3. Соотношение мотивированности с законностью и обоснованностью

Как отмечалось, вопрос о соотношении требований законности, обоснованности и мотивированности судебного решения является дискуссионным. Предметом дискуссии при этом выступает, прежде всего, степень "самостоятельности" мотивированности среди требований, предъявляемых к судебному решению.

Большинство авторов соотносят мотивированность судебного решения в основном с требованием его обоснованности. Так, П.А. Лупинская прямо указывает, что "обоснованность принятого решения выражается в мотивировке"*(218).

Придерживаясь аналогичной точки зрения, М.С. Строгович писал, что суд, излагая в решении факты, должен указывать основания, в силу которых он считает эти факты установленными, и мотивы, позволяющие делать на основе этих фактов именно эти (сделанные судом) выводы. Только в этом случае решение будет мотивированным. В качестве таких оснований М.С. Строгович указывал на доказательства, а в качестве мотивов - на объяснения относительно того, почему одни доказательства суд принял как достоверные, а другие - отверг. Внутреннее убеждение суда, в соответствии с которым постановляется судебный акт, должно последовательно вытекать из обстоятельств дела и подтверждаться рассмотренными в судебном заседании данными*(219).

В.И. Решетняк полагает, что обоснованность как условие правомерности судебного постановления предполагает не только "внутреннюю обоснованность", т.е. соответствие выводов суда исследованным обстоятельствам дела и правоотношениям сторон, но и "внешнюю" - указание в судебном решении на основания, по которым суд делает тот или иной вывод, считает одни обстоятельства установленными, а другие несуществующими, законы, которыми руководствовался суд при принятии решения. "Иными словами, суд должен мотивировать свое решение для того, чтобы все лица, участвующие в деле, могли постичь логику действий суда, а вышестоящие судебные инстанции в случае несогласия с принятым решением определить, когда, в каком моменте судебного исследования была допущена ошибка", - отмечает В.И. Решетняк*(220).

Г.А. Жилин также отмечает, что "мотивированность судебного решения по всем вопросам является непременным условием обоснованности"*(221).

Как видно из приведенных цитат, указанные исследователи видят в мотивированности решения только необходимое условие его обоснованности, исключая признание за мотивированностью статуса самостоятельного требования. К такому же выводу приходят и другие авторы*(222).

К.А. Лебедь делает компромиссный, хотя и не совсем понятный, вывод о том, что "более правильно рассматривать мотивированность как относительно самостоятельное требование (свойство) в рамках обоснованности решения арбитражного суда"*(223).

Как утверждала Т.Н. Губарь, при определении значения требования мотивированности судебного постановления, степени его самостоятельности и соотношения с иными предъявляемыми к судебному решению требованиями следует учитывать непосредственную связь мотивированности как с законностью, так и с обоснованностью решения суда. Отсюда автор делает вывод о том, что требование мотивированности входит в содержание понятий законности и обоснованности, отказывая ему в какой-либо самостоятельности*(224).

Н.И. Ткачев отрицал возможность как противопоставлять, так и ставить в один ряд законность, обоснованность и мотивированность, рассматривая последнее из перечисленных требований, в зависимости от его назначения, как условие законности и как внешнее выражение обоснованности решения*(225).

Другие исследователи обосновывают вывод о необходимости признания за мотивированностью статуса самостоятельного требования, наряду с законностью и обоснованностью.

Так, М.А. Викут, уделив немало внимания изучению мотивировки судебных постановлений по гражданским делам, заключила, что мотивированность решения необходимо ввести как самостоятельное требование, предъявляемое к процессуальному акту, поскольку именно это свойство акта правосудия сообщает последнему внутреннюю и внешнюю убедительность и представляет собой систему доводов, аргументов, ссылку на закон. По мнению автора, мотивированность отнюдь не тождественна требованию обоснованности. Обоснованность означает, что выводы, к которым пришел суд, должны базироваться на доказательствах, а мотивированность означает наличие в судебном постановлении ссылки на доказательства, оценку доказательств, обоснование выбора и толкование применяемой судом нормы права. Таким образом, по мнению М.А. Викут, мотивированность касается как фактической (например, доказательства), так и правовой стороны (определение и толкование закона) основания решения. В последнем проявляется также связь мотивированности решения с его законностью*(226).

Следует отметить, что с таким решением вопроса о месте мотивированности в системе требований, предъявляемых к судебному решению по гражданскому делу, полностью или частично соглашаются и иные современные исследователи. Так, Л.В. Трофимова, усматривая безусловную связь между мотивированностью и обоснованностью решения, не расценивает их как тождественные понятия. Автор соглашается с М.А. Викут по вопросу о признании за мотивированностью статуса самостоятельного требования к судебному решению, в том числе в части обоснования данного вывода*(227).

Проанализировав имеющиеся точки зрения, их аргументацию, с учетом изложенного существа категорий законности, обоснованности и мотивированности представляется правильным выделять мотивированность в качестве относительно самостоятельного требования в числе предъявляемых к судебному решению по гражданскому делу. При этом мотивированность судебного решения равным образом связана как с обоснованностью, так и с законностью решения.

Как показывает изучение юридической литературы, с такой точкой зрения соглашаются далеко не все исследователи. Попытаемся ее обосновать.

Суждение о тождестве требований мотивированности и обоснованности нельзя признать верным по следующим причинам. Обоснованность решения представляет собой соответствие выводов суда об обстоятельствах дела достаточной совокупности исследованных по делу доказательств. Поскольку такие выводы в силу действующего законодательства (ч. 4 ст. 170 АПК, ч. 4 ст. 198 ГПК) подлежат обоснованию непосредственно в тексте решения, в этом смысле обоснованность, безусловно, всегда соприкасается с мотивированностью судебного постановления: суд использует ссылку на доказательства, их оценку в качестве аргументов фактического характера для обоснования выводов об обстоятельствах дела. Однако при этом обязательная к указанию аргументация выводов суда элементом обоснованности решения не является, а позволяет судить о соблюдении либо несоблюдении данного требования. Отсутствие мотивировки зачастую попросту исключает возможность суждений об обоснованности решения*(228).

Кроме того, суд обязан мотивировать свое убеждение относительно не только фактических обстоятельств дела, но и выводов правоприменительного характера (определение подлежащей применению нормы, ее толкование применительно к обстоятельствам дела; применение нормы по аналогии; обоснование выбора одного из предложенных нормой вариантов и т.п.). В этом проявляется связь мотивированности судебного решения с его соответствием действующим нормам права, т.е. с требованием законности.

Иными словами, требование обоснованности концентрируется главным образом на достигнутом в результате судебного разбирательства знании о фактических обстоятельствах дела. Мотивированность же характеризует процесс формирования убеждения суда как по вопросам судебного познания (прежде всего - доказывания), так и по вопросам судебного правоприменения.

На это последнее обстоятельство обращал внимание П.Я. Трубников, подчеркивавший, что в мотивировку всякого судебного акта подлежит обязательному включению объяснение, почему именно применена норма материального права, которой суд руководствовался при разрешении дела*(229).

С учетом изложенного представляется правильным утверждение М.А. Викут о самостоятельном значении требования мотивированности в числе предъявляемых к решению по гражданскому делу требований. Представляется, что требование мотивированности не может рассматриваться исключительно как элемент законности либо обоснованности решения и выступает в качестве относительно самостоятельного процессуального требования*(230).

Таким образом, нельзя согласиться с утверждением о том, что "отсутствие в решении арбитражного суда объяснений, почему именно этот закон применен или отвергнут судом, свидетельствует не о нарушении требования мотивированности судебного решения, а о несоблюдении законности"*(231). Делая такое утверждение, К.А. Лебедь не учитывает изложенного содержания мотивированности как самостоятельного требования к судебному решению и ее соотношения с требованием законности решения. Думается, речь в таких случаях должна идти как о нарушении законности*(232), так и о несоблюдении требования мотивированности решения. Это подтверждает и повседневная судебная практика.

ОАО обратилось в Арбитражный суд с заявлением о признании недействительным решений налоговой инспекции.

Решением арбитражного суда первой инстанции в удовлетворении исковых требований отказано.

Постановлением апелляционной инстанции решение изменено. Исковые требования удовлетворены в части.

Отменяя это судебное постановление и направляя дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции, арбитражный суд кассационной инстанции указал, что в нарушение ст. 15, 185 АПК РФ в мотивировочной части Постановления не содержатся мотивы, на основании которых сделан вывод о неправомерности решения Инспекции о взыскании налогов, сборов, пени и присужденных штрафов за счет имущества, на что правомерно указывает в кассационной жалобе Налоговая инспекция.

При новом рассмотрении данного вопроса апелляционной инстанции необходимо указать причину признания решения налогового органа недействительным.

С учетом изложенного коллегия считает дело в этой части подлежащим направлению на новое рассмотрение*(233).

Нельзя согласиться с мнением Н.И. Ткачева о том, что ставить в один ряд законность, обоснованность и мотивированность не следует*(234). Ведь отсутствие в решении мотивировки выводов суда часто не позволяет вышестоящему суду в полной мере проверить его на предмет законности и обоснованности*(235).

Функциональные характеристики мотивировки решения в совокупности определяют содержание понятия его мотивированности.

Нормативно закрепленная в действующем процессуальном законодательстве (ч. 4 ст. 67, ч. 4 ст. 198 ГПК; ч. 3 ст. 15 АПК; ч. 4 ст. 7 УПК РФ) мотивированность не является исключительно научно-правовой категорией.

Нарушение требования мотивированности все чаще встречается в судебных постановлениях по гражданским делам в числе оснований отмены судебных решений*(236). Нередко подобные ситуации отмечаются в обзорах судебной практики и даже в актах, касающихся деятельности наднациональных юрисдикционных органов. В связи с этим можно обратить внимание на Информационное письмо ВАС РФ от 20.12.1999 г. N С1-7/СМП-1341 "Об основных положениях, применяемых Европейским судом по правам человека при защите имущественных прав и права на правосудие". В данном письме, в частности, подчеркивается, что судебные решения национальных органов правосудия подвергаются критике в решениях Европейского суда в части нарушения сформулированных этим судом процессуальных положений, призванных обеспечить полную, цивилизованную и справедливую защиту имущественных прав и права на правосудие. В числе таких положений, обеспечивающих справедливость судебного разбирательства в условиях равного процессуального положения сторон, называется обязательность мотивировки выводов суда. Для подтверждения соблюдения принципа справедливости судебного разбирательства любого имущественного спора Европейский суд в обязательном порядке проверяет соблюдение требования мотивированности решения.

Требование мотивированности судебного решения (акта) неукоснительно соблюдает в свой практике и Президиум Высшего Арбитражного Суда России.

Так, отменяя состоявшиеся по конкретному делу судебные постановления, Президиум ВАС РФ указал следующее.

Суд первой инстанции вопреки требованиям ст. 168 и 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при принятии решения не оценил все доказательства и доводы, приведенные истцами, не определил, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены, а какие не установлены, не указал в мотивировочной части решения все законы и иные нормативные правовые акты, которыми он руководствовался, а также мотивы, по которым не применены законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались истцы в заявлении. Следовательно, содержание решения не соответствует названным нормам, а само решение не может быть признано законным, обоснованным и мотивированным, как это предусмотрено ч. 3 ст. 15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с чем подлежит отмене на основании ч. 3 ст. 288 названного Кодекса*(237).

Отмены судебных постановлений по основанию немотивированности в современной практике Верховного Суда России также имеют место.

К. обратилась в суд с иском к городской телефонной станции об установлении телефона и компенсации морального вреда. Исковые требования К. обоснованы тем, что с администрацией ГТС она заключила договор на установку телефона в ее квартире. До этого она проживала по другому адресу и имела телефон, который сдала при переезде на новую квартиру. В течение 13 лет ей телефон не установлен. Позднее истице сообщили, что ее очередь на установку телефона - N 1. Ей известно, что в течение последних лет в доме установлены телефоны ряду лиц, которые не пользуются льготами, в то время как она является ветераном труда, а муж - инвалидом II группы и в связи с этим имеет право на первоочередную установку телефона.

Решением районного суда, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда и постановлением Президиума областного суда, К. в иске отказано.

Отменяя судебные постановления, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в своем определении указала следующее.

В суде и последующих жалобах К. утверждала, что состоит в очереди на установку телефона в квартире. На ее заявлении, адресованном в городскую телефонную станцию, имеется резолюция начальника ГТС - поставить на очередь. На протяжении длительного периода времени она неоднократно обращалась в городскую телефонную станцию, указывала на то, что ее семья пользуется льготой на внеочередную установку телефона, так как муж является инвалидом II группы.

В 1996 г. К. получила ответ, подписанный начальником Курской ГТС, в котором было указано, что ее очередь на установку телефона N 1, однако установить телефон не представляется возможным по техническим причинам. Ей известно, что в течение последних лет в доме, где она проживает, установлены телефоны ряду лиц, которые не пользуются льготами и поставлены на учет после нее. В подтверждение этих доводов истица сослалась на имеющиеся в деле письменные доказательства, в частности: на ее заявление, сообщение начальника Курской ГТС, список установленных телефонов в доме, из которого усматривается, что телефоны установлены ряду лиц, поставленных на учет после К.

Эти, а также другие обстоятельства, имеющие значение для дела, на которые истица ссылалась как на основания своих требований, судом в нарушение требований, изложенных в ст. 56 ГПК, не оценены.

Между тем в соответствии со ст. 198 ГПК в мотивировочной части решения должны быть указаны обстоятельства, установленные судом, доказательства, на которых основаны выводы суда, и доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства, законы, которыми руководствовался суд. Однако вопреки требованиям закона это сделано не было. Суждений о том, почему суд отверг объяснения истицы и представленные ею доказательства, решение суда не содержит, а вывод суда о том, что требования К. необоснованны, так как в очереди состоят лица, имеющие право на установку телефона ранее К., немотивирован.

Невыполнение судом названных выше требований Закона и нарушения, допущенные судом при оценке доказательств, следует отнести к существенным нарушениям норм процессуального права*(238).