Глава 2. Мотивировка как средство обеспечения мотивированности судебного решения § 1. Понятие мотивированности и ее место в системе требований, предъявляемых к судебному решению

1. Содержание мотивировочной части судебного решения

Содержание мотивировочной части решения обусловлено ее функциональным назначением, а также содержанием процессов судебного познания и правоприменения, структурой судебной аргументации правовых выводов по делу.

В соответствии с абз. 1 ч. 4 ст. 198 ГПК в мотивировочной части решения суда должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом; доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах; доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства; законы, которыми руководствовался суд.

Часть 4 ст. 170 АПК регламентирует содержание мотивировочной части решения арбитражного суда более развернуто и последовательно. В силу данной нормы в мотивировочной части решения арбитражного суда должны быть указаны: фактические и иные обстоятельства дела, установленные арбитражным судом; доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела и доводы в пользу принятого решения; мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле; законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии решения, и мотивы, по которым суд не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле.

В мотивировочной части решения арбитражного суда также должны содержаться обоснования принятых судом решений и обоснования по другим вопросам, подлежащим разрешению в резолютивной части решения; могут содержаться ссылки на постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по вопросам судебной практики.

Мотивировочная часть является наиболее сложной частью решения суда. С ней непосредственно связаны вопросы о мотивированности и мотивах судебного решения, предметному исследованию которых посвящена вторая глава работы.

Охарактеризуем специфику мотивировочной части как структурного элемента судебного решения.

Прежде всего, следует согласиться с Н.Б. Зейдером в том, что "наименование рассматриваемой части судебного решения мотивировочной является не вполне точным, так как в ней не только излагаются мотивы решения, но и указываются уже установленные судом правоотношения и факты (курсив наш. - В.П.)"*(161). Однако в отсутствие другого термина, а также потому, что это наименование твердо вошло в отечественную судебную практику, название "мотивировочная часть решения" должно быть сохранено как в научном, так и в практическом обиходе.

Содержание мотивировочной части решения обусловлено стадийностью и содержанием познавательной и правоприменительной деятельности суда, а также последовательностью и содержанием вопросов, подлежащих разрешению в ходе постановления решения (ст. 196 ГПК, ст. 168 АПК). Следует согласиться с О.В. Ивановым в том, что "всякий правоприменительный процесс включает в себя установление фактических обстоятельств, выбор правовой нормы, подлежащей применению, толкование ее, установление прав и обязанностей участников спорного правоотношения и, как следствие этого, издание властного акта, направленного на обеспечение осуществления прав с помощью той или иной меры государственного принуждения. Все эти этапы должны найти отражение в мотивировочной части судебного решения"*(162).

Как отмечают исследователи, познавательная деятельность суда осуществляется в три этапа*(163). Учитывая их определяющее значение для содержания мотивировочной части решения суда, кратко охарактеризуем эти этапы.

На первом этапе объектом исследования и судебного познания всегда являются содержащиеся в материалах дела сведения о фактах и правоотношениях, совокупность которых является предметом судебного разбирательства. В состав таких сведений наряду с обстоятельствами, обосновывающими требования и возражения сторон, входят также доказательства, представленные заинтересованными лицами в ходе рассмотрения дела. Иными словами, на этой стадии познания суд исследует в том числе и фактический материал, введенный в дело для его проверки и обоснования правовых выводов (не включающий доказательств)*(164).

На втором этапе суд, определившись с объемом и содержанием имеющихся по делу фактических данных, приступает к исследованию и оценке на предмет относимости и допустимости всей совокупности имеющихся по делу доказательств.

На третьем этапе суд осуществляет окончательную оценку доказательств и делает выводы по существу дела. Происходит это посредством соотнесения доказанных обстоятельств с фактическим обоснованием требований и возражений сторон. Таким образом, определяется фактическая обоснованность (достоверность) утверждений сторон и иных лиц, участвующих в деле, относительно существования жизненных обстоятельств, имеющих правовое значение по делу*(165).

Определившись с объемом всего подлежащего исследованию фактического материала, суд устанавливает фактические обстоятельства дела с помощью оценки доказательств, исследованных в судебном заседании. Поэтому в мотивировочной части решения должны быть, прежде всего, изложены выводы суда по результатам оценки им доказательств. При этом выводы о доказанности обстоятельств и достоверности доказательств требуют последовательного раскрытия содержания тех фактических данных, на которых основано решение.

Несоблюдение этого требования должно влечь за собой отмену решения.

Инспекция Федеральной налоговой службы (далее - налоговая инспекция) обратилась в арбитражный суд с заявлением о взыскании с Общества штрафных санкций за нарушение налогового законодательства.

Первоначальное решение арбитражного суда первой инстанции было отменено в кассационном порядке.

Решением арбитражного суда, вынесенным при повторном рассмотрении дела, требования удовлетворены частично. Судебный акт мотивирован тем, что налоговая инспекция правомерно привлекла общество к ответственности по ст. 126 НК РФ за непредставление налоговых деклараций по единому социальному налогу.

В кассационной жалобе налоговая инспекция просила решение в части отказа в полном удовлетворении заявленных требований отменить.

Соглашаясь с доводами кассационной жалобы и отменяя решение, ФАС округа, в частности, отметил следующее.

В решении суд указал, что выводы суда об отказе во взыскании штрафа за непредставление журналов-ордеров по счетам не опровергнуты, в связи с чем суд сохраняет ранее высказанную позицию об отказе в удовлетворении требований о взыскании штрафа в указанной части.

Подобное описание выводов суда, их мотивировка и отсутствие ссылок на доказательства, на основании которых суд сделал соответствующие выводы, являются нарушением норм процессуального права - ч. 3 ст. 15 и ч. 3 и 4 ст. 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в части отражения в судебном акте изложения установленных судом фактических и иных обстоятельств, доказательств, на которых основаны выводы суда, законов и иных нормативных актов, которыми руководствовался суд при принятии решения, и др. Решение суда должно быть законно, обоснованно и мотивированно.

При таких обстоятельствах кассационная инстанция признает довод налоговой инспекции о том, что решение суда в этой части не мотивировано, обоснованным.

В связи с этим судебный акт подлежит отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение для выполнения предъявляемых к содержанию решения суда требований*(166).

Приводя доказательства, на основании которых суд пришел к убеждению, что конкретные обстоятельства имеют или имели место в действительности, необходимо не только перечислить те доказательства, которые, по мнению суда, подтверждают те или иные обстоятельства, но и изложить фактические данные, содержащиеся в соответствующих показаниях свидетелей и иных оцененных при рассмотрении дела доказательствах.

Приведение в решении доказательств с объяснением того, почему одни из них положены в основу выводов суда, а другие отвергнуты, - необходимое условие признания решения мотивированным. Процессуальный закон требует, чтобы были приведены доказательства, причем в решении должно быть объяснено, не только почему одни доказательства отвергнуты, но и почему другие доказательства признаны достоверными, относимыми, допустимыми и достаточными.

На основании оценки доказательств суд определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для формулирования выводов по существу дела, установлены и какие не установлены*(167), а также существует ли между сторонами спорное правоотношение и каково его содержание*(168).

Рассматривая процесс мотивировки решения в части выводов суда по результатам оценки им доказательств, П.Я. Трубников обращал внимание также на целесообразность приведения в мотивировочной части решения оснований сформировавшегося в ходе оценки доказательств судейского убеждения. Автор полагал, что это предостерегает суды от ошибочного разрешения спора, поскольку обдумывание и формулирование этих оснований при их изложении в решении могут привести судью к убеждению об ошибочности сложившегося у него впечатления и повлечь пересмотр того вывода, который ранее им представлялся истинным*(169).

Таким образом, мотивировка решения призвана раскрыть, продемонстрировать ту логическую деятельность по оценке доказательств и определению значения обстоятельств дела, которая приводит к суждению о степени достоверности и достаточности доказательств*(170), что в свою очередь влечет определенные выводы, имеющие правовое значение.

Определив на основании установленных фактических данных правоотношения сторон, суд окончательно выбирает подлежащую применению норму материального права и делает вывод о том, подлежит ли заявленное требование удовлетворению, что последовательно должно получить отражение в мотивировочной части решения, из которой логически следуют выводы резолютивной части. Правоприменительные выводы в силу ст. 196, ч. 4 ст. 198 ГПК (ст. 168, ч. 4 ст. 170 АПК) также должны быть мотивированы судом в решении.

Н.Б. Зейдер подчеркивал: "Особое место в мотивировочной части судебного решения должно занять правовое обоснование выводов суда по делу"*(171). П.Я. Трубников также придавал весомое значение обязанности суда указывать в решении мотивы, по которым в ходе разрешения дела им была применена каждая конкретная норма материального права*(172).

Несоблюдение требования о мотивированности судебного решения ссылкой на примененную норму права, отсутствие в решении мотивировки ее выбора и толкования должны влечь за собой отмену решения как немотивированного.

ТОО обратилось в арбитражный суд с заявлением об установлении юридического факта принадлежности заявителю на праве собственности нежилого здания, расположенного в г. Красноярске.

Решением арбитражного суда первой инстанции заявление удовлетворено.

Не согласившись с принятым по делу решением, КУМИ г. Красноярска обратился в Федеральный арбитражный суд округа с кассационной жалобой, в которой сослался на допущенные судом нарушения норм процессуального права и поставил вопрос об изменении принятого по делу решения.

Удовлетворяя кассационную жалобу, арбитражный суд кассационной инстанции обратил внимание на следующее.

Удовлетворяя требования заявителя, арбитражный суд пришел к выводу о том, что юридический факт принадлежности ТОО нежилого помещения подлежит установлению.

Материально-правового обоснования этого вывода решение суда не содержит, поэтому решение суда не может быть признано постановленным в соответствии с требованиями действующего процессуального законодательства.

Указывая в решении на совокупность четырех признаков, одновременное наличие которых необходимо для установления юридического факта, суд не привел в решении доказательства наличия этой совокупности и не мотивировал свои выводы нормами материального права. Не содержится в решении и материально-правового обоснования отсутствия спора о праве.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное, дать материально-правовую оценку совокупности признаков, необходимых для установления факта, имеющего юридическое значение, с учетом особенностей данного дела и принять по делу соответствующее решение*(173).

Если необходимость указания в мотивировочной части на применяемые судом нормы материального права не вызывает сомнений, поскольку соответствующее требование прямо установлено действующим процессуальным законодательством, то обязательность для суда указания в мотивировочной части применяемых им процессуальных норм является одним из дискуссионных вопросов науки гражданского процесса.

Против приведения в мотивировочной части решения процессуальных норм выступал М.А. Гурвич. Ученый обосновывал свою позицию тем, что ссылка на процессуальные нормы не отвечает функциональному назначению мотивировочной части решения, призванной, прежде всего, последовательно зафиксировать юридическую квалификацию спорного правоотношения. Поскольку процессуальные нормы не порождают субъективные права и обязанности участников процесса, нет никакой необходимости приводить такие нормы в мотивировочной части*(174).

Такие исследователи, как М.Г. Авдюков и Н.Б. Зейдер, напротив, считали ссылки на нормы процессуального права необходимым элементом мотивировочной части всякого решения, поскольку они указывают на важнейшие задачи и основные действия суда в ходе рассмотрения гражданского дела, а также свидетельствуют о том, что суд учел содержание соответствующих процессуальных предписаний при разрешении спора и вынесении решения*(175).

Н.А. Чечина полагала необходимым ссылаться на процессуальные нормы, однако только в тех случаях, когда посредством применения соответствующих положений процессуального закона суд разрешает различные дополнительные вопросы, регламентируемые данными процессуальными нормами (например, при установлении судом порядка исполнения решения)*(176).

Представляется правильным мнение тех авторов, которые считают необходимыми процессуальные ссылки в мотивировочной части решения*(177).

Разрешая посредством установления фактической стороны дела и дальнейшего применения материального права гражданское дело, суд обязан действовать в рамках процессуальной формы, всецело обеспечивающей правильность конечных материально-правовых выводов суда. Именно поэтому четкое соблюдение судом в ходе производства по делу процессуальных предписаний рассматривается действующим законодательством в качестве необходимого условия законности выносимого решения, а в ряде случаев (в рамках процесса доказывания) - и его обоснованности.

Каждый промежуточный вывод суда всегда обусловлен в том числе и процессуальным правоприменением, значение правильности которого в этом смысле трудно переоценить. Поэтому необходимость указания в мотивировочной части решения на основные процессуальные нормы, которыми руководствовался суд, представляется обоснованной, тем более в тех случаях, когда такие нормы предписывают суду содержание решения по делу (например, в случае признания иска ответчиком - ч. 3 ст. 173 ГПК и т.п.).

Судя по формулировкам ч. 4 ст. 198 ГПК, ч. 4 ст. 170 АПК, такую же позицию занял и законодатель, а вслед за ним - Верховный Суд России. Так, в п. 4 Постановления Пленума ВС РФ от 19.12.2003 г. N 23 "О судебном решении" записано: "Поскольку в силу части 4 статьи 198 ГПК РФ в решении суда должен быть указан закон, которым руководствовался суд, необходимо указать в мотивировочной части материальный закон, примененный судом к данным правоотношениям, и процессуальные нормы, которыми руководствовался суд".

Необходимо обратить внимание на принципиально новое положение абз. 7 ч. 4 ст. 170 АПК, в силу которого в мотивировочной части решения могут содержаться ссылки на постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по вопросам судебной практики. Применительно к деятельности судов общей юрисдикции аналогичное положение предусмотрено п. 4 указанного Постановления Пленума ВС РФ от 19.12.2003 г. В нем записано, что в ходе вынесения решения и его мотивировки суду также следует учитывать постановления Конституционного Суда Российской Федерации о толковании положений Конституции Российской Федерации, подлежащих применению в данном деле, и о признании соответствующими либо не соответствующими Конституции России нормативных правовых актов; постановления Пленума Верховного Суда России, принятые на основании ст. 126 Конституции и содержащие разъяснения вопросов, возникших в судебной практике при применении норм материального или процессуального права, подлежащих применению в данном деле; постановления Европейского Суда по правам человека, в которых дано толкование положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, подлежащих применению в данном деле.

Нормативное закрепление допустимости обоснования выводов суда первой инстанции ссылками на разъяснения высших судебных инстанций незамедлительно было истолковано сторонниками придания судебному прецеденту статуса источника права как весомый аргумент в подтверждение их позиции*(178).

Так, В.М. Жуйков, комментируя законодательные новации действующих ГПК (ст. 389) и АПК (ст. 304), заключил: "Первый, хотя и весьма закамуфлированный шаг к признанию судебного прецедента источником российского права законодателем сделан"*(179).

Против признания за судебной практикой статуса общеобязательного источника неоднократно и последовательно выступали такие авторы, как И.Б. Новицкий, К.И. Комиссаров, С.К. Загайнова и др.*(180)

Закрепление непосредственно в процессуальном законодательстве (ч. 4 ст. 170 АПК) указанных законоположений в настоящее время лишь легализует давно сложившиеся на практике порядки, являясь при этом проявлением четко обозначившей себя законодательной и правоприменительной тенденции, о целесообразности которой в науке продолжаются споры.

По мнению И.В. Решетниковой, "упрочнение роли судов в Российской Федерации как третьей власти в государстве может привести к официальному закреплению руководящих разъяснений пленума Верховного Суда РФ, содержащих нормы права, в качестве нормативных актов. Это позволило бы судебной власти встать вровень с законодательной и исполнительной в плане полномочий по изданию нормативных актов".

Трудно по этому поводу не согласиться с А.Т. Боннером в том, что "законодательная и исполнительная власть "в плане полномочий по изданию нормативных актов" отнюдь не равны, и вряд ли нужно объяснять, почему. И уж совсем невозможно и не нужно "уравнивать" в отношении законотворческих возможностей законодательную и судебную власть"*(181).

Мы не можем подробно остановиться на дискуссии о значении судебного прецедента в российской правоприменительной действительности, поскольку это выходит за рамки проблематики исследования. В то же время вслед за А.Т. Боннером*(182) согласимся с мнением по рассматриваемой проблеме С.С. Алексеева, четко разделившего понятия прецедент и прецедентная практика (последняя актуальна для отечественной правоприменительной действительности).

По мнению указанных авторов, в отличие от прецедента как источника права прецедентная практика не ведет к созданию новой юридической нормы, а связана с разъяснением уже существующей нормы права, с выработкой определенного "устоявшегося" положения о применении нормы права по аналогичным делам*(183).

Учитывая изложенное, представляется вполне целесообразной и отвечающей задачам правосудия по гражданским делам практика обоснования в мотивировочной части решения правоприменительных выводов суда посредством ссылок на действующие постановления пленумов ВС и ВАС РФ*(184).

Такой вывод обусловлен и наличием в действующем процессуальном законодательстве новых норм, установивших нарушение единства судебной практики в качестве одного из исключительных оснований отмены решений судами надзорной инстанции (ст. 389 ГПК, ст. 304 АПК).

Среди новаций действующего ГПК следует также отметить исключение из его положений нормы, введенной в ч. 6 ст. 197 ГПК РСФСР 30 ноября 1995 г., в силу которой решение суда по делу о расторжении брака могло состоять только из вводной и резолютивной частей.

Видимо, введение данной нормы в интересах упрощения (и ускорения) деятельности суда по вынесению решения по указанной категории дел было обусловлено в том числе и высказанным в науке мнением о том, что, "исходя из требований рационализации судебных процедур, в новом законе следовало бы отойти от правила общеобязательности снабжения судебного решения мотивами. В ряде типовых ситуаций это напрасная работа"*(185).

В.В. Ярков также отмечает: "Целесообразно предоставить суду право вынесения по ряду дел судебного решения, состоящего из вводной и резолютивной частей... (например, при признании ответчиком иска, когда данный процессуальный юридический факт установлен и зафиксирован надлежащим образом). Такие решения можно выносить и по другим спорам, урегулирование которых подчиняется нормам императивного характера (например, о взыскании алиментов в процентном отношении к заработку.)"*(186).

Процитированные позиции содержали необходимое обоснование. Однако останавливаться на подробном анализе и критике приведенных их авторами аргументов мы не будет ввиду принципиального несогласия с ними.

Еще до принятия действующего ГПК в литературе отмечалось, что разработчики проекта ГПК пошли по пути освобождения судей от обязанности написания полного текста судебного решения по всем делам*(187). Обосновывалось это в том числе и статистическими данными - результатами опросов судейского корпуса, согласно которым формулирование мотивировочной части решения занимает до двух третей всего времени его написания, что, как считали судьи, не всегда процессуально оправдано*(188).

Тем не менее введение рассматриваемого положения, якобы существенно облегчающего участь судьям с точки зрения временных затрат на мотивировку решения, имело временный характер. В действующем ГПК данная норма закрепления не получила.

Позиция, занятая законодателем, представляется правильной ввиду своей теоретической и практической обоснованности и целесообразности в контексте задач правосудия по гражданским делам.

Разрешение судом гражданского дела всегда представляет собой подведение конкретной, уникальной ситуации под общее правило нормы права. Поэтому говорить о каких-либо "типовых ситуациях", подлежащих разрешению, применительно к судебному правоприменению вряд ли правильно.

Не может быть и "типового" решения суда (как и его структурной части) по гражданскому делу. Всякое судебное постановление, вынесенное по существу дела, разрешает единственный с точки зрения участников процесса жизненный случай, требующий судебного разрешения для восстановления или защиты субъективных прав и законных интересов заинтересованных лиц.

Как уже было отмечено, мотивировка акта правосудия служит тем механизмом, посредством которого суд с позиции государственного органа разъясняет как наиболее важные промежуточные (процессуальные) решения, так и окончательный вывод по существу рассмотренного дела. Мотивируя свое решение, суд, прежде всего, демонстрирует установленную им связь между имевшими место (доказанными) фактическими обстоятельствами дела и диспозицией нормы права, регламентирующей соответствующие правоотношения сторон. Отсутствие мотивов выводов суда по результатам оценки им доказательств и дальнейшей правовой квалификации устраняет из поля зрения заинтересованных лиц и вышестоящих судебных инстанций связи между доказательствами и фактическими обстоятельствами дела, между фактическим и правовым обоснованиями решения, что делает решение непонятным, неубедительным и существенно затрудняет возможность его проверки.

Учитывая изложенное, следует согласиться с М.К. Треушниковым, по мнению которого "всегда есть та черта, через которую не годится переступать. Развернутая обстоятельная запись решения суда необходима, чтобы логику принятия того или иного решения суда могли понять все, а не только тот, кто вел дело и вынес постановление"*(189).

Едва ли при формулировании положений Закона правильно исходить из интересов (занятости и т.п.) правоприменителей-судей. Гораздо более важно при этом руководствоваться целями и задачами гражданского судопроизводства по эффективной защите прав и законных интересов (ст. 18 Конституции России, ст. 2 ГПК, ст. 2 АПК). Проблему же занятости судей возможно решить многими способами, например, путем увеличения численности судейского корпуса и др. Во всяком случае, представляется очевидным, что повышение качества правосудия на порядок более значимо.

Поэтому мотивированность следует считать необходимым свойством любого судебного решения по гражданскому делу, предъявляемым к нему требованием.

Характерно, что требование мотивированности, наряду с законностью и обоснованностью, как общее требование, предъявляемое ко всем судебным актам арбитражного суда, закреплено в ч. 3 ст. 15 АПК. Применительно к судебным постановлениям, выносимым в порядке уголовного судопроизводства, данное требование также законодательно закреплено (ч. 4 ст. 7 УПК РФ).

Интересно, что УПК РФ зафиксировал требование мотивированности в статье, озаглавленной "Законность при производстве по уголовному делу", что весьма показательно, лишний раз демонстрирует взаимосвязанность законности, обоснованности акта правосудия и его мотивированности.

Представляется, что отсутствие в ГПК указания на мотивированность как обязательное требование к судебным постановлениям по гражданским делам*(190) является существенным недостатком действующего гражданского процессуального закона. Обоснование данного тезиса будет приведено ниже, а его целесообразность подтверждается повседневной практикой судов общей юрисдикции.

М. обратился в суд с иском о разделе домовладения и земельного участка.

В обоснование исковых требований он указал, что является собственником 1/2 доли спорного домовладения и приусадебного земельного участка. Другая часть домовладения и земельного участка принадлежит Л. Поскольку порядок пользования домовладением и участком не сложился, просил произвести реальный раздел.

Удовлетворяя кассационную жалобу Л., суд кассационной инстанции пришел к выводу о том, что решение суда и дополнительное решение подлежат отмене в части раздела земельного участка по следующим основаниям.

Как усматривается из мотивировочной части первоначального решения, вывод суда о разделе земли не мотивирован. Дополнительное решение суда также не содержит необходимых мотивов вывода о конкретных границах земельного участка.

При таких обстоятельствах решение суда и дополнительное решение суда в этой части не могут быть признаны законными и обоснованными, вследствие чего подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение.

При новом рассмотрении дела суду надлежит учесть изложенное выше, дать непосредственно в решении надлежащую правовую оценку доказательствам, представленным сторонами, и обстоятельствам дела, постановить мотивированное решение в соответствии с материалами дела и требованиями закона*(191).

В качестве законодательного решения проблемы ускорения и облегчения деятельности суда первой инстанции в случаях, когда подробное мотивирование выводов суда действительно излишне, В.И. Решетняк предложил отнести соответствующие требования к категории подлежащих разрешению посредством вынесения судебного приказа*(192), т.е. немотивированного судебного постановления, которое по своему существу (с учетом процедуры его вынесения) больше напоминает выносимый в административном порядке акт, нежели акт правосудия по гражданскому делу*(193). Именно ввиду последней его характеристики судебный приказ не требует его мотивировки, но и исключается в случае установления судом в ходе разрешения заявленного требования признаков спора о праве; может быть отменен при немотивированном возражении должника.

С таким предложением трудно согласиться. Следует учитывать специфику института судебного приказа, в частности - ограниченность перечня требований, по которым он может быть вынесен и, самое главное, их бесспорность.

Именно поэтому вынесение такого (немотивированного) судебного постановления, как судебный приказ, в гражданском судопроизводстве является редким исключением из общего правила, что обоснованно получило отражение в действующем гражданском процессуальном законе.

Не совсем правильным представляется и отнесение судебных решений, выносимых в заочном порядке, к числу "нетрадиционных", выносимых в результате "усеченного" гражданского процесса. Так, А.Ф. Изварина полагает, что "заочное решение, хотя и содержит выводы суда первой инстанции по спорному правоотношению, вместе с тем имеет специфику, благодаря которой отличается от традиционного решения, в связи с чем его можно отнести к исключительным видам решений российских судов, наименование несет в себе значение, определяющее процессуальную форму достижения конечных результатов"*(194).

Такая констатация у А.Ф. Извариной имеет место сразу после характеристики содержания каждой из частей выносимого в обычном порядке решения как отдельного вида решений, названного А.Ф. Извариной мотивированным решением*(195). Отсюда логично следует вывод о том, что заочное решение не является в полной мере мотивированным, в чем, по мнению указанного автора, и проявляется его специфика.

Подобная характеристика заочного решения с точки зрения его должной мотивированности представляется не совсем обоснованной.

При рассмотрении дела в порядке заочного производства в целом действуют общие правила судебного разбирательства: суд исследует доказательства, представленные сторонами, учитывает их доводы и ходатайства и выносит решение. Суд не вправе, например, не исследовать представленные сторонами доказательства, если он счел их относимыми и допустимыми*(196), или отказать в удовлетворении ходатайства о назначении экспертизы, если такое ходатайство является обоснованным, и т.д.

Специфика заочного производства выражается, прежде всего, в особенностях проявления принципов состязательности и диспозитивности в рамках судебного разбирательства по делу. Это, однако, не делает судебное разбирательство дела "ограниченным". Следует согласиться с И.В. Уткиной, по мнению которой к "порядку рассмотрения дела в заочном производстве неприменим термин "упрощенная процедура"*(197).

Рассмотрение дела в порядке заочного производства по упрощенной схеме является характерной особенностью английского и американского гражданского процесса, где не ведется исследование каких-либо доказательств, а судебное разбирательство сводится лишь к объявлению решения против не явившейся стороны*(198).

Ввиду изложенного процессуальный закон определяет структуру и содержание заочного решения общими правилами, предусмотренными ст. 198 ГПК. Заочное решение также состоит из вводной, описательной, мотивировочной и резолютивной частей. Особенности порядка рассмотрения дела в заочном производстве находят лишь формальное отражение в содержании решения по существу дела (так, в наименовании решения должно быть слово "заочное"; в описательной части должны быть сведения о заочном характере производства по делу и т.п.). Каких-либо специфических требований (как и исключений из общих требований) к содержанию мотивировочной части заочного решения по сравнению с обычным решением закон не предусматривает. Поэтому предложенное А.Ф. Извариной деление решений на "мотивированные" и заочные представляется не совсем верным, поскольку не имеет под собой достаточного нормативного обоснования.

Резюмируя изложенное о мотивированности заочного решения, согласимся с И.В. Уткиной в том, что "вынесенное заочное решение, как и решение, постановленное при рассмотрении дела в обычном производстве, является актом правосудия, поэтому оно должно отвечать общим требованиям, предъявляемым к судебным решениям"*(199).

Обобщим сказанное о роли и значении мотивировочной части решения.

Мотивировочная часть служит средством демонстрации установленных судом обстоятельств с указанием на доказательства, на которых основаны выводы о фактах, с объяснением, почему одни доказательства судом приняты, а другие отвергнуты; аргументации относительно правовой квалификации установленных фактов, с приведением суждений, объясняющих выбор судом подлежащей применению нормы права, а при необходимости и ее толкование применительно к установленным обстоятельствам соответствующего дела. Содержание мотивировочной части делает его понятным, логичным и убедительным, служит средством самоконтроля судей, постановляющих решение, а также помогает осуществить и упростить проверку правомерности решения.

Фиксируя фактическое и правовое обоснования решения, содержание его мотивировочной части обеспечивает дальнейшую возможность проверки его законности и обоснованности вышестоящими судебными инстанциями по инициативе заинтересованных лиц.

Именно ознакомление с мотивировочной частью решения суда позволяет уяснить его сущность как акта правосудия по конкретному делу. Обоснование решения делает его понятным и убедительным, а также служит средством самоконтроля судей, постановляющих решение*(200).

Исследователи отмечали еще один аспект значения мотивировочной части решения. Отсутствие мотивировочной части не способствует воспитательному воздействию на публику, которая остается в неведении, каким образом суд постановил решение*(201). Стремление судей ограничиться простым разрешением дела без подробного обоснования своего решения И.Е. Энгельман рассматривал как проявление "совершенного равнодушия к внутреннему смыслу соответствующей нормы"*(202).

В свете всего изложенного следует согласиться с В.Л. Исаченко, который считал "изложение соображений суда" самой важной частью судебного решения*(203).