Универсальное «оружие»

Удовлетворению социальных потребностей варианта «для других» может служить квалификация только в делах, полез­ных этим другим. В варианте противоположном - «для себя» - квалификация – в любом деле, но она должна быть тем выше, чем яснее дело, выполняемое «для себя», противонап­равлено интересам других. Вор может занять самое почетное положение в обществе, только будучи вором высококвалифи­цированным; деспот должен обладать высоким уменьем по­давлять всякое инакомыслие, чтобы удерживать свою власть и не быть свергнутым конкурентом.

Уменье угождать сильному, не стесняясь средствами, не боясь жертв и унижений, - «оружие» эффективное, а потому и распространенное в борьбе за «места» «для себя». Высокая квалификация в этом деле при деспотическом общественном строе восполняет отсутствие квалификации в любых других делах. Она ведет к власти. А власть, как и богатство, дает возможность присваивать (как деньги - покупать) чуть ли не любую квалификацию в любом деле. («Все возьму, сказал булат...»).

Власть, подобно деньгам, - средство универсальное. По­этому она привлекательна не менее денег. Средство это может служить удовлетворению даже такой потребности, как, напри­мер, потребность в том, чтобы определенным образом проис­ходила трансформация потребностей других людей; властью они могут быть окружены такими обстоятельствами, при ко­торых желательная власти трансформация должна произойти -и во многих случаях она таким путем действительно происхо­дит. Так осуществляется всякого рода «оболванивание» масс. Но оно все же удается не вполне, не всегда и не в отношении всех.

Причина в том, что единственное недоступное власти и деньгам - это ликвидировать существующие у человека исход­ные потребности или создать новую исходную потребность. Всякого рода деспоты такие попытки все же предпринимают, но они по сути своей не отличаются от попыток сконструи­ровать вечный двигатель. Можно задушить человека, но нельзя уничтожить его потребность в кислороде; можно умо­рить голодом, но нельзя уничтожить потребность в пище...

Ограниченность возможностей власти и денег обнаружива­ется в том, что, хотя они и могут успешно содействовать или противодействовать удовлетворению идеальных потребностей людей, но они не в состоянии создавать науку и искусство; они не могут сделать господствующей ту человеческую по­требность, которая вынуждает человека заниматься бескорыст­ным познанием. Их область - потребности социальные. Но через посредство этих потребностей, их давлением, власть и деньги влияют на трансформации, а значит - и на ход удов­летворения потребностей биологических и идеальных.

Это универсальное «оружие» может с успехом применяться, пока и поскольку речь идет о «ширпотребе» в науке и искус­стве - о господствующих нормах в том и другом. Но как только дело касается создания нового, так власть может быть эффективно применена только отказом от ее прямого назна­чения - предоставлением свободы от пут сознания для рас­крепощения сверхсознания.

«Вооружением» в науке служит все, что необходимо для расширения, умножения знаний - в первую очередь знание того, что уже познано в данной, определенной отрасли знания в данное время; в искусстве - все, что совершенствует воз­можность обозначить достигнутую достоверность знания. В каждом конкретном роде искусства - это владение присущей этому роду в данное время знаковой системой («материалом», «языком») и инструментами пользования ее знаками. Чтоб преодолеть нормы, нужно знать их.

Так как в основе идеальных потребностей любого вариан­та лежит субъективная убежденность (вера) в существовании истины, в ее достижимости для познания и в ее независимос­ти от человеческих потребностей, бескорыстному познанию не может служить вооруженность, пригодная для удовлетворения других потребностей человека. Сама же вооруженность в на­уке и искусстве - знаниями как таковыми и умениями как таковыми - выглядит поэтому вооруженностью совершенно своеобразной; с точки зрения других потребностей, она пред­ставляется полной безоружностью.

Свобода - своеобразная вооруженность идеальных потреб­ностей. Но само понятие «свободы» толкуется по-разному и часто - противоречиво.

М. Горький излагает мысли Л. Толстого: «Мы все ищем свободы от обязанностей к ближнему, тогда как чувствование именно этих обязанностей делает нас людьми, и не будь этих чувствований - жили бы мы как звери». И дальше: «Свобода - это когда все и все согласны со мной, но тогда я не суще­ствую, потому что все мы ощущаем себя только в столкнове­ниях, противоречиях» (74, стр.99-100). Так абстрактно-стати­ческая свобода выглядит злом.

Потребность, не обеспеченная средствами и путями ее удовлетворения и не замещенная другой потребностью, - это пустота незанятости и, в сущности - свобода бессилия. Неза­висимость и простор человека, свобода, к которой людям свойственно стремиться, в которой существует потребность, это - вооруженность и только. Полная, абсолютная свобода так же недостижима, как вооруженность, достаточная для удовлетворения всех потребностей человека в любых условиях.