Урбанистические проблемы

В первых веках нового летоисчисления число городов в антич­ном Средиземноморье исчислялось тысячами. Выделялись несколь­ко сгущений городских поселений: Апеннинский полуостров, где во второй половине I в. н. э. было 1 200 городов, эгейский очаг, юг Пиренейского полуострова (Андалузия), северо-западное побере­жье Адриатического моря. Различия в величине городов были су­щественными. Многие из них насчитывали по 5-10 тыс. жите­лей. В Карфагене накануне его завоевания Римом было 700 тыс. жителей, в Афинах - 340 тыс. (в том числе 40 тыс. граждан, 150 тыс. свободных женщин и детей и 150 тыс. рабов), в Алек­сандрии - около 1 млн, в прибрежных торговых городах Малой Азии - по 100-200 тыс. жителей.

Обратимся к Риму. При обсуждении вопроса о его населении могут оказаться полезными сведения о числе малоимущих римс­ких граждан, которым раздавали бесплатно хлеб. В начале правле­ния Цезаря его получали 320 тыс. человек. Таким правом могли пользоваться только совершеннолетние лица мужского пола. Вме­сте с членами семей набирается, по крайней мерс, 800 тыс. - счи­тает Луккаццо. Он пишет: «...Рим отнюдь не являлся городом праздных людей, каким его обычно изображают» [27]. Прослойка ре­месленников тоже была весьма многочисленной. К ним нужно еще прибавить торговцев, военных, чужестранцев, которых всегда было много в Риме, элиту и рабов.

Согласно оценкам разных авторов, отношение числа свобод­ных к числу рабов составляло в Риме от 1:1 до 2:1, т. е. рабы со­ставляли от 50 до 33% всего населения. Таким образом, численность населения в 1,5 млн представляется вполне реальной.

Воспользуемся теперь другим методом. В начале нового лето­исчисления был составлен план Вечного города, гравированный на мраморных плитах. Он сопровождался объяснительной запиской, из которой следует, что в Риме насчитывалось 46 602 жилых дома и 1790 особняков. Жилые дома были преимущественно трехэтаж­ными (таковые появились еще в III в. до н. э.), но не так уж редко встречались и семиэтажные строения. Таким образом, жилой фонд содержал около 150 тыс. этажей. Если предположить, что на один этаж приходилось по 10 человек, то население античного Рима со­ставит около 1,5 млн человек. Мы видим, что два метода дали со-* впадающие результаты.

Дома, жилье в которых сдавалось в наем, занимали в Риме це­лые улицы. При массовом строительстве доходных домов из сооб­ражений дешевизны и быстроты предпочитали стиль фахверк — каркас из деревянных брусьев с тонкостенным заполнением гли­ной и камнем. Такие строения были небезопасными в пожарном отношении, кроме того, при многоэтажном строительстве бывали случаи их обрушения. Поэтому Август ограничил предельную высоту жилых строений 21 м, а позднее Траян уменьшил эту цифру до 18 м.

Плотность населения в крупнейших городах античного мира достигала огромных величин. В Александрии она была 76 тысяч чел/кв. км, а в Риме свыше 80 тыс. чел/кв. км. Эти цифры превы­шают таковые для современных столиц. Например, в Париже на квадратный километр приходится 37 тыс. человек, а в Москве, в пределах Садового кольца, - 20 тыс. человек.

В Риме в утренние и дневные часы значительная часть свобод­ных мужчин и женщин проводила время в историческом центре города, в храмах, лавках, в термах, на перекрестках. В пределах центра, в свою очередь, выделялась наиболее престижная зона, включавшая императорские форумы и пространство между ними и Колизеем. Там, на площади около 0,06 кв. км, считали нужным побывать многие из тех приблизительно 300 тыс. человек, которые ежедневно устремлялись в центр. Улицы были запружены народом.

То же самое в Афинах, где «толкотня на улицах была столь большой, что не только женщины, но и мужчины стремились хо­дить в сопровождении хотя бы одного, а то и трех-четырех и более рабов, чтобы защитить себя от толчков и ударов» [23].

Скученность в масштабах города дополнялась теснотой в пре­делах жилища. «В римских домусах и инсулах при их размерах было все же очень тесно, хотя и не так, как на улицах, но столь же, если не более ощутимо: и там, и тут человек не мог замкнуться, отделиться, остаться наедине с собой» [22].

Впрочем, Г. С. Кнабе высказал любопытную мысль, что в ту пору, когда империя находилась в зените своего могущества, римляне отнюдь не тяготились постоянным многолюдьем. Более того, «публичность существования» воспринималась ими, как ценность, порожденная родной историей, как причастность к массе сограж­дан. Позднее, с развитием кризиса римского общества, это каче­ство стало размываться и утрачиваться.

Рискнем связать тесноту застройки также с мировоззренчес­кими и сакраментальными представлениями древних римлян. От этрусков был заимствован обряд установления при закладке горо­да его границы - померия (Pomerium). Ею становилась проведен­ная плугом борозда. Это простое действие обставлялось как риту­альный акт, сопровождалось торжественной процессией, гадания­ми и жертвоприношениями. Померий отделял город от злобного и демонического внешнего мира. Вне его - неожиданности, опасно­сти, жестокость, войны, внутри - покровительство и расположе­ние богов, благополучие. Городская граница считалась непреодо­лимой для темных, враждебных, нечистых сил, и вынос семейного очага за ее пределы рассматривался как безрассудство. Царапина на поверхности земли приобретала значение физической границы, даже если вдоль нее еще не было крепостных стен или оборони­тельных рвов.

Померий становился оковами, надолго определявшими конфи­гурацию города и сдерживавшими его пространственный рост. Померий Рима, проведенный еще во времена этрусков (по нему проходили стены республиканского периода), признавался дей­ственным на протяжении веков вплоть до правления Клавдия в 41-54 гг. Позднее установился более трезвый взгляд на проблему: те, кто расширил границы империи, получали право раздвинуть померий Рима.

Беспрерывный шум не утихал в Риме ни днем, ни ночью. Фи­лософ Сенека писал, что от разнообразия звуков «можно вознена­видеть собственные уши», а поэт-сатирик Ювенал уверял, что в Риме умирают главным образом из-за невозможности выспаться. Современники обращали внимание на отрицательные стороны пе­ренаселенности античных городов. Еще Платон считал оптималь­ным город с населением 50 тыс. человек.

Уровень загрязненности многих греческих городов был очень высок. В VI-V вв. они имели беспорядочную застройку. «Улицы древних Афин не были замощены и не имели тротуаров. В боль­шинстве случаев они были узкими, пыльными и кривыми... Обыч­но на улицы выбрасывали отбросы и выливали помои... Грязь и зловоние на улицах и особенно в тупичках-переулках были настоль­ко обычным явлением, что по вечерам нельзя было ходить, не ос­вещая себе дорогу смоляным факелом» [23]. Сточные канавы и выг­ребные ямы, по крайней мере, на главных улицах появились в V в.

О степени загрязненности источников водоснабжения можно судить по следующему фрагменту из Страбона: «По словам Каллимаха... его разбирает смех, когда кто-нибудь осмеливается пи­сать, что афинские девушки черпают чистую влагу из светлой струи Эридана, пить которую отказывается даже скот» [36].

О неблагоприятном влиянии античной городской среды на здоровье человека красноречиво говорит тот факт, что со времен Гип­пократа (ок. 460-377) врачи стали настоятельно рекомендовать боль­ным пребывание в естественных, неурбанизированных условиях - в небольших приморских или горных деревнях. Зачатки медицин­ской географии содержатся в сочинении Гиппократа «О воздухе,, водах и местностях»?)

Что касается Рима, то в начале императорского периода моще­ная дорога вела только к форуму, а большая часть улиц оставалась без твердого покрытия, и после дождя они превращались в море непролазной грязи. «Для планировки семихолмного города было сделано также мало, разве где были выровнены кучи мусора. Улицы, узкие и извилистые, шли то вверх, то вниз и содержались в жалком виде: тротуары были узкие и плохо вымощены. Жилые дома строились из кирпичей, очень небрежно и достигали ужасающей высоты» [32].

Наводнения, пожары и обвалы домов случались в городе еже­годно. Обычная ширина улиц не превосходила 4,5-5 м. Только Священная дорога, которая шла мимо форума, была шириной 6,5 м. Мостить улицы начали только во II в. н. э. Современники сообща­ют о загрязнении воздуха дымом. Упоминание об этом есть, в час­тности, в одах Горация (65-8 до н. э.)

Примером производственного загрязнения городской среды служит Тир. При его описании Страбон отмечает, что «многочис­ленные красильные заведения делают город неприятным для жиз­ни в нем, но такое высокое мастерство жителей обогащает его» [36]. Жителей Тира и других городов финикийского побережья обога­щала знаменитая пурпурная краска, которая добывалась из мол­люска Murex tranculus.

Во времена республиканского Рима наметился заметный от­ток богатых слоев населения из центральных частей городов, что, конечно, можно связать с ухудшением качества среды. «Я почув­ствовал перемену в настроении, лишь только покинул смрадный воздух Рима, воняющий дымными печами, которые извергали от­вратительный чад и сажу», - писал Сенека.

Загородная вилла посередине парка со временем стала основ­ным местожительством элиты. При раскопках в Помпеях отмечено много богатых жилых домов, переоборудованных под мастерские, пекарни, лавки и т. п. Отсюда сделан вывод, что с определенного момента состоятельные горожане предпочли селиться за городом.

Второе жилище приближало к природе. Многие виллы стави­лись на искусственных террасах, врезанных в склон. Ценился вид на море. В парках - цветники, фонтаны, статуи, водоемы с декора­тивными рыбами, экзотические растения. Фреска и мозаика «чет­вертого стиля» (вторая половина I в. н. э.) обращаются к пейзажу и натюрморту. В поэзии начинает звучать мотив любования дикими растениями - «Ясень всех красивее в лесах, пиния - в садах, то­поль - у реки, сосна - на высоких горах» (Вергилий).

Градостроительство. В середине первого тысяче­летия до н. э. продуманная правильная застройка начинает постепенно вытеснять стихийную и хаотическую. Пионерами в этом деле были этруски. Эти идеи были усвоены греками, а в I в. н. э. про­никли в Рим. Римское градостроительство стало базироваться на шахматной планировке, улицы пересекались под прямым углом, получили каменные мостовые и мощеные тротуары. На смену со­ломенным кровлям кирпичу-сырцу пришли черепица и обожжен­ный кирпич. При возведении сводов применялись легкие полые кирпичи. Они могли держаться на воде. Выдающуюся роль сыгра­ло изобретение принципиально нового строительного материала -«римского бетона». Его получали, смешивая раствор гашеной из­вести с песком и щебнем. Получался чрезвычайно прочный моно­лит. С I в. н. э. используется оконное стекло.

Крупные строительные работы проводились, начиная с прав­ления Августа (24 до н. э. - 14 н. э.), который «принял Рим кирпич­ным, а оставил мраморным». В римской архитектуре утверждает­ся свойственная ей помпезность, тяжеловесность и монументаль­ность. Такой облик имели не только города метрополии, но и дале­кие провинциальные города, основанные как опорные пункты на окраинах империи. Примером может служить Тимгад, заложенный в 100 г. н. э. на территории современного Алжира.

Низшей категорией городских поселений были канабы - по­селки, которые возникали по соседству с военным лагерем, обыч­но в 2-3 км от него. Там селились жены и дети легионеров, прохо­дящих военную службу, ветераны и их семьи, маркитанты, рабы, отпущенники и др. Для этих небольших городков тоже были ха­рактерны все достижения римского градостроительства: правиль­ная планировка, водопровод, канализация, общественные термы и т. п. Воздвигались храмы и пропорциональные размерам города форум и амфитеатр.

К числу технических достижений античного общества обыч­но относят снабжение Рима и многих других городов большим ко­личеством свежей воды. В Рим шли 12 линий водопровода. Его строили последовательно на протяжении почти пяти с полови­ной веков. В 111 в.н. протяженность всех линий водопровода пре­высила 500 км. У многих водопровод Древнего Рима ассоции­руется с арочными акведуками. Но аркады составляли лишь око­ло 12% от его общей протяженности, 86% приходились на под­земные линии.

Имеются разные оценки объема питьевой воды, которая ежед­невно приходила в Рим. Во многих изданиях приводится величина 1,5 млн куб м в сутки, что составляет около 18% среднегодового расхода Тибра, т.е на каждого жителя примерно 1000 литров воды в день. Это максимальная теоретическая величина. На самом деле объем приходившей в Рим воды мог сильно меняться в зависимос­ти от времени года. Сомнительно, чтобы при достижении макси­мальной длины все линии могли действовать одновременно, то одна, то другая линия ремонтировались вследствие их почтенного воз­раста. Кроме того, часть воды неизбежно терялась по пути в Рим за счет хищений и повреждения сооружений. С нашей точки зрения, наиболее близки к истине подсчеты, сделанные Д. Вернером. По его данным, ежедневно в водопровод поступало в среднем 560720 куб. м воды, из них 162520 распределялись вне города. Рим полу­чал 398200 куб. м воды в сутки, на душу населения приходилось 332 л (при условии, что население города было равно 1,2 млн че­ловек). Добавим, что три линии античного водопровода до сих пор снабжают Рим водой, в том числе и самая длинная - Аква Марция Ее протяженность 91,2 км, а построена она в 144-140 гт. до н. э.

Монументальные аркады акведуков считаются своего рода эмблемой римской цивилизации. Их предельная высота составля­ла 50 м, при более значительных размерах прочность уменьшалась из-за непомерной собственной тяжести. Поэтому встречающиеся на пути эрозионные врезы глубже 50 м пересекались посредством сифонов. Их длина достигала 5 км, а максимальный перепад высот составлял 123 м (лионский водопровод). Для уменьшения перепа­да высот на дне ложбины обычно устраивался невысокий мост («вентер»).

Каждый сифон состоял из 10-12 свинцовых труб наружным диаметром 25-27 см. Толщина стенок была 2-5 см. В 1875 г. фран­цузский инженер Э. Бельгран изготовил копии этих труб и подверг их испытаниям на прочность. Разрушение происходило при давле­нии свыше 18 атмосфер. Это значит, что сифоны могли выдержи­вать перепад высот в 180 м. Максимальные напряжения приходи­лись на перегибы труб. Эти участки укреплялись массивной ка­менной кладкой.

На виллы и во дворцы вода из акведуков также подавалась по свинцовым трубам, проложенным в земле. Считают, что при строительстве римского водопровода было затрачено более 12-15 тыс. т свинца.

Свинцовые водопроводные трубы использовались также в эл­линистических государствах. Смелым техническим решением от­личался водопровод в Пергаме (северо-западная часть Малой Азии), построенный в III в. до н. э. Он пересекал посредством сифона глу­бокий эрозионный врез. Вода сначала спускалась по трубам на 195 м вниз, а потом, подчиняясь закону сообщающихся сосудов, шла на 160 м вверх и наполняла бассейн, расположенный близ акрополя.

Что касается удаления сточных вод из Рима, то оно было реше­но на таком уровне, который в нынешних европейских столицах был повторен только 17 и более веков спустя, - под городом протя­нулась разветвленная канализационная сеть. Главный подземный канал, Клоака максима, перекрывался каменным сводом шириною в 3 м. Любопытная деталь: в 1842 г. Британская королевская ко­миссия, занимавшаяся вопросами коммунальной гигиены, отпра­вилась в Рим, чтобы на месте ознакомиться с древнеримским опы­том устройства городской канализации, ибо в то время в Англии не было ничего подобного.