Глава IX. Благо справедливости

78. Автономность и объективность

…Во вре­ме­на об­ществен­ных сом­не­ний и по­те­ри ве­ры в ус­то­яв­ши­еся цен­нос­ти су­ществу­ет тен­ден­ция при­бе­гать к доб­ро­де­те­лям це­лостнос­ти (in­teg­rity): искрен­нос­ти и прав­ди­вос­ти, яс­нос­ти и идейнос­ти, или, как го­во­рят не­ко­то­рые, аутен­тич­нос­ти. Ес­ли ник­то не зна­ет, что ис­тин­но, то мы, по крайней ме­ре, мо­жем са­ми сфор­му­ли­ро­вать на­ши мне­ния по‑сво­ему, а не при­ни­мать их от дру­гих. Ес­ли тра­ди­ци­он­ные мо­ральные пра­ви­ла боль­ше не­су­ществен­ны и мы не мо­жем прийти к сог­ла­сию от­но­си­тельно то­го, что должно за­нять их мес­то, мы мо­жем, по крайней ме­ре, ре­шить в здра­вом рас­суд­ке, как мы на­ме­ре­ны действо­вать, и пе­рес­тать ду­мать, что кто‑то дру­гой уже ре­шил за нас, и мы должны под­чи­ниться той или иной влас­ти. Ко­неч­но, доб­ро­де­те­ли це­лостнос­ти яв­ля­ют­ся доб­ро­де­те­ля­ми и при­­­­над­ле­жат со­вер­шенствам сво­бод­ных лич­нос­тей. Но, бу­ду­чи не­об­хо­ди­мы­ми, они не дос­та­точ­ны; их оп­ре­де­ле­ние до­пус­ка­ет поч­ти лю­бое со­дер­жа­ние; ти­ран мо­жет об­ла­дать эти­ми ка­чества­ми весьма вы­со­кой сте­пе­ни, де­монстри­руя при этом оп­ре­де­лен­ный шарм, не об­ма­ны­вая се­бя по­ли­ти­чес­ки­ми пре­тен­зи­ями и из­ви­ни­тельны­ми обсто­ятельства­ми. Не­воз­мож­но постро­ить мо­ральную точ­ку зре­ния только на этих доб­ро­де­те­лях; бу­ду­чи доб­ро­де­те­ля­ми фор­мы, они в не­ко­то­ром смыс­ле вто­рич­ны. Но вмес­те с под­хо­дя­щей кон­цеп­цией спра­вед­ли­вос­ти, та­кой, ко­то­рая до­пус­ка­ла бы пра­вильно по­ни­ма­емые ав­то­ном­ность и объек­тив­ность, они за­ни­ма­ют по­до­­ба­ющее им мес­то. Идея ис­ход­но­го по­ло­же­ния и выб­ран­ных в нем прин­ци­пов, по­ка­зы­ва­ет, как это де­ла­ет­ся.

В зак­лю­че­ние мож­но ска­зать сле­ду­ющее: впол­не упо­ря­до­чен­ное об­ще­ство ут­вержда­ет ав­то­ном­ность лю­дей и по­ощ­ря­ет объек­тив­ность их об­ду­­ман­­ных суж­де­ний спра­вед­ли­вос­ти. Лю­бые сом­не­ния, ко­то­рые мо­гут иметь его чле­ны от­но­си­тельно пра­вильнос­ти их мо­ральных чувств, в хо­де их раз­мыш­ле­ний о том, как эти дис­по­зи­ции при­об­ре­та­ют­ся, мо­гут быть раз­ве­яны на том ос­но­ва­нии, что их убеж­де­ния со­от­ветству­ют прин­ци­пам, ко­то­рые бы­ли бы выб­ра­ны в ис­ход­ном по­ло­же­нии. Ес­ли же убеж­де­ния не со­от­вет­ству­­ют прин­ци­пам, сле­ду­ет из­ме­нить суж­де­ния для по­лу­че­ния со­от­вет­ствия.

79. Идея социального единения

…Без сом­не­ния, да­же по­ня­тия, ко­то­рые мы ис­пользу­ем для опи­са­ния на­ших пла­нов и си­ту­аций, а так­же для вы­ра­же­ния на­ших лич­ных же­ла­ний и це­лей, час­то пред­по­ла­га­ют со­ци­альный кон­текст (se­itung) на­ря­ду с сис­те­мой ве­ро­ва­ний и мыс­лей, ко­то­рые яв­ля­ют­ся ре­зульта­том дол­гой тра­ди­ции кол­лек­тив­ных уси­лий. Эти фак­ты, ко­неч­но же, не три­ви­альны; но ис­пользо­вать их для ха­рак­те­рис­ти­ки на­ших свя­зей друг с дру­гом – зна­чит да­вать три­ви­альную ин­терпре­та­цию че­ло­ве­чес­кой со­ци­альнос­ти. Ведь все эти ве­щи в рав­ной ме­ре от­но­сят­ся и к ли­цам, ко­то­рые воспри­ни­ма­ют свои от­но­ше­ния чис­то инстру­мен­тально.

Со­ци­альная при­ро­да че­ло­ве­чества луч­ше все­го вид­на в контрас­те с по­ня­ти­ем частно­го об­щества. Так, че­ло­ве­чес­кие су­щества фак­ти­чес­ки име­ют об­щие ко­неч­ные це­ли, и они це­нят свои об­щие инсти­ту­ты и де­ятельность как бла­го са­мо по се­бе. Мы нуж­да­ем­ся друг в дру­ге как партне­рах по жиз­ни, ко­то­рую мы вы­би­ра­ем ра­ди ее са­мой, и ус­пе­хи и удо­вольствия дру­гих не­об­хо­ди­мы и до­пол­ни­тельны к на­ше­му собствен­но­му бла­гу. Эти ве­щи дос­та­точ­но оче­вид­ны, но они тре­бу­ют не­ко­то­рой раз­ра­бот­ки. В объяс­не­нии бла­га как ра­ци­ональнос­ти мы приш­ли к из­вестно­му зак­лю­че­нию, что ра­ци­ональные пла­ны жиз­ни обыч­но обес­пе­чи­ва­ют раз­ви­тие, по крайней ме­ре, не­ко­то­рых из спо­соб­нос­тей лич­нос­ти. Арис­то­те­левский прин­цип ука­­зы­ва­ет в эту сто­ро­ну. Од­на­ко од­ной из ос­нов­ных ха­рак­те­рис­тик че­ло­ве­чес­ких су­ществ яв­ля­ет­ся то, что ни один че­ло­век не мо­жет сде­лать все, что он мог бы сде­лать; тем бо­лее он не мо­жет де­лать все, что мо­жет лю­бой дру­гой. По­тен­ци­альные воз­мож­нос­ти каж­до­го ин­ди­ви­да од­нов­ре­мен­но и пре­вос­хо­дят все то, что он мо­жет на­де­яться ре­али­зо­вать, и в то же вре­мя да­ле­ко не до­тя­ги­ва­ют до воз­мож­нос­тей, ко­то­ры­ми рас­по­ла­га­ют лю­ди во­об­ще. По­это­му каж­дый дол­жен вы­би­рать, ка­кие из его спо­соб­нос­тей и воз­мож­ных ин­те­ре­сов он же­ла­ет раз­ви­вать; он дол­жен культи­ви­ро­вать и уп­раж­нять их, при­ки­ды­вая и осу­ществляя пла­ны на ре­гу­ляр­ной ос­но­ве. Раз­ные лю­ди со сход­ны­ми или до­пол­ня­ющи­ми спо­соб­нос­тя­ми мо­гут ко­опе­ри­ро­ваться, так ска­зать, в ре­али­за­ции их об­щих или со­от­ветству­ющих друг дру­гу при­род­ных за­дат­ков. Ког­да лю­дям га­ран­ти­ро­ва­но нас­лаж­де­ние от де­монстра­ции их собствен­ных спо­соб­нос­тей, они склон­ны це­нить со­вер­шенства дру­гих, осо­бен­но ког­да их со­вер­шенства при­об­ре­та­ют ха­рак­тер жиз­нен­ных це­лей, при­ем­ле­мых для всех.

СПЕНСЕР Герберт

Синтетическая философия

(…) Часть V. ОСНОВАНИЯ НАУКИ О НРАВСТВЕННОСТИ Глава XXIX. Этика общественной жизни: справедливость

V. Идея справедливости

…§ 266. Хо­тя чувство спра­вед­ли­вос­ти и идея спра­вед­ли­вос­ти тес­но свя­за­ны меж­ду со­бой, од­на­ко их лег­ко от­ли­чить друг от дру­га. На­коп­ле­ние от­дельных слу­ча­ев на­ру­ше­ния спра­вед­ли­вос­ти при­во­дит нас к идее о том, что для каж­дой де­ятельнос­ти дол­жен су­щество­вать пре­дел, за ко­то­рый ей не сле­ду­ет пе­ре­хо­дить. Так как ви­ды де­ятельнос­ти мно­го­чис­лен­ны и раз­но­об­раз­ны, то ура­зу­ме­ние при­ро­ды пре­де­ла, об­ще­го для всех слу­ча­ев, дос­ти­га­ет­ся весьма мед­лен­но; нуж­но ука­зать еще на за­мед­ля­ющее вли­яние войн и во­инствен­ной ор­га­ни­за­ции об­щества, тре­бу­ющей дру­же­лю­бия внут­ри пле­ме­ни и враж­деб­нос­ти при внеш­них сно­ше­ни­ях.

§ 267. Идея спра­вед­ли­вос­ти, по крайней ме­ре, че­ло­ве­чес­кая идея спра­вед­ли­вос­ти, зак­лю­ча­ет в се­бе два эле­мен­та: по­ло­жи­тельный, вы­те­ка­ющий из соз­на­ния каж­дым че­ло­ве­ком сво­их прав на беспре­пятствен­ную де­ятель­ность, вы­те­ка­ющий из приз­на­ния из­вестных ог­ра­ни­че­ний, на­ла­га­емых на на­шу де­ятельность при­сутстви­ем дру­гих лю­дей, име­ющих по­доб­ные пра­ва. Это при­во­дит нас к сле­ду­юще­му. С од­ной сто­ро­ны, при­ни­мая во вни­ма­ние не­ра­венство сил и спо­соб­нос­тей сре­ди лю­дей, мы ви­дим, что прин­цип, гла­ся­щий, что каж­дый дол­жен нес­ти хо­ро­шие и дур­ные пос­ледствия сво­его по­ве­де­ния, ве­дет к приз­на­нию не­ра­венства; с дру­гой сто­ро­ны, мысль о сфе­рах де­ятельнос­ти, ог­ра­ни­чи­ваю­­щих друг от дру­га, зак­лю­ча­ет в се­бе идею ра­венства. Неп­ра­вильная оцен­ка этих двух фак­то­ров че­ло­ве­чес­кой спра­вед­ли­вос­ти при­ве­ла к соз­на­нию раз­но­ре­чи­вых нравствен­ных и со­ци­альных те­орий, ко­то­рые мы те­перь и должны рассмат­ри­вать.

§ 268. Сре­ди пер­во­быт­ных лю­дей спра­вед­ли­вость весьма час­то по­ни­ма­ет­ся так, как по­ни­ма­ют ее стад­ные жи­вот­ные. Да­лее, ес­ли мы же­лая поз­на­ко­миться со взгля­дом древ­них гре­ков на спра­вед­ли­вость, прос­мот­рим со­чи­не­ния Пла­то­на и Арис­то­те­ля, то уви­дим, что сре­ди них в кон­цеп­ции спра­вед­ли­вос­ти идея не­ра­венства иг­ра­ла гос­подству­ющую роль, а идея ра­венства – весьма не­за­мет­ную, при­чем это не­ра­венство пред­по­ла­га­лось не как ес­тествен­ный ре­зультат большо­го воз­наг­раж­де­ния за большие зас­лу­ги, а как ре­зультат ис­кусствен­но ус­та­нов­лен­но­го со­от­ветствия меж­ду зас­лу­га­ми и воз­наг­раж­де­ни­ями. Это бы­ло не­ра­венство, ус­та­нов­лен­ное глав­ным об­ра­зом са­мой властью; граж­данская ор­га­ни­за­ция бы­ла по­до­би­ем во­ен­ной ор­га­ни­за­ции, а идея спра­вед­ли­вос­ти со­от­ветство­ва­ла об­ществен­но­му устройству. Это бы­ла идея спра­вед­ли­вос­ти, свойствен­ная во­инствен­но­му ти­пу об­щества во­об­ще, как это мы ви­дим на при­ме­ре сред­не­ве­ко­вой Ев­ро­пы с ее бес­чис­лен­ны­ми не­ра­венства­ми. Та­ким об­ра­зом, по­ка сре­ди об­ществ ве­дет­ся де­ятельная борьба за су­щество­ва­ние, чис­то жи­вот­ный эле­мент спра­вед­ли­вос­ти весьма ма­ло смяг­ча­ет­ся че­ло­ве­чес­ким эле­мен­том.

§ 269. Все дви­же­ния со­вер­ша­ют­ся рит­ми­чес­ки; со­ци­альные дви­же­ния и соп­ро­вож­да­ющие их уче­ния не сос­тав­ля­ют исклю­че­ния из это­го пра­ви­ла. По­это­му пос­ле пре­об­ла­да­ния то­го взгля­да на спра­вед­ли­вость, в ко­то­ром чрез­мер­но гос­подство­ва­ла идея не­ра­венства, по­явил­ся взгляд, в ко­то­ром чрез­мер­но гос­подство­ва­ла идея ра­венства. При­ме­ром по­доб­ных взгля­­дов мо­жет слу­жить эти­чес­кая те­ория Бен­та­ма, про­возгла­сив­ше­го прин­­цип: «каж­дый дол­жен счи­таться за од­но­го, и ник­то не дол­жен счи­таться бо­лее чем за од­но­го». Здесь прин­цип не­ра­венства со­вер­шен­но от­ри­ца­ет­ся; да­лее, мы за­ме­ча­ем здесь соз­на­тельно унич­то­же­ние то­го ос­нов­но­го раз­ли­чия меж­ду эти­кой семьи и эти­кой го­су­дарства, на ко­то­рое мы нас­то­ятельно ука­зы­ва­ли.

§ 270. Все вы­ше­из­ло­жен­ные уче­ния о спра­вед­ли­вос­ти ха­рак­те­ри­зу­ют­ся тем, что в них идея не­ра­венства впол­не исклю­ча­ют друг дру­га. А мы пос­та­ра­ем­ся гар­мо­ни­чес­ки со­че­тать эти идеи, ука­зав для каж­дой из них об­ласть ее при­ло­же­ния. Ра­венство должно под­дер­жи­ваться от­но­си­тельно вза­им­но ог­ра­ни­чи­ва­ющих сфер де­ятельнос­ти; прин­цип не­ра­венства ка­са­ет­ся ре­зульта­тов, ко­то­рых мо­жет дос­тиг­нуть каж­дый, ра­бо­тая в своей сфе­ре.

§ 271. Нельзя рассчи­ты­вать на то, что­бы по­доб­ная идея спра­вед­ли­вос­ти при­об­ре­ла те­перь бо­лее или ме­нее об­шир­ный круг при­вер­жен­цев. Эта идея со­от­ветству­ет ко­неч­но­му сос­то­янию об­щества и мо­жет только от­час­ти под­дер­жи­ваться при пе­ре­ход­ных сос­то­яни­ях, ибо гос­подству­ющие идеи, го­во­ря во­об­ще, со­от­ветству­ют су­ществу­ющим ря­дом с ни­ми уч­реж­де­ни­ями и де­ятельнос­ти.