- •Определимся с терминами
- •Форма и содержание
- •Правда vs/@/& ложь
- •Non/Fiction
- •§ 2. Персонажи
- •Где взять?
- •Как оживить?
- •Показать и рассказать
- •§ 3. Сюжет и нарратив
- •Сюжет и нарратив
- •Романный и постклассический нарратив
- •Основной драматический вопрос или фабула
- •Конфликты
- •Три составные части сюжета
- •Смерть в Венеции
- •§ 4. Повествовательная позиция
- •Повествовательная позиция
- •Первое лицо
- •Периферийное первое лицо
- •Распределенное первое лицо
- •Третье лицо
- •Расределенное третье лицо
- •Всевидящий всезнающий автор
- •Объективное повествование
- •Ты, читатель
- •Что выбрать?
- •§ 5. Описание.
- •Описания Живая и мертвая вода
- •Ингридиенты хорошего описания
- •Используйте все чувства
- •Будьте изобретательными
- •Будьте странными
- •Советский авангард
- •Изъясняйтесь вразумительно
- •Эпитеты и говорящие детали
- •Говорящие детали
- •Описания через восприятия персонажа
- •§ 6. Диалог
- •Значение диалога в фикшне
- •Неотождествленность диалога стенограмме
- •Сжатый диалог
- •Семантика диалога
- •Полифонический диалог
- •Открывающий диалог
- •Текст и подтекст
- •Правила оформления диалога
- •§ 7. Время и место
- •Время года и погода
- •Временнóй шаг
- •Быстрое и медленное время
- •Нелинейный ход времени повествования: флэшбеки и прологи
- •Герой в хронотопе
- •§ 8. Стиль
- •Голая метафора
- •Как выбрать?
- •Споры о вкусах
- •§ 9. Тема произведения. Этапы работы над ним
- •Тема и фабула
- •Формулировка темы
- •Как тема появляется
- •Этапы работы над произведением
- •Как научиться хорошо писать
- •§ 10. Как издать готовую книгу?
- •Труднее оргазма
- •Три пути
- •На что обратить внимание в догворе с издательством
- •Маркетинг — двигатель книжной торговли?
- •Лотерея в вавилонской библиотеке
Говорящие детали
Конечно, такой сверхсжатый стиль — не единственно возможный в хорошем фикшне. Но этот пример напоминает нам, что автор не может описать все; он должен выбирать говорящие детали для своих описаний. Мастером таких неожиданных и красноречивых деталей был Гоголь — я могу здесь целыми страницами цитировать «Мертвые души» с их поэтическими описаниями. Но вот пример совсем другого рода, из «Пены дней» джазмена и наркомана Бориса Виана:
К восемнадцати годам Исиде удалось обзавестись каштановыми волосами, белым свитером, желтой юбкой, ядовито-зеленой косынкой, желто-белыми ботинками и темными очками. Она была прелестна, но Колен хорошо знал ее родителей[7].
Автор заявляет, что «она была прелестна», но в подтверждение предъявляет нам фактически только предметы ее туалета. Причем использует такой странной оборот («удалось обзавестись к восемнадцати годам»), словно это ее выдающиеся достижения. Видимо, для юной парижской буржуазки 1947-го года так оно и было. И Виан, таким образом, предвосхитил идею Оксаны Робски и ее последовательниц о том, что человек полностью описывается через то, какими вещами он пользуется.
Описания через восприятия персонажа
Но Виан — не Оксана Робски; он оставляет открытым вопрос, действительно ли в Исиде не было ничего привлекательного, кроме желтой юбки, или это юному снобу Колену — главному герою книги — так кажется.
Вообще персонифицированные описания окружающей действительности, «привязанные» к восприятию персонажа, с которым связана позиция рассказчика, встречаются довольно часто. И они очень помогают сразу обозначить внутренний мир героя, взглянуть на окружающий мир его глазами.
Так, начало повести Виктора Астафьева «Печальный детектив» сразу же задает тональность повествования:
Он шел по родному городу, из-под козырька мокрой кепки, как приучила служба, привычно отмечал, что делалось вокруг, что стояло, шло, ехало. Гололедица притормозила не только движение, но и самое жизнь. Люди сидели по домам, работать предпочитали под крышей, сверху лило, хлюпало всюду, текло, вода бежала не ручьями, не речками, как-то бесцветно, сплошно, плоско, неорганизованно: лежала, кружилась, переливалась из лужи в лужу, из щели в щель. Всюду обнаружился прикрытый было мусор: бумага, окурки, раскисшие коробки, трепыхающийся на ветру целлофан. На черных липах, на серых тополях лепились вороны и галки, их шевелило, иную птицу роняло ветром, и она тут же слепо и тяжело цеплялась за ветку, сонно, со старческим ворчаньем мостилась на нее и, словно подавившись косточкой, клекнув, смолкала.
Картина, как видим, крайне удручающая. А вот нечто прямо противоположное. Герой «Серебряного голубя», университетский филолог Дарьяльский, приехав в деревню, под влиянием вспыхнувшей страстной любви к деревенской бабе Матрене, примыкает к религиозной секте и поступает в работники к главе этой секты — столяру Митрию. И описание его трудовых будней все проникнуто этим мистически-эротическим духом:
Благодатная у столяра потекла для Дарьяльского жизнь, чуть-чуть страшная; светлый в груди его затеплился свет; как огней поток, из груди его вырывалась любовь к Матрене; как огней поток, рвался ему навстречу Матрены взгляд; как потоки огней на них изливал столяр; и обоих их, светом светлых, ясностью оясненных, охраняла столяра пламенная молитва; будто добела раскаленная печь, на них разъяв свою пасть, палила невыносимо, — приподымала, несла — а куда молитва несла? Но в потоке дней видны были берега трудовой жизни, по утрам встречались все трое, друг на друга не глядя, не упоминая о их пепелящем пламени; подавали друг другу руки с угрюмыми лицами, плавимыми лишь молитвой ночной или молниями ночных ласк; встречались они за работой, ночи отгоревшие: столярничали себе в плавном пламени полдня; будто бы даже меж них троих, немых, произошел уговор; и будто бы даже столяр Петра к Матрене Семеновне любовь благословлял; и будто бы в том благословеньи пламень любовный переплавлялся в пламень Духа.
Этот пассаж восхищает не только парадоксальным переплетением мистики и эротики, но и тем, как виртуозно и в то же время свободно, естественно, он написан. Это полная противоположность стилю «Пиковой дамы» — но у каждого писателя своя задача и свой язык. Выше я говорил о необходимости избегать нелепиц. Теперь же, в заключение, я хочу напомнить о том, что не следует под этим предлогом корежить свой стиль. Но об этом мы поговорим ближе к концу курса.
Итак: наличие описаний — это первый из отличительных признаков фикшна. И поэтому механизм воздействия их на читателя в каждом конкретном случае с трудом поддается рассудочному объяснению. Что, впрочем, не помешало нам разобрать простейшие основные ингредиенты, из которых варится эта «живая вода» литературы.
[1] «О русской прозе»
[2] Из статьи «Искусство как прием».
[3] См. его трактат «Об искусстве».
[4] Перевод Риты Райт-Ковалевой
[5] Глава 11. Я знакомлюсь с театром.
[6] В книге Умберто Эко «Vertgo. Круговорот образов, понятий, предметов» (русское издание — М, «Слово», 2009) приводятся еще более впечатляющие и разнообразные примеры бесконечных списков в лучших образцах мировой литературы. Не беря на себя смелость предложить купить эту очень дорогую и ученую книгу, я все-таки советую при возможности полистать ее в книжном магазине. См. также мою рецензию:http://www.chaskor.ru/article/golovokruzhenie_-_put_k_uspehu_12319
[7] Перевод Л. Лунгиной