2. Классификация мотивов судебного решения

Известно, что всякая классификация "обнажает" для исследования новые свойства изучаемого множества. Поэтому определение отдельных видов мотивов судебного решения в контексте темы исследования представляется вполне целесообразным, классификация позволит дать более полную их характеристику.

В процессуальной теории о видах мотивов решения высказаны отдельные суждения. Однако следует отметить, что данная проблематика, мягко говоря, не может похвалиться вниманием к себе исследователей. Однако отдельные попытки классификации мотивов судебного решения все же предпринимались.

Д.И. Полумордвинов, например, различал технические мотивы (содержание решения, излагаемое в его мотивировочной части) и побудительные основания выводов суда, относящихся к существу разрешаемого дела. Последние, по мнению автора, имеют дополнительное, вспомогательное значение*(338).

Думается, что с целью изучения мотивов решения следует классифицировать их по иному критерию.

В настоящей работе уже были показаны различия между выделяемыми нами фактическими и правовыми мотивами, поэтому не будем на них останавливаться вновь. Следует лишь отметить, что критерием такой классификации мотивов является предмет каждого конкретного суждения-мотива (вывод о фактах или вывод о применении норм права), т.е. характер того вывода суда, который подлежит обоснованию в решении.

Кроме того, по убеждению многих исследователей, суждения суда по делу часто основываются не только на чисто правовых (юридические факты и нормы), но и на морально-нравственных материях, что полностью подтверждается повседневной судебной практикой*(339) и отвечает общепризнанным принципам правосудия*(340).

Такие утверждения правоведов основываются как на общефилософских воззрениях, так и на основах теории (и философии) права*(341).

Так, еще в римском праве "Aequitas как принцип правовой справедливости не только играла роль руководящей идеи, при интерпретации норм позитивного права, но и во многих других случаях, - особенно там, где сами источники права содержали упоминание о справедливости и ориентировали судей и участников правового общения на учет требований справедливости в своей деятельности и поведении, - по существу дополняла нормы действовавшего права, восполняла пробелы в позитивном праве и т.д."*(342).

Авторитетные теоретики права в своих работах рассматривали справедливость как неотъемлемое внутреннее свойство и качество самого права*(343).

Так, применительно к нормам гражданского права Н.А. Чечина отмечала: "Справедливость не только не чужда гражданско-правовым нормам, но и глубоко пронизывает их содержание"*(344).

С учетом изложенного вывод исследователей-процессуалистов о целесообразности учета отдельных нравственных аспектов обстоятельств дела в ходе как оценки доказательств, так и дальнейшего применения правовых норм видится основанным на сущности правосудия как специфической разновидности социальной деятельности. Следует согласиться с теми авторами, которые в числе требований, которым должно отвечать судебное решение, называют свойство его справедливости*(345).

Поэтому тот факт, что в ходе постановления решения по делу суду часто необходимо учитывать его нравственные аспекты, не вызывает сомнений. При этом очевидно, что выводы суда в данной части также нуждаются в своей мотивировке.

С учетом вышеизложенного представляется вполне обоснованным выделение в качестве относительно самостоятельного вида нравственных мотивов судебного решения, которое не только должно отвечать требованиям законности и обоснованности, но и быть справедливым. Важно отметить, что выделение нравственных мотивов обусловлено не предметом обоснования соответствующего суждения (мотива), а его содержанием, которым при этом могут обосновываться как вывод о фактах, так и правоприменительный вывод.

Все три выделенных вида мотивов взаимосвязаны как элементы единой системы - мотивировки решения.

В отдельных случаях правовые мотивы затруднительно отличить от нравственных. Необходимо руководствоваться следующим.

В тех случаях, когда применяемой нормой материального права справедливость прямо предусмотрена как критерий ее применения (например, п. 3 ст. 451, абз. 1 п. 2 ст. 1101 ГК РФ), мотив следует рассматривать как правовой.

Наглядным примером неисполнения судом требования мотивированности решения (отсутствия в судебном постановлении правового мотива справедливости) применительно к п. 2 ст. 1101 ГК РФ является следующее дело.

Н. обратился в суд с иском к больнице о возмещении ущерба и компенсации морального вреда, сославшись на то, что в результате некачественно проведенной врачом-хирургом указанной больницы операции причинен вред его здоровью.

Решением районного суда иск был удовлетворен частично, с ответчика в пользу истца взысканы расходы на приобретение лекарств в сумме 1000 руб., убытки в размере 36 000 руб. и компенсация морального вреда в размере 50 000 руб.

Президиум областного суда своим постановлением состоявшиеся судебные постановления в части компенсации морального вреда изменил, снизив размер указанной компенсации с 50 000 руб. до 25 000 руб.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ нашла надзорную жалобу подлежащей удовлетворению по следующим основаниям. Изменяя решение суда и снижая размер данной компенсации в два раза, президиум областного суда сослался на то, что размер морального вреда определен судом без учета конкретных обстоятельств дела, однако в чем заключается эта "конкретность", президиум не указал.

Судебной коллегией по гражданским делам постановление Президиума отменено, справедливое решение суда первой инстанции оставлено в силе*(346).

В тех же случаях, когда применяемая норма, предполагающая для суда определенную свободу усмотрения, не содержит указания на критерий справедливости, однако такой критерий все же применяется судом с целью определения единственно возможного (справедливого), всесторонне взвешенного решения по делу, такой мотив следует рассматривать как нравственный.

Думается, в качестве примера использования нравственного мотива справедливости можно сослаться на следующее дело.

Ф. обратился в суд с иском к Л. о признании ответчицы не приобретшей права на жилую площадь, ссылаясь на то, что, несмотря на регистрацию в спорной квартире, ни Л., ни их дочь Н. в данной квартире никогда не проживали, обеспечены другим жильем, принадлежащим им на праве собственности, брак между Ф. и Л. расторгнут, платежи за спорную квартиру Л. не вносила.

Л. иск не признала и заявила встречное требование о вселении и разделе лицевого счета, утверждая, что ордер на спорную квартиру выдавался на всю семью, в том числе на нее и на дочь, они вселялись в спорную квартиру и проживали в ней, однако впоследствии Ф. стал чинить препятствия в ее пользовании.

Решением суда в удовлетворении основного иска отказано, встречный иск удовлетворен: Л. и Н. вселены в квартиру; данная квартира между сторонами разделена с открытием лицевых счетов - на Ф. и на имя Л. с дочерью.

Президиум областного суда вынесенное решение в части раздела лицевого счета на жилую площадь отменил и вынес новое судебное постановление об отказе в удовлетворении в этой части требований, в остальной части оставил решение в силе.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда России нашла надзорную жалобу Ф. подлежащей удовлетворению, судебные постановления по делу отменила как незаконные по следующим основаниям.

Согласно имеющимся в материалах дела сведениям спорное жилое помещение состоит из одной жилой комнаты площадью 17 кв. метров, находится в общежитии квартирного типа, было предоставлено Ф. в связи с работой в органах внутренних дел и в силу ст. 52, 86 и 109 ЖК РСФСР, действовавшего на день возникновения спора, разделу, обмену и т.п. не подлежит. С учетом этих обстоятельств президиум областного суда правомерно решение в части раздела указанной квартиры с открытием отдельных лицевых счетов на бывших супругов отменил и постановил новое решение об отказе Л. в этой части заявленных требований.

Вместе с тем оставление без изменения президиумом решения в части вселения Л. в спорное жилое помещение не основано на законе. Обсуждая и удовлетворяя требование Л. о вселении в общежитие, суд исходил только из того, что это жилье было предоставлено Ф. на семью из трех человек, в том числе на Л. и ребенка, которые, проживая на данной жилплощади, приобрели право равного с ним пользования.

Однако вывод суда о праве Л. и ребенка на указанное жилое помещение и их вселении сделан без учета иных установленных фактических и правовых обстоятельств, имеющих важное значение для дела.

Судом установлено и сторонами не оспаривалось, что до получения жилого помещения, по поводу которого возник настоящий спор, Ф. являлся нанимателем другой квартиры, большей площадью по сравнению со спорной, и от приватизации которой Ф. отказался в пользу Л. и ребенка, которые стали собственниками квартиры. Дом, где расположена указанная квартира, благоустроен, и данных о том, что жилое помещение непригодно для проживания, в деле не имеется.

Установив такие обстоятельства, а также то, что стороны членами одной семьи не являются, суд, тем не менее, вселил их на спорную жилую площадь, состоящую из одной-единственной жилой комнаты площадью 17 кв. метров.

Принимая такое решение, суд фактически лишил Ф. права пользования жилым помещением, гарантированного ему Конституцией Российской Федерации, так как совместное проживание указанных лиц невозможно, разделу квартира не подлежит, а другой жилой площади, как видно из дела, он не имеет.

При наличии у Л. на праве собственности квартиры решение о вселении ее в спорную жилую комнату даже с учетом признания за ней и ребенком права пользования свидетельствует о нарушении прав и свобод Ф. на жилье.

Вселяя Л. с истцом в одну комнату площадью 17 кв. метров для совместного проживания, суд изложенное не учел и руководствовался лишь формальными соображениями о праве ответчицы с ребенком на жилье, поскольку в силу прекращения семейных отношений и наличия конфликта совместное проживание сторон фактически является невозможным, что было установлено судом.

При новом разбирательстве суду необходимо постановить законное решение, отвечающее принципу справедливого судебного разбирательства*(347).

Из приведенного обоснования видно, что в ходе применения нормы материального права судом надзорной инстанции были в том числе учтены отдельные обстоятельства дела, за которыми применяемая норма материального права, исходя из ее содержания, правового значения прямо не признает. Тем не менее, исходя из соображений справедливости, указанные обстоятельства предопределили результат правоприменения, ими мотивирован вывод суда.

Ранее подчеркивалось, что все виды мотивов взаимообусловлены и диалектически взаимосвязаны. Каждому из видов мотивов присущи свой собственный объект и определяемая объектом структура.

С учетом этого представляется необоснованным предложенное некоторыми процессуалистами выделение в качестве отдельного вида логических мотивов судебного решения*(348), поскольку такие мотивы не имеют собственного самостоятельного объекта обоснования.

Представляется, что предлагаемый нами подход к классификации облегчает осознание и анализ сущностных характеристик мотивов судебного решения.

Вместе с тем надо признать, что эта классификация весьма условна.