Белгородский диалог. Сборник статей

даний, освещавших широкий круг социально-политических и экономических вопросов. Период с 1840-х гг. вплоть до середины 1870-х гг. стал первым этапом формирования системы российской печати. Периодическая печать активно включилась в систему общественных отношений, участвуя в обсуждении самых острых вопросов того времени, формировала общественное мнение и являлась рупором различных социальных групп. Правление Александра II дало печати гораздо больше возможностей, чем правление Николая I. Журналистика в николаевское правление (особенно в конце его, после 1848г. в так называемое мрачное семилетие) была стеснена настолько, что даже невеликие послабления, данные печатному слову верховной властью начале нового царствования, вызвали в обществе смятение и восторг1. Издание в 1865 году «Временных правил о печати» освободило столичные печатные издания от предварительной цензуры, а также от вынесения каких-либо штрафных санкций или наказаний со стороны правительственных органов без решения суда. Журналистика, расцветшая вследствие ослабления цензуры, стала на долгое время влиятельным фактором общественного мнения2.

Вместе с тем, говорить о складывании системы периодической печати (не только церковной, но и светской) применительно к середине XIX в. не приходится. Под системой периодической печати можно понимать лишь общую совокупность печатных изданий, существующих на тот или иной момент времени. По мнению Н.Б. Симоновой, наличие совокупности периодических изданий (в данном случае - церковной) ещё не говорит о сложившейся целостной системе. Говоря о системе периодической печати, необходимо рассматривать не только периодические издания, но и социальные функции, структуры и организации, способствующие их реализации, удовлетворяющие потребности этой системы, их взаимосвязь и взаимозависимость (т.е. структуру системы), квалификационный уровень сотрудников3. Помимо этого, говоря о системе провинциальной церковной периодической печати необходимо учитывать географический фактор (на каких территориях сложился устойчивый комплекс церковной периодики), а также те социальные функции и задачи, которые она решала.

Русская Православная Церковь не могла остаться в стороне от участия в политической жизни общества, она также стремилась к высказыванию своего мнения и своего видения той или иной ситуации в печатных изданиях. Вместе с тем, в середине XIX в. система церковной периодической печати была представлена небольшим перечнем изданий. Одним из главных и наиболее влиятельных церковных изданий был журнал «Христианское чтение», издававшийся с 1821г. Он был призван посредством изложения основ христианского вероучения и публикацией статей преимущественно научного характера удержать общество от увлечения мистицизмом и масонством и сохранить его в русле православия. Основу материала большинства церковных изданий этого времени составляли труды крупных церковных публицистов и статьи нравоучительного характера. К таким изданиям можно отнести и «Духовную беседу», издававшуюся с 1858 г. при СанктПетербургской духовной семинарии. Другие издания, такие как «Духовный дневник» Харьковской семинарии, выходивший в свет с 1864г. или «Воскресные беседы» Общества любителей духовного просвещения (выходил с 1867г.) пытались привнести новшества в содержание и разнообразить спектр освещаемых тем, за счёт обращения к исторической тематике (прежде всего церковной истории) и даже острых социально-политических вопросов. Но по-настоящему новыми были издания, созданные в эти годы по частной инициативе белого духовенства – «Православное обозрение» (1860), «Странник» (1860), «Духовный вестник» (1862), «Современные известия» (1867) и некоторые другие4. Существовал ещё ряд изданий, прежде всего духовных академий, например, Московской и Казанской, которые также освещали церковные вопросы. Однако в условиях реформ и оживления не только светской, но и церковной жизни, этого бы-

81

ло уже недостаточно. Необходимо было появление церковных изданий на местном уровне, которые бы освещали события провинциальной жизни. Ориентиром в этом отношении могла служить светская печать, которая достигла довольно высокого уровня развития на губернском уровне. Как указывает Б.А. Ершов, провинциальные периодические издания не просто выполняли практически во всех регионах роль центра, объединяющего местную интеллигенцию, но и создавали своеобразную информационную инфраструктуру, позволяющую осуществлять обмен информацией между властями и населением, представителями различных слоев населения между собой, вести постоянный публичный диалог о наиболее важных событиях местной жизни5. Церковные периодические издания помимо этого могли бы решить и иные задачи, например, такие как сокращение делопроизводственной переписки между духовными учреждениями и оперативное получение ими необходимой информации. Кроме того, епархиальное начальство получало ещё одну возможность воздействовать на умонастроения своей паствы, публикуя проповеди и назидания.

Идея основать в каждой епархии епархиальные ведомости была высказана в 1853 г. архиепископом Херсонскомим Иннокентием (Борисовым)6. Издание должно было состоять из двух частей – официальной и неофициальной. В официальной части предполагалось размещать указы и распоряжения Святейшего Синода, Высочайшие манифесты и повеления по духовному ведомству и другие документы официального характера. В неофициальной части планировалось размещение отрывков из трудов святых отцов, материалы по истории епархии, тексты проповедей, беседы, наставления пастве и т.д.

В 1859г. его преемник архиепископ Димитрий (Муретов) предложил эту программу на рассмотрение Святейшего Синода, который её одобрил и даже счёл полезной и необходимой: епархиальная газета обещала немедленное и основательное сокращение консисторской бюрократической переписки, весьма обременительной вследствие малого штата духовных консисторий, что избавило бы исходящие документы от частых ошибок, допускаемых малограмотными переписчиками7. Кроме того, епархиальное начальство получало дополнительную возможность общения со своей паствой, обращаясь к ней с печатным словом с наставлениями и назиданиями.

16 апреля 1860г. стало датой появления в Российской империи первой местной церковной газеты, которая стала издаваться в Ярославской епархии. В том же году епархиальные ведомости появились в Херсоне. В 1861 году «Епархиальные ведомости» появились в Киевской, Черниговской и Тамбовской епархиях.

Наибольший подъём был отмечен в 1865-1867гг., когда ведомости появились в тринадцати епархиях. Причину такого бурного роста следует искать в реакции всего пишущего и издающего сообщества Российской империи на выход в 1865г. «Временных правил о печати». И хотя духовных изданий цензурные нововведения не коснулись (издания, подлежащие духовной цензуре, должны были остаться в рамках прежних законодательных оснований)8, отголоски всеобщего воодушевления не обошло церковную печать стороной. Процесс появления и распространения епархиальных ведомостей затруднялся постоянным изменением границ епархий. В дореволюционной России процесс формирования епархий длился несколько столетий, вплоть до начала ХХ века: изменение границ империи, миграции православного населения (например, массовое переселение крестьян из Нечерноземья в Сибирь и на Дальний Восток на рубеже XIX – ХХ веков), а также постоянное стремление правительства добиться совпадения границ епархий с границами губерний были причинами перманентных административных переделов. Несмотря на это, к концу XIX века в 57 из 69 епархий были собственные епархиальные ведомости. Позже всех стали издавать ведомости губернии восточной части империи – Владивостокская и Туркестанская (1903 и 1906 - соответственно). Кроме того, на четыре епархии, входившие в Грузинский экзархат (Грузинская, Гурийско-Менгрельская, Имеретенская

82

и Сухумская) издавался единый «Духовный вестник Грузинского экзархата»9. В приведённой ниже таблице можно проследить процесс появления епархиальных ведомостей в епархиях в середине XIX – начале ХХ в.10.

Таблица 1. Хронология начала издания епархиальных ведомостей в православных епархиях Российской империи в середине XIX – начале ХХ в.

Появление в 1888 году официального печатного органа Священного Синода – «Церковных ведомостей» привело к некоторым изменениям в системе местной церковной периодики. «Епархиальные ведомости» избавлялись от необходимости печатать на своих страницах официальные распоряжения и указы Священного Синода, теперь это становилось прерогативой «Церковных ведомостей». По мнению редакции «Церковных ведомостей» это обстоятельство вызывает со стороны редакций «Епархиальных ведомостей» заботы о наибольшем соответствии их назначению служить выразителями местных потребностей11. Отныне редакторы должны были уделять большее внимание неофициальной части издания, публиковать в ней сведения, напрямую касающиеся жизни духовенства и паствы. «Самарские епархиальные ведомости» так определяли содержание неофициальной части: «Определяя частное содержание неофициальной части епархиального органа печати, редакция включает

83

в программу этой части: понятия народа о природе и жизни, особенно же имеющие связь с его верованиями, народные предрассудки и суеверия, заблуждения сектанства и просветительную деятельность пастырей, направленную против многоразличных тёмных сторон народной жизни и главнейшее выражающуюся: в церковной проповеди, внебогослужебных собеседованиях, в учреждении церковно-приходских и миссионерских библиотек, в деятельности по церковно-приходским школам, разные вопросы церковно-богослужебной практики, лучшие образцы церковнопроповеднического слова…»11.

С появлением «Церковных ведомостей» окончательно были разграничены сферы деятельности местной и общеимперской церковной печати. Местные церковные издания были избавлены от официальной части, что позволяло им полностью сосредоточиться на наиболее актуальных и острых проблемах местной жизни. Как местные, так и общеимперские церковные газеты и журналы были обязательны для епархий, монастырей, духовных училищ и т.д. Епархиальные издания, как правило, не выходили за пределы епархии и тираж их был небольшим.

Таким образом, процесс складывания системы церковных периодических изданий был начат в 1860-е гг. и был, в основном, закончен к началу ХХ в. Церковная периодическая печать развивалась одновременно с подъёмом светской печати, зачастую ориентируясь на неё и перенимая её опыт, вместе с тем учитывая собственную специфику. Русская Православная Церковь включилась в процесс обсуждения проблем современной ей общественной жизни, со страниц своих газет и журналов предлагая ответы с позиций православия. Наиболее значительным изданием были «Епархиальные ведомости», издававшиеся в подавляющем числе епархий, имеющих православное население. Система «Епархиальных ведомостей» была ориентирована на нужды и потребности населения епархий, публикуя на своих страницах материалы, которые должны были способствовать духовному развитию паствы.

Примечания:

1.Нетужилов К.Е. Церковная периодическая печать в 60-70-е годы XIX в.: проблемы развития // Вестник Санкт-Петербургского университета.- 2006. Сер.2, Вып. 4.- С. 91

2.Смолич И.К. История Русской Церкви.1700-1917.- URL: http://www.sedmitza.ru/lib/text/439971/ (дата обращения 05.03.2014)

3.Симонова Н.Б. Периодическая печать России конца XIX – начала XX века: системный аспект// Вестник НГУ. Серия: История, филология. - 2010. - Том 9. Вып. 6: журналистика. - С.25

4.Нетужилов К.Е. Формирование системы церковной периодической печати

вРоссии XIX – начала ХХ веков: историко-типологический анализ: дис… к. фил. н.

– Спб, - 2010. – С.143

5.Ершов Б.А. Возникновение и развитие церковной публицистики в губерниях Центрального Черноземья России в XIX веке// Общество. Среда. Развитие (Terra Humana). 2011. Вып. 2,- С. 139

6.Родченко В.А. Епархиальные ведомости как тип издания в системе современной церковной периодики//Филологические науки. – 2011. - № 3(10).- С. 128

7.Нетужилов К.Е. Епархиальная периодическая печать в дореволюционной России// Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена.- 2006.- Вып.№ 21-1. Т.7.- 2006.- С. 175

8.ПСЗ, 41988

9.Там же

10.Сост. по: Нетужилов К.Е. Епархиальная периодическая печать в дореволюционной России// Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена.- 2006.- Вып.№ 21-1. Т.7.- С. 175

11.Епархиальные ведомости// Церковные ведомости. – 1888, - №1. - С. 99.

84

РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ В ИСТОРИЧЕСКОЙ РЕТРОСПЕКТИВЕ

ЗОЛОТАЯ МАРКА РУССКОЙ ФИНЛЯНДИИ: ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ

С.В. Упрямцев Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина

В статье раскрывается проблема политики Российской Империи в XIX веке на национальных окраинах. Конкретно рассматривается правление Александра II и его деятельность в области финансово-денежного обращения Финляндии. Исследование акцентировано на введении золотого стандарта финской марки. В процессе создания в основном привлекались источники и литература конца XIX - начала XX вв..

Ключевые слова: финансово-денежное обращение, правление Александра II, проблема национальных окраин, марка Финляндии, Великое княжество Финляндское.

THE GOLD MARK OF THE RUSSIAN FINLAND: THE HISTORY OF THE

ORIGIN OF THE MARK

S. V. Upryamtsev

Elets State University of I. A. Bunin

The article deals with the problem of the national borderlands in the policy of the Russian Empire in the 19th century. The article touches upon ruling of Alexander II and his activities in the field of the monetary and financial circulation in Finland. The investigation concerns working of the gold standard of the Finnish mark. In the process of creating this work I used the sources and literature of the end 19th – the beginning of the 20th centuries.

Key words: the monetary and financial circulation, ruling of Alexander II, problem national borderlands, the Finnish mark, Grand Dutch of Finland.

История народов вошедших в разное время в состав Российской империи, представляет особый интерес для исследователя отечественной истории. Современная Финляндия на протяжении относительно долгого времени, входила в состав Российского государства (1809-1917 гг.).

Основным источником исследования является «Сборник постановлений Великого княжества Финляндского за 1878 год»[1]. Исследовательские труды дореволюционных историков и публицистов (Бородкин М.М., Игнациус К.Э. Сергеевский Н.Д.)[2] дают яркую и информативную картину по теме касающейся монетарной политики России в Финляндии, периода царствования Александра II. Вышеперечисленные труды представляют собой структурированные авторские исследования, нацеленные на выявление не только фактов, событий и мероприятий, касающихся темы исследования, но и причин, предпосылок и итогов деятельности самодержавной власти. Современные работы (Зимарина Н.П., Карелин А.П., Правилова Е.А.)[3] основаны на значительном спектре источников и документов, хранящихся как в России, так и Финляндии. Данная особенность позволяет наиболее объективно подойти к изучению вопроса монетарной политики правительства Российской империи в Финляндии.

Государственная политика самодержавия по отношению к Великому княжеству Финляндскому менялась в зависимости от воли царей. Обособленность Финляндии, или если так можно сказать специфичность во взаимоотношении центральной власти в Петербурге и местных органов управления в Гельсингфорсе (Хельсин-

85

ки), имеет свою историю развития в XIX веке. Во время шведского управления финны несли тяжелую воинскую повинность, достигавшую 5% от всего населения (в период 1808-1809 гг. Финляндия, воюя против России, имела 22000 вооруженных солдат), в период же Российского управления с 1830 по 1846 - всего 2000 человек, а с 1868 по 1881 всего несколько сотен гвардейцев. После реформы 1874 года Россия с тысячи подданных отправляла в армию 36 человек, финны же - 9.[4]

Русский язык почти не получил распространение, так как обучали в основном местному - финскому. Главным мотивом такого политики России было стремление искоренить шведское влияние.[5]

ВФинляндии существовало три «партии» - шведоманы, финноманы (старофинны) и младофинны. Они в соответствии с названиями пропагандировали те или иные взгляды, однако когда доходило до столкновения с российской властью все эти объединения сразу же консолидировались и выдвигали единые требования.[6]

История же денежных взаимоотношений Империи и Финляндии, начинается

смомента присоединения этой окраины к России в 1809 году.[7]

Вдекабре 1809 года специальным манифестом устанавливалась денежная единица - российский серебряный рубль.Несмотря на это население, еще несколько десятилетий вносило подати в казну шведскими деньгами. В 1839 году общеимперская девальвация прошла и в Финляндии. Риксдалеры - шведские деньги, были изъяты только в 1843 году.

После окончания Восточной войны (Крымская война 1853-1856 гг.) финны стали ходатайствовать о запрете при приеме податей русских рублей, и введении местных денежных депозитов. Основанием для данного обращения стало нарастание, как они называли, недовольства среди населения тем, что рубль был крупной денежной единицей и при незначительных доходах, был неудобен в обращении.

Для того чтобы провести денежную реформу финны решили признать новую денежную единицу, частью русского рубля, это по их мнению не противоречило общеимперским законам. В 1860 году последовало повеление царя о введении «особой монетной единицы - марки». Название происходило из древнего наименования монеты «maarka» - марка. Она соответствовала ¼ серебряного рубля, а финский банк мог сам чеканить монету.[8]

Само решение о признании новой денежной единицы на территории подконтрольной Российской империи прошло без каких-либо затруднений через министерство финансов, которое возглавлял в то время А.М. Княжевич.

Утверждение этого законодательного акта произошло после согласия Княжевича, поскольку Александр II всегда направлял поступающие из Финляндии к нему проекты законов на экспертизу профильных министров. Генерал-губернатор Финляндии в это время отсутствовал и, узнав после своего возвращения о том, что создана новая денежная единица, обратился с вопросом к Княжевичу: «Что вы сделали?», тот в свою очередь ответил: «Я калиф на час».[9]

После решения о введении своей монетной единицы прошло еще 5 лет до практического воплощения манифеста от 23 марта (4 апреля) 1860 года, по причине отсутствия серебра.[10]

Законодательное финансовое обособление Финляндии окончательно состоялось. На практике финнам пришлось прибегнуть к заграничному займу. Банкирский дом Ротшильдов выделил необходимую для перехода на серебренный паритет сумму денег. Строительство в Гельсингфорсе монетного двора было завершено в 1862 году. Чеканка монеты началась только с осени 1964 года.

Связь с марки с русским рублем, несмотря на все попытки финнов, выделится из общегосударственного денежного обращения, в 1860-х гг. еще сохранялась. Многое завило от личности политического, деятеля на которого как в Финляндии, так и в России возлагалась ответственность за развитие этой части империи. Финский сенат,

86

состоящий исключительно из подданных Великого княжества Финляндского, отстаивал, соответственно, свои интересы, генерал-губернатор должен был отстаивать в свою очередь интересы Российской империи. Арбитром же между ними были министры и в конечном итоге монаршая воля.[11]

Одним из примеров такой борьбы интересов стала проблема пробы серебра, в соответствии с которой чеканились мелкие финские монеты - пенни (1 марка = 100 пенни). Сенат просил разрешения чеканить пенни вместо действующей во всей России 72-й пробы серебра, другой так называемой «европейской» 83 1/3 пробы. Финны ссылались на европейские страны, однако министр финансов М.Х. Рейтерн опроверг существование такой «европейской» пробы. Вместо этого он указал на то, что в германском союзе, во Франции, Швейцарии, Голландии разменные монеты чеканились из более мелкой пробы чем основные, а так как марка была подразделением рубля, то и чеканка из более дорогой пробы была лишней.[12]

Еще на этапе обсуждения денежной реформы выявилась одна особенность введения марки. Российские государственные служащие, проживающие в Финляндии и получающие жалование рублями, теряли часть стоимости своих денег при покупке местных товаром. Эта разница в сторону удорожания составляла около 20 %. Возник сразу же вопрос, о том кто, Россия или Финляндия будет компенсировать эту разницу. Финский сенат сам признавал факт того что в течение года цена товаров для русских войск и служащих может повыситься. Компенсировать же, по мнению генерал-губернатора Рокасовского, эту разницу постоянно, а не только в течение предлагаемого года, должна была финская казна. Финны же сослались на то, что их и имперская казна разъединены и независимы друг от друга, в соответствии, с чем они не могут выделять средства на обеспечение русских войск и служащих. В конечном итоге пришли к выводу: первый год Финляндия компенсирует 10%, а второй 5%.

Вся денежная реформа включала в себя несколько постановлений издававшихся в период 1860-1865 гг. Новое распоряжение государя от 21 октября 1865 года подтвердило монетное преобразование, одновременно с маркой русский рубль мог использоваться на территории Финляндии. Так закончилась реформа, учредившая финскую денежную единицу марку, и которая была проведена «вопреки желанию тогдашнего генерал-губернатора» Рокасовского.[13]

Последствия реформы денежного обращения на тот момент были неоднозначными. Часть простого финского населения и торговцев, ориентировавшихся на Россию, после вступления в силу всех законом, потеряла одномоментно 20% своих средств, поскольку рубль обесценился по отношению к марке именно на 20%. Селяне восточной Финляндии, сбывающие свои продукты и кустарные товары в Петербурге, несли убытки. Усугублял нищету еще и повторяющийся в течении нескольких лет голод, вызванный природными аномалиями. Один из финских деятелей в то время так охарактеризовал происходящие в его стране изменения: «что сгнило, пусть рушиться».[14]

Несмотря на все эти потрясения для финнов ими была одержана огромная победа. Когда выяснились в конечном итоге все последствия для единства империи от введения финской марки, Александр II сказал: «из меня вытянули согласие».[15]

Новым шагом к монетарной независимости Великого княжества Финляндского стало введение золотого стандарта финской марки. До середины 70-х гг. XIX века финны использовали в обращении серебряные марки, не обращая внимания на внешние обстоятельства. Соседние страны создали в этот период Скандинавский валютный союз (Швеция, Дания вступили в него в 1873 г., а Норвегия в 1875 г.). Торговые связи Финляндии с этими странами и снижение стоимости серебра на международном рынке, стали основной причиной устремлений финского руководства в сторону установления золотого стандарта, и отказа от серебряного паритета. В 1876 году Финляндский банк выступил с предложением о введении золотой монеты. Аргумен-

87

том в пользу введения золотого паритета марки стало то, что Финляндия оказалась в тяжелом положении и население требует введения золотого стандарта.

Вопрос был направлен министру финансов М.Х. Рейтерну, который согласился с тем, что введение золотой монеты укрепит экономическое положение Финляндии. Однако министр видел и другую сторону реформу, которая не озвучивалась финнами, но была очевидна любому экономисту. В случае утверждения золотого стандарта марки, происходило полное разъединение финской денежной единицы и русского серебряного рубля.[16]

Император, как и прежде, перед вводом самой марки, решил ознакомиться с мнением сведущих в этом вопросе людей. Проект постановления поступил на обсуждение комитета финансов, который в свою очередь в целом одобрил предложение. А.А. Абаза, Вел. Князь. Константин Николаевич и др. выступили за реформу, однако против преобразований был государственный контролер С.А. Грейг: «Не существует нигде подчиненной страны, которая бы пользовалась привилегией обладания отдельной от суверенного государства монетной системы».[17]

9 августа (28 июля) 1877 года был издан закон о введении в Финляндии в денежное обращение золотой финской марки. Для нее устанавливалась 900-я метрическая проба с весом равным французскому франку - 0,29 грамма золота. (Российская золотая монета получила эту норму лишь в 1886 году, а золотой стандарт русского рубля был введен 1897 году).[18]

Золотая монета заменяла существующую до этого серебряную, которая в свою очередь, стала монетой разменной. Все договоры и обязательства должны быть обязательно оплачиваемы золотой монетой, исключением являлись суммы менее десяти марок. При оплате казенных податей и разменных операциях серебро принималось в неограниченном количестве.

С первого января 1878 года, все счета в банках должны вестись в золотой монете. Русский серебряный рубль с 84-й пробой, принимался наравне с финской серебряной монетой. Золотые монеты были номиналом в 10 и 20 марок. На лицевой стороне изображался государственный орел империи, с гербом Великого княжества Финляндского на среднем щите, на оборотной стороне номинал в 10 или 20 марок. Надписи были сделаны на финском языке. Вес монеты в 10 марок – 2,902 гр. золота и 0.322 гр. меди, вес монеты номиналом в 20 марок – 5,806 гр. золота и 0,645 гр. ме-

ди.[19]

Все эти нормы прошли предварительное обсуждение на сейме 1877-78 гг. и были приняты без возражений. Этими постановлениями было окончательно заявлено о финской финансовой системе, как независимом субъекте мирового экономического процесса. Приравнивание марки в французскому франку окончательно уничтожило монетарное единство империи.[20]

По мнению самих финнов, финансовый суверенитет Финляндии в 1860-1870 гг. более поддерживали центральные русские власти, чем те люди, которые непосредственно стояли у управления Финляндией. Свою поддержку в введении золотого стандарта финнам оказали Великий князь Константин Николаевич и министр финансов М.Х. Рейтерн.

Стоит заметить то, что данная государственная политика явилась ответом на сформировавшуюся ситуацию, как в мире в целом, так и в стране в частности. В результате войны с Османской империей 1877-1878 гг., Россия понесла не только значительные людские, но и финансовые потери. Государственный долг к окончанию боевых действий и подписанию мирных договоров увеличился на колоссальную сумму, превышающую годовой доход всего государства, в несколько раз. Курс рубля, как внутренний так и внешний, обрушился. В обращение попала значительная денежная масса, необеспеченная промышленным ростом и металлическим паритетом. Министр финансов М.Х. Рейтерн еще в 1876 году выступал за мирное решение бал-

88

канской проблемы, поскольку понимал последствия для экономики. Его поддержка финансовой реформы в Великом княжестве Финляндском стала попыткой не только изучить опыт подобного рода мероприятия, но и, возможно, спасти хотя бы часть государства от финансового краха.[21]

Империя лишь через 20 лет, преодолевая целый ряд трудностей, постоянно откладывающих реформу, ввела золотой стандарт рубля. Попытки воссоединить денежное обращение России и Финляндии делась как при Александре III, так и при его сыне. Закон 14 августа 1890 года обязывал принимать русские рубли на правительственных железных дорогах, в качестве таможенной пошлины и др., по курсу, установленному империей.

Попытка организовать деятельность Государственного банка на территории Финляндии завершилась неудачно. Деятельность отделения свелась лишь только к переводу денежных средств из России. К лету 1906 года отделение и вовсе пришлось закрыть по причине оттока золота из империи в более выгодные финские сбережения.

Данная самодержавием финскому народу возможность развить свою государственность была полностью использована. Появившаяся устойчивая финансовая система стала залогом стабильности для всей экономики.[22] Это дало возможность, в течении XX века некогда малоразвитой озерной Суоми стать одним из лидеров по уровню жизни населения в мире. Финская марка просуществовала как платежная единица до 2002 года, когда была заменена единой европейской валютой – Ев-

ро.[23]

Примечания:

1.Сборник постановлений Великого Княжества Финляндского за 1878 год. Гельсингфорс, 1879.

2.Бородкин М.М. История Финляндии. Время Императора Александра II. СПб ., 1908; Бородкин М.М. Финляндская окраина в составе Русского государства. СПб ., 1910; Игнациус К.Э. Великое княжество Финляндское. Статистические заметки. Гельсингфорс, 1882; Сергеевский Н. Д. К вопросу о финляндской автономии и основных законах. СПб., 1902.

3.Русский рубль. Два века истории. XIX-XX вв. / Отв. ред.

Н.П.Зимарина. М., 1994; Российские самодержцы (1801-1917) / Отв. ред. А.П. Карелин. М., 1993; Правилова Е.А. Финансы империи: Деньги и власть в политике России на национальных окраинах.1801-1917. М., 2006.

4.Игнациус К.Э. Великое княжество Финляндское. Указ. соч. С. 35-37; Сергеевский Н. Д. К вопросу о финляндской автономии … Указ. соч. С. 4-7.

5.Бородкин М.М. Финляндская окраина … Указ. соч. С. 51.

6.Мессарош П.И. Финляндия - государство или русская окраина? СПб., 1897. С. 75-77.

7.Остен-Сакен В. Государственно-правовое положение Великого княжества Финляндского в Российском государстве. СПб ., 1910. С. 38-45.

8.Правилова Е.А. Финансы империи … Указ. соч. С. 357.

9.Бородкин М.М. История Финляндии. Указ. соч. С. 219.

10.Правилова Е.А. Финансы империи … Указ. соч. С. 358.

11.Российские самодержцы (1801-1917) … Указ. соч. С. 192-193

12.Бородкин М.М. История Финляндии. Указ. соч. С. 226.

13.Там же. С. 230.

14.Там же. С. 233.

15.Там же. С. 235.

16.Правилова Е.А. Финансы империи … Указ. соч. С. 360.

17.Там же. С. 361.

89

18.Бородкин М.М. История Финляндии. Указ. соч. С. 399-400.

19.Сборник постановлений Великого Княжества Финляндского … Указ.

соч. С. 2-9.

20.Бородкин М.М. История Финляндии. Указ. соч. С. 400.

21.Русский рубль. Указ. соч. С. 84-86.

22.Берендтс Э.Н. Финансовое право Великого княжества Финляндского в

XIX столетии. С. 277-283.

23.Игнациус К.Э. Великое княжество Финляндское. Указ. соч. С. 151-157.

РЕФЛЕКСИИ СОБЫТИЯ 14 ДЕКАБРЯ 1825 ГОДА В ЖЕНСКОМ НАРРАТИВЕ ДВОРЯНСКОГО СОСЛОВИЯ

ВТОРОЙ ЧЕТВЕРТИ – СЕРЕДИНЫ XIX В.

С.Р. Губаева, Е.А.Болховитина2 Белгородский государственный национальный исследовательский университет

В статье рассматривается отражение события 14 декабря 1825 года в женском нарративе дворянского сословия. Источниковую базу работы составляют мемуарные свидетельства - дневники, воспоминания, записки вдовствующей императрицы Марии Федоровны, императрицы Александры Федоровны, М.Н. Волконской, П.Е. Анненковой.

Ключевые слова: событие 14 декабря 1825 года, М.Н. Волконская, П.Е. Анненкова, вдовствующая императрица Мария Федоровна, императрица Александра Федоровна.

REFLECTION OF THE EVENTS OF 14 DECEMBER, 1825

IN THE WOMEN'S NARRATIVE OF THE NOBILITY

OF THE SECOND QUARTER - MID-19TH CENTURY

S.R. Gubaeva, E.A. Bolkhovitina

Belgorod National Research University»

In the article is a reflection of the events of 14 December, 1825 in the women's narrative of the nobility. The source base consists memoir testimoniesdiaries, memoirs, notes - Dowager Empress Maria Fedorovna, the Empress Alexandra Fedorovna, M.N. Volkonskaya, P.E. Annenkova.

Key words: event on 14 December 1825, M.N. Volkonskaya, P.E. Annenkova, the Dowager Empress Maria Feodorovna, Empress Alexandra Fedorovna.

От событий 14 декабря 1825 года на Сенатской площади нас отделяет 189 лет. Несмотря на это, история декабризма как феномена русского свободомыслия попрежнему привлекает внимание профессиональных исследователей. Этой, одной из ключевых проблем русской истории XIX века, посвящено немало публикаций – монографий, статей, в которых отображены различные аспекты этого явления. Но вместе с тем взгляд на события 14 декабря 1825 в современной исторической науке во многом отличается ярко выраженной андроцентричностью. В заявленной статье будет предпринята попытка преодоления этого подхода – история декабризма будет рассмотрена с позиций женского опыта, по сути, будут выявлены рефлексии события 14 декабря 1825 года в женском дискурсе дворянского сословия.

Реакции женщин-дворянок на данное событие будут прослежены на основе эго-документов – дневников, воспоминаний, записок – вдовствующей императрицы Марии Федоровны, императрицы Александры Федоровны, М.Н. Волконской, П.Е.

2 Работа подготовлена в рамках Государственного задания Министерства образования и науки РФ подведомственным вузам в 2014 г., код проекта 327.

90