Uayt_L_Izbrannoe_Nauka_o_kulture_Kulutrolo

Как мы уже видели, незамужние женщины время от времени рожают детей; в 1935 г. автору этих строк было известно два таких случая. Однако это были молодые женщины, и они могли выйти замуж до достижения среднего возраста, хотя, конечно, они могли никогда не выйти

замуж. Незаконнорожденность, судя по всему, не причиняет несчастья ни матери, ни ребенку152.

Брак в Санта-Ане, как и во всех других юго-западных пуэбло, моногамный, т.е. у человека одновременно может быть только один супруг (супруга). Однако на протяжении жизни у человека может быть несколько супругов (супруг) по причине повторных браков после смерти супруга или после развода.

Брак в пределах собственного клана запрещен; он считается кровосмесительным. Был обнаружен только один случай внутрикланового брака — брак Элихио Монтойи (сына Викторианы) из клана Стрелы с Рефиной Антонио (или Гальегос). «Вначале это вызвало переполох», но когда было доказано и показано, что они не являются близки665

ми кровными родственниками, с браком согласились (или, по крайней мере, стали относиться к нему терпимо); пара продолжала жить в Санта-Ане.

Браки с людьми не из племени Санта-Аны редки. Очевидно, что враждебное отношение к супругам со стороны в Санта-Ане не такое сильное, как в Санто-Доминго153, но их наверняка не поощряют. Браки с неиндейцами не одобряются.

У нас имеются данные об одиннадцати браках между туземцами из Санта-Аны и чужаками. В восьми случаях люди из Санта-Аны были мужчинами. В результате заключения этих браков с чужаками из Санта-Аны уехали четверо мужчин и две женщины, а в Санта-Ану приехали три женщины (одна из них

— белая), но ни одного мужчины; остальные два брака касаются мужчин из Санта-Аны, которые так или иначе не жили в Санта-Ане. Девять супругов-чужаков — индейцы, двое — белые (женщины), и обе они — «американки» (т.е. мексиканки); ни одна из них до брака не жила по соседству. Пятеро из пришлых индейских супругов говорили по-кересански; все они были индейцами-пуэбло. Информаторы заявляли, что им не известно ни одного брака, который когда-либо заключался между туземцем из Санта-Аны и мо-коми («кочевником» — навахо, апачи), мексиканцем или негром. Частные случаи этих браков приведены ниже.

1. Хосе Лупе Гарсия, сын Бриты Гарсия из клана Индей-

ки, женился на женщине из Лагуны и переехал жить в Лагуну154.

2.Хосе Антонио Монтойя из клана Стрелы, сын Мигеля Сильвы и Роситы Монтойя, поступил так же.

3.Бонифасио Роман из клана Кукурузы, сын Флоренсио

Романа (но не сын нынешней, в 1935 г., жены Флоренсио, Тереситы Лопес из клана Орла) женился на Дульсине (или Дороти) Сабакин из клана Огня, девушке-альбиноске из Хемеса; она живет в Санта-Ане и имеет одного ребенка, девочку (в 1935 г.).

4. Лупита из клана Голубя, сестра Рафины Монтойя (жена Луиса Пенья), вышла замуж за мужчину из Сан-Фели-пе и перебралась туда на жительство. 5. Эстеван Барела из клана Орла женился на Исабель из

клана Воды, из Сан-Фелипе. Она много лет жила в Санта-Ане и имела нескольких детей и внуков.

6.Хосе Э. Кристобаль из клана Голубя, сын Рафаэля Кри-

стобаля из клана Орла, женился на Иде Хант из клана Солнца, из Акомы. Ида является дочерью Эда Ханта, который со своей семьей переехал в Санта-Ану, где они жили несколько лет (до брака Иды). Может быть так, что люди из семьи Хант были приняты в Санта-Ану, и в этом случае Иду можно рассматривать как жительницу Санта-Аны. Хосе и Ида живут в Берналильо, хотя у них по-прежнему «есть дом» в Санта-Ане.

7.Намито Монтойя, который ходил в Индейскую школу

Соединенных Штатов в Санта-Фе (под именем «Пайн»), из клана Стрелы, сын Викторианы, женился на девушке таос и развелся с ней. Очевидно, это произошло в ту пору, когда он жил и учился в школе в Санта-Фе; девушка никогда не жила в Санта-Ане.

8. Мануэль Гонсалес из клана Орла, сын Хосе Кристо и Нестории Монтойя, женился на белой женщине по имени Эва. Во время Мировой войны Мануэль какое-

то время находился в армии Соединенных Штатов. Впоследствии он жил и работал на чужбине. Во время «депрессии» 1932 г. безработный Мануэль вернулся домой вместе с женой. Они думали, что как только Мануэлю удастся опять найти какую-нибудь работу, они оба уедут из пуэбло. Однако еще в 1941 г. они оба все еще жили в Санта-Ане. Эва усыновила ребенка (его имя неизвестно, но он был

индейским ребенком из Санта-Аны) и стала одеваться так, как это принято в пуэбло. Теперь она принимает участие в танцах в честь святой Анны и танцует довольно хорошо. • Говорят, что она многое понимает из того, что слышит по-кересански, но говорить на этом языке она не умеет.

9. Фелипе Санчес из клана Кукурузы, брат Хосе Санчеса, женился на состоятельной белой женщине. Фелипе гастролировал по стране с индейской водевильной группой. После этой женитьбы в пуэбло он не жил.

10.Неустановленная, упоминавшаяся выше девушка, которая бежала в Альбукерке потому, что ее обманул любовник, и вступила там в брак с юношей-хопи. Она никогда не возвращалась в пуэбло; через год (или примерно через год) послу свадьбы она умерла при родах.

11.Осенью 1938 г. (Хосе) Иларио Санчес женился на жен-щине-сандиа и жил в Сандиа. Чем закончился его предыдущий брак с Марией Лопес, установить не удалось.

Информаторы заявляют, что все браки в Санта-Ане были освящены католическим церковным обрядом, совершаемом священником в День Царя (6 января) или в день святой Анны (26 июля). По всей вероятности, это не так. Во-первых, в Санта-Ане имеют место и разводы, и повторные браки, а поскольку Римская католическая церковь не позволяет или не признает разводов, священник наверняка не станет венчать того, кто расстался (или «развелся») со своим прежним супругом (супругой), оставив его (ее) ради другого (другой). Во-вторых, непохоже на то, что каждая соединившаяся в браке чета всегда станет беспокоиться о том, чтобы их союз освятил священник, — даже и несколькими месяцами позже. В-третьих, по мнению автора этих строк, весьма вероятно, что в СантаАне есть много таких людей, которые не слишком-то подчиняются римско-католическим церковным правилам, чтобы придавать им большое значение. Однако индейцы из восточных пуэбло очень чувствительны к моральным стандартам и моральной критике американцев, и потому информаторы зачастую спешат отвергнуть мысль о том, что их люди могли сделать что-нибудь «безнравственное» в американском смысле.

Отношения между мужем и женой. Термином для обозначения мужа является satcu Saokwi — это термин для «моей жены», однако говорят, что слово sa'ayotyenyi «более вежливое». Мужчина может обращаться к своей жене «ka-naiya, его (или ее) мать», если у

них только один ребенок, и kanaiyac («их мать»), если у них больше одного ребенка. Масштабы распространения технонимии определить не удалось155.

Немногое удалось узнать о нормах и правилах поведения в отношении между мужем и женой. Они должны «уважать друг друга». Естественно, каждый должен выполнять свои обязанности, работая в поле и в доме. Общее впечатление, сложившееся на основе наблюдений и бесед как с информаторами, так и с людьми помимо особых информаторов, таково, что, как правило, отношения между мужем и женой в высшей степени гармоничны: каждый «уважает» другого, и каждый выполняет свои обязанности. О супружеских раздорах почти ничего не слышно. Даже когда муж и жена расстаются, они, судя по всему,

внешне при этом ничего не выказывают, какими бы напряженными ни были их внутренние чувства. Однако семейные ссоры иногда случаются. Мы уже отмечали один случай, когда муж поколачивал жену; говорили, что она «выбегала на улицу, а муж гнался за ней и ее хлестал».

Иногда женщины ссорятся друг с другом из-за мужчин. Согласно циркулировавшим в пуэбло слухам, Мария Ло-пес, жена Иларио Санчеса, однажды прониклась подозрениями к Дороти — женщине-альбиноске из Хемеса, которая вышла замуж за Бонифасио Романа; она думала, что Дороти «чересчур дружна» с ее мужем Иларио. Так что однажды Мария «схватила» Дороти, и между ними завязалась потасовка: они вырывали друг другу волосы, били друг друга ногами и царапались. Они дрались на улице, около своих домов. Одна из дочерей Марии вышла из дома и тоже вступила в драку, помогая матери; больше никто не вмешивался. После драки семья Санчеса провела приватное домашнее собрание для выяснения дела. В результате расследования им не удалось доказать, что Дороти или Иларио были повинны в неподобающем поведении. Ходили и другие слухи: одна

женщина сказала, что она слышала, будто Дороти сделала то-то и то-то. Слухи, обрастая подробностями, переходили от одного к другому до тех пор, пока кто-то сказал, что такой-то и такой-то видел Дороти и Иларио делающими то-то и то-то. Хотя по этому поводу удалось получить мало точной информации, но похоже на то, что замужние и женатые нередко друг с другом флиртуют (по крайней мере некоторые). Обвинение в прелюбодеянии мало что значит, кроме тех случаев, когда виновных застают на месте преступления. Как сказал информатор, если мужчина обнаруживает свою жену изменяющей ему, «он может отстегать мужчину, если ему это удастся156, а если нет, то он так или иначе постарается с ним расквитаться». Автору этих строк рассказывали об одном мужчине из Санта-Аны, который несколько лет назад оставил пуэбло из-за того, что жена ему изменяла. Какое-то время он жил среди хопи, а потом - среди мокоми (вероятно, навахо). «Он был стариком, когда вернулся в Санта-Ану. Его жена хотела его простить, но он ее не простил».

Время от времени информаторы заявляют, что разводов в Санта-Ане никогда не бывает («мы не можем этого де669

дать потому, что мы католики», — часто говорят они). Однако в результате изучения семейных отношений выясняется, что происходит много разводов и повторных браков. Но когда предметом обсуждения являются скорее «семейные отношения», чем «развод», информаторы свободно рассуждают о разводах и повторных браках — по крайней мере, тех людей, с которыми они находятся не в слишком тесных родственных отношениях. Обитатели Санта-Аны, судя по всему, женятся, разводятся и заключают новые браки во многом так, как им хочется, мало сообразуясь с правилами католической церкви — за исключением тех случаев, когда эти правила соответствуют тому, что доставляет им удовольствие и кажется целесообразным.

Вступление в сообщество. Среди тех «жизненных кризисов», которые могут произойти с человеком в Санта-Ане, большое значение имеет вступление в тайное сообщество — в знахарское сообщество, сообщество Кошаири, Квирайны, Каййаика, Опи или в одну из танцевальных групп катсин. Конечно, в такого рода общество вступает не каждый, но многие это делают157. Вступление в тайное сообщество (за возможным исключением танцевальных групп катсин) считается новым рождением: человек «рождается заново», приобретает новых (церемониальных) родителей и новое имя. Об этом событии оповещают всех жителей пуэбло, и новый член общества формально препоручается Масеви, который может «призвать его всякий раз, когда потребуются его услуги». Вступление в тайное сообщество должно несомненно рассматриваться в качестве критического события, оказывающего глубокое влияние на всю последующую жизнь человека. Сходным образом, когда кто-то получает какую-либо постоянную должность вследствие обета — такую должность, как кахеры, или барабанщика, или (возможно) кокгайны, — то такой шаг должен считаться в жизни человека критическим. Важной вехой в жизни человека считается, возможно, даже и единичное исполнение какой-либо церемонии вследствие обета (такое, как персонификация Сантьяго или Бокаййаньи). Назначение на самые важные должности пуэбло — такие, как должности военного жреца, губернатора, главного фискала или (возможно) «хозяина канавы», — это, несомненно, тоже важное событие. При рассмотрении жизненного цикла индивида необходимо уделить надлежащее

670

внимание как такого рода событиям, так и жизненным кризисам, свойственным всему человечеству.

Смерть. У каждого есть тсатс-винок (буквально — «дыхание-сердце»; см. Глоссарий), или «душа» (перевод информатора) и тсайотиеньи <tsccyotyenyi>158 (дух-хранитель); и то и другое он получает при рождении в Шипапе от Иарико, «матери всего». Тсайотиеньи присматривает за своим подопечным на протяжении его жизни, защищая его от вреда и удерживая его от зла. Когда бы кто ни садился есть, он возьмет кусочек еды и, прежде чем попробовать пищу самому, предложит ее тсайотиеньи. Когда человек умирает, и тсатс-винок, и его тсайотиеньи покидают его тело и в конечном счете возвращаются к его матери в Шипап.

Когда приходит смерть, тсатс-винок оставляет тело. В течение четырех дней он задерживается в доме покойного и в других домах, посещавшихся им при жизни. На четвертый день после смерти знахари посылают тсатс-винок в Шипап. В этом путешествии тсатс-винок сопровождает тсайотиеньи, несущий с собой молитвенные палочки, которые являются пропуском для входа в

Шипап. Когда они туда прибудут, тсайотиеньи скажет кокгайне (привратнику) верхнего мира (имеется привратник для каждого из четырех миров), что такой-то и такой-то из такого-то и такого-то клана, мужчина (женщина или ребенок), прибыл и хочет увидеть свою мать.

Тсайотиеньи дает молитвенную палочку кокгайне и сообщает весть. Привратник передает молитвенную палочку назад, от одного кокгайне к другому до тех пор, пока не достигнет Иарико. Иарико спрашивает, почему такой-то и такой-то возвращается. Тсайотиеньи говорит, почему. Затем запоминающий дух предъявляет отчет как обо всех приношениях, которые покойный сделал духам, так и обо всем плохом, что он сделал. Выслушав этот отчет, Иарико решает, в какой именно мир ей послать тсатс-винок. Если отчет не очень хорош, то она отошлет душу в первый, т.е. самый верхний, мир. Если отчет превосходен, то она допустит его в четвертый, самый глубокий, нижний мир. Родственники покойного могут при помощи молитв переводить его из одного мира в другой до тех пор, пока он не достигнет самого глубокого мира160. Там он станет шиваной161 и будет отослан Иарико в одно из направлений, чтобы там жить и помогать своим людям, принося им дождь.

671

Реально существуют две заупокойные церемонии. Во время первой из них тело умершего предается земле. Она происходит как можно скорее после смерти. По своему характеру эта церемония преимущественно испанская и католическая. Вторая церемония совершается на четвертый день после смерти. Ее целью является отправление сердца и души покойного обратно в Шипап. По своему характеру эта церемония всецело индейская.

Удалось получить совсем немного информации о поведении умирающего и его родственников. Один информатор рассказал о старике, свидетелем смерти которого он был. Когда старик увидел, что к нему приближается смерть, он позвал к себе всех своих родственников или членов домохозяйства. Он довольно пространно говорил им о том, как им подобает жить. Он сказал им, что они всегда должны всех уважать, относиться ко всем по-доброму, жить согласно их обычаям и т.д. Непосредственно перед смертью он сказал: «Sutranaiyic Dowai heme ckoBictaiyaco Gidraiwamatsanyi'i — Наша мать и все копиктаййа [благосклонные духи] вам помогут».

Другой случай — это случай со старой женщиной, свидетелем смерти которой был другой информатор, оставивший ее описание. Женщина, будучи при смерти, распорядилась раздать свою собственность детям и внукам. Поскольку еще раньше часть своего «состояния» она отдала Марии, одной из своих дочерей, умирающая решила больше ничего ей не давать. Другие дети послали за Марией с тем, чтобы она сама могла услышать, что хочет сделать ее мать, дабы она не оспаривала то решение о наследстве, о котором ей сообщат другие. Мария пришла и выслушала мать. Судя по всему, она была недовольна тем, как ее мать намеревалась завещать свое имущество, и потому, не дожидаясь смерти матери, вернулась к себе домой. Последние слова матери касались ее собственности. Как только она испустила дух, дети пощупали ее пульс. Когда ее сердце перестало биться, кто-то пошел оповестить об этом главного фискала.

Когда умирает человек, его отец или взрослый близкий родственник мужского пола оповещает об этом главного фискала и пономаря, которому предстоит хоронить покойного. Также он оповещает знахаря (всякого, кого изберут он или его родственники)162, которому предстоит подгото-

672

вить тело к погребению. Покойного всегда готовят к похоронам в его доме в старом пуэбло Тамайя. Его тело хоронят как можно скорее после наступления смерти. Если смерть случится ночью, то тело похоронят на следующее утро. Если смерть случится в дневное время, то похороны, если это возможно, будут проведены в тот же день, а если нет, то тогда на следующее утро. Одним из тех, кто определяет время похорон, является главный фискал.

Главный фискал, когда ему сообщат о смерти, проинформирует об этом своего заместителя и своих помощников; они должны будут выкопать могилу и помогать ему при погребении. Пономарь выбирает место для могилы и также священнодействует при похоронах. В настоящее время всех умерших хоронят на церковном кладбище в Тамайе; в старые времена к северу от теперешнего кладбища располагалось другое кладбище, огороженное стеной, однако теперь им не пользуются, и старые стены рухнули. Умершего всегда хоронят головой к церкви, т.е. к западу. Умерших хоронят на одном кладбище без различия полов163. Младенцев, умерших вскоре после имянаречения, хоронят к югу от церковной двери в нише между контрфорсами. Знахарей хоронят к северу от двери против стены, между контрфорсами.

Родственники покойного обмывают тело и обряжают его в его (или ее) лучшие одежды. Любая желающая это сделать женщина может прийти и помыть Голову покойного; это значит «выказать

ему уважение». Потом знахарь подготавливает тело для погребения. Лица обычных людей после смерти не раскрашивают. На лица членов сообщества Кошаири, под каждым глазом, наносят краской две белые горизонтальные отметины, а к их волосам привязывают лист оболочки кукурузного початка. На лица знахарей прямо под глазами наносится пересекающая лицо горизонтальная полоса из сткамоны (черного блестящего вещества). Лица ткрайкатси и говийе посыпают пыльцой кукурузы или «кошкиного хвоста». Под каждым глазом человека, состоящего в сообществе Опи, наносится полоса из йакатки (красной охры); на эти полосы напыляется сткамуна, а к макушке прикрепляют немного воботка (птичьего пуха)164.

На полу знахарь расстилает одеяло (обычно старое и сильно заношенное, т.е. не имеющее большой ценности) и

673

кладет на него тело. Затем в каждую руку покойного он вкладывает по пучку перьев индейки и еще один пучок кладет под голову. Раскрошив пригоршню хлеба, он вкладывает его в каждую руку. Потом он заворачивает тело в одеяло и завязывает его женским плетеным поясом. Он «убивает» одеяло, втыкая в него нож, однако те одежды, в которые обряжен покойный, ритуально не убиваются. Вместе с телом кладутся все украшения или другие предметы, с которыми хотел быть похоронен покойный или с которыми хотели похоронить его родственники. Друзья и родственники входят с маленькими кусочками хлеба, которые они кладут около тела; это пища для его путешествия [в подземный мир. — Пер.}: она должна быть похоронена вместе с ним165.

Когда знахарь завершит подготовку к похоронам, он скажет: «Готово». Тогда к церкви отправится вестник (член домохозяйства), чтобы оповестить главного фискала. Прибыв туда, вестник вместе со всеми поджидает фискалов. Вскоре они прибывают и приносят с собой лестницу. Все они идут туда, где лежит тело. Главный фискал велит им всем (включая знахаря) преклонить колени. Потом он начинает молиться по-испански, и все за ним повторяют. Когда он закончит, фискалы положат тело на лестницу166 и вынесут его за дверь головой вперед. Все прощаются с покойным и говорят, что он возвращается назад к sutranaiyice, нашей матери. Главный фискал сопровождает выносимое из дома тело. Выйдя за дверь, он оборачивается и ногой чертит на земле знак креста. Потом они идут к кладбищу. У ворот кладбища пономарь встречает несущих тело фискалов. Фискалы поворачивают тело кругом так, чтобы ноги были ближе к воротам, а потом его кладут на землю. Пономарь молится по-испански. Его помощник звонит в колокол на церковной башне. По окончании молитвы фискалы поднимают лестницу с ее ношей, снова поворачивают ее назад и входят на кладбище. Они опускают тело в могилу и закапывают его. В это время пономарь молится. У могилы находятся только эти должностные лица; род-ств.енники и друзья остаются в доме покойного или в своих собственных домах. По окончании похорон фискалы спускаются к реке и, прежде чем идти домой, моют руки и заступы. Пономарь моет руки святой водой в церкви.

674

Возвратившись в дом покойного во время похорон, отец покойного (или его близкий родственник мужского пола) говорит несколько слов в утешение родственникам. Потом то же самое делает и знахарь. Отец протягивает знахарю петану (молитвенную муку) и просит его о йаньи (благословении), «чтобы больше никто не умер».

Потом знахарь начинает готовиться к тому, чтобы отослать сердце и душу покойного обратно в Шипап. На полу около стены он рассыпает петану, контуры которой образуют маленький квадрат. Потом он просит хороший кукурузный початок, Baiyakani (кочергу, которой помешивают в очаге), и кремень. Он кладет их внутрь этого квадрата из петаны и покрывает их naBack' (церемониальным одеялом: оно белое с красной каймой), или osi-st (яркого цвета шелковым «спинным фартуком», который женщина носит на спине, когда «хорошо одета»). Затем ткайаньи разводит в очаге огонь и велит родственникам покойного поддерживать его в течение четырех дней. Кроме того, он просит их не покидать дом в течение четырех дней за исключением тех случаев, когда это абсолютно необходимо. Потом он уходит. Родственники делают что велено. В течение четырех дней на полу около кочерги, кукурузы и кремня они жгут свечи.

На четвертый день после смерти в дом покойного возвращается тот знахарь, который готовил

тело к погребению. Его сопровождает знахарь, член того же сообщества, к которому принадлежит и он сам; этот лекарь должен служить его помощником. (Мы будем говорить о помощнике как о Б, а о другом знахаре — как об А.) Ткайаньи А простит своего помощника сделать «дорогу» до двери от того места, где на полу лежат кукуруза, кочерга и кремень; они собираются отправить душу умершего в Шипап, и это — та дорога, по которой она должна уйти. Затем знахарь Б берет у женщин из домохозяйства глиняную чашу. Он «убивает» ее, откалывает от ее края маленький кусочек. Женщины приносят еду (по большей части хлеб); это должно стать последней трапезой покойного. Ткайаньи Б кладет пищу в сосуд и протягивает его А, который, взяв его, остается на миг перед «алтарем», а потом уходит. Он выносит сосуд с едой к северу — в том направлении, в котором душа покойного отправляется в Ши675

пап, — и отбрасывает все это — и сосуд, и его содержимое — в сторону. Это — еда для души

иее духа-хранителя во время их путешествия в Шипап. Также он кладет для покойного несколько тсиваиткраньи (пучков молитвенных перьев). Пока А отсутствует, Б велит родственникам дать покойному его последнюю пищу. Каждый берет по горсти еды и идет к могиле, на которую бросает пищу. Они обращаются к умершему, говоря ему, что теперь они дают ему его последнюю пищу.

Потом знахарь А возвращается в дом и садится около кукурузы, кочерги и кремня. Он велит своему помощнику вернуть одеяло <исп. manta>, кукурузный початок и кочергу их

соответствующим владельцам. Потом он (А) делает небольшой хаатси <ha-atsi> (буквально — «земля»; сухая картина из муки и красителя) на том месте, где лежат кукуруза и кочерга167. Он просит принести ваикти (глиняную чашу) и ватиуони (большой сосуд для воды). Потом оба знахаря смешивают снадобье из порошкообразных трав и воды. Пока оба знахаря поют, ткайаньи Б обходит комнату кругом, рассыпая повсюду снадобье и «отгоняя» душу покойного своим пучком из орлиных перьев. Женщины из других домов, посещавшие покойного при жизни, просят знахарей прийти к ним и избавить их от духа умершего. Тогда знахари отправляются в дома, распыляют там снадобье и с помощью орлиных перьев отметают и отгоняют дух покойного. Потом они возвращаются.

Отец покойного (или его родственник мужского пола) прощается со знахарями и благодарит их за их услуги. Знахарь А велит своему помощнику дать всем присутствующим выпить снадобье и окропить их. Глиняные чаши возвращают их владельцам. Пучком орлиных перьев знахари разметают «дорогу» и хаатси, а то, из чего она состояла, кладут в одеяло. Знахарь Б обходит комнату кругом, кладет в каждый угол и на пол, посреди каждой стены, по щепотке петаны. Знахарь А говорит родственникам, что теперь церемония закончена, что тсатс-винок

покойного отправился назад в Шипап и что больше им теперь уже не следует его оплакивать168, если они не хотят, чтобы их слезы пали на покойного и Иатик его бы не приняла. Он велит им за него молиться, чтобы он был счастлив.

676

Родственники покойного дают знахарю за его услуги корзинку с хлебом. Знахари прощаются

иуходят. Потом люди прощаются и расходятся по домам.

Мертворожденных младенцев как можно скорее хоронят в яме, выкопанной в полу задней комнаты, — или в Ранчи-тос, или в старом пуэбло. Это делает знахарь, которого попросит об этом отец ребенка. В первую ночь после похорон знахарь [куда-нибудь] уходит и молится за ребенка, разбрасывая за него хлебные крошки. Согласно информатору, никаких обрядов, кроме этого, не бывает, поскольку младенца никогда не принимали в сообщество как человеческое существо. Однако другой информатор говорил, что для мертворожденных младенцев обычна церемония, которую на четвертый день после смерти совершают знахари. Первое утверждение представляется более вероятным.

Трапеза по покойному. В течение года каждый человек должен брать в левую руку ломоть хлеба и каждый вечер выходить за дверь, предлагая умершему пищу и молитвы. Но один раз в год, 1 и 2 ноября, в День Всех Святых и День Всех Душ, в честь покойных совершают большую церемонию. Существует поверье, что в это время мертвые возвращаются в СантаАну и для них нужно устроить пир.

Вечером 1 ноября люди идут в церковь (в старой Санта-Ане). Фискалы с помощью

нескольких мальчиков постоянно звонят в церковный колокол (к колоколу привязана достающая до земли веревка). Когда главный фискал полагает, что собралось достаточно народу, он оповещает пономаря, который затем ведет их через весь пуэбло. Они ходят от дома к дому с криками: «Oremo, oremo». У каждой двери, есть кто-нибудь дома или нет, они звонят

валтарный колокольчик и произносят краткую молитву по-испански. Если дома есть люди, они выходят в дверь с пищей — хлебом, дынями, фруктами или тушеной едой — и бросают ее

втолпу. Посещается каждый дом.

Пищу, собранную во время этого обхода, относят в маленький дом на северной стороне церковного двора, где ее раскладывают на простыне, расстеленной на полу. Пономарь, молясь по-испански, благословляет пищу. Затем, говоря по-кересански, он приглашает умерших прийти и разделить трапезу. Спустя какое-то время он говорит: «Полагаю, что им уже достаточно. Теперь вы

677

можете подойти и поесть». Затем люди (по большей части молодые люди) едят пищу. Все расходятся по домам, кроме фискалов и их помощников, которые продолжают звонить в церковный колокол: они звонят всю ночь и все следующее утро до тех пор, пока не совершат мессу.

Утром 2 ноября все фискалы обходят пуэбло, созывая людей на мессу. Мужчины и неженатые юноши собирают семена всех выращиваемых ими растений и лоскутки ткани, которые женщины выбрасывают после шитья одежды, и кладут их в одеяло, из которого они делают узел. Его они относят в церковь и кладут на пол около стоящего посреди церкви маленького черного католического алтаря. Женщины вносят большие корзины с пшеницей, кукурузой, разного рода семенами, хлебом, оставшимися от шитья лоскутками и ставят их на пол около принесенного мужчинами узелка. Пища — это приношение покойным (а лоскутки ткани предположительно предназначаются для них, чтобы шить одежду, хотя информатор этого и не говорил). На полу около узелков ставят зажженные свечи.

Затем католический священник совершает мессу.

После мессы все идут на кладбище перед церковью, где поколениями хоронили всех умерших Санта-Аны. Католический священник благословляет умерших и кропит могилы. Когда священник благословит корзины с плодами и пищей и окропит их, люди возвращаются назад в церковь. Потом священник произносит проповедь об умерших. По ее окончании главный фискал отпускает людей. Однако каждого человека он просит прийти позже, вынуть из корзин кукурузу и пшеницу и положить в боковую комнату для священника или в его грузовик; это его плата за совершение мессы.

Rautina (люди) позже возвращаются, чтобы это сделать. «Из того, что останется, они берут все, что им хочется». Рассыпанное зерно собирают и выносят за пределы пуэбло в северном направлении (в том направлении, которым идут умершие, когда они направляются в Ши-пап) и там его бросают. Никакой еды для покойных не закапывают169 и никаких молитвенных палочек170 не изготавливают и не выкладывают.

678

Управление и социальная жизнь

Некоторые виды деятельности в Санта-Ане являются предметом официальной заботы пуэбло как политически организованного сообщества; пуэбло их осуществляет и управляет ими посредством своих органов или агентств. Таким образом, фактически вся церемониальная жизнь пуэбло протекает под номинальным — если не непосредственным — руководством военного вождя; Кошаре ритуально открывает оросительную канаву; губернатор выделяет земельные участки, хранит средства пуэбло и т.д.; знахарские сообщества устраивают уединения ради дождя, совершают общинные лечебные церемонии, ритуально наблюдают за солнцестояниями; Каййаики отвечают за охоту, а в прежние времена Масеви и Опи организовывали пуэбло для военной обороны и наступления.

Однако имеются и другие виды деятельности, целый сегмент жизни пуэбло, о котором пуэбло как пуэбло, т.е. как политически организованное сообщество, не заботится вовсе. Если Хуан и Хосе, добиваясь руки Марии, стали непримиримыми соперниками; если Хуана бросила Пабло; если А, продавая или покупая лошадь, надул Б; если человек, позаимствовав ружье,

возвращает его сломанным или заржавевшим; если Педро напивается и затевает драку с Мигелем; если две женщины вырывают друг у друга волосы из-за мужчины (реальный случай); если миссис Пино прелюбодействует или если Доминго крадет у Сандро два доллара - то пуэбло как политически организованное целое ни на одно из этих дел внимания не обратит. Это дела личные и частные, которые имеют отношение к заинтересованным лицам

— родственникам, друзьям. Поскольку значительная часть обычной, повседневной жизни состоит из подобного рода случаев, то, как мы видим, управление делами пуэбло, в его официальном аспекте, определенно ограничивается тем и сводится к тому, что касается сообщества как сообщества. Например, случай словесного оскорбления и оскорбления действием будет рассматриваться как дело личное и частное, которое не касается пуэбло. 679

Но вот если один насылает на другого чары и вызывает у него болезнь, то это — дело пуэбло потому, что под угрозой оказалось целое сообщество. Или другой случай: один человек может лишить другого достаточно ценной собственности путем кражи или мошенничества, и это будет считаться частным делом. Но вот если кто-нибудь украдет и продаст несколько церемониальных повязок для рук или маленький, грубой выделки каменный фетиш, то это будет делом пуэбло, поскольку тут непосредственно затронуто благополучие сообщества. Инцидент, конечно же, может начаться как частное дело, но потом, в силу его значительности, он станет делом общественной, официальной заботы пуэбло. Ссоры как таковые считаются делом частным и личным. Но если ссора приобретет такие размеры, что станет угрожать целостности пуэбло, то тогда пуэбло должно предпринять официальные действия — не столько для того, чтобы уладить отношения между спорщиками, сколько для того, чтобы защитить от вреда себя.

«Личное и частное», с одной стороны, и «общественное, официальное, затрагивающее жизнь пуэбло» — с другой, — таковы две различные категории, которые во многих случаях имеют силу и многое объясняют, но вот в других случаях силы не имеют. Имеется разряд таких явлений в жизни пуэбло, которые в равной степени принадлежат к обеим категориям. Возьмем, например, персонификацию Сантьяго. Если «человека что-то тревожило» или если «он часто болел, был очень несчастен или ему снились дурные сны», то он может принести обет персонифицировать Сантьяго или Бокаййаньи в надежде на то и в ожидании того, что вследствие этого ему (магически) будет оказана помощь. С его точки зрения, это личное и частное дело; ему не нужно сообщать причину своего обета даже близким родственникам. Однако реальная персонификация этих маййаньи (духов), Сантьяго и Бокаййаньи, является функцией пуэбло; ее нельзя осуществить без официальной санкции пуэбло, выраженной через посредство военного жреца, и помимо особых поводов — таких, как день Сантьяго или святой Анны. Таким образом персонификация становится как общественной, так и частной функцией. И хотя от персонификатора не требуют объяснять причину его

680

обета (что является делом частным), но он по всей форме должен известить свою семью, военного вождя и, наконец, весь пуэбло, для чего его сестра или дочь, посетив каждый дом, должна официально объявить о его обете.

Существует ряд таких ситуаций, в которых в равной степени представлены и выражены и частные, и общественные элементы. Другими примерами являются вступление в одно из знахарских сообществ, сообщества Кошаре, Квирайны или Каййаика, танцевальную качинагруппу, вступление в должность говийе или касика, переход в другой клан. Когда человек хочет, чтобы его лечило знахарское сообщество, то это личное и частное дело. Однако совершение церемонии является функцией пуэбло, будучи непосредственной прерогативой военного вождя. Таким образом, лечебная церемония является одновременно как частным и семейным делом, так и делом официальным, делом пуэбло.

О способе правления в сообществе пуэбло будет рассказано ниже, в главе о различных видах деятельности пуэбло — таких, как уход за оросительными канавами, борьба с колдовством,- церемонии дождя и солнцестояния, общинные охоты, танцы качин и т.д. Однако прежде чем приступить к рассказу о них, нам следует дать описание организации, управления пуэбло — совета пуэбло. В этой общинной организации и через ее посредство разрешаются многие дела, связанные с управлением пуэбло. Обратимся же теперь к рассмотрению состава совета и

посмотрим, как он действует.

Совет. В прежние времена совет состоял только из nawaiyatitcra1 или tseyatitcra2; теперь он включает в себя всех мужчин — глав семейств3. Женщины членами совета не являются и его собрания не посещают. Целью деятельности совета является обсуждение тех проблем, которые касаются всего пуэбло в целом и которые слишком важны или слишком необычны для того, чтобы ими могли заниматься должностные лица пуэбло в процессе рутинного исполнения своих обязанностей, а также принимать решение относительно этих проблем. Совет может быть созван Масе-ви, губернатором, главным фискалом или «хозяином канавы»4. Масеви созывает совет, когда должны обсуждаться вопросы, касающиеся аборигенной индейской религии или

681

«старых традиций». На собраниях, созываемых губернатором, рассматриваются секулярные проблемы пуэбло — экономические, политические или социальные, - а также проблемы отношений с белыми («американцами» или «мексиканцами», как называют их индейцы) - отношений с агентствами федерального правительства или правительства штата, вопросы сдачи или получения в аренду пастбищных земель соседним пуэбло, права пользования водными ресурсами и т.д. На собраниях, созываемых главным фискалом, рассматриваются проблемы, возникающие в процессе отношений между пуэбло и Римско-католической церковью. «Хозяин канавы» созывает совет в том случае, когда необходимо сообща разрешить проблемы, связанные с орошением. Если обычный человек (т.е. тот, кто не является ни жрецом, ни должностным лицом; короче говоря, один из хано сикти) желает созвать совет для обсуждения той или иной проблемы, то он может сделать это, обратившись к тому должностному лицу, в юрисдикции которого эта проблема находится.

Собрания почти всегда проводятся вечером, однако обсуждение может продолжаться и на следующий день, или, если это необходимо, совет может быть созван в дневное время. Собрания совета проводятся как на хуторах Ранчи-тос, так и в пуэбло старой Санта-Аны. Когда совет проводится в Ранчитос, он собирается или в доме того должностного лица, которое его созвало, или в каком-то доме, арендованном им для этой цели. Когда совет собирается в Та-майе, он проводится в хотканитсе5 в том случае, если он был созван Масеви, и в доме губернатора - когда он созывается этим должностным лицом. Когда на собрание совета созывает Масеви, между объявлением об этом и его проведением должно пройти четыре дня. Когда совет собирает какое-нибудь другое должностное лицо, необходимости в этом нет. Время его проведения они могут назначать по своему усмотрению: обычно оно длится день или около того.

На собраниях совета старики много курят. Когда они входят в комнату совета, им дают тсамистима (сигареты, сделанные из местного табака, называемого hami Bafccts; hami - это обычное слово для табака, — завернутого в лист оболочки кукурузного початка). Их дают говатканьи или «капитаны» (первые в том случае, если собрание было со-

682

звано Масеви, а вторые — если губернатором. Младшие фискалы, вероятно, будут делать это на собраниях совета, созываемых главным фискалом). Эти младшие должностные лица делают одновременно несколько сигарет, зажигают их в маленьком сосуде с горячими угольями и по мере необходимости передают их старикам. Иногда они держат в руках одновременно несколько зажженных сигарет, покачивая ими назад и вперед, чтобы они не погасли. Искурив первую сигарету, курильщики делают свои собственные сигареты, зажигая их от тлеющего конца сухого стебля подсолнуха, который дает одно из младших должностных лиц. Табак предоставляется тем должностным лицом, которое созвало совет. На собраниях, созываемых Масеви, двое военных жрецов курят длинную деревянную трубку, называемую a'tcrk'a'mi (трубку обычного типа, которую курят американцы, называют ca-k'°).

Должностное лицо, созывающее собрание, призывает к порядку и его открывает. Этот человек формулирует цель собрания, довольно подробно пересказывая те события, которые к нему привели. Потом вопрос ставится на обсуждение. Выражать свое мнение позволено всякому члену совета. Однако, насколько можно судить по рассказам информаторов, многие молодые люди обычно «робеют» и в основном предоставляют дискутировать старикам, хотя теперь выступают и многие из тех молодых людей, которые лучше, чем старики, знакомы с обычаями белых людей и которые «прогрессивны». Особенно активно они выступают по вопросам, касающимся белых людей, но при обсуждении «индейской религии и старинных традиций» держатся более

сдержанно. Обсуждение продолжается до тех пор, пока не выступит каждый желавший высказаться; судя по всему, иногда человек может выступать два раза или даже больше, просто повторяя самого себя, — явление, известное и в других культурах. Как правило, согласно информаторам, большинство членов совета единодушны или приходят в ходе обсуждения к единому мнению. Если же, однако, один или всего несколько человек продолжают решительно возражать остальным, то их просят объяснить причину сопротивления. Если его (или их) возражения покажутся совету разумными, то обсуждение будет продолжаться до тех пор, пока не будет достигнуто единодушие; или,

683

если единодушия достичь невозможно, собрание будет прервано, чтобы возобновить свою работу в другое время. Один информатор сказал, что если один человек (или, пожалуй, двое) будет не соглашаться с остальными и если совет почувствует, что причины этого несогласия довольно несущественны, то они могут пренебречь его мнением и принять свое решение вопреки его возражениям. Однако, судя по всему, такого рода случаи происходят крайне редко. Судя по всему, совет, как правило, или приходит к единодушному решению, или, зайдя в тупик, объявляет перерыв, чтобы позже собраться для дальнейшего обсуждения.

Демократия или олигархия?Является ли образ правления в Санта-Ане6 демократическим, теократическим, аристократическим или олигархическим? Привычка давать явлениям ярлыки зачастую непреодолима. Очень жалко, если ярлык просто заменяет собой сами явления и скорее скрывает, чем обнаруживает истинную природу явлений. Однако исследователь не имеет права успокаиваться до тех пор, пока он так или иначе не охарактеризует изучаемые им явления; ярлыки, если их тщательно отбирать и применять с умом, могут иметь силу и способствовать объяснению.

Способу правления в Санта-Ане присущ отчетливо супернатуралистический (религиозный) характер. Способ существования человека, согласно индейской точке зрения, был предопределен богами, и высшим долгом человека является жить согласно этим божественным правилам. А в Санта-Ане, как и в других местах, именно жрецы и знахари знают лучше других, что представляют собой эти правила, и следят за тем, чтобы эти правила исполнялись. Глава «правительства» пуэбло, касик, является жрецом. Жрецами являются и военные вожди, самые могущественные и влиятельные лица в повседневной жизни пуэбло. Стоит уточнить, что касик и военные вожди не являются должностными лицами и в дополнение к этому жрецами. Они являются жрецами — должностными лицами; в качестве должностных лиц они действуют как жрецы. В Санта-Ане «жрец» — это политический, относящийся к управлению термин, являющийся в то же время термином церковным и религиозным. Кроме того, имеются знахарские сообщества, сообщества Кошаири и Квирайны (особенно Кошаири), которые оказывают большое влияние на управление пуэбло. Они делают

684

это, исполняя божественное предписание. Таким образом, власть в Санта-Ане является божественной и абсолютной, которой можно только подчиняться; ничего другого здесь не потерпят. И эта власть почти полностью сосредоточена в руках жрецов и знахарей, которые ее осуществляют, ее интерпретируют и следят, чтобы люди жили в соответствии с ней. Однако следует напомнить, что, во-первых, жрецы и знахари используют принадлежащую им власть во благо народа; такова теория пуэбло, которая достаточно адекватно выражается в делах. Вовторых, жрецы и знахари должны и сами подчиняться божественным правилам и законам так же, как это должны делать обычные люди.

Выбор должностных лиц пуэбло (за исключением каси-ка) зависит от касика; в этом вопросе люди не имеют голоса. Однако быть должностным лицом — это скорее долг, чем привилегия; это бремя, не вознаграждаемое ничем, кроме статуса; люди не ищут должностей, но, наоборот, часто стремятся от них уклониться7. Назначение всех должностных лиц касиком, хотя оно и автократично по форме, не является несовместимым с демократическим способом правления. Все важные дела, не относящиеся к чисто рутинным, выносятся на обсуждение собраний совета. Свободные обсуждения и дебаты допускаются; каждый имеет право быть выслушанным. Меньшинство защищено требованием единодушия в решениях совета. Жрецы, должностные лица и знахари должны исполнять решения совета так же безусловно, как и простые люди. Обычный человек может стать инициатором проведения собрания совета, обратившись к соответствующему должностному лицу с просьбой о его проведении. Таким образом, форма и функционирование совета пуэбло по сути своей демократические. Однако мы не должны упускать из виду и тот факт,