Часть 1. Глава III. Время Иринея Лионского

не догматически или сектантски, не сводил его к решению – каки­ми текстами, Нового или Ветхого Завета, следует руководствовать­ся христианину. Проблема мыслилась им гораздо шире: следует ли соотносить христианское провозвестие и христианские идеалы с по­ложительным опытом мировой культуры и восточной мудростью или же христианство должно быть заключено в тесные рамки наци­ональной религии иудеев. Маркион утверждал, что суть данной проблемы заключалась в споре между апостолами Павлом и Пет­ром и что только Павел следовал заветам Христа и передал миру истинный смысл Его учения, искаженного другими апостолами. По мнению Маркиона, Павел был призван к апостольскому служению именно для исправления ошибок, допущенных другими апостола­ми, т.е. для восстановления истинного понимания Христова Уче­ния, оскверненного попытками сближения с иудаизмом. Смысл христианства – в безусловном отрицании иудаистского духа. Цер­ковь же стоит на ложном пути, ибо она принимает, невзирая на яс­ные указания Павла, ошибочное учение о преемственной связи Вет­хого и Нового Заветов. По мнению Маркиона, все евангельские тексты, содержащие указание на тождественность телесного Иисуса и вселенского Христа, суть измышления иудеев и иудействующих христиан, стремившихся извратить смысл спасительного явления Христа. Спаситель Своим пришествием открыл миру истинное Бо-гопознание, возвестив Высшее Всеблагое Божество и упразднив за­кон ветхозаветного Йахве. Поэтому, по словам Маркиона, в Вет­хом Завете и не могло быть никакого указания на Христа: то чая­ние иудейского Мессии, которое толкуется Церковью в христологическом смысле, имело в виду лишь Мессию земного, мо­гучего царя израильского, имеющего целью возрождение иудейст­ва, – и Библейские пророчества о нем доселе не сбылись (о двух Мессиях – в солнечной и в лунной древнееврейской традиции см. «Кумран и Христос» ¹). Явление Христа открыло роду человечес-

Владимиров А. Кумран и Христос. М., 2002. С.268-269, 301, 502. В послева-вилонской еврейской традиции утверждается, что будет два Мессии (Спасите­ля), первый – из рода Иосифа (ср. с Иисусом Христом), а второй, который спасет евреев – из рода Иуды (Давида). Например, Енох в «Книге Еноха» (еврейская редакция) заявляет:

“И я увидел: Мессию, сына Иосифа, и его поколение, и всё, что они сдела­ют с язычниками. И я увидел: Мессию, сына Давида, и его поколение, и все сражения и войны, и всё, что они соделают с Израилем, как доброго, так и злого” (45.5) (цит. по: Тантлевский И.Р. Книги Еноха. М.-Иерусалим, 2000/5760, с.233). В талмудической традиции доминирует точка зрения, что “Мессия, сын Иосифа, – предтеча победоносного Мессии, сына Давида. В

Упадок и реакция

81

кому познание Неведомого дотоле Высшего Божества и научило стремиться к Нему, отринув власть Демиурга (Йахве) и узы плоти, находящиеся во власти Демиурга. Как отмечает Ю.Николаев, «ре­лигиозное миросозерцание Маркиона всецело принадлежало кругу гностических идей; разница между ним и другими гностическими учителями заключалась лишь в том, что он искал практического применения их созерцания и пытался устранить все несогласия между этими созерцаниями и реальной действительностью, что он разглашал перед всеми братьями во Христе идеи, доступные, по мнению Василида, лишь одному человеку из тысячи. Именно в этом открытом выступлении Маркиона, так далеко ушедшего от ту­манного символизма василидиан или офитов, таилась для Церкви громадная опасность. Критика Маркиона, вынесенная из области трансцендентного созерцания в реальный мир прений об источни­ках и документах, являлась вполне определенной угрозой церков­ному авторитету, едва начавшему вырабатывать своё самосознание. И Церковь имела основание увидеть в Маркионе врага, почти рав­ного по значению Симону Магу, но ещё более опасного в смысле разрушения устоев церковного христианства» ¹.

Почти одновременно с Маркионом, около 140 года, пришел в Рим знаменитый гностик Валентин, который обрел здесь такую популярность, что чуть не сделался епископом Рима, но его пере­играл Пий I.

Еще ранее, в 125– 130 гг., учил другой известный гностик – Ва-силид. Иные гностики или гностические системы прославились еще раньше. Пик основного творческого складывания доктрины раннего христианства, вероятно, пришелся на начало и середину II в.

Другими словами, это время характеризовалось мощным раз­витием христианской (недогматической) теологии, или, вернее ска­зать, – теософии. Гностическое, т.е. первоначальное христианство, пройдя в I в. фазу начального становления, во II в. принесло обильные плоды, открыв эпоху широкого распространения мир­ского христианства. Именно в это время на фоне или среди откры­ваемых гностиками общедоступных церквей появляются первые

конечные дни первый Мессия (сын Иосифа. – А.В.) будет вести войны с вра­гами Израиля и падет в сражении” (Тантлевский И.Р. Книги Еноха. С.233. См.: Вавилонский Талмуд, трактаты: Сукка, 52а-б; Бере’шит Рабба 75:6, 95, 99:2; Бембидбар Рабба 14:1; Шир Хашширим Рабба 2:13.4; Песикта’ деРав Кахана 5:9; Мидраш Техиллим 87:6).

Николаев Ю. В поисках Божества. Очерки из истории гностицизма. Киев, 1995. (Перепечатка с издания 1913 г.). С.263.

82