- •Глава 1 критика – толкование
- •Объект, адресат и субъект в критике
- •Технологическая критика. Объект
- •Приспособленческая критика. Адресат
- •Художественная критика. Субъект
- •Нужда субъекта в адресате
- •Объект и адресат в режиссуре
- •Метафоризм в режиссуре
- •«Лабиринт сцеплений»
- •Спектакль, пьеса, жизнь - актер, ансамбль, режиссер
- •Толкование и искажение
- •Глава iiпредмет и границы толкования
- •«Портрет пьесы»
- •Только высказывания
- •Объемы поведения
- •Структура намеков: сюжет
- •Поле интерпретаций
- •«Я всадник, но я же и конь»
- •Причины высказываний
- •Построение мотивировок
- •Истоки мотивов
- •Три триады
- •Глава III причинность в поведении
- •Бесспорное, предполагаемое, возможное
- •Жизнь - потребность
- •Место в физическом пространстве
- •Теоретическое и идеальное владение и распространение
- •Цели, средства, способы
- •Трансформации потребностей, эмоции и мышление
- •Размножение и обслуживание потребностей
- •Место воли
- •Удовлетворение потребностей
- •Глава IV разграничение потребностей
- •Сложность - противоречивость
- •Структурность
- •От биологических к социальным
- •Многослойность социальных потребностей
- •Вариации справедливости
- •Нормы удовлетворения
- •Смена и развитие норм
- •Нужда в бескорыстном познании
- •Нормы охраняют
- •Фрейд, психоанализ, исповедь
- •Нормы и культура
- •Нормы и личность
- •Главенствующая потребность
- •Самосохранение (нужда) и рост (развитие)
- •Проблема классификации потребностей
- •Потребности промежуточные и вспомогательные
- •Глава V потребности «биологические»
- •Растительное и животное
- •Биологическое в социальном
- •Диапазон биологических потребностей
- •Семейный эгоизм
- •Оттеснение биологического
- •Экономия сил
- •Средства экономии сил в мышлении
- •Глава VI потребности «социальные»
- •Параметры социальных потребностей
- •Устойчивость альтруизма
- •Ранги общественного положения
- •Власть, авторитет, право
- •«Для дела»
- •«Дело» для карьеры
- •Профессия и дело
- •Перерождение добрых начинаний
- •Дружба и любовь
- •Нужда в идеале
- •Квалификация
- •Глава VII потребности «идеальные»
- •Потребность в знаниях
- •Последствия экстраполяции и дедукции
- •Своеобразие бескорыстного познания
- •Количество и качество в поисках знаний
- •Наука и искусство
- •Виды искусства и отрасли науки
- •Сила идеальных потребностей
- •Идеальное как средство
- •Das Lied, das aus der Kehle dringt
- •Ist Lohn, der reichlich lohnet..
- •Главенствование идеальных потребностей
- •Накопление знаний, истина и красота
- •Созерцаемое единство противоположностей
- •«Дело» в искусстве
- •Присутствие неискусства в искусстве
- •Разные неискусства в искусстве
- •Смысл завершенности
- •Пренебрежение к искусству в искусстве
- •Недоразумение с «искусством для искусства»
- •Цена бескорыстного познания
- •Абсолютизация относительного
- •Смех, стыд, благоговение
- •Глава VIII промежуточно-слитные и вспомогательные потребности Идеологические и этнические потребности Нормы, подкрепляющие одна другую
- •Нужда в норме
- •Диапазон идеологических норм
- •Тенденции в смене норм
- •Доброта и добро, истина и красота
- •Любовь Многозначность понятия
- •Люблю на необъезженном коне
- •Потребности как любовь
- •Любовь и нормы
- •Любовь и дело
- •«...Все движется любовью»
- •Вооруженность Потребности и возможности
- •Врожденное
- •Унаследованное и приобретенное
- •Специализация
- •Универсальное «оружие»
- •Вооруженность логикой
- •Вооруженность и воля
- •Игра и вооруженность
- •Глава IX реабилитация души
- •Психология без психеи
- •Христианская немочь бледная!
- •Природа души
- •Свобода воли
- •Преступление и вина
- •Болезни потребностей
- •Здоровье потребностей
- •Проблема человековедения
- •Контуры перспектив
- •Жизнь человеческого духа на сцене
- •Глава X проявление потребностей в поведении
- •Качество действий
- •Цели и средства
- •Устойчивая доминанта
- •Распределение внимания
- •«Типы человеческой породы»
- •Удовлетворение потребностей и время
- •Программность в обслуживании потребностей
- •Мобилизованность
- •Давление на желание
- •Ритм и эмоциональность
- •Речь (в быту и на сцене)
- •Давление потребностей биологических
- •Забыл я - и в груди моей
- •Давление потребностей социальных
- •Давление потребностей идеальных
- •Расшифровка текста
- •«Диаметр сознания»
- •Воспитание потребностей
- •А, с. Пушкин
- •Характер и душа
- •Механизм структурированных побуждений "Параметры характеров" в тенденциях
- •Глава XI. Состав и процесс толкования
- •Удивление - это открытие расстояния
- •В. Шкловский
- •1. Условие исходное
- •2. Смелость искренности
- •3. «Ключ шифра»
- •4. Информативность сверхзадачи
- •5. Узнавание удивительного
- •6. Движущая потребность и жанр
- •7. Продуктивность бескорыстного
- •8. Неискусство в искусстве режиссуры
- •9. Критерий целостности
- •10. Художественное портретирование
- •1. Пьеса как модель
- •2. Произнесение текста
- •3. Ступени профессии
- •4. Человек в борьбе
- •5. На ступенях искусства
- •6. Высшая ступень
- •7. Уровни противоречий
- •8. Структура потребностей и вооруженность
- •9. Потребности и мода
- •10. Умение видеть
- •Post scriptum *
Перерождение добрых начинаний
В приведенной ранее цитате М. Ганди перечисляет имена проповедников бескорыстной любви, справедливости, служения людям; они могут быть примерами потребности «для других», достигшей чрезвычайной силы; сам М. Ганди - яркий тому пример. Без таких людей едва ли могут обойтись сколько-нибудь значительные реформы общественного строя, революции и массовые движения. Их идеи находят многочисленных и горячих приверженцев и получают широкое распространение.
При этом знаменательно, что альтруистические идеи, овладев массами и поступив в распоряжение людей господствующих - обладающих властью, - всегда более или менее видоизменяются. Обнаруживается, что они могут быть использованы с целями, весьма далекими от тех, благодаря которым они приобрели популярность. Писатель В. Розанов в начале нашего века обратил внимание на то, что «в порядке истории начала всех вещей хороши» (230, стр.251). Таковы, например, «начала» христианства, различных реформации и революций -в их первых шагах заключались отрицания устаревших норм удовлетворения социальных потребностей и провозглашение новых, для введения их в общественную жизнь. Но норма, действительно вошедшая в жизнь, бывает если и выше той, на смену которой приходит, но все же значительно ниже той, которая вводилась и идея которой была движущей силой и знаменем реформации или революции. Не это ли дало основание М.Ганди для печального вывода: «Осуществить реформу жаждет всегда сам реформатор, а не общество, от которого нельзя ожидать ничего, кроме противодействия, недовольства и даже суровых гонений. В самом деле, почему бы обществу не считать регрессом то, что для реформатора дороже жизни?» (60, стр.205). Не более оптимистичен и Б. Шоу: «Революции еще никогда не облегчали бремени тирании: они только перекладывали его с одних плеч на другие» (цит. по 301, стр.157). Основанием для этих чрезмерно категоричных, вероятно, утверждений служит, надо думать, то, что рожденное потребностью «для других» превращается в дела, выполняемые большей частью людьми, подчиненными главенствующей потребности «для себя», поскольку последние, во-первых, более распространены (согласно «закону два к одному») и, во-вторых, располагают большими возможностями для захвата значительных командных постов в человеческом обществе.
Последствия немедленно сказываются. Еще А.Н. Радищев заметил, что «все начинаемое для себя, все, что делаем без принуждения, делаем с прилежанием, рачением, хорошо. Напротив того, все то, на что несвободно подвизаемся, все то, что не для своей совершаем пользы, делаем оплошно, лениво, косо и криво» (225, стр.101).
Норма удовлетворения социальных потребностей одновременно есть и представления о справедливости, и вполне реальная практика пользования правами и исполнения обязанностей в конкретных делах. А как мы видели, одно и то же дело можно выполнять почти так же, удовлетворяя противоположные потребности. Поэтому те же идеальные лозунги, доктрины, программы и принципы не только толкуются разными людьми различно, но даже одно и то же толкование по-разному внедряется в практику и может быть по-разному реализовано. А само различие это бывает таким, что его не удается ни измерить, ни определить, ни даже (иногда) констатировать как непреложный объективный факт. Различие это заключается в цели, в далеком назначении, и обнаруживается оно не раньше их достижения, в непосредственной близости к цели и в последующем поведении. Да еще в том, участвует ли в выполнении дела интуиция, сверхсознание, или нет? Но ведь и это не поддается измерению, а недостаток интуиции в вину не вменяем.
Я уже приводил в качестве примера пассажиров одного вагона, в поведении которых трудно увидеть, что едут они в один пункт, но с целями прямо противоположными - может быть, каждый - чтобы уничтожить другого. Так же бывает и с управлением и учреждением, со следованием каким-либо принципам или идеям, да и с любым другим делом.
Евангелие, проповедующее любовь и всепрощение, оставалось образцом и идеальной нормой справедливости в средневековом обществе, а реализовались эти нормы с ужасающей жестокостью ревнителями веры Рима и Византии. Лютер предложил новые нормы, опять-таки диктуемые потребностью «для других», но и они были использованы «для себя» новыми борцами за справедливость. Французская революция XVIII в. была вдохновлена идеалами «свободы, равенства и братства»; осуществлялись они гильотиной и привели к беспощадной власти денег. По свидетельству Цвейга, «первым откровенно коммунистическим манифестом нового времени» была инструкция, сочиненная Жозефом Фуше, хотя он всегда и все делал только «для себя», умея приспосабливаться к любым политическим режимам (304, стр. 171). Г. Бёлль заметил: <«...> кто не выносит несправедливости, тот обязательно впутается в политику» (цит. по 229, стр.85). Как понять это - несправедливость по отношению к себе или по отношению к другим? Не чаще ли всего одно с другим смешивается и одно подменяется другим?
Т. Манн рассказывает о средневековье: «Отцы церкви называли слова «мое» и «твое» пагубными, а частную собственность - узурпацией и кражей. Они отвергали частное землевладение, ибо согласно божескому естественному праву земля есть общее достояние людей и потому плоды свои приносит для всех. Они были настолько гуманны, настолько презирали торгашество, что считали коммерческую деятельность гибельной для души, то есть для человечности. Они ненавидели деньги и денежные операции и говорили, что капитал поддерживает жар адского пламени <...> под понятие лихоимства они подводили любые ростовщические махинации, заявляя, что всякий богач либо вор, либо наследник вора. Они шли дальше. Подобно Фоме Аквинскому, они считали постыдным занятием торговлю вообще, торговлю в чистом виде - то есть куплю и продажу с извлечением барыша, но без обработки и улучшения продукта. Сам по себе труд они ставили не очень высоко, ибо он дело этическое, а не религиозное и служит жизни, а не Богу. Но постольку, поскольку речь шла о жизни и экономике, они требовали, чтобы условием экономической выгоды и мерилом общественного уважения служила продуктивная деятельность. Они уважали землепашца, ремесленника, но никак не торговца, не мануфактуриста. Ибо они хотели, чтобы производство исходило из потребностей, и порицали массовое изготовление товаров. И вот все эти погребенные было в веках экономические принципы и мерила воскрешены в современном движении коммунизма. Совпадение полное, вплоть до внутреннего смысла требования диктатуры, выдвигаемого против интернационала торгашей и спекулянтов интернационалом труда, мировым пролетариатом, который в наше время противопоставляет буржуазно-капиталистическому загниванию гуманность и критерии Града Божьего» (173, т.4, стр.86-87). Эту речь Т. Манн не случайно дал властолюбивому иезуиту.
А вот вывод Вл. Солоухина: «Так всегда у человека и получается: сперва красота, очарование, сказка, поэзия, душевный трепет, созерцание и любование, а потом вдруг - корысть. И уж если появилась и заговорила корысть, то ни красоты природы, ни разум, ни даже чувство самосохранения не властны остановить и заглушить ее». И на следующей странице: «Бывает, даже отдают другим людям последний рубль. Бессребреники в любых областях человеческой деятельности помогают нам оставаться людьми, это так. Но не только они, к сожалению, определяли движение человечества по пути цивилизации» (262, т.Ю, стр.100-101).
Множество недоразумений и конфликтов в окружающей нас жизни - от самых мелких и мимолетных до самых значительных - возникает только из-за того, что в поступках людей н е видно разности потребностей, для удовлетворения которых они совершаются, и каждому свойственно подразумевать в мотивах другого ту потребность, какая присуща ему самому как главная, ведущая.
Постоянная занятость человека делом отвлекает и его самого и тем более других, связанных с ним, от того обстоятельства, что, в сущности, любое «дело» каждого человека - а он всегда занят каким-то делом - это процесс удовлетворения им своих потребностей, и они могут быть и бывают разными, даже если почти наверняка относятся к числу социальных - во всяком случае, социальные занимают в них значительное место. Когда эта разность между предполагаемыми или. подразумеваемыми намерениями другого и его обнаруживающимися неожиданно иными целями проявляется, то сперва возникает недоразумение, согласно поговорке «сытый голодного не разумеет», - происходит «разговор на разных языках». Потом, если эти разные потребности противонаправлены и удовлетворение одного грозит ущербом другого, возникает борьба, в которой каждый чувствует себя правым, борющимся за справедливость.
«Почему всегда так бывает, что чем человек глупее, тем он доброжелательнее?» - спрашивает Ст. Цвейг (302, стр.238). Не потому ли, что умнее всегда представляется победитель? А победа достается либо тому, кому противник уступает, движимый потребностью «для других» (добротой), либо тому, у кого сильнее потребность, либо, наконец, тому, кто располагает лучшими средствами борьбы с противником - конкурентом. А лучше вооружен обычно тот, кто склонен беречь накопленное.
Все исходные потребности одного человека присущи и всем другим. .Различия начинаются с преобладания одних над другими в последующих трансформациях и с содержания этих трансформаций. А доминирование одной - заложено ли оно генетически в природу каждого человека, или оно - результат воздействия среды, плод воспитания с раннего младенчества? Ответить на этот вопрос с достаточной определенностью сейчас, видимо, нельзя.
Чем ниже уровень живого вещества, тем проще его функции, тем меньше отличий между экземплярами одного вида и тем уже его возможности за короткий срок его индивидуального существования. Человек - живое существо высшего уровня на лестнице биологической эволюции; он наиболее удален от низшего уровня и, следовательно, обладает наибольшими возможностями адаптации. В так называемом «стадном чувстве» он опускается на низший из возможных для него уровней. Речь об этом уже была. «Чувство» это сводит к нулю его индивидуальные отличия, уподобляет его дру-. гим экземплярам «стада» и превращает в частицу, полностью подчиненную целому, частицу, слепо увлекаемую этим целым. Причем «чувство» это сказывается на всех сторонах и звеньях поведения. Л.А. Фирсов изучил его на «антропоидах в природных условиях». В его книге читаем: «Нам представляется, что стадное существование животных в любых условиях неразрывно связано с комплексом таких качеств, как доминирование, подражательность, коммуникабельность, орудийная деятельность, память и др.» (293, стр.46).
«Стадное чувство» заражает. Если, например, страхом -возникает паника; ненавистью - возникает погром; восторгом - подъем общего воодушевления, манифестация. Такая зараза может случиться чуть ли не с каждым человеком. Но зараза проходит и, возвращаясь к своему нормальному состоянию, человек удивляется тому, что с ним произошло - как и почему он потерял свою индивидуальность, превратившись в безличную принадлежность какой-то массовой сторонней силы.
Биолог И. Акимушкин в книге «Куда и как?» рассказывает об ужасных опустошениях и бедствиях, приносимых грандиозными массами саранчи. «Кто она, - спрашивает он, - эта казнь египетская, о которой легенды Востока и Запада говорят со страхом и ненавистью? Кузнечик! Обыкновенный, казалось бы, кузнечик! Только специалист сможет отличить его от других кобылок и кузнечиков, которые скачут по нашим лугам». И дальше: <«...> все пожирающие стаи саранчи можно обезвредить, расселяя их по степям и пустыням мелкими отрядами. Саранча не сможет тогда откладывать яйца вплотную кубышка к кубышке. Личинки не будут жить в тесноте, потеряют стадные инстинкты и превратятся в кобылок, вред от которых куда меньше, чем от саранчи <...>. От родных своих сестер и братьев-саранчуков будут отличаться они не только склонностью к оседлости, но и окраской (нежно-зеленой, а саранча бурая), более короткими крыльями и несколько иными пропорциями в длине ног, головы и брюшка» (5, стр.120-121).
Итак, «стадное чувство» происходит от тесноты, а далее сказывается на внешности и на вооруженности, обеспечивающей инстинкты поведения, пагубные для окружающей Среды.
Если биолог видит возможность коренной перестройки инстинкта насекомого путем простого «расселения», то можно полагать, что и доминирование той или другой потребности человека не является чем-то не поддающимся никаким изменениям. Тем более, что речь может идти не о создании отсутствующей и не о ликвидации наличной потребности, а всего лишь об усилении одной из имеющихся до уровня доминанты и об ослаблении другой от господствующего до подчиненного положения в данной структуре потребностей...
Может быть, важно, чтобы проблема и задача эта возникла в современной науке?