Uayt_L_Izbrannoe_Nauka_o_kulture_Kulutrolo

проливающие свет гипотезы.

Во-первых, среди кересов вообще существует, судя по всему, очень тесная связь между знахарскими сообществами и качина-организацией. Может быть даже и так, что качинаорганизация в действительности зависит от знахарских сообществ. Многие маскированные танцы проводятся непосредственно после того, как знахарское сообще626

ство вернулось из своего уединения, и являются, судя по всему, следствием или кульминацией уединений. В Сан-Фелипе существует такое представление, что, когда знахари удаляются в уединение, они «идут назад в Шипап», место возникновения, чтобы получить помощь (т.е. дождь) от матери, Иатику. Когда знахарское сообщество возвращается из своего уединения, проводится маскированный танец: «Они (знахари) привели с собой назад (из Шипапа) шиван»102. Вполне вероятно, что некоторые подобного рода представления преобладают в других кересанских пуэбло. Таким образом, мы можем предположить существование тесной — если не обязательной

— связи между знахарскими сообществами и качина-организацией — при том, что последняя более или менее зависит от первой.

Во-вторых, в таких больших и культурно хорошо сохранившихся пуэбло, как Санто-Доминго, Сан-Фелипе и Ако-ма, качина-организация представляется отличной от знахарских сообществ в силу того разделения труда и дифференциации структуры, которые характерны для сообществпуэбло. Но даже и в тех пуэбло, где качина-организация представляется отдельной структурой, где танцевальные качина-группы являются также и кива-группами и где главы качина-групп являются также и вождями кив, — даже и в таких пуэбло (Санто-Доминго, Сан-Фелипе) качина-организация зависит от знахарских сообществ; сомнительно, чтобы маскированные танцы могли проводиться без сотрудничества (если не без руководства и управления) знахарских сообществ.

Санта-Ана и Сиа — меньшие по размеру пуэбло, чем Санто-Доминго или Сан-Фелипе, и их церемониальная организация, возможно, не столь хорошо сохранилась. Мы предполагаем, что причиной того, что качина-организация в этих двух пуэбло не отождествляется с кивами и киваорганизацией, но непосредственно зависит от знахарских сообществ, является то, что эти пуэбло недостаточно велики для того, чтобы как испытывать потребность в том разделении труда и той структурной дифференциации, которые мы обнаруживаем в Санто-Доминго и Сан-Фелипе, так и содействовать этому. Короче говоря, сущность отношения между знахарскими сообществами и

627

качина-организацией в Санта-Ане и Сиа точно такая же, как в Санто-Доминго и Сан-Фелипе, однако в последних двух пуэбло качина-организация представляется отличной и независимой организацией, тогда как в Санта-Ане и Сиа зависимость качина-организации от знахарских сообществ (которая, мы полагаем, в реальности существует в Доминго и СанФелипе) является прямой, непосредственной и очевидной.

В Сиа, согласно как миссис Стивенсон, так и информаторам автора этих строк, качинаорганизация все еще остается племенным делом; к ней обязан принадлежать всякий. Это характерно для качина-организации во всех других кересанских пуэбло и в Зуньи. Однако, как мы видели, в Санта-Ане членство в качина-организации необязательно и является не племенным долгом, но сугубо личным, индивидуальным, добровольным делом. Мы предполагаем, что причиной этого является следующее: в Санта-Ане зависимость качинаорганизации от знахарских сообществ стала столь тесной, столь непосредственной, что эта организация утратила свой характер племенной, общинной организации, к которой должен принадлежать каждый, и уподобилась модели знахарских сообществ, которые являются, так сказать, частными корпорациями, относительно небольшими группами с добровольным членством. Короче говоря, преобладание знахарских сообществ над качина-организацией стало в Санта-Ане столь значительным, что оно сформировало качина-организацию по образу и подобию знахарских сообществ. Именно поэтому мы обнаруживаем скорее различные танцевальные качина-группы (каждая из которых является маленьким тайным обществом, состоящим только из добровольцев), чем большую организацию, которая включает в себя всех имеющихся в пуэбло взрослых индивидов или, пожалуй, только мужчин. Именно поэтому качина-организация и не связана с кивами. Кивы являются племенными, общинными, общественными организациями. Знахарские сообщества — это (по крайней мере, в одном аспекте) частные корпорации. Дома знахарских сообществ являются не общественными, как кивы, но частными помещениями знахарских сообществ. Следовательно, в результате

киве Бирюзы. Членство детерминировано клановой принадлежностью: люди, принадлежащие к кланам Койота, Голубя, Кедра, Орла, Воды и Сийаны, относятся к киве Тыквы, а члены кланов Огня, Индейки и Кукурузы принадлежат к киве Бирюзы104. И в этом отношении Санта-Ана опятьтаки уникальна: насколько нам известно, ни в каком другом кересанском пуэбло членство в киве не зависит от клановой принадлежности105. В Санто-Доминго, Сан-Фелипе, Кочити и Акоме ребенок присоединяется к киве своего отца106. Ситуация в Лагуне и Сиа неясна, но мы имеем основания с уверенностью говорить о том, что членство в киве клановой принадлежностью не детерминировано. Нам неизвестно, в чем смысл уникальной среди кересов — в этом отношении

— практики Санта-Аны и как ее следует объяснять.

За кивы несут ответственность знахарские сообщества: Сикаме Квиника отвечает за киву Тыквы, а Сика-ме Квиника-Хакавы — за киву Бирюзы. Главы этих сообществ, Хосе Мария Аугустин и Фелипе Монтойя соответственно, являются, как говорят, «главами» кив Тыквы и Бирюзы соответственно: один информатор говорил о главах кив как о мадаико <maDaiko> (перевода нет)107. Перед тем как воспользоваться кивой, необходимо оповестить глав кив и, предположительно, получить их разрешение; это делает Масеви. Вожди, или главы кив, созывают людей для репетиций песен и танцев при подготовке к церемониям — таким, как 26 июля, день святой Анны.

У каждой кива-группы имеются свои собственные барабанщики; судя по всему, в исполняемых по всей форме танцах и церемониях (и, возможно, в их репетициях) в барабаны бьют только особые, посвященные, люди. Все барабанщики - мужчины; женщины в барабаны никогда не бьют.

Согласно одному информатору, барабанщики называются a-tcinyi, что очень похоже на один из терминов для обозначения дома (если не идентично ему). Человек становится барабанщиком по обету или в результате торжественной клятвы; он служит пожизненно. Ниже приводится перечень барабанщиков кивы Тык-

631

вы вместе с обозначением клановой принадлежности каждого из них: Эстебан Барела (клан Орла), Хесус Мануэль (Койот), Хосе Крус Монтойя (Голубь), Исидро Наранхо (Орел), Иларио Санчес (Орел) и Мануэль Сан-чес (Сийана)108. Барабанщики кива-группы Бирюзы таковы: Хосе Гарсия (Бирюза), Хосе Рей Ибо (Орел) и Фели-пе Санчес (Кукуруза)109.

Когда военные жрецы принимают участие в церемониальных действиях, связанных с кивами, Масеви всегда выступает с кива-группой Бирюзы безотносительно к его собственной принадлежности к клану и киве, а Ойойе-ви — с кива-группой Тыквы. Когда обе кива-группы принимают участие в некоторых церемониях (таких, например, как танец в честь святой Анны), кива-группа Бирюзы всегда выступает первой — «это потому, что Масеви всегда выступает с кивой [группой] Бирюзы».

Двойная организация

Как мы уже видели, народ Сайта-Аны разделен на две группы, каждая из которых отождествляется с кивой. Это разделение имеет клановую основу: люди из одних кланов принадлежат к киве Тыквы, а из других - к киве Бирюзы. Однако эти «половины» не экзогамны и не имеют ничего общего с родством в отрыве от их клановой основы. Их функция — сугубо церемониальная. Каждая «половина» функционирует только в качестве организации для исполнения церемонии или танца. Иногда действует только одна кивагруппа, но, как правило, участвуют обе. Однако им не положено исполнять одно и то же. Одна может исполнять танец одного вида, а другая - другого; или же они обе могут участвовать в одном и том же танце. В танце каждая «половина» обычно участвует в свое время, хотя иногда они танцуют одновременно. Масеви всегда присоединяется к группе Бирюзы, а Ойойеви - к группе Тыквы безотносительно к их собственной соответствующей принадлежности к клану и киве.

Наличие двух взаимодополняющих сообществ, Коша-ири и Квирайны, в Санта-Ане, как и в других кересанс-ких пуэбло (за исключением, возможно, Акомы), является признаком дуализма.

632

Другим примером двойственности социальной организации является наличие двух сообществ Сикаме (Квини-ка и Квиника-Хакавы), однако эта черта, как мы уже видели («Знахарские сообщества»), представляется аномальной и ограничена Санта-Аной. Дуализм сообществ Сикаме связан с двухкивной системой; глава сообщества Сикаме Квиника отвечает за киву

Тыквы, а глава Квиника-Хакавы - за киву Бирюзы.

Таковы масштабы двойной организации в Санта-Ане. Очевидно, что «половины» не являются фундаментальной чертой социальной организации. Они всего лишь сопутствуют организации и проведению церемоний.

Хано сикти

«Хано» значит «народ», а «сикти»110 - «простой». Таким образом, хано сикти - это простой народ, люди, которые не являются ни знахарями, ни жрецами, ни должностными лицами. Хано сикти не образуют ни сообщества, ни даже формально организованной группы. Однако тем не менее они составляют общественно значимый класс, отличаемый и распознаваемый в самой культуре. Во многих обрядовых фразах мы встречаем намеки на хано сикти. Довольно обычной является фраза «ha-atse howak' hano sicti» - «земля, небо и простой народ». Жрецы должны сохранять благополучие земли, неба и простых людей; и в мифах, и в официальных речах сегодняшнего пуэбло мы обнаруживаем немало выражений этой мысли. Обязанностью жрецов, должностных лиц и знахарей является «заботиться о народе»111, защищать его и использовать свою силу для того, чтобы у людей в изобилии имелись плоды полей и дичь. Короче говоря, обязанность жрецов и должностных лиц состоит скорее в том, чтобы служить народу, чем управлять им.

Клан

Клан в Санта-Ане является матрилинейной, экзогамной, родственной группой, которая имеет имя. Хотя среди названий кланов представлены растения и животные, но

633

между таким растением или животным и членами соответствующих кланов никакой «тотемической» связи не существует: нет сведений о происхождении от эпоними-ческих животных или растений, нет табу на их истребление или употребление в пищу112 и, насколько удалось обнаружить, нет никаких ритуалов или фетишей, которые так или иначе были бы с ними связаны.

Кересанского эквивалента слову «клан» нет. Вместо этого используется слово «хано» — «народ»: Аака хано -клан Кукурузы; Истоа хано — клан Стрелы.

Для Санта-Аны у нас имеется четыре списка кланов: один был составлен Бурком113 в 1881 г., другой в 1896 г. Ходжем114, третий в 1920 г. — Парсонс115, а составление четвертого завершено автором этих строк в 1935 г. (см. табл. 1). Бурк составил свой список, расспрашивая своих информаторов о том, какие кланы существуют в Санта-Ане, и, вероятно, Ходж и Парсонс сделали то же самое. Однако список, составленный автором этих строк, основан на той клановой переписи пуэбло, в результате которой была установлена клановая принадлежность каждого человека (или, по крайней мере, ее пытались установить; в отношении некоторых людей она остается сомнительной).

Бурк вспоминает: «Спрашивая о "хано" [hano, кланы], я встретился со значительными трудностями... [однако мне удалось] получить ответы от многих интервьюируемых». Он утверждает, что в Санта-Ане нет следующих кланов: «...Cibola <исп.> [Бизон], Chamisa <исп.>

[Atriplex], Sol <исп.> [Солнце], Agua <исп.> [вода], Encina <исп.> [дуб], Verenda <исп.> [антилопа] или Sapo <исп.> [жаба]»116. Бурк является единственным, кто сообщил о кланах Барсука и Змеи. Они имеются в других кересанских пуэбло; в Санта-Ане со времен Бурка они могли исчезнуть (или же его информатор мог просто сказать «да» — как они часто делают, когда их спрашивают: «Есть ли у вас "хано" Барсука и Змеи?»).

Похоже на то, что перечисленные Бурком и Парсонс люди из кивы Бирюзы составляли скорее одну из двух кива-групп, чем клан. Кланы Муравья, Ящерицы и Дуба фигурируют только в списке доктора Парсонс.

634

Таблица 1

Бурк, 1881 г. Ходж, 18% г. Парсонс, 1920г. Уайт, 1935 г.

Белая Раковина Йактка[?] (Йашие)

' Прекратил существование

Один из информаторов Уайта всегда говорил о клане Койота <Crutso-na> как о Стреле (Istoa); он был членом этого клана. Однако информаторы из других кланов всегда говорили об этом хано как о crotso-na. Один из них, когда его спросили, почему некоторые называют этот клан кланом Стрелы, ответил: «Может быть, они не думают, что "Койот" — хорошее имя». Говорили, что клан Огня свое существование в Санта-Ане прекратил. В 1920 г. доктор Парсонс сообщала, что к тому времени осталось только «двое живых». Про Хесуса Мойя, Опи и «последнего, кто ухаживал за скальпами» (он умер несколько лет назад в преклонном возрасте), говорили, что он был последним членом клана Огня, однако один информатор сказал, что, по его мнению, изначально Мойя прибыл из Хемеса. В настоящее время (1935-1938) в Санта-Ане имеется один человек, про которого говорят, что он принадлежит к клану Огня: это Дороти (или Дульсиния) Сабакин, женщина-альбиное из Хемеса, кото-

635

рая вышла замуж за Бонифасио Романа. Некоторые информаторы выражали сомнение относительно ее клановой принадлежности — было неясно, принадлежит ли она к клану Солнца или Огня, — однако общее мнение определенно склонялось в пользу последнего120. У Дороти был один ребенок, дочь (в 1935 г.). Таким образом, можно считать, что клан Огня был привнесен в Санта-Ану из Хемеса.

Сийана <Si'ya'na> в Сайта-Ане переводилось и как «мышь» (идентифицировано как Mas musculus),

икак «крыса» (Rattus norvegius)121. Один информатор сказал, что этот клан мог «также быть назван

"Диаитс" [Кедр, Pinus edulis]».

В Санта-Ане имеется только один взрослый член клана Солнца (не считая Дороти из Хемеса): это Ида Хант, жена Хосе Э. Кристобаля. Ида Хант родом из Акомы. Она — дочь Эда Ханта, который со своей семьей покинул Акому и переехал в Санта-Ану, где в 1920-х годах он жил несколько лет. В 1935 г. у Иды было трое детей — два мальчика и девочка. Хотя Хосе Э. Кристобаль и его семья живут в Берналильо (там Хосе работает в магазине), у них по-прежнему «есть дом» в Тамайе, и они поддерживают довольно тесный контакт с людьми Сайта-Аны. Таким образом в Санта-Ане и мог возникнуть клан Солнца.

Клан Воды (tsits) в Санта-Ане появился из Сан-Фелипе. В Санта-Ане имеется тринадцать членов

клана Воды, двенадцать из которых являются потомками Исабель Барелы, жены Эстевана Барелы122. Исабель родилась и воспитывалась в Сан-Фелипе123, но много лет жила в Санта-Ане — со времени ее вступления в брак с Эстебаном Барелой.

Таким образом, в настоящее время в Санта-Ане мы имеем три клана, которые постепенно укореняются, будучи «импортированными» из соседних пуэбло. По всей вероятности, этот процесс в большей или меньшей степени шел столетиями. Влияние этого процесса на клановую

историю и организацию пуэбло представляется вполне очевидным.

Данные о клане Йактки124 в Санта-Ане неопределенны. Только про одного человека, Андреса Лухана, говорили, что он является членом клана Йактки, но поскольку он очень старый (род. 1854)

ине имеет близких родственников, информаторы не могли быть уверены в его клановой принадлежности; один из них думает, что он принадлежит к клану Голубя.

636

Хосе Лоретто (род. ок. 1855) — очень старый человек, который уже много лет живет в Санта-Ане. Его происхождение и клановая принадлежность довольно неопределенны -по крайней мере для молодого поколения. Некоторые информаторы говорили, что он прибыл из Зуньи; другие говорили, что он — «отчасти мокоми [кочевник]». Про него говорят, что он принадлежит к клану Барсука (Диупи)125.

Если учесть те исключения и ограничения, которые содержатся в списке Уайта относительно кланов Огня, Солнца, Воды и Йактки, то стоит заметить, что между его списком кланов СайтаАны и списком Ходжа имеется очень тесное соответствие. Имеются только два расхождения:

Ходж называет клан Попугая, а Уайт — нет, Уайт называет клан Сийаны, а Ходж — нет. Главное различие между списком Парсонс и списками Уайта и Ходжа заключается в том, что она называет еще несколько кланов, которые они не приводят. Похоже, что ее информаторы ее или не поняли, или неправильно проинформировали. Клановый список Уайта был составлен после выяснения клановой принадлежности каждого человека в Санта-Ане от по крайней мере двух информаторов, а во многих случаях — от трех.

Сравнение этих списков показывает, что в последние годы клан Попугая свое существование прекратил (если не считать, конечно, что «Попугай» — это просто «другое название» какого-то другого клана). Что касается клана Сийаны, то можно сказать, что или Бурк и Ходж его не учли или он был привнесен в Санта-Ану недавно. Ни из какого другого кересанского пуэбло не поступало известий ни о каком клане «Сийаны», так что представляется неправдоподобным, чтобы он мог появиться именно так. Принадлежащий Ходжу длинный перечень кланов всех нью- мексикан-ских пуэбло не включает ни «Мыши», ни «Крысы», ни «Сийаны». Если и «Попугай», и «Сийана» использовались для обозначения одного клана (как «Стрела» и «Койот»), то тогда отсутствие одного и присутствие другого в списках Уайта и Ходжа объяснимы. Но это только предположение.

Любопытную ситуацию мы имеем с кланом Индейки. Один информатор сказал, что некоторые члены клана Индейки (Теины) выделялись посредством термина караве: они были kapaBetsina. Он не знал смысла караве

637

(«может быть, это слово из другого племени», — таким было его мнение). Он назвал имена семи человек, про которых говорили, что они — караве.

Двое из них — это Мигель Армихо и его брат Сан-Иси-доро Армихо. Их мать была из клана Койота. Всего у нее было четверо сыновей. Из них Мигеля и Сан-Исидрро она «препоручила kapaBe tsina». Другими людьми, принадлежавшими к числу kapase tsina, были, согласно этому информатору, Луис и Мануэль Пенья (братья) и Флоренсио, Хосе и Мерехильдо Роман (братья).

Во время проведения более ранней переписи кланов один информатор сказал, что Луис и Мануэль Пенья были из клана Койота, а другой сказал, что они были из клана Индейки. Гораздо позже, когда в наших обсуждениях стал фигурировать термин kapase, про них сказали, что они из клана Индейки, но караве. При составлении клановых списков все информаторы сначала заявляли, что Флоренсио, Хосе и Мерехильдо Роман были из клана Индейки: только позже их стали выделять как kapaBe. Однако поскольку они являются сводными братьями, представляется вероятным, что все они являются сыновьями одной и той же женщины, потому что их фамилии различаются (однако это не больше, чем предположение; данных об их родителях получить не удалось). Информатор, который ввел понятие kapaBe, сказал, что эти люди «не посещают собраний клана Индейки».

Поскольку не удалось обнаружить ни одной из женщин-kapaee, так как двое из семи kapaee были мужчинами, принятыми в клан Индейки, и поскольку все мужчины караве являются сыновьями только двух (по всей вероятности) женщин, реально мы имеем скорее два случая kapaee, чем семь. Кажется вероятным, что kapaBe являются членами клана Индейки, но по каким-то причинам отличаются друг от друга — возможно, клановой принадлежностью.

Затем другой информатор сказал, что имеется несколько членов клана Белой Индейки. Он привел имена трех человек: Севриано Аугустин, Эстеван Барела и Альфонсо Гарсия. При составлении первоначального перечня кланов все информаторы соглашались с тем, что Аугустин и Барела — люди из клана Индейки; согласно двум информаторам, Гарсия принадлежал к клану Орла, а согласно третьему — к клану Индейки. И здесь также представляется вероятным, что «Белая

638

Индейка» — это всего лишь отдельное название для некоторых людей из клана Индейки, но причины этого отличия пока неизвестны. Было невозможно установить генеалогическую связь

этих людей с другими членами различных кланов.

Наше мнение о том, что kapaBe Индейки и Белой Индейки — это всего лишь определенные люди в клане Индейки, выделяемые по некоторым неизвестным причинам (вероятно, по клановой принадлежности), в какой-то мере подтверждается заявлением информатора о том, что «некоторые члены» клана Орла — это Баистканьи Диами. Кто они такие и что значит «баистканьи», установить не удалось.

Членство в кланах. Человек является членом клана потому, что он в нем родился, или потому, что его туда ввели по всем правилам. В отношении тех чужаков, которые могли перебраться на жительство в Сайта-Ану в результате вступления в брак или по другим причинам, от информаторов мы получили некоторые данные, но не получили никаких эксплицитных разъяснений правил процедуры. Когда женщина из какого-нибудь другого пуэбло, в котором есть кланы, выходит замуж за мужчину из Санта-Аны и перебирается на жительство в Санта-Ану, она вступает (не удалось установить, то ли официально, то ли нет)126 в тот клан Санта-Аны, который является таким же, как и ее собственный, если таковой в Санта-Ане существует; если же нет, то она становится основательницей нового клана (как мы видели на примерах женщин из Хемеса, Акомы и Сан-Фелипе). Информаторы заявляли, что они не знают, что произойдет в том случае, если женщина, выйдя замуж в Санта-Ане, прибудет из того пуэбло или племени, в котором нет кланов; они полагают, что никаких подобных случаев никогда не бывало. Нам рассказывали об одном юноше из Санта-Аны, который, обучаясь в школе в Санта-Фе, женился на девушке из (бескланового) Таоса127, однако этот союз вскоре завершился разводом, и девушка никогда не приходила жить в Санта-Ану. Мужчину, который женится на женщине из Санта-Аны и переберется на жительство в ее дом, в клан не примут — если только не случится так, что здесь будет представлен его собственный. Говорили, что ни одного неиндейца128 — ни мужчину, ни женщину, — вступившего в брак в Санта-Ане, в клан не примут. Эва Гонсалес, жена Мануэля Гонсалеса — это белая

639

женщина, которая жила в Санта-Ане примерно с 1933 г. В клан ее не приняли. В 1938 г. автору этих строк сказали, что она усыновила индейского ребенка. Однако непохоже, чтобы впоследствии это сказалось на клановом статусе усыновленного ребенка.

Принятие в клан. Если в течение какого-то времени человек болел или имел другие неприятности (или если подобным образом страдал член его семьи), то он (или она) может принять решение о вступлении в другой клан. Суть, разумеется, заключается в том, что вступление в клан приведет к улучшению несчастного положения, сделает жизнь более надежной и счастливой, — вероятно, привлечет больше йаньи (силы, благословения) на вступившего в клан и его родственников. Женщина может решить «отдать» в другой клан одного из своих детей. Беременная женщина может пообещать определенному клану того ребенка, которого она носит (одного или со всеми детьми, которых она может носить впоследствии). Или же она может отдать одного ребенка одному клану, а второго — другому. Понятно, что вступление женщины в другой клан не затрагивает клановой принадлежности ее детей, рожденных до ее вступления в клан. Решив

вступить в другой клан или отдать туда ребенка, человек должен избрать кого-то из этого клана, кто будет его «родителем»129. Процедура будет одной и той же и для женщин, и для мужчин; мы

опишем ее так, как если бы в другой клан собралась вступить женщина, «Мария»130. Процедура останется по сути той же самой, будет ли Мария вступать в другой клан сама или она соберется отдать в него одного из своих детей.

«Мария» выбрала своих «родителей» и решила, в какой клан она хочет вступить (т.е. в клан «отца» или «матери»). Потом она сообщает об этом членам своей семьи. Созывается собрание «близких родственников» (прежде всего из клана Марии); они собираются в том доме, где живет Мария. «Они говорят об этом». Затем отец, брат или другой взрослый близкий родственник Марии идет к той чете, которую избрала Мария, и говорит им, что Мария хочет вступить в такой-то и такой-то клан и что она хочет, чтобы они были ее «родителями». Он говорит им, чтобы на следующий день, рано утром, они дожидались другого визита у себя дома.

640

Примерно в то же время, когда оповещают будущих «родителей», близкий взрослый родственник Марии (им может быть или тот же, который оповестил родителей, или кто-то еще) идет к знахарю (всякому, кого может избрать Мария и ее семья, однако если есть знахарь, который приходится близким родственником, то предпочтение отдадут ему) и говорит ему, что Мария желает вступить в такой-то и такой-то клан, что она выбрала своими «родителями» тех-то и тех-то и что она хочет,

чтобы он помог. Знахарь приносит в дом Марии немного ритуальной кукурузной муки и оболочек кукурузного початка, велит ей дунуть на муку, которую он затем заворачивает в оболочку кукурузного початка, делая маленький сверток.

На следующий день, рано утром, отец Марии (брат или другой близкий взрослый родственник) относит сверток с мукой в дом будущих «родителей» Марии. «Гуатзина!» — приветствует он их. «Рава-эх! [Хорошо!] Ткокойа [садись!]» — отвечают они. Вестник садится. Хозяин дает ему церемониальную сигарету из листа кукурузного початка, «если он хочет выказать ему это уважение». Когда вестник «немного» покурит, он скажет: «Я пришел с тобой повидаться». «Интересно было бы знать, зачем», — отвечает хозяин (хотя, разумеется, он очень хорошо это знает). Потом вестник «вступает в церемониальную беседу», т.е. в стереотипной ритуальной манере сообщает чете, что Мария хочет, чтобы они стали ее новыми родителями. Кроме того, он говорит им, почему Мария хочет, чтобы ее приняли. Вестник предъявляет чете сверток с кукурузной мукой и сообщает им весть. Чета сверток принимает (обычай не позволяет им отказываться), и в формальной речи они принимают Марию как свою собственную дочь и как дочь того клана, который выбрала Мария. Так визит завершается, и вестник уходит.

Потом новые родители Марии созывают собрание всех членов того клана, который должен ее принять. Когда все они соберутся в доме «родителей», последние говорят, что они (родители) собираются принять Марию как своего ребенка и что она будет принята ими как член их клана. Родитель, который говорит людям из своего клана о предполагаемом приеме, обходит комнату и дает каждому члену клана щепотку муки из завернутого в кукурузный лист свертка. Оставшуюся муку «отец», «мать» или какой-нибудь близкий его или ее

641

родственник обносят вокруг всего пуэбло и заносят в каждый дом: каждому человеку в каждом домохозяйстве дают по щепотке муки, раздавая муку до тех пор, пока она не кончится. Таким образом, всех жителей пуэбло формально оповещают о том, что Марию примут в такой-то и такой-то клан и что такие-то и такие-то будут ее родителями.

После того как собравшиеся члены клана немного «поговорят об этом», родитель, принадлежащий к принимающему клану, скажет: «Теперь я пойду в дом нашего нового ребенка и приму ее. Это может сделать и всякий из вас, кто захочет пойти со мной и ее поприветствовать». Потом родители идут в дом Марии, предварительно оповестив ее о своем посещении. Их сопровождают все члены принимающего клана, которым захочется пойти.

Придя в дом Марии, они «могут сначала немного поговорить или же могут принять своего ребенка сразу же». «Родители» совершают усыновление в ритуально предписанной манере: они кладут свои руки на плечи своего «ребенка» и обращаются к ней по всей форме, говоря ей о том, что теперь она - их дочь и что впредь она должна считать их отцом и матерью и считать их дом своим домом, «как если бы она родилась в нем» и т.д. Затем все сопровождающие родителей члены принимающего клана принимают ребенка точно так же — за исключением, разумеется, слов о том, что они принимают ее в свою семью: они говорят о том, что принимают ее в свой клан. Потом церемониальные родители Марии говорят ее кровным родителям, что они приняли ее в свою семью и в такой-то и такой-то клан. Теперь ритуал общения между родителями и ребенком завершен; ритуал принятия в клан будет завершен позже.

Какое-то время спустя после того, как Мария будет формально принята ее «родителями», последние позовут ее к себе домой. Там соберутся все члены принимающего клана (или большинство); на сей раз прием в клан будет завершен. Прежде всего «мать» Марии моет голову своего нового ребенка мыльной субстанцией из юкки. Затем голову Марии «моют», одна за другой, все женщины принимающего клана131; они просто зачерпывают рукой немного мыльной пены и быстро втирают ее в голову Марии. Вымыв ей голову, каждая женщина может дать ей новое имя: она протянет ей початок кукурузы со словами: «Вот [про-

642

износя новое имя], как эта кукуруза выросла и созрела, так и тебе нужно вырасти и созреть». (Если принимают уже взрослую женщину, то она, вероятно, благословит ее — ниспошлет йаньи посредством кукурузного початка.) Теперь Мария стала членом нового клана.

После того как человек был таким образом усыновлен мужем и женой, он, разумеется, будет звать их «отцом» и «матерью» и обращаться к их близким родственникам в соответствии с новым статусом родства. Членов того клана, в который его примут, он будет называть терминами, соответствующими их отношению к этому клана. Понятно, что человек, когда его принимают в другой клан, жертвует членством в том клане, в котором он родился, поскольку один человек не

совокупной численности.

Таблица 4

Если мы будем учитывать только тех людей из каждого клана, которые заключили браки, то мы получим:

Таблица 5

Опять-таки мы обнаруживаем, что количество браков между любыми двумя кланами приблизительно пропорционально совокупной численности лиц, которые посредством брака присоединились к этим кланам.

645

Таблица 6