Свойства «повседневной реальности»

В феноменологической социологии понятие повседневной реальности играет первосте­пенную роль. Оно было сформулировано еще Э. Гуссерлем, впоследствии широко использовалось А. Шутцем и теперь занимает ключевое место в работах современных американских диалектиков. «Среди множества реальностей существует одна, которая

262

представляет собой реальность раr excellence. Это реальность повседневной жизни... ‑ пишут П. Бергер и Т. Лукман. – Напряжение сознания наиболее высоко в повседневной жизни, т.е. последняя ложится на сознание наиболее массивным, необходимым и интенсивным способом. Невозможно игнорировать ее императивное присутствие; трудно даже ослабить его. Следовательно, она вынуждает меня быть полностью внимательным. Я воспринимаю повседневную реальность в состоянии полного бодрствования. Это полностью бодрствующее состояние существования в реальности повседневной жизни и ее восприятие принимаются мною как нормальное и самоочевидное, т.е. составляет мою естественную установку»³²⁷. В свою очередь, и Г. Гарфинкель подчеркивает важность для человека повседневной реальности: «Знакомые сцены повседневных дел, к которым участники относятся как к «естественным фактам жизни» ‑ это массивные факты повседневного существования участников и как реальный мир, и как продукт деятельности в реальном мире. Они обеспечивают «внимание!», «вот оно!», к чему возвращаются после сна, и являются исходным и возвратным пунктом для любой модификации мира повседневной жизни, будь то игра, мечты, транс, театр, научное теоретизирование или церемония»³²⁸. «Повседневная реальность», таким образом, становится своего рода системой координат, в рамках которой протекают все виды социального взаимодействия. В качестве таковой она считается основным предметом исследования феноменологической социологии. Выделим теперь наиболее важные аспекты этого понятия. Прежде всего повседневная реальность представляет собой интерсубъективный мир, мир, который каждый из членов общества разделяет с другими. Именно эта интерсубъективность резко отличает его от других «реальностей» (или модификаций реальности), которые свойственны индивидуальному бытию. Повседневная реальность обеспечивает человеку возможность постоянного взаимодействия и коммуникации с другими, иными словами, она является исходным и конечным пунктом социального бытия.

Далее, реальность повседневной жизни представляет собой упорядоченную реальность. Она предлагает человеку наборы стандартизированных действий таким образом, что продолжение социального взаимодействия не вызывает особых затруднений.

Когда в ходе взаимодействия возникают проблемы, реальность повседневной жизни побуждает человека сводить их к тому, что

263

не является проблематичным, т.е. она стремится поддерживать рутинные действия³²⁹. Следовательно, упорядоченность, структурированность есть одно из важнейших свойств мира повседневной реальности.

Повседневная реальность выступает по отношению к каждому отдельному человеку как объективная реальность. Ее явления исторически предустановлены в схемах действий и значений, которые для представителей последующего поколения выступают как независимые от их восприятия, как то, что налагается на это восприятие, обусловливает его.

Объективированность и структурированность повседневной реальности проявляется для ее участников как наборы разделяемых значений, относящихся к результатам их совместной деятельности, объективации, доступных пониманию как элементы общего для людей мира. Такие объективации приобретают характер более или менее постоянных показателей субъективных процессов, возникающих в ходе развертывающихся социальных взаимодействий. В качестве таковых они в конечном счете становятся «артефактами», выходящими за пределы непосредственного взаимодействия. Они приобретают способность обозначать «социально-типичное ». При социальных взаимодействиях участники выводят необходимые суждения друг о друге на основании таких социально-типичных показателей и применяют типичные наборы действий и решений в типичных ситуациях. Иными словами, индивид воспринимает социальную реальность повседневной жизни как наборы различных «типичностей», становящихся все более отвлеченными по мере того, как ситуация становится все более далекой от непосредственного взаимодействия. Эти «типичности» выступают для индивида как своего рода элементы социальной структуры.

По определению Бергера и Лукмана, «социальная структура есть сумма типичностей и установленных с их помощью повторяющихся схем взаимодействия. В качестве таковой социальная структура есть существенный элемент реальности повседневной жизни»³³⁰. Сходным является определение структуры, даваемое Э. Тирикьяном: социальная структура представляет собой «комплекс нормативных феноменов интерсубъективного сознания, служащих формированию поведения в социальном пространстве»³³¹.

264

Социальная структура в данном случае ‑ это порождение человеческого сознания, а не реальный изначально заданный и неизменный «костяк» общества. Будучи порождением совместной деятельности людей, мир повседневной реальности становится для человека «естественной социальной средой».

Естественная установка проявляется в условиях, когда чело­век находится в состоянии бодрствования и полного внимания к повседневному окружению, она проявляется в восприятии этого окружения как нормального и самоочевидного. Ею обусловлено то, что реальность повседневной жизни принимается без доказательств как реальность, для которой не требуется никаких дополнительных проверок или обоснований. Естественная установка означает, что человек просто знает о наличии этой реальности как самоочевидной объективности. Создаваемая и поддерживаемая людьми, эта объективность воспринимается интерсубъективно как общие, разделяемые условия существования.

Понятие «естественной установки» играет в рамках феноменологической методологии двойную роль. С одной стороны, оно является теоретическим конструктом, позволяющим связать индивидуально воспринимаемый мир и индивидуальные намерения с повседневной реальностью социального бытия. С другой стороны, оно становится объектом исследования как понятие, позволяющее уловить смысл обыденных социальных действий. Ведь согласно А. Шутцу, значение, которое отражает «естественная установка» по отношению к миру «повседневной жизни», организуется и устанавливается выбранными, мотивированными актами и потому имеет социально значимый смысл.

Таким образом, социальный мир представляется как мир «повседневной реальности», воспринимаемый людьми благодаря естественной установке как совокупность типичных, разделяемых с другими представлений и значений, созданных самими людьми в процессе взаимодействия. Следует подчеркнуть, что близость с социальным интеракционизмом и лингвистической философией обусловила то важное место, которое отводится понятиям «знак», «значение», «смысл» в рамках этого направления. Обозначение, т.е. «человеческое производство знаков», считается здесь ключевым для социальной жизни людей видом объективации.