Uayt_L_Izbrannoe_Nauka_o_kulture_Kulutrolo
.pdf
Рис. 30. Танцоры танца Буйвола (рисунок местного художника)
822
Среди всех принадлежностей костюма для персонифи-каторов животных сакральными являются лишь головы буйвола (на которых имеются шкура, рога и шерсть настоящего бизона). В Тамайе имеется четыре головы буйвола. Хотя и говорят, что каждая из них «принадлежит» определенному человеку, реально эти головы находятся в общинной собственности. «Владелец» просто является человеком, имеющим исключительное право хранить голову, однако если провести танец Буйвола захочет кто-то еще, он может «позаимствовать» головы, и их владельцы будут обязаны «дать их взаймы». За пользование ими никакой платы не взимается. Говорили, что две из этих голов находились в пуэбло уже давно, а две другие были недавно взяты из пуэбло Таос, в котором имеется небольшое стадо бизонов. «Владельцами» старых голов являются Мигель Лопес, член сообщества Сикаме Квиника-Хакавы, и Хосе Крус Мон-тойа (член сообщества Каййаика, или Охотников, и, кроме того, медвежий Опи). Новые головы принадлежат Хосе Абелю Лухану (члену сообщества Каййаика) и Исидоро Наранхо (наваи сообщества Кремня-Кошаири). Говорили, что голову буйвола может изготовить всякий, который сможет добыть для этого материал и которому этого захочется (или который попросит, чтобы голову для него изготовили, если ее должен изготовить особый квалифицированный человек, что возможно).
Головы буйвола «живые»; у каждой из них имеется тсатс-винок (буквально — «дыхание-сердце»; информаторы переводят это как «душа» или «дух») и имя. После того как новую голову изготовят, одушевят, дадут ей имя и поместят в доме «владельца» или хранителя, к ней будут обращаться
«точно так же, как к новорожденному младенцу; голову посещают все родственники [хранителя]»24.
Как правило, в танце Буйвола участвуют два бизона, четыре или пять оленей и двенадцать или пятнадцать антилоп. Согласно одному информатору, лося и горного барана в Тамайе не представляют. Танцоры-бизоны встают и танцуют прямо; все персонификаторы других животных ходят на четырех конечностях, держа в руках палки вместо передних лап (рис. 31).
Костюм мужчины, персонифицирующего буйвола, можно описать следующим образом: на нем — головной убор
823
Рис. 31. Танцор Оленя (рисунок местного художника)
из настоящей шкуры с головы буйвола с прикрепленными к ней волосами и рогами. Шкура слегка прикрывает спину примерно до лопаток. К шкуре за головой прикреплено имеющее форму веера приспособление из перьев орла верхними концами вверх. К верхней части этого «веера» привязаны короткие перья попугая. Тсивапаткраньи (связка молитвенных перьев) привязана к левому рогу каждого пер-сонификатора. Вокруг каждой руки, прямо под локтем, и вокруг каждой ноги, прямо под коленом, танцор носит полосу шкуры буйвола (с оставшейся на ней шерстью). Лицо раскрашивают в черный цвет, а тело — в темно-серый, шиферный (Guicgunyi). На шее носят связки черных и белых бус; с ожерелья свисает круглый щиток из раковин (вабу-ньи). Юбка, или кильт, сделана из оленьей кожи и привязана к талии красным женским плетеным поясом (хотсистианьи). К нижнему краю юбки прикреплены маленькие
824
металлические «погремушки», изготовленные из обычной консервной банки. На кильте изображены две рогатые водяные змеи (тситс крови). Вокруг правого запястья много раз обмотана нитка маленьких белых бусин. На левом запястье носят кожаную гарду для защиты руки от лука (aima'atcrasiwitya'nyi). В правой руке держат погремушку из тыквы, а в левой — лук с несколькими диами кпайак (короткими пушистыми перьями орла), привязанными к тетиве лука (см. рис. 30). Костюм танцоров Оленя хорошо проиллюстрирован на приводимом здесь рисунке, нарисованном местным художником (рис. 31). Данных о костюмах персонификаторов других видов животных у нас нет — если не считать утверждений информаторов, что они «точно такие же, как костюмы в Сан-Фелипе». Автор этих строк видел танец Буйвола в Сан-Фелипе и полагает, что наряд танцоров и впрямь похож на костюм в Санта-Ане25.
Всех животных в танце Буйвола персонифицируют мужчины. Однако в нем участвует одна женщина; на ней одеты мокасины, ноговицы и белое расшитое хлопчатобумажное церемониальное платье. Большую часть времени на протяжении танцев эта женщина танцует между двумя бизонами. Смысл ее появления неясен26. Говорят, что в Сан-Фелипе ее зовут «мокаиткковитса», «женщина-буйвол», и что она является «матерью диких животных»27. Один информатор из Санта-Аны сказал, что ее зовут «малинче»28. Танец Буйвола всегда исполняют зимой, обычно в Рождество и на следующий день после него. Его всегда проводят в старом пуэбло Тамайя и никогда — в Ранчитос. Иногда его устраивают в День Царя, 6 января, в честь новых должностных лиц; однако в этом случае будут представлять только двух бизонов. Всякий, кто этого хочет, может «попросить о» танце Буйвола. Он просто просит нескольких мужчин и юношей29 как-нибудь вечером прийти к нему домой на собрание. Когда они соберутся, он скажет им, что ему хочется провести танец Буйвола, и спросит их, хотят ли они ему помочь. Они «говорят об этом». Если они решат его провести, они начнут обсуждать приготовления к нему: они решат, кто будет персонифицировать бизона, а кто — оленя и антилопу; они планируют, как проводить
репетиции и т.д.
825
Для подготовки танца Буйвола необходимо несколько недель. Мужчины часто встречаются по ночам, чтобы репетировать песни. Они договариваются о том, как «позаимствовать» две головы буйвола; «владельцы» всегда соглашаются «отдать их напрокат». Тот, кто был инициатором танца, выбирает молодую женщину, которой предстоит танцевать с «животными».
За четыре дня до проведения танца его инициатор идет к Масеви и говорит ему, что он и другие «мальчики» хотят провести танец Буйвола. Масеви говорит: «Хорошо». Начиная с этого момента и до окончания танца за церемонию отвечает Масеви: она освящена его авторитетом, и он за нее отвечает, хотя и не имеет фактически никакого отношения ни к приготовлениям к ней, ни к ее проведению. Непосредственно после того как инициатор проинформировал Масеви, он идет к главе сообщества Каййаика (Охотников) и сообщает и ему тоже, что они собираются провести танец Буйвола, и просит его о помощи. Наваи Каййаика всегда соглашается. Начиная с этого времени танцоры и певцы используют для своих репетиций церемониальный дом Каййаика; каждый вечер они отправляются туда все вместе и бьют по дороге в барабан. Если для того чтобы протопить свой дом, им нужны дрова, то Масеви отряжает нескольких мужчин заготовить для них воз-другой дров. Он же обходит улицы, говоря женщинам, чтобы каждый вечер во время репетиций они приносили туда еду. На протяжении этих четырех предшествующих танцу ночей они упражняются и в танцах, и в пении.
Вечером накануне танцев сообщество Каййаика проводит в своем доме церемонию. Никаких деталей об этой церемонии получить не удалось. Известно лишь то, что в определенный момент обряда наваи Каййаика кладет себе в рот мед (Tsitsi'inyi), а потом выходит за дверь. Вернувшись, он плюет в очаг.
Рано утром, до рассвета, танцоры уходят за пределы пуэбло, где они раскрашиваются и надевают свои костюмы. Вскоре после рассвета в сопровождении певцов они приближаются к пуэбло. На окраине деревни их встречает член сообщества Каййаика, который ведет их на площадь. Здесь их встречают и приветствуют — сначала Масеви, а потом — ткрайкатси. Здесь они не танцуют, но с пением отправляются в дом Каййаика. Когда они проходят, выходит много лю-
826
дей, чтобы осыпать их петаной. Если стоит хорошая погода, то участвующая в танце женщина («мать диких животных») будет сопровождать «животных» при их вступлении в пуэбло, однако если погода плохая, то она присоединится к ним после того, как они войдут в деревню.
Танцоров на площадь выводит член сообщества Каййаика; бизон всегда идет первым. Их сопровождает хор, поющий для танцоров; у них имеются три больших барабана. После танца они возвращаются в дом Каййаика; там они с перерывами танцуют весь день до наступления вечера. Наваи Каййаика остается в доме сообщества весь день30. Вот фрагмент песни для танца Буйвола: «Где-то бродят дикие олени (dya'nyi goyaiti), и я иду за ними следом, обладая силой (или мощью) оленя, которую я взял (или получил?) от него».
Незадолго до окончания дневных танцев Масеви на площади выступает с объявлением о том, что они «собираются устроить охоту». Сразу же после окончания последнего танца все «животные» — бизон, олень и антилопа — пускаются бежать прочь как можно быстрее. С большим воодушевлением их преследуют зрители — и мужчины, и женщины. Как только «охотник» поймает и крепко схватит (т.е. «убьет») животное, оно должно упасть на землю. Каждая женщина пытается прикоснуться к упавшему животному первой31. Охотник кладет свою дичь на плечо и несет ее в дом той женщины, которая прикоснулась к ней (к дичи) первой. Дома с персонификатором животного обращаются точно так же, как они обращались бы с настоящим оленем: они кладут его на пол, покрывают его белой расшитой мантой, кладут ему на шею связки бус и распространяют над ним дым курений. По окончании этого обряда они снимают с «дичи» манту и мужчина встает. Женщина приносит ему хлеб и перья. Охотник велит дичи «отправляться обратно» (т.е. в землю оленей) и просит позволить мужу или сыну этой женщины отправиться на охоту и без труда убить оленя, получив все те йаньи (благословение, силу), которые с этим сопряжены. Охотник и женщина, получив йаньи от персонификатора животного, позволяют ему уйти.
827
Тем временем певцы ходили среди зрителей на площади, «торгуя» с ними; они «покупали» ювелирные изделия, оленью кожу, коврики и т.д. Потом, вечером, все эти приобретенные товары возвращают их владельцам — кроме полученных певцами пищевых продуктов.
Сведений о заключительном обряде в доме сообщества Каййаика, во время которого отпускают персонификаторов животных и певцов, получить не удалось32.
Автор этих строк однажды был свидетелем танца Буйвола, который проводился в Тамайе на Рождество. В нем участвовали два бизона; никаких других животных не представляли. Однако помимо женщины, танцующей между бизонами, в нем участвовали еще четыре других танцора (мужчины). На двоих из них не было надето ничего, кроме украшенных бусами передников и мокасин того типа, который индейцы-пуэбло не носят. Их тела, руки и ноги были выкрашены в зеленый цвет. Посреди головы у каждого из них был длинный хохол или гребень каштановых волос, который шел ото лба до макушки. У каждого из них с собой был нераскрашенный обруч, имеющий около 20 дюймов в диаметре; время от времени во время танца танцор зажимал его между скрещенными ногами или, что происходило реже, перелезал сквозь него, однако по большей части этот обруч танцор держал в руке (рис. 32а)33. Другие два танцора были раскрашены в черный цвет: черными были их лица, шеи, тела, руки и ноги. На одном из них был черный передник, а на другом — черная женская шаль, обмотанная вокруг пояса. У каждого из танцоров на каждой руке выше локтя имелось сделанное из консервных банок кольцо. У одного в руках
было копье, а у другого — ружье. На обоих были мокасины того типа, который у индейцев-пуэбло не в ходу (рис. 32б)33.
Участвующие в танце Буйвола 25 декабря около 4 часов утра вошли в церковь после окончания молитвенной службы и после того, как кончили танцевать маленькие дети. Они шли в сопровождении хора примерно из пятнадцати человек (у некоторых были ружья) и одного барабанщика. Несколько раз они танцевали в церкви, а потом уходили. Снова они вышли около 9 часов утра. Сначала они танцевали перед церковью, а потом отправились в дом Фелипе Монтойи (Фелипе — наваи сообщества Сикаме Квиника-
828
Рис. 32. а) Танцор с обручем во время танца Буйвола на Рождество; б) танцор во время танца Буйвола в Тамайе на Рождество.
Хакавы-Квирайны и глава кивы Бирюзы) и там танцевали. Бенина, жена Фелипе Монтойи, вышла и посыпала их мукой. Затем они отправились на площадь и там танцевали. Время от времени они танцевали на площади до 4 часов дня. Касик и должностные лица смотрели на танец с их обычного места — северной стороны площади.
Один из «черных танцоров» вместо того, чтобы танцевать, присоединился к певцам. О значении черных и зеленых танцоров не удалось узнать ничего, за исключением полученных от нескольких мужчин сообщений, что они представляют «восточных», или «оклахомских», индейцев.
Время от времени на протяжении танца человека с копьем и с большим колчаном из шкуры горного льва, висевшим у него за спиной, выводили из одного дома на площади к певцам, вместе с которыми ему предстояло петь. Потом этого человека провожали обратно. О значении этого персонажа ничего узнать не удалось.
829
Война
Когда-то среди пуэбло война имела большое значение. Буквально со всех сторон они были окру-
жены сильными, воинственными кочевыми племенами, которых кересы называли общим наименованием «моакоми» (mo-acomi)1. Они включали в себя навахо, апачей и команчей. Пуэбло, в каждом из которых имелись большие запасы кукурузы, были отличной приманкой для этих кочевников, готовых на грабежи и убийства. После того как у индейцев-пуэбло появились овцы и лошади, их стада стали тоже желанной добычей для моакоми. Существует бесчисленное множество указаний на то, что на протяжении столетий пуэбло вели с этими кочевниками постоянные войны. Решение вопроса «Выжить или исчезнуть?» зачастую зависело от удали или слабости, бдительности или неосмотрительности воинов-пуэбло.
Постоянная угроза со стороны кочевых племен оказывала на культуру пуэбло огромное влияние. От нее зависел выбор местоположения пуэбло2. Она оказала глубокое влияние на вид деревень и архитектуру домов3. Необходимость в защите отразилась почти во всем. Да и на социальную и церемониальную жизнь различных пуэбло война наложила неизгладимый отпечаток.
Однако кочевники были не единственными врагами различных пуэбло. В редких случаях они сражались друг с другом4.
Примерно до 1850 г. между пуэбло Нью-Мексико и моакоми стычки возникали часто. Однако на протяжении второй половины XIX в., с начала американской оккупации (и особенно после проведения железной дороги), военные действия быстро шли на убыль и к концу того столетия прекратились. А если так, то по этому вопросу трудно получить много информации. Информаторы не только скрытничали, но и многого не знали; большинство старинных военных обычаев уже исчезло. Сегодня о них много знают лишь очень старые люди, но заполучить их в качестве информаторов в высшей степени трудно. И тем не менее некоторые факты нам известны, а о других можно сделать выводы, и таким образом
830
мы можем из фрагментов составить картину военных действий, которые когда-то имели место в Сайта-Ане.
Оружие. Им были лук и стрелы, которые носили в колчане из шкуры дикого льва, щит из сыромятной шкуры бизона и дубинка5. Шлем6, возможно, и использовался, хотя в Сайта-Ане не удалось получить никаких сведений о защитных доспехах. Огнестрельное оружие среди пуэбло Нью-Мексико встречалось достаточно редко вплоть до второй половины XDC в.7, когда боевым действиям уже приходил конец. Рассказ о способе ведения боевых действий среди пуэбло можно найти у Банделье8.
Однако для индейца-пуэбло война означала нечто большее, чем оружие, воины и тактика; война была наделена сверхъестественной силой. А для того чтобы получить сверхъестественную силу, должны были существовать жрецы, знахари, обряд и священные принадлежности. Мифология рассказывает нам о том, как кересы получили свою магико-военную организацию.
Давным-давно, в мифологические времена, мальчики-близнецы родились у девушки, забеременевшей от солнца. Они быстро росли и развивались с такой необыкновенной быстротой, что очень скоро обнаружилось, что они были не простыми смертными, но духами: они были близнечны-ми богами войны, Масеви и Ойойеви. Вскоре они принялись совершать разные подвиги: они убивали чудищ, обращали негостеприимные деревни в камни, совершая и другие мужественные и храбрые деяния. Они отправились в Место Восхода, чтобы посетить своего отца, солнце, и предъявить ему свои претензии. Перед тем как принять юношей как своих сыновей, солнце подвергло их нескольким испытаниям, но они выдержали их все, оставшись невредимыми. И тогда солнце приняло их и отправило домой с обильным йаньи (силой, благословением). Преисполнившись рвением, Масеви и Ойойеви обошли всю страну, «убивая людей ни за что». Это вызывает гнев богов, и они решают преподать близнецам урок. Они заставляют отвратительную покойницу кооко (ko'ok'o) гнаться за ними до четырех углов земли9. В конце концов юношей пощадили. И боги установили правила, по которым следует убивать и скальпировать людей. Они учат Масеви и Ойойеви всему, что касается ведения
831
войны: как следует проводить скальпирование, как надо поститься и соблюдать воздержание, как танцевать в честь скальпов и как за ними ухаживать. Вразумившись, боги войны создают сообщество Опи (Воинов)10 и учат людей тому, как следует снимать скальпы, как поститься и соблюдать воздержание, как заботиться о скальпах и как в их честь танцевать. Именно так и были установлены кересанские военные обычаи.
Когда для Масеви и Ойойеви пришло время покинуть людей, они избрали двух мужчин, чтобы те заняли их место и носили их имена; когда они умерли, им должны были наследовать другие, и так
далее, навсегда11. Кроме того, им внушили, что сообщество Опи должно продолжать свое существование и что все военные обычаи должны строго соблюдаться. Таким образом кересанские военные обычаи передавались из поколения в поколение от самих богов войны. Долг защищать людей-пуэбло был возложен на военных жрецов12. Им полагалось караулить врага; во время атаки именно они мобилизовывали пуэбло на защиту и непосредственно руководили боевыми действиями. И хотя каждый здоровый мужчина был в той же степени воином, что и земледельцем, однако именно членов сообщества Опи считали особенно приспособленными к войне: они убивали людей и обладали сверхъестественной силой. Опи вступали в бой первыми и исполняли самые опасные обязанности.
Ни один военный отряд не мог обходиться без знахарей13. Именно сообщество Кремня помогало, как правило, воинам-кересам. Однако в Санта-Ане, как заявляют информаторы, имелось знахарское сообщество Огня. Знахари сообщества Огня (или, возможно, просто глава сообщества Огня) разрисовывали лица мужчин перед тем, как им отправиться в сражение14: красной охрой они проводили через все лицо, прямо под глазами, горизонтальную полосу, а затем поверх охры посыпали ее сткамоной (черным блестящим порошком). Раненых воинов уносили в церемониальный дом сообщества Огня, где их лечили врачи из этого сообщества. Некоторые военные трофеи (такие, как одежда и оружие, но не скальпы) убитых врагов хранились в доме сообщества Огня. А в наши дни именно шаман сообщества Огня встречает людей, убивших медведя, льва или орла, и принимает их в сообщество животных Опи.
832
Убив врага, человек его скальпировал15. Первых двух человек, которые прикоснулись к убитому врагу (одним из них был убивший), вследствие этого принимали в сообщество Опи16. Скальп приносили назад в пуэбло, где в его честь исполнялся танец скальпа. Затем его помещали на хранение в задней комнате хотканитсы вместе с другими скальпами. Там их все время и хранили, поручая их заботам шамана сообщества Кремня17. Говорили, что Кааитива <Caaitiwa> (Xe-сус Мойя), шаман сообщества Кремня, был последним, кто ухаживал за скальпами: «Обычно он навещал [кормил?] скальпы два раза в неделю». Мойя умер в 1933 г.; говорили, что теперь за скальпами уже никто «не ухаживает»18.
Война и танцы в честь скальпов
Ахена <Ahe-na>19 и Скатсета <ckatse-ta>20 являются военными (и, возможно, специально посвященными скальпам) танцами. Говорят, что танец Скатсета сложнее танца Ахена и для подготовки к нему требуется больше времени. У нас мало сведений о двух танцах Ахена.
В 1931 г., во время рождественской недели, танец Ахена танцевали в Тамайе под руководством военного жреца. Все — и мужчины, и женщины - танцевали вместе. В качестве «штаб-квартиры» они использовали киву Бирюзы. Все были одеты в обычные американские «покупные»'платья (хотя каждый, разумеется, был одет в свою самую лучшую одежду). И только Опи Орла и Медведя были одеты в костюм Тсама-хийи (см. рис. 33 и сопровождающее его описание). Масеви вывел танцоров на площадь. Во главе процессии шел Масеви. Затем шли Ойойеви, Опи, а затем — обычные танцоры, мужчины и женщины. Танец проводился «ради скальпов».
27 декабря 1936 г. танец Ахена исполнялся в Тамайе по просьбе Масеви и под его руководством. Их «штаб-квартирой» была кива Тыквы. Знахари Кремня наблюдали за облачением танцоров Опи, которые были наряжены «как Тсамахийя». Говорили, что знахари сообщества Кремня «совершали обряд» в своем церемониальном доме вечером накануне танца.
Говорили, что танец Скатсета тоже является танцем в честь скальпа: «Он такой же, как Ахена, но к нему нужно дольше готовиться».
833
Тсамахийя21
«Тсамахийя» <Tsamahfya>, Тсарахойя, Йумахийя и Вама-хийя — таковы имена воинов-духов22. «В старые времена, — говорил информатор, — у военного вождя имелись свои должностные лица, которые служили ему помощниками и носили эти имена. Говатканьи и сейчас зовут "Тсамахийя", но другие имена не используются».
В танце «Ахена» в Санта-Ане Опи появляется в костюме Тсамахийи в том виде, как это показано на рис. 33. Он выглядит следующим образом: через все лицо, под глазами идет нанесенная красной краской (красной охрой) полоса, посыпанная сткамоной (черным блестящим гранулированным веществом). Танцор носит серьги, изготовленные из раковин вида вабуньи, waB\)nyi (Haliotis cracherodi, «морское ухо») или наийабуньи (идентифицировать не удалось, но говорят, что это такой сорт, «который становится огненно-красным, когда на него попадает
солнце»). Тсамахийя носит два ожерелья. Меньшее представляет собой нить из маленьких раковин. На большее ожерелье тоже нанизаны маленькие раковины, но среди раковин имеются и когти дикого льва, развешенные по одному и с интервалами; их кончики касаются тела. К большому ожерелью привязана свистулька. На правом запястье Тсамахийя носит браслет (oyomisiwista'nyi) из бусин и раковин ийаньи (устриц). Окает (см. главу «Обрядовые принадлежности») изготовленный ткаййаньи сообщества Хистианьи (Кремня), свисая с правого плеча, опускается к левой стороне талии. На животе у него изображено «солнце» с пупком в центре: оно раскрашено красной охрой и «может быть, небольшим количеством сткамоны, чтобы оно сверкало». По краям этого «солнца» приклеен белый птичий пух, образуя кайму (или, пожалуй, мы могли бы назвать это своего рода солнечной короной). Другое «солнце», точно такое же, как и это, изображено посреди спины Тсамахийи — сразу же под линией талии.
Юбка Тсамахийи сделана из оленьей шкуры натурального цвета. С правой стороны ее пояса свисает савава <sawa'wa> (колокольчик) из хистианьи (кремня). Он изготовлен из нескольких маленьких плоских камешков, связанных вместе оленьей жилой; когда Тсамахийя приходит в движение, они издают звон как у колокольчика (звон горного ручья, например,
834
называется «сававак»). С левой стороны пояса свисает человеческий скальп. В правой руке
Тсамахийя держит драйбит-кану (похожее на нож оружие; в некоторых мифах говорится, что Масеви и Ойойеви носили с собой драйбитканы, изготовленные из кремня, которые им дал отец, солнце). В левой руке он держит лук и стрелы. Его руки выкрашены в белый цвет. На левом запястье он носит аймадрувисивисианьи — кожаную гарду для защиты руки от возвратного действия тетивы лука. Внутренние листья юкки «обработаны так, чтобы из них образовалось волокно», выкрашенное в красной цвет, — «потому что это для войны». Их обвязывают вокруг каждой руки выше локтя. Ноги Тсамахийи выкрашены в темно-серый цвет. Вокруг каждой ноги прямо под коленкой приклеена полоса из белого птичьего меха. Кончики его мокасин — белые; вокруг подъема ноги идет красная полоса; на пятках — черный и белый мех скунса.
Волосы Тсамахийи распущены. К его макушке привязан вабаньи, сделанный из двух длинных кпаййаков (пушистых перьев из туловища орла), одно из которых выкрашено в желтый цвет, а другое - в красный. На спине у него - колчан (словом для обозначения колчана является «вистоаста-ньи»: «истоа» — это «стрела», однако когда колчан носят за спиной, его называют «вистоабагианами»).
Танец Меороро
Перевод слова «меороро» <тё-огого> получить не удалось23. Смысл этого танца установить было невозможно. Однако информатор сказал, что он «имеет какое-то отношение к Ахене (военному танцу)». Именно поэтому информацию о нем мы помещаем вместе с другими данными о культе войны.
В течение зимы Меороро время от времени проводится в Тамайе. Смотреть на него могут и белые люди, а это означает, что к нему не относятся как к тем маскированным танцам качин, присутствовать на которых неиндейцам строго запрещено. В нем может принимать участие всякий независимо от принадлежности к той или иной киве. Мужчины и женщины, одетые в лучшие и самые яркие одежды, образуют две длинные шеренги, обращенные лицом одна к другой. Между этими двумя шеренгами танцуют четверо танцоров, двое мужчин и две женщины.
836
Костюм танцоров очень похож на тот, который одевают 26 июля во время танца в честь святой Анны, хотя здесь имеются и небольшие различия. Мужчины-танцоры носят рубашки; их волосы заплетены в косу, к которой прикреплен пучок коротких перьев попугая; два пера из хвоста попугая торчат на затылке; руки выкрашены белым. Женщины носят старомодные тканые платья без рукавов, поверх которых они набрасывают церемониальную накидку (набаск), белую «манту» с красной каймой, надевают мокасины, обматывают вокруг запястий черную пряжу, надевая на волосы головной убор из перьев совы и орла; свободно распущенные волосы падают на спину; руки выкрашены в белый цвет; сине-зеленую повязку примерно в дюйм толщиной обматывают вокруг головы, однако она видна только на лбу, поскольку во всех остальных местах она скрыта волосами. Каждый танцор, мужчина или женщина, держит палку, к которой на время танца привязывают перья (конкретного описания нет).
Говорят, что танцоров выбирают говатканьи. Главы кив помогают танцорам готовить костюмы и вручают им те оперенные посохи, с которыми они танцуют. Во время танца Меороро поют песни Аове24 - кроме тех двух, которые «относятся к Меороро; эти песни Меороро поют всегда; их никогда не изменяют».
Танец Меороро исполняли в Тамайе 1 января 1937 г. Первую пару составляли Бонифасио Роман и его мать, а второй парой танцоров были Хосе Рамон Санчес и Рафина Монтойя Пенья (жена Луиса Пеньи).
Аийадотс
Эквивалента слову «Аийадост» или «хистианьи (кремень) Аийадотса» найти не удалось. Да и автор этих строк никогда не встречал этого слова прежде, если только то же самое не означает встречающийся у индейцев-акома термин «овадотс» (это название деревянного «меча», глотаемого членами сообщества Кремня во время инициации25). «Аийадотс» — это название танца в Санта-Ане. Его проводят не каждый год, но время от времени. Его проводили в 1932 г., а потом — в 1935-м. Он проводился примерно в середине ноября. Согласно информатору, цель проведения
837
танца «Аийадотс» — смягчить суровость зимы и уменьшить «тяготы и болезни людей». Однако в число военных танцев и танцев скальпа мы помещаем его по следующим причинам. 1. Часто, хотя и не всегда26, ответственным за проведение этого танца бывает сообщество Кремня, а среди кересов сообщество Кремня знаменито своими военными функциями. 2. В прежние времена, согласно информатору, сообщество Кремня использовало некоторые обряды танца Аийадотс в
качестве подготовки к войне, однако нам не удалось узнать, в чем конкретно заключался этот обряд. 3. Костюм танцоров-мужчин включает окает — безусловный и характерный знак отличия воина.
Танец Аийадотс проводится тогда, «когда решит проводить его Масеви». Однако может случиться
итак, что глава знахарского сообщества (или, пожалуй, кто-нибудь еще) может попросить Масеви,
ион «решит» провести его27. Когда Масеви решит проводить танец Аийадотс, он выберет два знахарских сообщества, которые должны отвечать за его проведение, поскольку его предстоит танцевать двум группам попеременно. В 1935 г. Масеви избрал два сообщества — Кремня и Сикаме-Квиника. Как правило, Масеви назначает другие группы, помогающие тем знахарским сообществам, которые собираются провести танец, но если он этого не делает, то им все придется делать самим, что будет трудно по причине ограниченного числа сооб-
ществ. В 1935 г. Масеви попросил катсина-группу Букавы помочь сообществу Кремня, а танцоров-шиван Квиника-Акувы и Хахабо помочь сообществу Сикаме Квиника. Иногда Масеви разрешает знахарским сообществам «выйти» помогать, т.е. выбирает людей по их желанию независимо от их принадлежности к знахарскому сообществу или танцевальной группе качин. Одновременно танцуют двое мужчин и две женщины. Их сопровождают один барабанщик и группа певцов (Б и ППП на рис. 34). Костюм мужчин-танцоров изображен на рис. 35. Они носят юбки из оленьей кожи с нарисованны-
ми на них рогатыми змеями и солярными символами; нижняя часть кильта окаймлена погремушками, сделанными из обычной консервной банки. За спиной, на талии, свисают лисьи шкурки. Тела и руки танцоров выкрашены темно-синей шиферного оттенка глиной (на нашем рисунке, иллюстрирующем этот костюм, художник указал на раскраску тела и рук только одного из танцоров, хотя оба они раскрашены одинаково). Верх головы окаймляет повязка из белого птичьего пуха, а к макушке привязано белое пушистое перо орла. Вдоль спины висит кожаная лента с волосами танцора. Через определенные промежутки к этой ленте привязаны белые пушистые перья индейки. Каждый мужчина носит окает — перевязь из волокнистых веревок, которую носят на правом плече, откуда она спускается к левой стороне талии, что является характерным знаком отличия воина. Через все лицо, под глазами, у них идет горизонтальная полоса из красной охры, поверх которой распылено черное блестящее гранулированное вещество (стка-мона). Каждую руку над локтем обвивает лента из ha'actca aoa'aiya (из стебля юкки, расщепленного на волокна); к волокнам через интервалы привязаны маленькие пучки из белого птичьего пуха (вабоктка). (По нашему рисунку может показаться, будто мужчины носят широкую повязку на руке, но это не так. Художник оставил место незакрашенным - на левой руке левого танцора, — чтобы показать по-•вязку из волокон юкки и птичьего пуха.) Подобная лента обвязывается и вокруг каждой ноги непосредственно под коленом. Дополняют костюм мокасины с черным и белым скунсовым мехом на пятках. Каждый мужчина танцует с луком, который он держит обеими руками.
Костюм женщин-танцоров хорошо проиллюстрирован на рис. 36, на котором угадывается даже выражение лица — глаза не отрываются от земли, ресницы опущены; это выражение считается уместным для женщин-танцоров. На женщине-танцоре надето «старомодное» тканое платье без рукавов, перевязанное посередине женским поясом. Поверх платья надевается набаск (белая хлопчатобумажная «манта» с красной каймой). Женщины носят белые мокасины и белые ноговицы из оленьей кожи. Имеются нитки бус. К макушке привязано короткое пушистое орлиное перо28. В каждой руке женщина-танцор держит амакаийа-
840