27.III.41.

Родная моя Зиночка, перебирая наш архив, нашла собранный когда-то Морисом симпозиум мнений об искусстве Н.К. Думаю, что он может пригодиться Вам в Америке, и потому сделала с него копию и посылаю Вам. Полезно знать друзей. Конечно, многие среди поименованных уже перешли в Тонкий Мир, но все же их слово остается авторитетом. Много хороших мнений высказано американцами, и со многими можно было бы Вам возобновить добрые отношения. Никогда не знаете, откуда может получиться наибольшая польза, а сейчас нам нужно быть очень на дозоре, ведь готовится покушение на картины. Знаю, что в конечном итоге Х[оршу] ничего не удастся, но мы не можем оставаться равнодушными зрителями совершаемого неслыханного мошенничества и вандализма. Между решением Высшей Справедливости и ее исполнением протекают многие события, которые могут приблизить или отдалить срок выполнения решения, но само решение непреложно. Так, если бы некоторые друзья передали бы в срок письмо Куз[ену] от Н.К., то многое бы сложилось иначе, и тем друзья помогли бы себе и нам. Но Вы знаете, родные, кто был против этой передачи. Так некоторые люди одной рукой помогают, а другой разрушают, и где те весы, которые взвесят правильно, где был нанесен б’ольший вред или же б’ольшая польза? Часто думающий, что он помог, на самом деле оказывается, что именно он был среди вредителей. Трудно земному сознанию распознать, где враги и где друзья. Но часто повторяемое речение — “ищите ближе” — в нашем и Вашем случае явило всю непреложность свою. Итак, доживем и переживем тяжкий год конца Кали-Юги, но радостно сознавать, что сроки эти приходят к концу. Родные, шлю Вам всю бодрость и веру мою в Вас. Храните здоровье и помните о заповеданной торжественности в дни трудные. Доверие до конца в Высшую Справедливость перенесет через все пропасти.

Сердцем с Вами,

Е. Рерих.

5.IV.41.

Родные и любимые, долетело письмо Зины от 23-го февр[аля]. Главным пунктом его является сообщение о странном предложении Рок о каком-то соглашении с грабителями. Вы поступаете совершенно правильно, противодействуя этим попыткам — устроения новой ловушки. Удивительно подумать, что могут быть хотя бы предположения о каком-то “соглашении”, когда явное большинство shares [Картинной] Корпорации находится у друзей. Владея этим большинством голосов, друзья могут предписывать, а вовсе не идти на какие-то соглашения. Особенно любопытно, что идея соглашения исходит от их же адвоката, который, казалось бы, должен защищать именно их интересы, а не заботиться о мошенниках и грабителях. Также Вы совершенно правы, полагая, что никто из трех друзей не может доминировать, но все они находятся в совершенно равном положении. Поэтому, если бы даже один голос, о котором Вы поминали, начал бы малодушничать и колебаться, то остальные два остаются достаточно сильными, впрочем, надо надеяться, что и этот один голос наконец поймет всю странность или, лучше сказать, всю недопустимость предложения своего же адвоката о каком-то нелепом, противоестественном соглашении. Ведь именно в деле shares Картинной Корпорации дело обстоит так ясно и прочно, и потому никакие увертки адвокатов не уместны. Очень хорошо, что Вы обсуждаете положение с Катрин и Инге и, таким образом, сохраняете ясное представление о положении дела. Если по каким-то причинам вообще нельзя было отвязаться от сомнительной Рок, то, во всяком случае, нужно иметь в виду, что все ее советы и поползновения должны быть очень здраво рассмотрены. После всего бывшего поведения Рок, о котором все друзья достаточно знают, пора окончательно понять, что она действует по каким-то таинственным наущениям, в которых Биль является мрачным маклером-передатчиком. Конечно, при нынешних состояниях почты письма доходят всегда гораздо позднее всяких сроков и даже, как Вы знаете, и телеграммы неизвестно где бывают целые три недели. Между прочим, не забудем, что наши запросы о такой фатальной задержке остались без ответа.

Все указанные сейчас соображения много раз повторялись в наших письмах и, конечно, являются как нашими, так и Вашими соображениями. Но когда читаем в Ваших письмах о новых поползновениях Рок и Биля, то невозможно не привести еще и еще раз те же неопровержимые данные, которыми, казалось бы, друзья так хорошо защищены. При случае, передайте Стоксу, Сторку, Брэгдону, Уатсону и прочим добрым друзьям, и, прежде всего, конечно, Джину, о том, что мы не пишем по причине почтовой протягновенности, которая делает переписку, вместе с разными цензурами, лишенной ее внутреннего значения. Кроме того, совершенно ясно, что какое-то количество писем, и журналов, и газет вообще не доходит. Так, например, воскресный “New York Times” прекратился в прошлом ноябре. Но, как нам помнится, подписка на него была сделана и Катрин, и Дедлей одновременно, и потому лишняя подписка была засчитана на следуюший год, но тем не менее газета прекратилась. Может быть, произошла какая-то ошибка в самой редакции? Присланный Вами листок календаря и письмо какого-то Черткова из Софии нас озаботили, ибо мы этого Черткова совершенно не знаем, а кроме того, листок составлен престранно — две, три фразы взяты подлинно, а затем идет неполезная отсебятина. Между прочим, последние фразы листка оказались оторванными, интересно, получили ли уже Вы его в таком виде или это произошло на пути сюда? Таким образом, мы даже не можем судить, чем кончается этот листок. Но, во всяком случае, всякие вставленные отсебятины и опасны, и очень нежелательны. Впрочем, вероятно, сами события остановят это нежелательное издание. Очень хорошо, что Вы получили не только отсюда, но и от Гаральда по две монографии. Может быть, Гаральду удастся Вам выслать и еще несколько, ибо спрос на них может постепенно обнаружиться. Жаль, что от Гаральда мы не имеем никаких вестей. Сейчас у нас нет ни одной англ[ийской] монографии, но имеются восемь на оригинальном языке. Если они требуются, то известите. Пароходной почтой Вам посланы два пакета симпозиума мнений об искусстве — интересно, дойдут ли и когда? Все это Вам может очень пригодиться не только для Вашего меморандума, но и для всяких других возникающих обстоятельств. Последние несколько дней оба сидим наверху — весенняя инфлуэнца, по счастью, не очень сильная на этот раз. Пусть и у Вас, и друзей со здоровьем все будет хорошо. Пространственная напряженность велика, и нужно пережить это сложное время, сохраняя спокойствие, и доброе единение, и полное доверие. Как Сказано: “Я приму в свой Щит все твои стрелы, но с улыбкою пошлю тебе лишь одну”.

Обнимаю Вас, родные, всем сердцем. Поток несется, но Вас не заденет, все будет так, как нужно. Устремление — лучший доспех. Доверие — лучший щит.

Н. и Е. Рерих.