Глава 6

трудовая этика

161

зависимо от результатов. И в своих «Георгиках» Верги­лий сообщает положению Гесиода: «Тот, кто откладыва­ет, борется с бедами всю жизнь непрерывно», новое значение. «Земледелец», сидящий во всех нас, борется с потенциальной возможностью разрушить самого себя. «Георгики как бы накладывают анархию природы на видение внутренней психической анархии; против этих внутренних бурь единственная защита индивида -правильно организовать свое время.

Так как понятие «самодисциплина» впервые приоб­рело очерченность, оно вобрало в себя сильную долю стоицизма, и не только философского типа, но и прак­тического стоицизма, который диктовал необходи­мость постоянной борьбы с внутренней анархией, пусть даже и без надежды на победу. Перейдя в ранние христианские верования, этот практический стоицизм сформировал ранние церковные доктрины относи­тельно лени. Леность в меньшей степени представляет­ся состоянием сибаритского удовольствия, а в большей - внутренним распадом личности. В течение почти ты­сячи лет от изображения лени Святым Августином в его Исповеди до раннего Ренессанса этот практический стоицизм сохранял свою твердую этическую хватку. Расписание времени, как и в случае со звоном церков­ных колоколов, могло помочь мужчинам и женщинам в организации их времени, но не могло возбудить жела­ния стремиться к самодисциплине. Это желание могло

быть порождено только глубоким пониманием всеох­ватного хаоса внутри и извне.

Что-то произошло в раннем Ренессансе с глубоко укоренившимся практическим стоицизмом. Ему не бросили вызов прямо, как этической ценности, но, тем не менее, на стоицизм оказало воздействие новое по­нимание человеческих существ, как сотворенных исто­рией, которые не только просто «терпят» год за годом, но и развиваются, и меняются. Земледельческий посто­янный стоицизм не подходил для исторического чело­века; понятие дисциплины нужно было адаптировать к личности в состоянии изменения. Но как?

Это была дилемма, о которой говорил флорентий­ский философ эпохи Возрождения Пико Делла Миран-дола в своей «Речи о достоинстве человека*. Пико был первым современным голосом Homo faber, «человека творящего самого себя». Пико утверждал, что «человек - есть животное разнообразной, многоформной и де­структивной природы»⁸⁷. Благодаря этому пластичному состоянию «человеку дано иметь то, что он выбирает, и быть тем, чем он пожелает»⁸⁸. Вместо того чтобы сохра­нять мир, который мы унаследовали, мы должны при­дать ему новую форму; наше достоинство зависит от этого свершения. Пико заявляет: «Подло... ничего из се­бя не породить»⁸⁹. Наша работа в мире заключается в том, чтобы созидать, и самое большое творение состо­ит в том, чтобы сформировать свою собственную исто-

162

Глава 6

Трудовая этика

163

рию жизни. Придание формы опыту остается фунда­ментальной ценностью, сквозь призму которой можно определить - обладает ли тот или иной человек силь­ным характером.

Homo faber противоречил, однако, традиционной христианской догме. Святой Августин предостерегал: «Руки прочь от себя; попытаешься выстроить себя - и ты построишь руины». Христианин, покорно следую­щий Святому Августину, должен стремиться вместо со­творения себя имитировать жизнь и пример Иисуса. Так, епископ Тиндейл, живший в эпоху Возрождения, советовал прихожанину «чувствовать самого себя ... из­мененным и "скроенным" по образу Христа». Любое чисто личностное творение будет неизбежно неполно­ценно⁹⁰. Дисциплинированное использование своего времени - это добродетель, но составить план своего собственного опыта - это уже грех гордыни.

Пико не был глух к этим обвинениям. Он верил так­же, что христианское поведение требует самодисципли­ны и подражания жизням, достойным этого подража­ния. Но этому противоречило его представление об историческом времени, сформированное литературны­ми образцами «духовного путешествия»; Пико «вызыва­ет дух» Одиссея - моряка, чьи странствия как бы созда­ют свою собственную самодостаточную историю, даже если Одиссей при этом никогда не сомневается в своей конечной цели. Христианин в Пико не сомневается в

пункте своего конечного назначения, но при этом Пико тоже хочет «выйти в море». Он один из первых филосо­фов Возрождения, который прославляет риск души, зная при этом, что «море внутри», как и те океаны, воды которых бороздили первооткрыватели эпохи Возрож­дения, - это не нанесенная на карту территория.

Эти два противоположных этических «течения» -самодисциплина и самоформирование - слились во­едино в наиболее прославленном очерке о трудовой этике, книге Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма». Вебер больше стремился показать эту комбинацию самодисциплины и самовыстраива­ния, чем анализировать противоречия начала совре­менного капитализма. Конечно, Вебер был убежден, что старый призыв Гесиода к крестьянину «Не откладывай!» был при капитализме частично пересмотрен, чтобы стать таким - «Ты должен откладывать!». То, что вы должны откладывать, так это вашу жажду удовольствий и полноты жизни; вы должны скроить свою жизненную историю таким образом, чтобы в конце достичь чего-нибудь, а потом, и только потом, в этом будущем време­ни, вы как раз и достигните полноты осуществления. В настоящем же времени вы все равно должны действо­вать, подобно земледельцу у Вергилия, сражаясь с лено­стью и силами внутреннего хаоса жестким, беспощад­ным разграничением собственного времени. Но такая трудовая этика, честно говоря, - это мошенничество с

164