2.4.2. Перу

Природные условия. Перу - преимущественно горная страна. В направлении с запада на восток сменяют друг друга хребты Западной, Центральной и Восточной Кордильер. (>ни разделены продольными депрессиями, днища которых представляют собой поверхности выравнивания. В некоторых местах они лежат на абсолютных высотах до 4100 м.

Гипсометрические и экспозиционные различия, разная уда­ленность от моря, протяженность территории в меридиональом направлении, экранирующая роль хребтов обусловили большое ландшафтное разнообразие. Во многих работах, посвященных физической географии региона, противопоставляются Коста и Съерра, т.е. прибрежные и горные районы.

Холодное Перуанское течение (течение Гумбольдта) соз­дает постоянную температурную инверсию, в результате чего холодный плотный воздух нижнего слоя атмосферы не может подняться вверх и достигнуть уровня конденсации. Поэтому годо­вая сумма осадков на перуанском побережье менее 100 мм, и оно принадлежит к числу сверхаридных районов земного шара.

Феноменальная особенность Косты заключается в том, что облик ее ландшафтов периодически претерпевает радикальные изменения. Пустыня обращается в свою противоположность. О механизме этого явления С.В. Калесник пишет следующее: "...Зимой, когда юго-восточный пассат ослабевает, ослабевает и Перуанское течение, и от экватора распространяется эпизодиче­ское теплое течение Эль-Ниньо. Примерно раз в 12 лет¹³, обычно в феврале-марте, Эль-Ниньо проникает далеко на юг (до 12-13° ю.ш.). И тогда над Атакамой разражаются тропические ливни, в пустыне появляется обильная растительность и масса насеко­мых, сухие русла превращаются в реки. Но зато с побережья и с цепочки прибрежных островов улетают птицы: воды Эль-Ниньо бедны кислородом и питательными веществами, в них гибнет планктон и мало рыбы, служащей пищей морским птицам.

Такое состояние ландшафта длится три-четыре месяца, после чего Эль-Ниньо отодвигается к северу, холодные воды Перуанского течения, насыщенные кислородом, богатые пита­тельными веществами, планктоном и рыбой, занимают свое обычное место. На берегах и островах вновь появляется множе­ство птиц - альбатросы, фрегаты, фаэтоны и др.; их обилие на протяжении веков создало здесь огромные скопления птичьего помета - знаменитые залежи гуано, которые еще инки использо­вали для удобрения полей. Атакама же вновь становится пусты­ней: выгорает растительность, высыхают водотоки" [16].

Дополним эту цитату цифрами. В водах, омывающих Перу, обитает 225 видов рыб. Уловы с единицы площади в зоне апвеллинга в 750 раз выше, чем в среднем по океану. В некоторые годы с акватории около 0,1% от площади Мирового океана полу­чали 20-25% мирового улова. Около 6 млн птиц съедают тысячу тонн рыбы вдень.

Среднегодовая норма осадков в Трухильо (8° ю.ш.) равна 35 мм, но в марте 1925 г., когда пришло Эль-Ниньо, там выпало 395 мм. В Лиме (12° ю.ш.) эти величины составили соответствен­но 46 и 1524 мм (годовые суммы Ашхабада и Сухуми!). На фоне периодичности Эль-Ниньо 6-12 лет выделяются еще более глухие и мощные проникновения, случающиеся раз в 26-40 лет. 11ользя исключить вероятность максимумов еще более высокого порядка.

В обычный год температура поверхностных вод в зоне Пе­руанского течения равна 15-19°, тогда как на тех же широтах в других районах земного шара она не ниже 28-30°. Но когда нагон теплых вод парализует апвеллинг у перуанских берегов, то температура воды повышается там до 21-23°, а иногда и до 25-29°. При такой резкой смене происходит массовое отмирание и раз­ложение планктона, и прибрежные воды Перу становятся такими ж о непригодными и вредными для жизни, как глубинные горизонты Черного моря. Это явление носит название "больная вода" (oqua enferma). Тогда морские организмы должны или мигрировать, или погибнуть. Миллионы мертвых рыб всплывают на поверхность, и волны выбрасывают их на берег.

Ранние этапы освоения. Человек появился в Южной Америке относительно недавно - около 11 тыс. л.н. Миг­рация происходила с севера, через Панамский перешеек. В тече­ние всего 500 лет фронт расселения продвинулся до южной око­нечности материка.

Область формирования древнейших цивилизаций Южной Америки совпадает с выделенным Н.И.Вавиловым Перуанско-Эквадоро-Боливийским центром происхождения культурных растений. Важнейшие виды этого очага: маис, картофель, томат, тыква, хлопчатник, табак, а из пряных и возбуждающих - перец и кока.

На северо-западе Южной Америки дикие предки домаш­них растений произрастали в горных районах. Там до сих пор наблюдаются переходные формы культурных растений. По-, 3 1 ому именно на склонах Анд и на Перуано-Боливийском плоскогорье (Альтиплано) появились первые очаги земледелия. Это произошло в VII-VI тыс. до н.э. На территории перуанского департамента Аякучо (внутренний склон Западной Кордильеры), в пещерных стоянках, относящихся к 6600-5500 гг. до н.э. установле­ны признаки культивирования тыквы и перца. В долине р.Санта фасоль выращивалась 8000 лет назад. С конца V тыс. до н.э. началось культивирование маиса - главной зерновой культуры Западного полушария в доколониальное время. Южно­-американские сорта кукурузы отличаются от мезоамериканских, что дает основание говорить о самостоятельности Перуанско-Эквадоро-Боливийского центра.

Культивирование картофеля началось около 3500 г. До н.э.; в бассейне оз.Титикака, откуда он распространился по всем Ан­дам и проник в Мезоамерику. Верхняя граница земледелия рас­полагалась на высоте около 4000 м.

Из Монтаньи - пологого восточного макросклона Анд, при­надлежащего бассейну Амазонки, - были заимствованы маниок, сладкий картофель и арахис. Их родина - тропические леса и саванна. Оттуда же андийские горцы получили коку - кустарнико­вое растение, обладающее тонизирующим и наркотическим эф­фектом. Сохранившийся до сих пор у аборигенов обычай жевать листья коки появился несколько тысяч лет назад. В музее круп­нейшего города Эквадора Гуаякиля хранится керамическая ми­ниатюра - голова мужчины характерной для жующего выпук­лостью на левой щеке. Это произведение относится примерно к 1500 г. до н.э. Но и в докерамическом периоде коку помещали в могилах вместе с другими предметами, нужными умершему в потустороннем мире.

Доинкский период освоения (Ш в до н.э. –ХII в. н.э.)/ В горах в доинкское время наибольшего развития до­стигла цивилизация Тиауанаков бассейне оз.Титикака. Столица с одноименным названием располагалась к юго-востоку, от озера. Плоские заболоченные земли по его берегам были пре­образованы в систему "приподнятых" (raised fields) или; "грядковых" (ridged fields) полей, среди которых размещались искусственные земляные платформы с постройками (house mounds).

Подобно представителям других доколумбовых цивилиза­ций, индейцы тиауанако не знали тяглового скота. Обработка зем­ли производилась вручную. Главной культурой был картофель.

Искусственные земляные платформы различны по форме (овальная, квадратная и L-образная) и площади - от 13x17 до 75x120 м. Высота колеблется в интервале от 0,8 до 3,75 м. Са­мые крупные имеют ступенчатое строение. Время сооружения этих форм антропогенного рельефа охватывает период от куль­туры чирипа (1500-300 гг. до н.э.) до 450-900гг. н.э.

Различны и типы «приподнятых полей» - шахмат­ный, ступенчатый, гребенчатый, линейный, криволинейный. В последних двух случаях длина гряд достигла 500 м при ширине около 9 м. Достаточно широко представлен беспорядочный тип со сложным взаимопроникновением воды и суши (рис.2.). Не­обычные контуры полей создавались в расчете на изменение микроклимата. Днем мелкая, стоячая, темная вода хорошо прогревалась, ночью отдавала тепло. Тем самым сводился к мини­муму возможный ущерб от ночных заморозков, которые на высоте свыше 3800 м весьма вероятны.

Такое объяснение нашло полное подтверждение в ходе экспериментов, когда на площади в несколько гектаров были вос­созданы "приподнятые поля" сложной конфигурации. В феврале 1988г. при температурных минимумах до -6° картофельные по­садки на таких полях совершенно не пострадали, тогда как на обычных полях большая часть урожая пропала. Что касается урожаев в благоприятный по термическим условиям год, то в первом случае он составил 10-16 т/га, а во втором - только 5-7 т/га.

Самый значительный массив грядковых полей площадью около 52 тыс.га располагался на западном побережье Титикака. Всего же в котловине этого озера древние поднятые (грядковые) моля занимают около 82 тыс.га.¹⁴ На 98% они приурочены к высотам 3800-3850 м и не выходят за пределы 3890 м. Приурочен­ность к такому узкому высотному интервалу объясняется возрастанием угрозы заморозков по мере удаления от водоема. При подъеме от 3850 до 3910 м число дней с морозами увеличивается от 123 до 197, в том числе внутри вегетационного периода с 4 до 52.

Площадь агроландшафта приподнятых полей в окрестностях руин Тиауанако составляет 7 тыс.га, из которых посевы за­нимали половину площади. На аэрофотоснимках хорошо видны также антропогенные террасы на склонах холмов и линии моще­ных дорог, соединяющие некоторые платформы. Обнаружены также следы канала, который прорезал шейку меандра и тем самым спрямил течение р. Рио Катари, на которой стоял г. Тиауанако.

Население г. Тиауанако и его округи было оценено двумя методами - по количеству человеко-дней, потребных для работ на приподнятых полях близ города, и по числу едоков, которые могли быть накормлены собранным урожаем, причем принима­лись во внимание разные варианты урожайности и продолжи­тельности рабочего дня. В итоге был сделан вывод, что город насчитывал 20-55 тыс.жителей, а население всей котловины оз. Титикака составляло 0,5-1,3 млн человек.

В доинкское время г.Тиауанако занимал площадь около 4 км". В центральной его части выделяется 18-метровая усеченная ступенчатая пирамида Акапана. Ее основание имеет размеры 225x175 м. На вершине расположен прямоугольный (80x40 м) бассейн глубиной 7 м; сохранились следы каменной облицовки. По всей вероятности, водоем служил для ритуальных целей. При воз­ведении храмов использовали андезит, которого нет в окрестностях Тиауанако. Камень перевозили на плотах по озеру Титикака. За пределами Альтиплано, в условиях сильно расчлененного рельефа, жилища и поля помещались на искусственных террасах. Из фортификационных соображений предпочитали поселяться на вершинах с возможно более крутыми склонами.

Большую плотность населения имела относящаяся к бас­сейну Амазонки долина Инамбари. Ее верховья расположены в нескольких десятках километрах севернее оз.Титикака. На неко­торых участках склоны Инамбари в интервале 800-1200 м были сплошь заняты полями на террасах с подпорными камен­ными стенками. В этом бассейне выделено 7 очагов "сверхинтенсивного террасирования".

Ясно, что массовое освоение крутых склонов было след­ствием демографического бума, высокой плотности населения. То же можно сказать и о грядковых полях бассейна Титикака. И там и тут земледельцы двух соседних территорий пошли по пути трудоемкого освоения очень сложных для агрикультуры земель, в одном случае - крутых склонов, в другом - болот. Вырисовывает­ся единый густо заселенный и интенсивно освоенный ареал. При археологических исследованиях установлены торговые связи между бассейнами Инамбари и Титикака. Не исключено, что пик террасирования по Инамбари может быть отнесен к VNI-XII вв., т.е. к периоду максимальной экспансии государства Тиауанако, когда оно установило контроль над территорией от Северо-Западной Аргентины до севера Перу.

Упадок цивилизации Тиауанако. В XII-XIII вв. земледельческая цивилизация Альтиплано покинула истори­ческую сцену. Причиной тому были вторжения племен варвар­ской периферии - горцев-скотоводов. Это событие связывают с климатическими переменами. Благоприятный влажный период, когда значительно возросла площадь пастбищ, умножились стада и увеличилось население, сменился более аридными условиями. Возникла угроза массового падежа скота и голода, и тогда "южно­американские гунны" спустились вниз и обрушились на города земледельцев. В XV в. инки застали на Альтиплано примитивную культуру. Каналы и приподнятые поля были заброшены. Города лежали в развалинах.

Упадок культуры приподнятых полей мог быть связан и с влиянием естественных факторов. Поскольку картофель на Тити­кака культивировался близ верхней границы его произрастания, могло сыграть роль некоторое сокращение периода вегетации. Другой возможный вариант - снижение уровня озера и грунтовых вод, что отразилось на продуктивности приподнятых полей. При­мер изменчивости уровня: в апреле 1933г. его отметка была 3804,24 м, а к декабрю 1943г. упала до 3799,29 м.

Обратимся к природопользованию приморской части Перу.

Коста. Симбиоз рыбаков и земледельцев. Начиная с VII-VI тыс. до н.э. присваивающее хозяйство на перуанском побе­режье развивалось в трех параллельных направлениях: сбор диких растений, охота, эксплуатация морских ресурсов.

Прибрежный пролювиально-аллювиальный шлейф оро­шается дождями раз в 17-12 лет, а в остальное время представ­ляет собой пустыню. Исключая годы Эль-Ниньо, эта полоса ни­когда серьезно не эксплуатировалась человеком.

Предгорья на междуречьях в высотном интервале 250-800 м - Lomas zone - (loma исп. - косогор, склон, холм) - в холодное время года (май-октябрь) становились "туманным склоном". Кон­денсация влаги в сочетании с экранирующим действием тумана, который задерживал прямую солнечную радиацию, создавала более или менее сносные условия для произрастания трав, кор­неплодов, кустарников.

Между 10°30' и 14° ю.ш. формация ломас хорошо выражена как высотный пояс, между 10°30' и 8° она теряет непрерывность, а севернее - полностью распадается. В течение нескольких ме­сяцев в году "туманные склоны" могли служить для собиратель­ства, но в многолетнем аспекте они вряд ли были гарантирован­ным источником пищи, поскольку их продуктивность изменчива.

Таким образом, на первых порах основным источником пи­щи были продукты моря. При исследовании стоянки Палома (7700-5000 л.н.), расположенной южнее Лимы в 3 км от берега океана, установлено, что 98% фаунистических остатков относят­ся к морским позвоночным и беспозвоночным. Морские организ­мы составляли 90% реконструированной биомассы.

Правда, в годы прихода Эль-Ниньо продуктивность морской биоты внезапно падала. Море теряло свое значение как главного источника пищи. Однако сразу же включался "компенсирующий механизм", и происходило столь же радикальное изменение в сторону увеличения результативности собирательства.

То же самое относится к охоте. В годы Эль-Ниньо в урочи­щах, где прежде в течение года едва ли можно было увидеть полдесятка гуанако, становились обычными стада в сотни голов¹⁵. Наиболее благоприятными экологическими нишами для человека на пустынном перуанском побережье были речные долины (пресная вода, растительный покров, топливо, рыба, птицы, мле­копитающие и т.д.). Поскольку в обычный по водности год из 52 рек Пepy, отдающих свой сток Тихому океану, только 10-25 имеют посменное течение, количество участков, предпочитаемых для заселения, было довольно ограниченным, тем более, что ценилась близость к морю. Поэтому очень рано образовались постоянные поселения в устьях рек. Таким образом, оседлость установилась в недрах присваивающего хозяйства.

Создались условия для преобразования собирательства в земледелие. Первыми домашними растениями стали тыква и фасоль. Начало их культивирования на побережье относится к IV тыс. до н.э. Позднее стали выращивать хлопчатник, перец, арахис, некоторые фруктовые деревья и корнеплоды, а в южной чисти побережья - ямс, травянистое растение с крахмалистыми клубнями.

Сложился "симбиоз рыболовства и земледелия". Он проявился не только в синхронном длительном сосуществовании этих форм хозяйства со сменами лидерства, но и в их взаимозависи­мости. Земледелие давало морскому промыслу плетеные сети из хлопчатника и поплавки из тыкв и получало, в свою очередь, удобрения в виде рыбьих голов и гуано со скалистых островков. Да и сами земледельческие орудия представляли собой заостренные кости, в основном - морских млекопитающих (кости наземных животных редко встречаются в культурных слоях поселе­ний пустынного побережья)¹⁶.

Местонахождения приморских оседлых поселений докерамического периода безошибочно устанавливаются по скоплениям различных отходов, так называемым раковинным кучам. Это, коммы высотою 6-15 м, состоящие из рыбьих костей, раковин, кости морских млекопитающих, остатков растений, золы, камней и т.п. Наличие органики позволяет получать абсолютные датировки радиоуглеродным методом. Например, поселение Чилька существовало с начала IV тыс. до середины III тыс. до н.э. При типологии начала I тыс. до н.э. рыболовство Перу могло про­кормить не менее 1 млн человек.

Причина слабого развития производящего хозяйства, медленного прогресса земледелия, заключалась в отсутствии высокоурожайной культуры, пригодной для длительного хранения. Но стило такой культуре - кукурузе - появиться, как земледелие хоть и не сразу, вышло в лидеры. Маис стали культивировать со 2-й половины II тыс. до н.э., что совпало с появлением глиняной посуды. Широкое же распространение он получил после 850 г. до н.э.

Ирригационные устройства. В прибрежных районах получающих менее 250 мм осадков в год, земледелие было возможным лишь при условии искусственного орошения.

Первые значительные оросительные каналы были про­ложены в конце II - начале I тыс. до н.э. Ирригация осуществля­лась следующим образом. При выходе реки на предгорную рав­нину из ее русла по обе стороны выводились под острым углом магистральные каналы, которые расходились в стороны, снабжая водой поля. Если река была достаточно многоводной, то ниже по течению устраивались еще дополнительные водозаборы. Напри­мер, в нижнем течении Моче было три пары магистральных кана­лов и один, непарный, на правом берегу. Видимо, есть основа­ния говорить о существовании в древнем Перу клана мастеров-ирригаторов и бюрократической элиты, занимавшейся распреде­лением водных ресурсов.

Каналы выводились главным образом в высотном интерва­ле 200-300 м над уровнем моря, т.е. в верхних частях конусов выноса. Там происходило хорошее промывание грунта, что ис­ключало возможность засоления

В эпоху предшественника Инкской империи государства Чиму (900-1463гг.) пришла очередь более сложных проектов. На рубеже I и II тыс. н.э. древние ирригаторы организовали межбас­сейновую переброску стока, связав каналами реки Мотупе, Лече, Ламбайеке, Санья и Пакасмайо. В бассейнах Ламбайеке и Чикайма орошалось по 300-350 км². Площадь поливных земель в каждой из упомянутых долин превосходила современную. Считают, что в северной части современного Перу орошалось тогда на 35-40% больше земель, чем в настоящее время¹⁷.

Отметим, что особенно сильные ливни в годы Эль-Ниньо сопровождались смывом посевов, оползнями, повреждениями оросительной сети.

В пределах внешней части пологого пролювиально-аллювиального шлейфа, где полностью иссякали разбираемые на полив поверхностные водотоки, индейцы издавна делали неглубокие котлованы, и, благодаря такой простой мере, корневая система высаженных там культурных растений легко могла достигать влаги. В испаноязычной литературе такие плантации носят название "ойяс" (hоуа - углубление, котлован), а в англоязычной литературе - "опущенные сады" (sunken gardens), "опущенные поля" (sunken fields).

Такие приемы вполне могли практиковаться 3500-5000 л.н., будучи, наряду с посевами на разливах паводковых вод в дельтах (floodwater agriculture), древнейшей формой земледелия в приделах Косты. В отличие от посевов на разливах, на опущен­ных молях можно было заниматься земледелием в течение всего тли, получая по два урожая. Согласно данным спорово-пыльцевого анализа, древние перуанцы выращивали на опущенных полях маис, хлопчатник, тыкву, фасоль и др.

Размеры опущенных полей изменяются в пределах от 30х30 м до 1500х(300-350) м при максимальной глубине 8 м. Вы­нутый грунт образовывал земляные валы вокруг котловин или рассредоточивался по примыкающей поверхности. Все опущенные поля сконцентрированы в береговой полосе шириной 3-5 км. Их общая площадь, измеренная по аэрофотоснимкам, составляет около 22 км². Выделяются два основных массива: в окрестностях Чан Чана (7,5 км²) и в низовьях р.Чилька (9,6 км²).

Из-за замедленности горизонтального перемещения грунтовых вод близ базиса эрозии опущенные поля были подвержены изменению.

Некоторые авторы считают, что часть опущенных полей в действительности являются "огражденными полями", которые были защищены насыпями от блуждающих при паводках водото-ков Первоначально огражденные поля лежали вровень с поверхностью пролювиально-аллювиального шлейфа, но постепенно аккумуляция материала создала наблюдаемую ныне разность уровней.

В старых описаниях, например, Балтазара Рамиреза (1597г.) сказано, что в прибрежных районах маис давал хорошие урожаи, если с каждым зерном в ямку бросали одну-две рыбьих головы. Такой способ удобрения применялся во всех долинах перуанского побережья. Для удобрения широко использовалось также гуано - высохший помет диких птиц, добывавшийся на скалистых островках близ побережья, по крайней мере, с начала новой эры. Местами мощность толщи гуано достигает 50 м. Оно содержит все элементы питания растений и считается лучшим естественным удобрением.

В отличие от Старого света, животноводство в Южной Аме­рике в доколумбовый период базировалось на очень ограничен­ном числе видов. Потребность в животных белках покрывалась за счет мяса ламы и альпако в горах, собаки, морской свинки и, возможно, утки. Морская свинка была одомашнена около 6000 г. до н.э., лама - между 3500 и 2000 гг. до н.э.

Ранние цивилизации Косты. С конца III тыс. до н.э. успехи рыболовства (появление лодок, использование сетей) и прогресс в земледелии (выращивание корнеплодов, распространение кукурузы, орошение) обеспечили высокий приба­вочный продукт. Население увеличилось, по крайней мере, в 30 раз по сравнению с периодом до перехода к производящему хо­зяйству. Началось строительство монументальных сооружений общественно-культового назначения.

Около 900 г. до н.э. на центральное и северное побережья Перу обрушилось гигантское цунами. Волна шла с юга. В север­ной части центрального побережья она полностью перекрыла холм с вершиной 40 м над уровнем моря, который был церемо­ниальным центром культуры Альдас.

Южнее, в районе Лимы следы волнового воздействия вид­ны на пяти пирамидах комплекса Гарапай. Основание главной пирамиды лежит на абсолютной высоте 50 м, а ее относительная высота рана 23 м. Следы размыва отмечены почти у самой вер­шины. Таким образом, высота заплеска составила около 70 м. В глубь материка море проникло на 6 км. Большие площади обра­батываемых земель были приведены в негодность, размыты, занесены песком и грязью. Уцелевшее население покинуло опус­тошенное побережье и мигрировало в средние и верхние части долин. Многие центры культуры альдас прекратили свое суще­ствование, и эта культура быстро пришла в упадок.

На покинутые земли устремились племена чавин. С их при­ходом после 850 г. до н.э. на побережье быстро распространи­лась кукуруза, которая прежде играла весьма скромную роль.

В I тыс. н.э. лидирующее положение среди индейских при­брежных культур занимала Мочика. Наибольшие достижения падают на I-VII вв. Мочика первыми в Западном полушарии стали плавить медь. Очень богатой была полихромная керамика. Изго­товлялись сосуды в виде человеческих голов и многочисленных зооморфных фигур (лягушки, собаки, птицы, рыбы, обезьяны, мифические персонажи и т.д.). Часто повторяющийся мотив – божество с початком кукурузы в руках.

Ткани окрашивались яркими и долговечными красками. Из обожженного кирпича строили ступенчатые пирамиды, напоминающие зиккураты Месопотамии. Это самые большие сооруже­ния доколумбовой Южной Америки.

В конце 1930-х гг. Р. Ларко Ойле предположил, что у мочика разноцветные фасолины с процарапанными на них знаками могли использоваться для счета и передачи информации [47]. Более мтдмие авторы считают, что в данном случае говорить о письменности преждевременно.

На смену мочика пришло новое государственное образова­нно Чиму (900-1463гг.), предшественник Инкской империи. Это была страна с городами, крепостями, развитой дорожной сетью и ирригационными системами. Ее столицей был Чан-Чан - крупнейший юрод доколумбовой Южной Америки с населением около 50 тыс. чело-в»к Он находился недалеко от устья р.Моче и занимал площадь около 24,Ь км'.

Среднегодовой расход Моче равен 9,5 м³/с. На определенном этапе город и земледельческий массив в его окрестностях стали ощущать нехватку воды, тем более, что в некоторые годы Моче может пересыхать Возникла идея исправить возникшую ситуацию путем межбассейновой переброски, направив в долину Моче часть стока более многоводной соседней реки Чикама (среднегодовой расход 26,6 м³/с).

С этой целью был построен частично сохранившийся до сих пор канал Ля Кумбре длиною 113 км. По трассе при пересечении эрозион­ных форм без постоянных водотоков располагались 10 акведуков.

Судя по объему вынутого фунта, при 1 тыс. работников канал мог быть прорыт за 20 лет. Согласно радиоуглеродным датировкам, вероят­ное время строительства относится к 1160-1180гг. В средний по водности год расход в головной части канала был равен 4,67 м³/с.

В ряде публикаций допускается возможность того, что канал Чикама Моче практически никогда не подавал воду. Одни авторы видят причину в неотектонических движениях, деформировавших трассу ис­кусственного водотока, другие - в большой фильтрации, которая, по мнению Дж. Каса, могла достигнуть 2-5%/км, т.е. потери составляли, как минимум, 1/3 [46].

Этот автор выдвинул оригинальную версию. "Ирригационная бюрократия" была хорошо осведомлена о малой эффективности межбассейновой переброски. В нормальные по увлажненности годы работы на трассе канала резко сокращались, если не свертывались совсем. Но в маловодные годы строительство активизировалось и превращалось в показное проявление заботы о народном благе, в публичную демон­страцию противодействия стихийному бедствию, что должно было уменьшить социальную напряженность в неурожайные годы. Таким образом, на первый план выдвигались не экологические, а социальные мотивы.

Выводы

Изложенный материал показал, что напряженная экологическая ситуация не является особенностью только современной эпохи. Эколо­гический фактор играл важную роль в судьбах древних культур и ранних цивилизаций.

Прежде всего отметим, что в силу технического уровня своего времени древние культуры и цивилизации были весьма уязвимыми по отношению к стихийным природным процессам. Неблагоприятные климатические тенденции приблизили закат цивилизации Хараппа и культуры Намазга в Южной Туркмении. Упадок горных майя был связан с извержением вулкана Илапанго. Катастрофическое цунами в начале IX в. до н.э. погубило, культуру Альдас в, Перу. Перестройка бассейна Сарасвати вследствие речных перехватов и блуждания русел привела к ги­бели многих хараппских поселений на левобережье Инда. Высо­кой смертностью сопровождались эпидемии инфекционных бо­лезней. Много людей погибало при частых наводнениях в Месопотамии, в бассейнах Инда, Хуанхэ, японских рек и др.

Со временем в числе процессов, оказывавших неблагопри­ятное влияние на человека, появились и такие, которые были следствием антропогенных изменений в природе. Срабатывал механизм обратной связи, следовала ответная реакция на нера­циональную хозяйственную деятельность. Сформулируем неко­торые проблемы, проявившиеся в разных регионах и имевшие "типовой", универсальный характер.

Истощение лесных ресурсов. Вырубка лесов приводила к острому дефициту топлива и дерева как строительного материа­ла. Имели место локальные энергетические кризисы. Нехватку леса хорошего качества приходилось восполнять его импортом, причем транспортировка часто осуществлялась на большие рас­стояния, например из Ливана в Месопотамию.

Истощение ресурсов полезных ископаемых. В силу техни­ческого уровня могли разрабатываться только рудные месторож-дянин, расположенные близко к поверхности. Они быстро исчерпывались. Поэтому для ранних цивилизаций характерны далекие перевозки импортируемых металлов и государственная монополии на них. Во многих странах долгое время наряду с бронзовы­ми орудиями продолжали использоваться каменные.

Всплеск экзогенных рельефообразующих процессов. Истребление лесов, земледелие и выпас скота вызвали активиза­цию склоновых процессов. Эрозия особенно усилилась после введения железного плуга, что позволило значительно увеличить сферу земледелия за счет вовлечения в обработку почв тяжелого механического состава. В максимальной степени эрозия проявилась в лёссовой провинции Китая и в странах Юго-Западной Азии, в условиях расчлененного рельефа. Интенсивность смыва была увеличена в десятки раз по отношению к естественной фо­новой величине.

Падение почвенного плодородия. В максимальной степени оно проявлялось при подсечно-огневом земледелии на фоне направленного сокращения длительности перелога.

Усиление неравномерности речного стока. Истребление мигов на водосборах вело к усилению неравномерности распределения стока во времени. Бурные паводки, сопровождаемые опасными наводнениями, чередовались с маловодьем. В той или иной степени сказанное относится ко всем рассмотренным регионам, кроме Египта.

Увеличение твердого стока и обмеление рек. Усиление антропогенной денудации резко увеличило аккумуляцию в руслах рек. Огромный твердый сток - причина быстрого выдвижения дельт Инда и Хуанхэ, заполнения наносами Персидского залива. При наличии защитных дамб на речных берегах русловая аккумуляция со временем может привести к тому, что уровень воды в реке даже в межень окажется выше окружающей равнины. Угроза наводнения становится хронической (Восточный Китай).

Ирригационная аккумуляция. При большой мутности воды оросительные, каналы быстро заполняются наносами, нарушает и их нормальное функционирование. Поддержание оросительной сети в рабочем состоянии требовало больших затрат труда.

Засоление орошаемых земель. В аридных районах с высо­кой испаряемостью круглогодичный полив приводил к подъему зеркала грунтовых вод до критического уровня, когда обеспечивалось непрерывное капиллярное поднятие воды к поверхности, ее испарение и выпадение солей (Месопотамия, бассейн Инда и др.). Этому процессу способствовало истребление пойменных лесов (снижение транспирации) и подъем уровня воды в реках, стесненных дамбами, при интенсивном заилении русла.

Опустынивание. Климатический оптимум голоцена (7-5 тыс. л.н.) характеризовался более теплым и влажным клима­том. Тенденция к естественной аридизации после его заверше­ния была в большей степени усилена нерациональной хозяй­ственной деятельностью человека (перевыпас, вырубка деревьев и кустарников, выжигание прошлогодней травы для улучшения пастбищ и т.п.). Опустыниванием были охвачены большие терри­тории на севере Африки, на Ближнем и Среднем Востоке, в бас­сейне Инда, в Лёссовой провинции Китая, на западе Северной Америки и др.

Изменение ареалов растений и обитания животных. Здесь следует отметить три момента:

1) уничтожение произраставших в экстремальных условиях лесов, которое в ряде районов Ближне­го и Среднего Востока имело необратимый характер;

2) интро­дукция культивируемых видов. Расселение злаков и других доместицированных растений из центров их происхождения;

3) со­кращение ареалов крупных стадных травоядных, которые были объектом охоты. Существенную роль играло также изменение условий их существования - вытеснение с пастбищ домашним скотом. Истребление травоядных человеком повлияло на чис­ленность и ареалы хищников.

Негативные последствия урбанизации. В период становле­ния ранних цивилизаций появились первые крупные города с населением в десятки и сотни тысяч человек. Человечество впервые столкнулось с комплексом урбанистических проблем - высокой скученностью, загрязнением городской среды, распро­странением инфекций, шумом и т.п.

В разных регионах те или иные из перечисленных проблем, или их сочетания, приводили к серьезным затруднениям хозяй­ственной деятельности. В ряде работ они характеризуются как экологические кризисы, приведшие к упадку некоторых цивилиза­ций. Подобные взгляды высказаны в отношении цивилизации Майя в Мезоамерике и протоиндийской цивилизации Хараппа. В Месопотамии смещение политических центров в северо­западном направлении связывают с засолением орошаемых земель, которое сильнее проявлялось в нижнем течении Тигра и Ефрата.

При всей дискуссионности таких взглядов не приходится сомневаться в том, что кризисные ситуации ранних цивилизаций имели экологическую составляющую. Между социальными и эко­логическими событиями существовала двусторонняя связь. Сти­хийные бедствия, истощение земель, засоление, неурожаи и т.д. приводили к ухудшению продовольственного снабжения, соци­альным конфликтам, дестабилизации. Войны, восстания, мятежи наносили большой ущерб культурным ландшафтам; разрушались ирригационные системы, вытаптывались возделанные поля и т.п. Случалось, что эти разрушительные воздействия совершались преднамеренно и приобретали характер настоящих "эколо­гических войн", вредное последействие которых ощущалось в течение длительного времени.

Экологические проблемы ранних цивилизаций решались различно. Первичная реакция - замена потерявших продуктив­ность земель. Человек оставлял эродированные или засоленные земли, деградированные пастбища и осваивал новые свободные территории или захватывал земли слабых соседей.

Другой путь устранения накопившихся негативных измене­ний: мелиорации и переход к более интенсивным формам приро­допользования. Наиболее эффективный путь - переход к новой интенсив­ной технологии. Древние цивилизации демонстрируют много по­добных примеров. В Мезоамерике земледелие классического периода Майя базировалось в первую очередь на приподнятых полях с их режимом оптимального увлажнения, постоянного вос­становления плодородия и гарантированными высокими урожа­ями. Переход к приподнятым полям был реакцией на кризис подсечно-огневого земледелия. В Лёссовой провинции Китая терра­сирование склонов остановило, казалось бы, безудержное рас­ширение площади "дурных земель". Земледелие стран Юго-Восточной Азии рано стало ориентироваться на применение большого количества разнообразных удобрений.

В прошлом были достигнуты определенные успехи в фор­мировании экофильной нравственности и, как теперь говорят, экофильного общественного мнения. Часто с объективно приро­доохранными установками выступала религия. В Древнем Египте отнесение довольно большого числа видов к рангу священных животных (кошка, хищные птицы, крокодил и др.) было разумной мерой, направленной на поддержание экологического равнове­сия. Это были зачатки биологического метода борьбы с видами-вредителями, который в настоящее время, после всех проб и ошибок в химизации, призван наиболее действенным.

До прихода европейцев экологическая мудрость древних культов аборигенов Сибири и Северной Америки с идеями тоте­мизма, запретных угодий и т.п. в сочетании с разумной достаточ­ностью охоты сделала возможным длительное существование сбалансированного присваивающего хозяйства.

В разных странах многочисленные священные рощи при храмах объективно представляли собой микрозаповедники - эта­лоны природы, "ботанические сады", рефигиумы, иногда - центры интродукции новых видов.