Часть 1. Глава III. Время Иринея Лионского

папы Виктора все названные признаки в Римской церкви уже полностью оформились.

Характер римского епископата оказался удивительным обра­зом сходен с характером ап. Петра, каким он показан в Еванге­лии. Настырность и навязчивость Петра в его притязаниях на до­минирование вопреки гармонии товарищества были столь велики, что Христос даже назвал его однажды Сатаной – именем, кото­рым не был назван даже предатель Иуда. Апологеты Римской церкви для доказательства мученической смерти ап. Петра именно в Риме использовали аргумент, будто никакой иной город в хрис­тианском мире (прежде всего, в Малой Азии) не заявил претензий на обладание прахом этого апостола. Но это может иметь и дру­гое объяснение: возможно, только Римская церковь ради получе­ния права на первенство не смутилась в основание своей претен­зии заложить имя трижды отрекшегося от Христа ученика. Исто­рически же эту невостребованность имени Петра можно объяснить следующим образом: споры за «апостольское тело» среди ритуали-стических церквей были нередки, и обо всех их перипетиях изве­стно мало – может быть, кто-то и возражал Риму, но поскольку Петр умер, как будет показано далее, в Вавилоне, то ни одна из известных церквей III – IV вв. Малой Азии и не предъявила прав на место его упокоения. Претензии же Рима на прах другого апо­стола – Павла еще более лишены какой-либо исторической подо­сновы. Если же принять во внимание наши выводы о смерти апо­столов задолго до Нерона, то притязания Рима на мученическую смерть Петра и Павла в Риме, при Нероне, покажутся совсем проблематичными. Но какова бы ни была подлинная жизнь апос­толов, к чисто римскому имперскому завоевательному духу, усво­енному Римской церковью, все это мало относится. В этом смысле совершенно неважно, когда и в какой точке земного шара покину­ли свои бренные тела апостолы. Завоевательный и безжалостный дух западной цивилизации, представленный в античной мифоло­гии богом войны – Аресом (Марсом), сложился не при апостолах, а задолго до христианства и характерно проявлял себя в человече­ской истории вплоть до настоящего времени. В этой связи образ Петра, показанный в Евангелии: именованный «Сатаной», выхва­тывающий в момент ареста Иисуса меч и тем самым покушаю­щийся на исполнение миссии Христа, трижды отрекающийся от Христа, равно как и негативная роль римлян в Распятии Христа – всё это аллегория, отмечающая тягостную роль, какую уготова­но было исполнить Римской церкви. При распятии Иисуса Христа

Упадок и реакция

103

в 70 г. до н.э. ¹ никаких римских войск в Иудее не было, то есть физически римляне Иисуса Христа не распинали. Возможно, и все перечисленные действия Петра – аналогичная аллегория, ни­когда не имевшая исторического воплощения. Духовное же «рас­пятие» Христа состоялось много позже и именно при ведущей ро­ли Римской церкви. Отсюда и в применении к Петру имя Сатана – то есть противник воли Христа, и петух, трижды предвещаю­щий восход Солнца-Христа, от которого отрекается вчерашний по­следователь-Петр, и меч Петра – атрибут римского гражданина, и отсечение этим мечом правого уха – символическое избрание Ле­вого Пути, и хищническое деление римскими воинами одежд рас­пятого Христа у ног еще пребывающего на кресте Спасителя (Ин 19.23). Всё это – аллегория, но весьма и весьма прозрачная. Если она была написана до II века, то она пророчески предугадала бу­дущее; если во II веке, то она иносказательно отобразила то поло­жение дел в христианстве, которое уже сложилось из-за отступни­чества церкви, руководимой римским епископатом. Предательство идеалов Христа стало глубоко укоренившейся традицией римского епископата в течение последующих двух тысячелетий. Поэтому совсем не удивляют такие вопиюще антихристианские явления в ней, как папизм, индульгенции, инквизиция, деятельность ордена иезуитов и многое другое. Постоянное же стремление римских пап в течение тысячелетия уничтожить Православие и конечно же православную Россию даже не нуждается в комментариях.

Считается, что император Септимий Север ², сменивший Ком-мода, начал некие гонения на христиан, как лаконично замечает

См. об этом наше исследование «Кумран и Христос».

Сообщается, что Септимий Север (193–211), через какое-то время после смер­ти Коммода выдвинутый армией в императоры, быстро восстановил порядок. Отметим, что его второю женою была Юлия Домна, та самая, которая была связана с гностическими кругами и в руках которой оказались документы о жизни Аполлония Тианского и по заданию которой на основании предостав­ленных ею документов Филострат составил «Жизнеописание Аполлония Тиан-ского». Поздние церковные историки почему-то именно на срок правления Се­вера относят предполагаемое (но не доказанное) мученичество Иринея Лион­ского (ок.200–202 гг.), хотя, как пишет Болотов, «относительно положения христиан в первые десять лет его царствования ничего определенного неизве­стно. Тертуллиан уверяет, что Септимий Север был благосклонен к христиа­нам…» (Болотов В.В. Собрание церковно-исторических трудов в восьми томах. Т.3, с.111). Александр Север, правивший с 222 по 235 г., под влиянием Юлии Домны (приходившейся ему троюродной бабкой) проникся уважением к Апол­лонию Тианскому и Орфею, установив их изображения в помещении для ла­ров, где он утром совершал священнодействия (Лампридий. Александр Север XXIX.2; здесь же сообщается об изображениях Христа и Авраама, что счита-

104