В VI тыс. до н.э. (энеолит) были освоены дельты относительно крупных рек, где поля оро­шались с помощью арыков (Геоксюрский оазис в низовьях Тед-жена и др.). Bill тыс. до н.э. на притоках Теджена возникли горо­да Алтын-Депе и Намазга - самые древние на территории бывшего СССР. Их население достигало 10 тыс. человек.

Однако поступательное развитие культуры Намазга замед­лилось, начался спад, и во II тыс. до н.э. упомянутые города пре­кратили свое существование. Версия о разрушительном вторже­нии кочевников с севера не подтвердилась, зато есть много фак­тов, свидетельствующих об экологических причинах деградации культуры Намазга.

Археологические исследования в пределах Геоксюрского оазиса показали, что заселение дельты Теджена началось с ее внешнего края. Затем, по мере того, как граница культурных зе­мель продвигалась в направлении к горам, начиналось постепен­ное забрасывание самых старых частей оазиса, угасание и отми­рание первых поселений. Недостаточность водных ресурсов не позволяла одновременно освоить все площади, пригодные для орошаемого земледелия. Перехватывание воды в верхней части оазиса обрекало его нижнюю часть на голодный паек. Кроме того, в наиболее древней части оазиса начали проявляться вторичное засоление и ирригационная аккумуляция, вынуждавшие со вре­менем бросать старые поля; происходило смещение заселенной полосы к вершине дельты.

Следующая проблема - истребление лесов. Заросли наи­более ценного вида - древовидного можжевельника (арчи) - на­чали уничтожаться на самых ранних этапах освоения. Нижняя граница горных лесов последовательно перемещалась на более высокие уровни. Остепнение склонов препятствовало семенному возобновлению арчи. Ее всходы отмирали, не выдерживая конкуренции с типчаком. Процесс обезлесения становился необра­тимым.

Возобновление зарослей саксаула было парализовано вы­пасом скота, а что касается тугайных зарослей, то антропогенное воздействие на них было постоянным, поскольку они располага­лись вблизи селений.

Истребление лесов нашло отражение в фактах последова­тельного уменьшения размеров построек. В Илгынлы-Депе, са­мом восточном из оазисов у подножия северного склона Копетда-га, максимальную площадь (40-50 м²) имели комнаты в зданиях, относящихся к позднему энеолиту (2-я половина IV тыс. до н.э.). Они вдвое больше самых просторных помещений, раскопанных в поселениях 1-й половины II! тыс. до н.э., а если проводить срав­нение с эпохой бронзы (XXV-XVbb. до н.э.), то обнаруживается превышения в 4-5 раз. Связано это с тем, что лучшие экземпляры деревьев систематически вырубались, бревна для потолочных перекрытий в 5-6 м становились редкостью, и помещение прихо­дилось делать все более и более узкими.

Анализ древесного угля и золы из очагов в археологических памятниках разного возраста показал изменение состава преоб­ладающего топлива во времени: арча (лучшие дрова) - тополь (сырая, рыхлая древесина) - тамарикс (соле- и засухоустойчивый кустарник) - кизяк (сухой навоз). Такая последовательность гово­рит о катастрофическом истощении лесных ресурсов на заключи­тельных этапах культуры Намазга. Сжигание кизяка нарушало естественный круговорот органических веществ. Плодородие почвы падало.

Истребление лесов на водосборах привело к увеличению неравномерности распределения поверхностного стока во вре­мени. Естественный почвенно-растительный покров на склонах был нарушен перевыпасом. Эти причины усилили селевую дея­тельность водотоков.

Активизации плоскостного смыва и селеобразования бла­гоприятствовали широкое развитие на склонах Копетдага подат­ливых по отношению к выветриванию мезо-кайнозойских оса­дочных отложений и бурное половодье при снеготаянии. Аккуму­ляция селевого материала приводила к частой изменчивости, положения речных русел. Оросительная сеть работала с перебо­ями, так как арыки часто заносились наносами.

На предгорной равнине чрезмерный перевыпас в бронзо­вом веке превращал закрепленные пески в подвижные.

Нет сомнения в том, что в упадке культуры Намазга сыграли роль также и климатические изменения. В Кызылкумах, в пределах Каракатинской впадины обнаружено около 100 неоли­тических стоянок, относящихся к VII-III тыс. до н.э. Их расположе­ние и долговременный характер позволяют высказать мнение о существовании здесь в раннем и среднем голоцене группы прес­новодных или слабоминерализованных озер. В этом же районе весьма широко распространены реликтовые плотные буровато-серые почвы с карбонатными конкрециями, скульптурно обле­кающие склоны и вершины песчаных бугров. Они не засолены процент гумуса выше, чем у современных почв, содержание илистой фракции тоже более высокое.

Эти факты рассматриваются как свидетельство более зна­чительного увлажнения в VII-III тыс. до н.э. Годовая сумма осад­ков в указанный период составляла 250-350 мм.

С начала II тыс. до н.э. усилилась аридизация, началось засоление озер и грунтовых вод; вода стала непригодной для питья. Постоянные поселения прекратили свое существование. В жной Туркмении сократился речной сток, стали нарастать трудности с орошением, особенно в восточной части дельты Теджена.

Создалась относительная перенаселенность. Обострилась межобщинная борьба за воду. Усилились миграции населения.

Нарастание сухости климата было связано с ослаблением? циклонической активности в Арало-Каспийском регионе и усиле­нием азиатского антициклона. Таким образом, экологические за­труднения были вызваны сочетанием антропогенного и природ­ного факторов.

Протогородские культуры Ирана. Их зарож­дение относится к V-IV тыс.до н.э., к периоду относительно влажного климата, который увязывается с гумидной фазой неолите; Северной Африки. Развивается земледельческо-скотоводческое хозяйство. Осваиваются месторождения меди. В строительстве широко используется сырцовый кирпич. Возникают поселения с дворцами и храмами, особенно выделяется юго-западная часть" страны (Элам).

Однако в III тыс. до н.э. в Западном и Центральном Иране наметились признаки регресса. Население оставляет крупные поселения и перемещается ближе к горам, где рассеивается nd мелким поселениям. В первых веках II тыс. до н.э. ряд крупный центров (Яхья, Шахре-Сохте, Бампур, Гиссар и др.) перестал существовать, обжитая площадь других центров сократилась. Об­щая численность населения уменьшилась.

Комментарий историков к этим событиям таков. Свою роль в этом могли сыграть изменение климата, уничтожение лесов и обезвоживание земель, засоление и истощение почв и т.п. Отме­тим в добавление к сказанному, что скотоводческие племена IV-III тыс. до н.э. вызывали гораздо более болезненные измене­ния в ландшафте, чем последующие номады, ибо они не имели таких животных, как лошадь и верблюд, которые еще не были одомашнены. Поэтому невозможна была быстрая перекочевка с места на место; племя обитало в одном и том же месте вплоть до полного истощения пастбищ.

Наконец, в Иране с определенного этапа природные усло­вия, возможно, частично и изменившиеся, уже не могли при су­ществующих производительных силах в сельском хозяйстве, обеспечить дальнейший прогресс и рост населения. Начался его отток в Двуречье и долину Инда, где сформировались развитые для того времени формы ирригации. Итак, мы видим много об­щего с судьбами культур Южной Туркмении.

Так как запасы поверхностных вод были скудными, в зоне, орошаемого земледелия анатолийского типа человек вынужден, был использовать подземные воды. Со II тыс. до н.э. на Среднем Востоке перешли к орошению на базе подземных водосборных галерей - кяризов. Принцип действия кяризов прост. Уклон его. дна меньше уклона поверхности почвы, поэтому вода выходит на, поля самотеком.

Число кяризов, построенных за 2500 лет на территории одного только Ирана, достигло 40-50 тыс. Хотя расход воды в кяризах невелик, обычно 30-100 л/с, без них не могли бы существовать многие большие города. До 1930г. 12 подземных галерей были единственным источником водоснабжения Тегерана.

Строительство кяризов очень трудоемко. Прокладка четы­рехкилометровой галереи на глубине 12 м вместе с вентиляционными шахтами требовала около 50 тыс. рабочих дней. Из-за низкой продуктивности каждый кяриз мог оросить небольшой по, площади участок земли. Поэтому освоение подземных источни­ков орошения не могло способствовать ощутимому приросту пpoизводства пищи и разрешить те затруднения, которые пережи­вало поливное земледелие анатолийского типа.