Глава девятая «Диалектизация» американской социологии

Критика позитивистских основ научного знания, с одной стороны, и негативные последствия использования научных достижений в капиталистическом обществе ‑ с другой, усилили в американской социальной науке 60-х годов движение за пересмотр ее методологических оснований. Можно сказать, что именно тогда в социологии стало отчетливо проявляться новое, более гуманистическое направление, имеющее существенные отличия от «естественнонаучного», натуралистического подхода. Кристаллизация и оформление этого нового направления происходили в процессе критического пересмотра философских оснований позитивистской ориентации.

Тенденции к пересмотру методологических оснований социологии

Кризис позитивистских ориентации в американской социологии, тенденции «гуманизировать» ее стали проявляться еще в конце 50-х годов. Так, в 1959 г. Р. Бирстедт в обращении к Восточному социологическому обществу подчеркивал, что непреходящее значение вклада, который внесли в социологию такие ее представители, как Веблен, Самнер, де Токвиль, объясняется прежде всего тем, что они были гуманистами. По мнению Бирстедта, социология должна быть дисциплиной, связывающей естественные и гуманитарные науки³¹⁹.

О том, что социология содержит черты не только естествен­ных, но и гуманитарных наук, писали Р. Нисбет, П. Бергер и П. Мидоуз. Свидетельством большого внимания к сближению социологии и гуманитарных наук явилось появление в это же вре-

256

мя таких периодических изданий, как History and Theory и Comparative Studies in Society and History.

Начиная с середины 60-х годов необходимость внесения исторической перспективы в социологию стала признаваться повсеместно. Это было прежде всего связано с тем, что «синхронные» социологические исследования с акцентом на микросоциологических проблемах и чрезмерным увлечением количественным анализом не обеспечивали никакой информации об обществе в целом. Об этом заговорили не только социологи, подобные П.А. Сорокину, всегда сохранявшие историческую ориентированность, но и сторонники более консервативной позиции. С.М. Липсет, например, считая, что игнорирование исторических свидетельств нередко приводило к серьезным ошибкам в социологических исследованиях, указывает на необходимость возвратиться к изучению явлений в их исторической перспективе³²⁰.

Критика неисторичности американской социологии сопровождалась упреками в чрезмерном внимании к количественным методам: «социологи были очарованы, ‑ писал, например, Р. Хофстадтер, ‑ тем, что можно точно измерить, не беспокоя себя мыслями о том, какие результаты на уровне интеллектуальной значимости могут дать измерения»³²¹.

Дополнительной демонстрацией смены акцентов может служить сдвиг в содержании президентских обращений к членам Американской социологической ассоциации в 50-х и 60-х годах. В 50-х годах темы носили преимущественно технический характер: «Измерение в социологии», «Социологический анализ и понятие переменной», «Приоритет в научном открытии» и т.п. Совершенно иное стало наблюдаться в 60-х годах: «Нормативная реакция на аномию»», «Социология эмпирических социальных отношений», «Расовые отношения и социологическое воображение», «Возвращение к человеку», «Социология вчера, сегодня и завтра», «Полезность утопий», «В защиту конфликта и его решения» и т.д. Таким образом, можно говорить о том, что начался сдвиг, связанный с переоценкой характера социологического знания; речь шла о признании связей социологии с социальной жизнью и о попытках оценить то место, которое социологи занимали в жизни общества.

Другим признаком того же явления стало обращение социологов к философским корням своей науки. Еще в 50-х годах сам вопрос о специфике социологического знания, об особенностях предмета и метода социологии не вызывал среди большинства

257

социологов особого интереса. Характеризуя атмосферу того периода, Р. Фридрихс писал: «Целое поколение социологов действовало до этого времени в методологическом контексте, допущением которого была унитарность логики науки. Немногие из них принимали ‑ и то лишь на словах – «понимающее» направление Вебера... В основном же они опирались на логику, ничем в принципе не отличающуюся от логики, лежащей в основе экспериментального метода в физических и биологических науках... Казалось, нет никаких оснований искать специфически социальную научную логику»³²².

В начале 60-х годов вопрос о специфике социологического знания постепенно начинает привлекать все большее внимание американских социологов. Появляется целый ряд работ, в которых предпринимаются попытки философского осмысления данного вопроса. Так, в 1962 г. вышла в свет работа Э. Тирикьяна «Социологизм и экзистенциализм», которая стала впоследствии весьма влиятельной в среде философски ориентированных социологов. В 1963 г. появился целый ряд работ, основной темой которых был критический пересмотр способов получения социологического знания. Это были работы Р. Брауна «Объяснение в со­циальной науке», Е.К. Ластруччи «Научный подход: базовые принципы научного метода», У. Мак-Ивенса «Проблема научного социального знания», сборник под редакцией М. Натансона «Философия социальных наук» и многие другие.

Стало очевидным, что некоторые из важнейших положений экспериментальной логики в естественнонаучном ее понимании принципиально неприменимы в сфере социальной науки. Во-первых, почти повсеместно была признана неизбежность взаимодействия изучающего и изучаемого при использовании практически любого социологического метода: опроса, эксперимента, наблюдения. Далее было показано, что при изучении людей в экспериментальных условиях нельзя пренебрегать индивидуальными различиями участников, с одной стороны, и ситуационными различиями при попытках многократно повторить условия ‑ с другой. Наконец, неоднократно отмечалось, что результаты исследований, основанных на законах экспериментальной логики, обладают низкой предсказательной способностью. Это связывалось с трудностью контролировать все аспекты ситуации, когда речь идет об исследовании человека.

Проблемы, связанные с методологией социальных наук, предопределили поиски принципиально новых теоретических подходов к изучению социальных отношений. В это время в США

258

начинает проявляться повышенный интерес к диалектике. Прежде всего этому способствовало возобновление интереса к работам К. Маркса, избранные труды которого были переведены в 1956 и 1963 гг., а рукописи 1844 и 1845 гг. впервые появились нa английском языке в 1959 г. Однако более приемлемыми для американской социологии оказались новые модификации «диалектики», проникшие сюда вместе с идеями Ж.. Гурвича, Ж.-П. Сартра, Т. Адорно, Р. Дарендорфа, X. Шельски. Особое влияние на американскую социологию оказали идеи «критической социологии» Франкфуртской школы. В 60-е годы социальной почвой для их широкого распространения стало движение «новых левых». Благодаря ему теоретический арсенал школы стал играть все большую роль в социологической мысли США.

Общеметодологические диалектические положения, уже принятые рядом американских социологов, побудили к поиску более конкретных идей в области методологии социальных наук, которые позволили бы выдвинуть собственный (американский) подход к изучению социального мира. Источником таких идей стала феноменологическая социология А. Шутца, основанная на феноменологической философии Э. Гуссерля.

Таким образом, новое направление приобрело социально-философские и методологические основания. Появились и его лидеры, среди которых такие социологи, как П. Бергер, Т. Лукман, Э. Тирикьян, А. Гоулднер, Р. Фридрихс, Р. Мерфи, Г. Гарфин-кель и другие.

Следует сразу подчеркнуть, что теоретические построения сторонников этого направления не составляют единой, целостной позиции. По сути дела они являются эклектическим смешением отдельных идей Маркса, Дюркгейма, Вебера, Шелера, Гуссерля, Мангейма, Сартра, Мида и Парсонса. Кроме того, исторически это направление в его нынешней форме начало приобретать вес сравнительно недавно. Неудивительно поэтому, что оно не имеет четких границ и более или менее законченной теоретической системы. О нем можно говорить скорее как о «движении» внутри социологии, чем как о «теории».