Людвиг Фейербах

уязвленного тщеславия или по мотивам извне ограниченного стяжательства и неудовлетворенной страсти. Но разве естественная смерть не наступает также по самым незначительным причинам и поводам?

II воля в пределах времени

Воля — это не колдун или волшебник, это не способность, всегда готовая в любое время и в любом месте к каким угодно фокусам; воля связана с пространством и временем, как и вообще человек, ибо что такое воля, как не желающий человек? То, чего я не могу здесь и теперь, я смогу в другом месте и в другое время. Сколько самоубийц до момента своего рокового поступка ужаснулось бы самой возможности подобного поступка, считало бы себя абсолютно на него неспособным; и действительно, было бы не способно на него в тот момент, когда так думало. Только тогда, когда наступает время для чего-либо, являются и сила и воля к действию. «Я бесспорно знаю, что я — желающий чего-либо теперь, остаюсь тем же самым, что и я, желавший в детстве». Но я, желавший в детстве, существует только в твоем воспоминании, в твоей мысли, и ты, таким образом, мыслишь его без затруднения и не отличая, как одно с тем я, который хочет теперь. На самом же деле между твоей прежней и теперешней волей существует такое же различие, как и между прошлым и теперешним существованием вообще: «Воля человека есть его царство небесное»; но царство небесное у мальчика не то же, что у юноши, а у юноши — не то же, что у мужчины или старика.

То, что человек делает или совершает в определенное время, является высшим из того, что он как раз в это время совершить может, является границей его способности, его конечной волей, ибо он не может желать совершить больше того, что он может совершить с напряжением всех своих сил; в чувстве же истощения и пустоты, которое влечет за собой всякое напряжение, доведенное до крайней степени, человек отказывает себе во всякой будущности, устремляется в мыслях к вечному покою. Но какой обман!

О спиритуализме и . материализме

==453

Подобно тому, как не может остановиться время или кровь в его жилах, так не может остановиться и его воля. Каждый новый период жизни приносит с собой новый материал и новую волю. То, что человек считал прежде своей последней волей — волей на все времена, он признает теперь последней волей лишь для определенного времени, а то что прежде казалось ему абсолютной сущностью его возможностей и желаний, низводится теперь в чин скромной конечной сущности. Но если изменяется предмет воли, то изменяется и сама воля. Воля определяется тем, чего она хочет; расположенная к своему предмету, она принимает и его окраску и его сущность. Даже в разговорном языке sich entschlicssen (решиться) значит одно и то же, что и «Partei nehmen» (принять участие). Беспристрастная, неопределенная воля, направленная без различия на все, даже самые противоположные вещи, — воля in abstracto, воля в мысли — в действительности является бессмыслицей. «Любящий, —говорит Иоганн Гохий, некий лютеранин до Лютера, — становится таким же, как и предмет его любви. Если ты любишь плоть, то ты сам плоть, то есть ты принимаешь плотскую форму (сущность). Если ты любишь природу, то ты — природа, потому что ты принимаешь естественную форму; если ты любишь свинью, то ты — свинья, ибо ты принимаешь свинскую форму. Наконец, если ты любишь бога, то ты — бог, так как ты принимаешь божественную форму». Но ведь любовь есть не что иное, как чувственная и страстная воля человека, но именно потому и истинная, идущая от самых глубин сердца, радикальная воля. Бесстрастная воля — это аффектированная, надуманная, искусственная воля. Поэтому, отнимая у меня предмет воли, ты отнимаешь у меня и самую волю; ибо хотеть вообще и не хотеть ничего — значит одно и то же. Однако в каждый определенный момент моей жизни я желал только определенного, только того, что именно в тот момент было для меня вовремя и по силам, а не того, чего я желаю теперь, после стольких лет, и что, может быть, только теперь и здесь предстало моим глазам и ушам и таким образом вошло в сознание. Нет, то, чего я хотел когда-то, захватывало все существо мое, поглощало тогда весь мой наличный волевой капитал! Но именно вследствие этого и воля мальчика и

==454                                   Людвиг Фейербах

воля юноши отмерли вместе с тем, чего желали мальчик и юноша. Потому-то человек и не знает заранее, чего он сможет захотеть и захочет, так же как он не знает заранее, что он еще переживет и испытает. Воля, заранее считающая себя способной к любому действию, без учета страданий и нужды, предшествующих действию, воля без основания, вне времени и пространства — это авантюризм.

Всему свое время, и только воля, соответствующая требованиям момента, не есть бессильная и фантастическая воля. Так, всякий возраст имеет свои добродетели и свои недостатки, и ты можешь хотеть сколько тебе угодно и все ж таки не освободишься от этих пороков прежде, чем не будешь иметь позади себя те годы, когда эти недостатки соответствовали времени. Хотя ты и освобождаешься от них не без участия поли, но все ж таки освобождаешься только с помощью времени. И ты не имеешь никаких оснований жаловаться на то, что твоя воля ограничена временем, то есть что ты не можешь плыть против потока времени, ибо порок, соответствующий духу времени, лучше обещает и говорит больше, чем несвоевременная или противоречащая времени добродетель. «Истина есть дочь времени», но дочерью времени является и свобода, тождественная с истиной. Любая страница истории отрицает фантастическую и сверхъестественную свободу воли. Не воля и не разум, а только время, только будущее освобождает от страстей и безумств, от пороков и несчастий настоящего дня. Только тогда, когда человек или событие отошли уже в область истории, они становятся предметом справедливого и свободного суждения, к вящему доказательству того, что свобода есть только дело истории, что человек свободен не a priori, а лишь a posteriori, то есть что свобода следует за рабством в жизни индивидуума так же, как и в жизни человечества, только во времени, точно так же, как истина следует за ошибкой, разум — за безрассудством, гуманность мира — за жестокостью войны.

Свои любимые мысли о том, что время в себе есть ничто, что оно есть только человеческое представление, что оно относится не к вещам в себе самих, а лишь к их явлениям, — высказанные в «Критике чистого разума», Кант подтвердил и в «Критике практического разума»;

О спиритуализме и материализме

==455

малотого, существование свободы воли Кант поставил в зависимость от ничтожества времени для воли и разума;таккак во времени каждое состояние является будто бы необходимым следствием предшествовавшего и так как поэтому способность действия, обусловленная временем, определяется в своих теперешних проявлениях прошлым, которое «больше не в его власти», то, стало быть, в пределах времени невозможна такая способность, которая начинала бы состояние сама собой, независимо от предшествующего, а такой способностью и является свобода воли. Совершенно верно, что «то, что прошло, не находится больше в нашей власти»; но в этом положении недостает столь же правильной и столь же важной второй посылки: то, что прошло,уже не держит больше и нас в своей власти. Так, голод, возникший вследствие предшествующего воздержания или вследствие лишения пищи, держит меня в своей власти, вынуждает меня думать только о желудке; но если голод утолен и, стало быть, прошел, я имею и свободу и время думать не о желудке, но о голове. Primum vivere deinde philosophari. Сначала жить, потом только мыслить, или философствовать. Свобода состоит не в возможности начать, а в способностикончить. Но возможностью и условием этой свободы является время. Начать мыслить ты можешь только тогда, когда и если ты перестанешь наслаждаться; начать бодрствовать — только тогда, когда и если ты перестанешь грезить; начать сомневаться — только тогда, когда и если ты перестанешь верить. «Новая любовь — новая жизнь». Но нет новой любви, пока не прошла старая, пока молот времени не разбил цепи, приковывавшие тебя к старой любви и к прошлому. Любое настоящее время воли предполагает прошлое время противоположного или вообще другого желания. Я хочу работать или двигаться после того и потому, что я отдохнул; хочу отдыхать после того и потому, что я работал или двигался, то есть не отдыхал. Без этого предшествующего «не» у меня нет ни стремления; ни основания, ни повода к желанию. «Всякому овощу свое время». И ты освобождаешься не тем, что ты отрицаешь время, но только тем, что ты его правильно используешь и применяешь, обеспечивая каждому естественному стремлению и каждой потребности ее право и ее свободу, то есть подобающие

==456                                   Людвиг Фейербах

ей пространство и момент. «Разделяй и властвуй». Но разделить врагов твоей свободы, а стало быть, и господствовать над ними ты можешь только посредством времени; ты можешь сломить буйство и заносчивость твоих вожделений тем, что в качестве закона поставишь им правило: умейте сообразоваться с временем. У буддистов еще до сих пор к основным заповедям относится правило — «не есть без времени». А проповедник Ветхого завета восклицает: «Горе тебе, земля, чей царь — дитя и чьи князья едят рано (по утрам — то есть во время, отведенное для суда и других занятий)! Благо тебе, земля, князья которой едят во время для укрепления, а не для наслаждения (дословно— для пьянства, для кутежа)!» Да, благо тебе, страна, князья которой прислушиваются к библейскому проповеднику, но вместе с тем принимают к сердцу и осуществляют также и изречения греческих мудрецов: «лови момент» и «время есть мудрейшее из всего».

В пользу своей теории, утверждающей метафизическую или моральную ничтожность времени, Кант ссылается на «раскаяние в давно совершенном поступке при всяком воспоминании о последнем; на некоторое болезненное ощущение, возникающее вследствие нравственного убеждения; оно является практически бесплодным постольку, поскольку оно не может послужить тому, чтобы совершившееся сделать несовершившимся, но в качестве страдания —совершенно законно. Ибо разум, если дело идет о законе нашего интеллигибельного (морального) существования, не признает никаких различий во времени и только спрашивает, принадлежит ли мне случившееся как поступок, и если — да, то всегда связывает с ним морально то же самое ощущение, независимо от того, случилось ли это теперь или давно». Но мы связываем в воспоминании те же самые ощущения также и с тем, что мы ощущали, перетерпели и пережили, не различая, давно или только теперь это совершилось. Пощечина, которую мы, будучи учителями, незаслуженно дали ученику, двадцать лет тяготит нашу совесть; но та пощечина, которую мы получили от учителя, будучи учениками, хотя бы и по заслугам, еще и после стольких же лет горит на нашем лице. Мы не забываем несправедливости, которую мы причинили Другому, но не забываем также и той несправедливости, страданий

0 спиритуализме и материализме

==457

и вреда, которые причинил нам другой. Так, например, де-ла-Кондамини, как сообщает Кондорсэ в своем похвальном слове о нем, рассказывал, что он, встретившись однажды с одним из своих учителей, чувствовал, что он не может простить ему несправедливого наказания, полученного от него 50 лет тому назад. Так, А. фон-Галлер, как рассказывает тот же Кондорсэ в своем . похвальном слове о нем, никогда не мог позднее видеть, не ощущая непроизвольного ужаса, своего строгого и педантичного гувернера, которому он еще 10-летним мальчиком мстил сатирой.

Мы упрекаем себя в поступках, когда-то совершенных, именно в тех случаях, когда они объективируют для нас наши сознательные ошибки, отягощающие нас еще и в настоящее время, или когда они стоят в противоречии с нашими теперешними, развившимися в более позднее время, достоинствами, которым мы обязаны нашим именем и доверием; но мы упрекаем себя в этом как раз только теперь, когда эти ошибки, уже не сливаясь более с нашим существом, являются лишь предметом воспоминания, то есть представляются настолько смягченными, что не обнаруживаются таким резким и отталкивающим образом, как раньше. Ибо, если бы мы думали и чувствовали и прежде так же, как мы думаем и чувствуем теперь, если бы мы уже тогда упрекали себя в том же самом, в чем упрекаем себя теперь, то мы не совершили бы этих поступков. С ошибками нашего прошлого мы поступаем так же, как отцы со своими детьми, которым они ставят в укор только -те ошибки, часто, впрочем, также и добродетели, которые дети унаследовали от них и от которых они сами освобождались только посредством времени или со временем. Однако, как было сказано, не только поступки, памятные нам, но и памятные нам ощущения и восприятия, памятные нам страдания и радости сохраняются в нашей памяти свежо и даже вечно, то есть угасают только вместе с нашим сознанием. Но мы хвалим или порицаем, благословляем или проклинаем в более позднем воспоминании не только нравственное благо или зло, которое мы совершили, но и физическое благо или зло, которое мы пережили и перечувствовали. Даже на напитки и на кушанья распространяется эта критика практического разума.

==458                                   Людвиг Фейербах

«Я никогда не забуду того, что пил и ел у господина фон-Крессена». Так заканчивалась одна нюрнбергская надгробная речь. И как часто слышишь подобные изречения из уст простодушного народа! Настолько хорошую память оставляют хорошие еда и питье. Напротив, отвратительные кушанья, хотя бы только однажды съеденные или только испробованные, возбуждают постоянное отвращение. Даже чисто телесные страдания и боль, как, например, страдания отмороженных членов, возобновляются каждую зиму, хотя бы мы и отморозили их много лет тому назад; и мы сожалеем или раскаиваемся тогда, что в прежние годы мы пренебрегли, хотя, быть может, и по похвальным нравственным соображениям, надлежащей защитой самих себя от холода.