Герасимова И.А. (ред.) - Мысль и искусство аргументации - 2003
.pdf
349
соответствие действительности. Последнее не может не убедить, потому что наглядно, очевидно, дано в непосред
ственном опыте. Но как же быть с наглядностью, очевид
ностью, убедительностью данного в непосредственном пе реживании султана? А ведь наглядное свидетельство, кроме всего прочего, должно быть еще и верно истолкова но. И в связи с этим еще одна притча, поясняющая, како во отношение мистиков к так называемой «логичности».
«Некий ученый сказал одному суфию: "Вы, суфии, час
то говорите, что наши логичные вопросы вам непонятны.
Не могли бы вы дать мне пример, какими же представля ются вам наши вопросы?"
Суфий сказал: "Вот такой пример. Однажды я путеше
ствовал поездом, и на нашем пути оказалось семь тунне
лей. Напротив меня сидел крестьянин, который, очевид
но, никогда раньше поездом не ездил.
После седьмого туннеля крестьянин похлопал меня по колену и сказал: «Этот поезд чересчур сложная штука. На своем осле я могу добраться до своей деревни всего за день.
Однако поездом, который, казалось бы, движется быст
рее, чем осел, мы все еще не добрались до моего дома, хотя солнце вставало и садилось целых семь раз>)">) [4, с. 12 7].
Разве нам не знакомы эти быстроходные ослы, на кото рых мы обгоняем поезда, пока солнце «Встает и садится
семь раз>)? На том пути, где мы совершенные новички, мы склонны уподобить впервые пережитое тому, что нам зна комо по прошлому опыту, хотя бы оно и было совершенно иной природы. Но мы не в состоянии этого понять, и тогда наш собственный, наглядный, очевидный и неоспоримый для нас опыт, который, как нам кажется, служит наилуч шим аргументом, подводит нас, поскольку «убедительно свидетельствует>) о том, что наш осел быстрее поезда. И именно это обстоятельство имеют в виду мастера, когда
говорят: «Вопрос может не иметь в данное время ответа
из-за состояния вопрошающего>).
В этой же связи методологическое указание, сформули рованное Ибрахимом Кхавасом: «Демонстрируй неизвест
ное в терминах того, что называется «известным>) в дан
ной аудитории>) [3, с. 153]. Обратите внимание, важная де
таль: «называется «известным>) в данной аудитории•). Не
«известно>), не «называется известным>), а «называется
350 |
Раздел 3. Аргументация в зеркале эпистемологии |
«известным» в данной аудитории». Иначе говоря, мастер не только указывает на необходимость излагать неизвест
ное в терминах, понятных тем, кому адресовано изложе
ние, - рекомендация, сразу бросающаяся в глаза, но от
четливо обозначает, что даже то, что люди считают им из вестным, скорее, лишь кажется им таковым. Тем не менее
мастеру следует использовать это знание аудитории, ка
ким бы неполным, фрагментарным, а может быть, и вовсе неверным - это как посмотреть - оно ни было.
Такой подход суфийских мастеров кажется мне сближа ющим их позицию с европейскими мистиками, которые, на мой взгляд, в целом придерживаются тех же принци пов, стремясь представить свои знания, свой опыт, касаю щийся запредельных сфер реальности, в такой форме, ко торая была бы приемлема и, по возможности, понятна не
подготовленному слушателю.
Итак, определенные аспекты отношения суфийской
традиции к аргументации роднят ее с дзэн, другие - с ев
ропейской мистикой. То, что близко дзэн, - это убежде
ние, что логическое, выводное знание недостаточно для
того, чтобы человек прикоснулся к глубинам истины. От
сюда - практика широкого использования поучительных
историй, метафор, символов. То, что близко западному
стилю мышления, - это стремление представить свое зна
ние в такой форме, которая доступна ученику на нынеш
нем уровне его понимания, хотя бы это понимание и было
очень ограниченным.
Теперь рассмотрим некоторые более конкретные воп росы, касающиеся роли определенных типов суждений в аргументации мистиков. И в частности, обратим вни мание на статус суждений, которые дзэнские наставники
предпочитают использовать в аргументации, хотя и не
устают подчеркивать ограниченность любых вырази тельных средств там, где речь заходит о конечной реаль
ности.
Чаньский наставник Юань-соу говорит: «"Единствен
ный путь за пределы" обширен, как десятикратно умно женное пространство вселенной; его нельзя найти сознани ем, его не обрести не-сознанием. Его не достичь с помощью слов, его не постичь молчанием. Самое главное - придер живаться несокрушимой веры и смотреть сквозь состоя-
351
ние, существовавшее до появления зародыша, до различе
ния каких бы то ни было признаков» [8, с. 201-202].
Он же, описывая параметры сознания людей, обретших Дао, отмечает: «По сути это не «Я», не «не-я», не повсед
невное, не священное, не сознание, не Будда, не вещь, не
чань, не Дао, не тайна, не чудо» [8, с. 205]. У мастера Линь-цзи встречаем: «Будда и дьявол олицетворяют два
царства: чистоты и загрязненности; я полагаю, что нет ни
Будды, ни смертного существа, нет ни древности, ни нас тоящего; обретающие их делают это мгновенно, не затра чивая ни секунды времени. Нет ни :культивирования, ни понимания, ни обретения, ни потери. Во все времена нет ничего другого. Даже если бы кроме этого что-нибудь бы ло, я сказал бы, что это как сон, как образ. Вот что я гово
рю» 105j.
Приведенных примеров, как мне кажется, достаточно
для того, чтобы понять, что там, где приходится затраги вать вопросы запредельной реальности, дзэнс:кие мастера
предпочитают использовать отрицательные суждения.
С чем это связано?
Утвердительные суждения, описывая нечто, лишь са мым грубым образом характеризуют предмет: ведь, явля
ясь продуктом двойственного ума, они по определению не годятся для выражения недвойственной реальности. Поэ
тому все, что они могут, - это помочь неподготовленному
уму («обычным людям», по выражению наставников) по
лучить хотя бы приблизительное представление о том,
в каком направлении следует продвигаться.
Отрицательные же суждения как бы выбивают привыч
ную почву «из-под ног>) устоявшихся, стереотипных стра
тегий двойственного ума: ведь вам говорят, что то, о чем
вы спрашиваете, это не то, и не это, и не не-это, и не не-то.
В результате ум утрачивает привычные, расхожие ориен
тиры, а вместе с ними и привычную невнимательность и
наконец-то начинает самостоятельно искать ответы.
Чаньс:кому наставнику Бай-чжану принадлежат такие слова: «Необходимо различать совершенное и несовер
шенное учение, запретительные и незапретительные ре
чи, живые и мертвые слова, излечивающие и насылаю
щие болезнь суждения, обобщающие и :конкретизирую
щие выражения.
352 |
Раздел 3. Аргументация в зеркале эпистемологии |
Говорить, что посредством самосовершенствования можно обрести природу Будды, что есть практика и есть
понимание, что это сознание пробуждено, что само созна ние и есть Будда - значит проповедовать учение Будды.
Но это несовершенное учение*. Есть незапретительные ре
чи, есть обобщающие выражения, есть слова весом в один фунт и в одну унцию. Цель этих слов - выкорчевать не чистые мысли. Эти слова - положительное сравнение. Эти слова - мертвые. Эти слова - для обычных людей.
Говорить, что посредством самосовершенствования не возможно обрести природу Будды, что нет ни самосовер
шенствования, ни понимания, что нет ни сознания, ни
Будды, - это тоже учение Будды. Это слова совершенного
учения, запретительные слова, конкретизирующие слова,
слова весом в десять тысяч фунтов, слова отрицательного
сравнения и отрицательного наставления, слова, пресле
дующие цель выкорчевать чистые вещи. Это слова для тех, кто продвинулся на Пути. Это живые слова» [7, с. 44].
Обратим внимание: отрицательные суждения, запрети
тельные слова ценны потому, что позволяют « выкорче
вать чистые вещи». Чтобы верно понять эту интенцию, не
обходимо помнить о том, что чистые вещи так же плохи,
как загрязненные, поскольку разделение чего-то по при
роде своей недвойственного на чистое и нечистое - само по себе уже омраченность и обман.
Таким образом, и у утвердительных, и у отрицательных суждений в дзэнской аргументации своя функция: хотя и
те, и другие искажают подлинное видение, но по-разному.
Утвердительные суждения, если так можно выразиться, просто обманывают человека, называя предметы имена
ми, которые им не подходят, и приписывая им свойства,
которыми они не обладают. Но обычный человек именно
такими средствами и располагает: переживание альтерна
тивной реальности в собственном опыте - то единствен ное, что может избавить от искажений в мгновенном пос
тижении, - ему не доступно. Поэтому утвердительные
суждения, несмотря на все свое несовершенство, все же
* Не должна ввести в заблуждение такая характеристика: любое учение
считается несовершенным, т. к., выражая в словах невыразимое и в поняти
ях непомышляемое, оно безнадежно огрубляет и искажает то, о чем учит.
353
позволяют ему сориентироваться и получить некоторое
представление о направлении движения для его мысли.
Отрицательные же суждения за счет, условно говоря,
«зачеркивания всех членов универсума» выбивают ту чис
тую, а по сути, неверную, ошибочную почву из-под ног че ловека, которую тот отыскал для себя в результате движе ния в направлении, обозначенном утвердительными суж
дениями учения. И тогда человек снова оказывается ни
с чем, но как бы на другом уровне: если сначала это было «ничто», обусловленное его полным невежеством, то после поиска в обозначенном направлении он думает, что что-то
нашел, что-то понял, но то, что он нашел и понял, - тоже
ошибка, иллюзия, потому что, как мы помним, его труды
изначально направлялись неверными и искажающими по
сылами. Но ведь других-то средств взаимодействия с аль
тернативной реальностью «обычный человек», по природе своей, иметь не может (пока не «пробу.дится>), в результате чего обретет возможность непосредственного ее пережива-
ния в собственном опыте, как данной здесь и теперь)*. По-
этому неверно и ошибочно все - и утвердительные сужде
ния, и отрицательные, поскольку искажение возникает
уже в момент формирования мысли. После же ее вербаль ного выражения оно лишь усиливается. Но других воз
можностей донести до «обычного человека>) истину у учи теля просто нет. Поэтому он вынужден прибегать к тем
средствам, которые доступны пониманию ученика.
Итак, утвердительные суждения резко обрубают уни
версум возможностей, говоря, что это есть то-то, а то-то об ладает свойством этого-то (тогда как потенциально
и это - бесконечность, и то - бесконечность). В результа
те человек условно оказывается в некоторой точке конти нуума возможностей, которая как бы вытекает из сооб щенного ему. Но как только он там обосновывается, ему
говорят: «Нет, все не так: и это не то, и то - не это; и это - не не-то, и то - не не-это>). Вследствие такой процедуры все возможности, которые открывались ему из той точки, в которой он обосновался, оказываются отвергнутыми.
* Недаром сказано: «Необходимо постичь неразличающее сознание, не по
кидая различающего сознания; постичь то, что не имеет восприятия, не по
кидая восприятия»
354 |
Раздел З. Аргументация в зеркале эпистемологии |
И сама точка объявляется иллюзорной, ложной, несуще
ствующей. Вся выстроенная огромными трудами система
мировосприятия рушится, и человек оказывается в состо
янии первоначальной невинности: ничего не знает, ниче
го не понимает, все, что, казалось, знал, развалилось, ку
да теперь двигаться, не понятно. Вот этого-то состояния и добиваются учителя. Потому что как можно наполнить чашку, которая полна до краев?
И еще один интересный момент. Дзэнские мастера пре
дупреждают о существовании особых (как мы бы теперь
сказали, метауровневых) ловушек. Что имеется в виду?
Если, практикуя дзэн, ты стремишься избежать обуслов ленности, то тем самым ты уже попадаешь в ловушку обус ловленности. Если ты к чему-то привязан, необходимо из бавиться от своей привязанности. Но если ты привязан
к стремлению избавляться от своих привязанностей, то
здесь ты попал в еще худшую ловушку. Мастер Фо-янь так говорит об этом: «Не следует создавать границ в безбреж
ной открытости, но если ты установишь безграничность в качестве безбрежной открытости - ты сам себя загнал
в ловушку>) [8, с. 139]. Поэтому дзэн надо практиковать
ненасильственно*.
Итак, в результате анализа всего обсуждавшегося
в статье материала что же мы можем сказать об особеннос тях аргументации мистиков?
Прежде всего, как и следовало ожидать, очень серьез ное влияние на характер используемой аргументации,
на отношение к выводному знанию, на средства репре
зентации и передачи знания оказывает культурная тра
диция, в рамках которой работает мистик. Так же, как
различаются западный и восточный стиль мышления,
различаются и способы аргументации, и приемы переда
чи знания, практикуемые мистиками того или иного
направления.
Недостаточность и неадекватность выразительных воз можностей обычного языка и обычного мышления осозна ются и принимаются во внимание всеми. Однако мисти ков западной традиции это не останавливает от использо-
* «Если сможешь постигать безмятежно, проникнешь в сокрытую сущ
ность, сквозь все времена» [7, с. 4 7].
355
вания традиционных приемов вывода для обоснования да-
же запредельных вещей.
Дзэнская традиция, являющаяся, на мой взгляд, по многим параметрам противоположной по отношению к за падной, в явной форме отвергает использование средств доказательства и вывода там, где это касается глубинных
вопросов. В тех же случаях, когда мастерами излагаются
некоторые базисные пункты вероучения или же они поле
мизируют с оппонентами, аргументация применяется ши
роко и в совершенно традиционном ключе, который ничем не отличается ни от житейских рассуждений, ни от спосо бов, практикуемых западной мистикой.
Там же, где затрагиваются вопросы, связанные с репре зентацией альтернативной реальности, или же создается
почва для достижения учеником особого состояния созна
ния (пробуждение), рассуждения становятся вызывающе нелогичными и вообще кажутся обыденному сознанию не
лепыми или бессмысленными. Однако это не означает, что таковы они и на самом деле: в момент пробуждения уче ник в собственном непосредственном переживании пости
гает, что подлинная реальность именно такова, как она
описывается в этих неприемлемых для обычного сознания
суждениях.
Еще один вариант традиции, который в определенном
смысле занимает промежуточное положение между упо
мянутыми выше, - это суфизм. Суфии, как и мастера дзэн, не только говорят об ограниченности выразитель ных возможностей обычного языка и мышления, но и от рицают возможность постижения глубинной реальности
в «уморазмышлении». Тем не менее они не используют та
ких эпатирующих форм репрезентации знания, которые
характерны для мастеров дзэн, предпочитая им притчи,
иносказания, поучительные истории. И это сближает их подход с европейской традицией. Кроме того, они, как и западные мистики, полагают, что необходимо адаптиро
вать формы учительства к возможностям постижения уче
ника. Отсюда методологическое требование: говорить с че
ловеком на том языке и опираясь на те вещи, которые он знает, даже если на самом деле его представление о том,
что он все это знает, совершенно иллюзорно.
356 |
Раздел 3. Аргументация в зеркале эпистемологии |
ЛИТЕРАТУРА
1.Вон Кью Кит Энциклопедия дзэн. М., 2000.
2.Дикий плющ. Духовная биография дзэнского наставника Хакуина.
СПб., 2001.
3.Идрис Шах. Караван сновидений. М., 2000.
4.Идрис Шах. Мудрость идиотов. М., 2001.
5.Мудрость дзэн. 100 историй пробуждения. СПб., 2001.
6.Мумонкан. Застава без ворот. СПб., 2000.
7.Пятьдомовдзэн. СПб., 2001.
8.Сущность дзэн. Искусство быть свободным. СПб., 2000.
9.Якоб Бёме. Аврора, или Утренняя заря в восхождении. СПб., 2000.
РАЗДЕЛ 4
Аргументация
в прикладных
исследованиях
Г.И. Рузавин
АРГУМЕНТАЦИЯ В ПРИНЯТИИ РЕШЕНИЙ*
Решения, принимаемые людьми в ситуациях неопреде
ленности, могут рассматриваться как разумные и нера
зумные, а результаты их оцениваться как эффективные и
неэффективные. В простейших случаях такие решения
принимаются обычно на основе интуитивных соображе
ний. В случаях же сложных, когда возникают ситуации
неопределенности, неизбежны различные альтернативы действий, приходится обращаться к рациональной аргу ментации поставленных целей и задач и возможности их
реализации в разных условиях.
Идеи современной модели принятия решений возникли в рамках теории исследования операций, возникшей в пе риод Второй мировой войны для эффективного руководства боевыми операциями. В дальнейшем эти идеи были разви ты Джоном фон Нейманом и Оскаром Моргенштерном для
анализа экономической деятельности в их классической ра
боте «Теория игр и экономическое поведение» [3].
В настоящей статье предпринимается попытка раск
рыть значение аргументации на двух основных этапах
принятия решений, во-первых, при рациональном и кри-
1' Работа поддержана РФФИ, грант .№ 01-06-80035
358 |
Раздел 4. Аргументация в прикладных исследованиях |
тическом анализе постановки целей и задач принимаемых решений, во-вторых, при оценке возможности их реализа ции с помощью различных интерпретаций вероятности. Предварительно, однако, необходимо кратко остановить ся на общей характеристике модели принятия решений.
Рациональный характер модели принятия решений в ситуациях
неопределенности и риска
Модель принятия решений называется рациональной
потому, что она предназначена для лиц, принимающих
только разумные решения и во всем поступающих рацио
нально. Подобного рода идеализации часто используются при описании поведения людей, например, в экономичес
кой области, где вводится понятие рационального хозяй ствующего субъекта.
В структуре рассматриваемой модели, во-первых, точно перечисляются различные варианты возможных решений
или действий в ситуации неопределенности, которые на
зываются альтернативами. Во-вторых, поскольку каж дая альтернатива может быть в той или иной степени же лательной или нежелательной для лица, принимающего решение (в дальнейшем ЛПР), то она характеризуется оп ределенной полезностью. Оценка полезности дается с точ
ки зрения той целевой функции, которой придерживается ЛПР. В-третьих, возможность реализации каждой из аль
тернатив при соответствующих условиях оценивается оп
ределенной степенью вероятности.
В конечном итоге оптимальным будет считаться реше
ние, при котором ее целевая функция достигает экстре
мального значения, соответствующего ее максимуму или
минимуму. В экономической области, например, макси
мальное значение будет соответствовать достижению по лучения наивысшей прибыли, а минимальное значение -
малым издержкам, небольшим потерям, наименьшему риску, и т. п. В политической деятельности - выдвиже нию программы, которую могло бы поддержать наиболь шее число избирателей и т. д. В общем случае выбранное решение должно быть оптимальным и, следовательно,
в наибольшей степени соответствовать поставленной це-