Центральная Азия. Проблемы и перспективы

иэкономического пространства при функционировании межгосударственного Центрального банка и даже парламента.

Однако уже тогда стало очевидно, что интеграционные усилия приобретают бюрократически-декларативный характер. В апреле 1995 г. была принята Программа экономической интеграции на 1995–2000 гг., а в июне – Декларация о региональном сотрудничестве. Позднее эта тенденция стала ещё более очевидной. В январе 1997 г. был заключён трёхсторонний договор "О вечной дружбе" (Казахстан, Киргизия, Узбекистан). Формально он был призван усилить проведение согласованной политики стран-участниц по всему кругу вопросов регионального сотрудничества и даже международной политики.

Принятие всё новых и новых документов и формирование бюрократических по своей сути структур не привели к претворению в жизнь тех целей и программ, которые были разработаны в рамках данного объединения. На практике между государствами региона усиливались трения не только в экономической, но

ив политической сферах. В тройке участников ЦАС оказались государства, которые имели разный экономический потенциал, по-разному проводили экономические рыночные реформы, и эти обстоятельства объективно препятствовали проведению скоординированного курса на экономическую интеграцию. Лидеры Казахстана и Узбекистана, кроме этого, ревниво относились друг к другу и оба претендовали на лидерство в регионе Центральной Азии. Рыночные реформы в Казахстане и Киргизии значительно опережали по своим темпам реформы в Узбекистане, руководство которого долгое время делало акцент на сохранении преимущественно государственного регулирования в экономике.

Вполитическом отношении также имелись существенные разногласия. Они усилились весной 1998 г. в связи с покушением на жизнь президента Узбекистана и ещё более возросли в дальнейшем из-за действий исламских боевиков в Киргизии. Вместо развития региональной интеграции Узбекистан минировал свои границы с Киргизией и Таджикистаном, резко ужесточил протекционистский таможенный режим в торговле со своими соседями по региону. Постоянные и весьма острые конфликты из-за протекционистской политики возникают также между Казахстаном и Киргизией.

Поэтому развитие центральноазиатской интеграции шло не по пути усиления интеграционных связей, наполнения их реальным содержанием, не по пути совершенствования работы интеграционных органов, а преимущественно по пути развития пропагандистского, декларативного компонента. Было громогласно заявлено о начале работы над более чем 50 экономическими проектами, призванными создать общее экономическое пространство Центральной Азии. Чиновники предложили даже эмблему ЦАС – лист чинары. Стал издаваться журнал "Центральная Азия: проблемы интеграции". В 1997 г. пять президентов региона провозгласили Центральную Азию зоной, свободной от ядерного оружия.

Вмарте и июле 1998 г. на совещаниях стран − участниц ЦАС

вАшхабаде и на Иссык-Куле такой пропагандистский компонент был преподнесён как "прорыв" в центральноазиатской интеграции. На самом деле ничего существенного не произошло. Формально

вряды регионального объединения был принят Таджикистан, который полтора года до этого имел статус наблюдателя при данной организации. Но этот факт был связан прежде всего не с успехами интеграции в Центральной Азии, а с тем, что в 1997 г. в Москве было подписано соглашение о внутритаджикском мирном урегулировании, которое положило конец длительному конфликту

вТаджикистане. На встрече в Иссык-Куле было изменено также название объединения: вместо Центральноазиатского союза оно стало именоваться Центральноазиатское экономическое сообщество (ЦАЭС). Это обстоятельство, помимо уже отмеченного выше – пропагандистского эффекта, на самом деле означало признание неудачи ранее предпринятых попыток интеграции. Большинство договоров и соглашений, принятых в рамках ЦАС, не работало. Новое же качество ЦАЭС сужало и снижало ранее заявленные претензии на интеграцию до уровня экономики. Неудачей завершились и попытки расширить состав участников ЦАЭС за счёт подключения к его работе Туркменистана и даже Азербайджана (последнее пытались проделать казахстанские политики и дипломаты).

Довольно скоро поменяли и это название. В декабре 2001 г. на встрече в Ташкенте ЦАЭС было преобразовано в организацию "Центральноазиатское сотрудничество" (ЦАС). В принятом

заявлении опять появился ряд целей, связанных с формированием единого пространства безопасности, с совместными действиями по поддержанию мира и стабильности в регионе. Тем не менее в Центральной Азии, несмотря на все предпринятые усилия, так и не удалось достичь сколько-нибудь существенных успехов

всоздании таможенного, платёжного и валютного союзов, в вопросах единого рынка рабочей силы, рынка услуг, капиталов и товаров. Реальные меры правительств Казахстана, Киргизии и

вособенности Узбекистана зачастую действуют в прямо противоположном направлении. Ощутимого эффекта это интеграционное объединение не принесло. Оно прекратило своё существование

в2005 г., после того как Узбекистан вошёл в ЕврАзЭС2.

Конфликты вокруг естественных водотоков

Мнимость и безуспешность интеграционных усилий в Центральной Азии весьма заметны и в сфере водных ресурсов. Конечно, постоянно проводятся различные форумы и встречи на разных уровнях, заключаются многообещающие соглашения и принимаются патетические декларации. Например, 18 февраля 1992 г. в Алма-Ате страны подписали Соглашение о сотрудничестве в сфере совместного управления использованием и охраной водных ресурсов межгосударственных источников, что выразилось в создании Межгосударственной координационной водохозяйственной комиссии (МКВК)3. В 2003 г. в Кызылорде создан Международный фонд спасения Арала. В том же году было подписано Соглашение о совместных действиях по решению проблем Аральского моря и Приаралья, экологическому оздоровлению и обеспечению социально-экономического развития Аральского региона. 20 сентября 1995 г. была подписана Нукусская декларация государств Центральной Азии и международных организаций по проблемам устойчивого развития бассейна Аральского моря. 17 марта 1998 г.

2 См. об этом: Куртов А. А. Россия и Центральная Азия / А. А. Куртов // Россия в Азии: проблемы взаимодействия. М. : РИСИ, 2006. С. 248.

3 Приведём норму, содержащуюся в данном документе: "Признавая общность и единство водных ресурсов региона, Стороны обладают одинаковыми правами [Выд. нами] на использование и ответственность за обеспечение их рационального использования и охрану".

в Бишкеке заключено Соглашение об использовании водно-энер- гетических ресурсов реки Сырдарья. Позднее были подписаны ещё некоторые схожие по целям документы. Тема обсуждалась и на уровне ЕврАзЭС. В августе 2006 г. Межгоссовет этого объединения поручил Интеграционному комитету ЕврАзЭС подготовить проект концепции эффективного использования водноэнергетических ресурсов Центральноазиатского региона. Такой проект был подготовлен. Однако стороны так и не смогли прийти к единому пониманию наиболее острой проблемы – как органично соединить использование воды как ресурса гидроэнергетики и как ресурса для иных целей, а потому ограничились пожеланием "ещё раз выверить позиции"4.

Одним из наиболее показательных примеров того, что препятствует интеграции и обостряет межэтнические разногласия в регионе Центральной Азии, как раз и является борьба за водные артерии. Обычно в связи с этим упоминают проблему гибнущего Аральского моря. Обнажившееся дно Арала − а это 40− 50 тыс. кв. км − разносит сегодня миллионы тонн песка и вреднейших солей5. Уже несколько сотен тысяч человек уехали из Каракалпакии, поскольку там невозможно жить. Но в данном случае мы затронем иную грань водной проблемы: получив независимость, центральноазиатские государства так и не научились строить отношения между собой на основе уважения норм международного права. Проходящие саммиты по этой проблеме, как правило, оказываются безрезультатными на практике6.

ВЦентральной Азии условно существует две группы государств.

Впервую входят Киргизия и Таджикистан, во вторую – Казахстан, Узбекистан и Туркменистан. Первая группа государств не обладает сколько-нибудь значимыми запасами углеводородного сырья,

4 Сарсенбеков Т., Мироненков А. Два в одном: можно ли "разделить" воду и гидроэнергию? / Т. Сарсенбеков, А. Мироненков // Мировая энергетика. 2007. № 8. С. 50–51.

5 Ежегодный перенос пыли и соли в связи с высыханием Аральского моря составляет около 70 млн т (см.: Ясинский В., Мироненков А., Сарсенбеков Т. Когда вместо волн – пыль / В. Ясинский, А. Мироненков, Т. Сарсенбеков // Мировая энергетика. 2009. № 8. С. 84).

6 Тейлор С. К. Аральский саммит подчёркивает тупиковость ситуации / майор Стивен К. Тейлор // Pro Concordiam. 2010. Т. 1, № 1. 2010. С. 35.

которое составляет немалую долю экспортной выручки Казахстана и Туркменистана. Зато Киргизия и Таджикистан "владеют" истоками рек Центральной Азии, они кровно заинтересованы

вразвитии собственной гидроэнергетики. Но вторая группа государств, особенно Узбекистан, нуждается в больших объёмах воды главным образом для обеспечения потребностей собственного сельского хозяйства7. Ведь перед странами низовья – Казахстаном, Узбекистаном и Туркменистаном – остро стоит и проблема опустынивания. Например, даже в самом благополучном из них Казахстане более 66 % земель страдают от этого. Некоторые учёные даже утверждают, что именно Казахстан занимает 1-е место

вмире по деградации почв8.

Ив этом заключён главный конфликт интересов разных государств региона. Дело в том, что реки Киргизии и Таджикистана – это не полноводные российские сибирские реки, поэтому для обеспечения бесперебойной работы ГЭС необходим вполне определённый режим использования имеющихся гидроресурсов. Этот режим состоит в том, чтобы сберегать воду и накапливать её

вводохранилищах в летний период, а использовать (т.е. осуществлять плановый сброс через турбины ГЭС) главным образом зимой. Вторая же названная нами группа государств региона, наоборот, заинтересована в том, чтобы летом, во время созревания урожая на полях, получать максимум воды для орошения, для чего воду следует накапливать в водохранилищах как раз зимой. В связи с этим стоит напомнить, что именно благодаря СССР и помощи России

виспользовании воды регион получил мощный толчок к своему развитию. Если в начале ХХ в. в Центральной Азии площадь орошаемых земель, оснащённых различными оросительными сетями, составляла 2,5−3,5 млн га, то с помощью России она была доведена до 7−8 млн га9. Правда, при этом никогда не надо упускать из

7 См. об этом подробнее: Куртов А. А. Водные конфликты в Центральной Азии / А. А. Куртов // Обозреватель-Observer. 2004. № 7. С. 23–35; Его же. Угрозы "мягкой безопасности" в Центральной Азии // Энергетические измерения международных отношений и безопасности в Восточной Азии / рук., предисл. А. В. Торкунова, науч. ред.-сост. А. Д. Воскресенский. М. : МГИМО, 2007. С. 614–633.

8 Проблемы экологии в Казахстане // Саясат. 2002. № 7. С. 4.

9 Одинаев Х. Эколого-экономические аспекты регулирования использования трансграничных водных ресурсов в Центральной Азии / Х. Одинаев // Общество и экономика. 2003. № 9. С. 182–183.

виду, что увеличение площади орошаемых земель и развитие обществ одновременно приводило и к стремительному росту населения региона, что, в свою очередь, сокращало показатель площади орошаемых земель на душу населения. Этот показатель, например, в начале ХХ в. в Центральной Азии составлял почти 0,6 га,

аныне – менее 0,2 га10.

Втом же Узбекистане существует сложный комплекс оросительных и мелиоративных систем, обслуживающий 4,3 млн га

орошаемых земель и включающий более 180 тыс. км каналов и 140 тыс. км коллекторно-дренажной сети, где расположено 160 тыс. км различных сооружений. Среди них более 2 тыс. насосных станций для подачи воды на плантации и водохранилища общей ёмкостью почти в 20 млрд куб. м11. В связи с засушливым климатом Центральной Азии вода для ирригации является необходимым фактором хозяйствования. В 2003 г. на орошаемое земледелие приходилось 8 % ВВП Казахстана, 39 % − Киргизии, 23 % − Таджикистана, 25 % − Туркменистана и 39 % − Узбекистана. Как отмечали эксперты, в тот же период в регионе жизнь примерно 22-х млн человек прямо или косвенно зависела от орошаемого земледелия12.

Поэтому только на первый взгляд эта проблема достаточно проста или малозначима. На самом деле она весьма и весьма принципиальна. Для Узбекистана нехватка воды – это катастрофа в прямом смысле слова. Из-за нехватки воды в ряде регионов Узбекистана, в частности в Каракалпакии, уже можно говорить о социальном и экологическом кризисе. Воды не хватает не только для аграрных целей, но и для чисто бытовых нужд населения13.

10 Боришполец К. П. Вода как Perpetuum mobile центральноазиатской политики / К. П. Боришполец // Вестник МГУ. Сер. 12, Политические науки. 2010. № 5. С. 27. 11 Ершов А. 22 марта – Всемирный день водных ресурсов / Анатолий Ершов // Uzbekistan Today : интернет-сайт. 2012. 21 марта. URL: http://www.ut.uz/rus/ kaleydoskop/22_marta_vsemirniy_den_vodnix_resursov.mgr (дата обращения: 14.04.2012).

12 Жизненно важные природные ресурсы Центральной Азии // Экономика и управление в зарубежных странах. 2007. № 2. С. 39.

13 Таджикская сторона, обвиняя соседний Узбекистан, часто указывает на возможность экономии воды, используя, например, технику капельного орошения. Действительно, этот метод, патентированный ещё в далёком 1964 г., имеет

Игнорировать эту угрозу невозможно. Природные явления способны нанести весьма ощутимый ущерб. Приведём лишь несколько примеров. Самое жаркое за последние 450 лет лето 2003 г. только в Европе собрало скорбную "жатву": более 35 тыс. смертей от жары. В 2005 г. экономические убытки от урагана "Катрина", разорившего Новый Орлеан, превысили 125 млрд дол., страховые убытки составили около 60 млрд дол.14

С другой стороны, известно, что около 1/3 населения нашей планеты живёт на территориях, где забор пресной воды составляет от 20 до 40 % и более наличных ресурсов. При этом наиболее трудное положение наблюдается именно в Азии, где проживает более половины населения Земли, но располагает она лишь 36 % водных ресурсов. Острый недостаток чистой воды испытывают жители 80-ти стран мира, а всего на Земле 1,1 млрд человек не имеют доступа к чистой питьевой воде. Но в Азии из этого числа проживает 65 %, в Африке – 27 %, 6 % − в Латинской Америке и странах Карибского бассейна и лишь 2 % − в Европе15. В частности, по данным Всемирного банка, только в арабских странах около 60 млн человек не пользуются чистой питьевой водой16. Причём, по экспертным оценкам, ситуация в этом регионе будет только ухудшаться. К 2050 г. водообеспеченность Ливана будет составлять 1002 куб. м в год на человека, Сирии – 622, Омана − 277, Бахрейна – 99, Йемена – 80, Иордании – 72, Саудовской Аравии – 50, Катара – 28, ОАЭ – 14, Кувейта – 3 куб. м. И это при том, что

очевидные преимущества. Его применение позволяет снизить расход воды на 3–4 тыс. куб. м на га за сезон, снизить расход удобрений на 35–40 %, повысить урожай (если брать хлопок – примерно на 4 ц с га). Однако этот метод относится к дорогостоящим и применяется в основном в теплицах. Узбекистан не имеет финансовых возможностей использовать его в больших масштабах при выращивании агрокультур в открытом грунте. В современном мире капельное орошение применяется менее чем на 1 % орошаемых земель, причём капельная технология применяется в основном в самых развитых странах (их почти 90 %).

14 Хёппе П. Апокалипсис сегодня. Убытки от природных катастроф растут. Какую роль играет изменение климата? / Петер Хёппе // Internationale Politik. 2007. № 1. С. 60.

15 Василенко В. А. Водные ресурсы для устойчивого развития / В. А. Василенко // ЭКО. 2006. № 2. С. 128–129.

16 Экологические проблемы стран Азии и Африки / под ред. Д. В. Стрельцова, Р. А. Алиева. М. : Аспект Пресс, 2012. С. 94.

водообеспечение в 1 тыс. куб. м на человека в год принято считать "чрезвычайно низким"17.

Проблема нехватки необходимых пресных водных ресурсов – это общая проблема человечества. Директор Института водных проблем В. Данилов-Данильян утверждает, что к 2025−2030 гг. почти половине населения планеты не будет хватать пресной воды для удовлетворения элементарных потребностей18. По данным недавно опубликованного доклада Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), к 2050 г. глобальная потребность

вводных ресурсах вырастет на 55 %, в том числе за счёт увеличения потребления воды в промышленности на 400 %, при производстве электроэнергии – на 140 %, питьевой воды − на 130 %19.

Нехватка воды наиболее критична для небогатых стран. Ведь основным потребителем водных ресурсов является сельское хозяйство (и прежде всего на орошение). На его долю приходится 70 %,

впромышленности используется 22 %, на бытовые нужды идёт лишь 8 % воды. Но эта пропорция различна для стран с разным уровнем развития. В странах с высоким уровнем дохода этот показатель составляет 30:59:11, а с низким и средним доходом – 82:10:8 соответственно20.

Даже перед внешне экономически благополучным Казахстаном маячат угрозы, связанные с водообеспечением. Так, Институтом географии Казахстана была инициирована разработка специализированной научно-технической программы "Оценка

ресурсов и прогноз использования природных вод Казахстана в условиях антропогенно и климатически обусловленных изменений". В этом документе учёные приводят любопытные факты. Было показано, что на территории Казахстана ожидаются дальнейшее повышение температуры приземного воздуха и увеличение среднемноголетнего количества осадков. С учётом выявленных климатических тенденций оценены норма годового стока

17 Акимов А. В. Прогноз численности населения стран Ближнего Востока до 2050 года и проблемы водоснабжения региона / А. В. Акимов // Вестник МГИМОУниверситета. 2010. № 5. С. 304.

18 Данилов-Данильян В. Вода дороже нефти? / В. Данилов-Данильян // Аргументы и факты. 2008. № 4. С. 45.

19 Воды не хватает // Российская газета. Спецвыпуск "Экономика. Экология". 2012. 18 апреля. С. А4.

20 См.: Василенко В. А. Водные ресурсы для устойчивого развития. С. 131.

(с обеспеченностью 95 %), формирующийся в Казахстане и поступающий с территорий сопредельных государств. Суммарные ресурсы поверхностных вод Республики Казахстан (бытовой сток) за период наблюдений 1974–2008 гг. составляют 91,3 куб. км (50 % обеспеченности), из которых 44,3 куб. км поступает из сопредельных государств, 47,0 куб. км составляет местный сток водоёмов республики. Естественный климатический сток (восстановленный) составляет соответственно 115,1, 60,2 и 54,9 куб. км

вгод. За счёт хозяйственной деятельности ресурсы речного стока Республики Казахстан уменьшились на 23,8 куб. км в год (на 21 %),

втом числе трансграничного стока – на 15,9 куб. км в год (на 26 %), местного стока – на 7,9 куб. км в год (на 14 %).

Учитывая возможные климатические и трансграничные гидрологические угрозы, в перспективе учёные прогнозируют реальное уменьшение ресурсов речного стока в целом по Казахстану к 2020 г. до 81,6 куб. км в год, в том числе трансграничного – до 33,2 куб. км в год, местного – до 48,3 куб. км в год, а к 2030 г., соответственно, 72,4, 22,2 и 50,2 куб. км в год.

Среди выводов учёных значится следующий: "В связи с прогнозируемым снижением располагаемых ресурсов речного стока

вКазахстане могут произойти заметные изменения величин и структуры водопотребления, возможно усиление конфликтов и противоречий между отдельными водопотребителями, в том числе обострение межгосударственных водных отношений в трансграничных бассейнах"21.

Врезультате проблема подачи воды в Центральной Азии давно вышла на уровень межгосударственных отношений и стала камнем преткновения, предметом острых разногласий и конфликтов, имеющих черты межэтнического противостояния. Вместо того, чтобы использовать имеющиеся резервы для водообеспечения, устранять "узкие места", снижать потери от неграмотного управления ирригационными системами, страны региона предпочитают

нагнетать конфликтную обстановку. Между тем только в 2003 г.,

21 Медеу А. Р., Мальковский И. М., Толеубаева Л. С. Водная безопасность Республики Казахстан – проблемы и пути решения / А. Р. Медеу, И. М. Мальковский, Л. С. Толеубаева // ЦентрАзия : интернет-сайт. 2012. 10 апреля. URL: http://www. centrasia.ru/newsA.php?st=1334048700 (дата обращения: 23.04.2012).

по оценкам Международного фонда спасения Арала, общие потери сельского хозяйства по вине неграмотного управления ирригационными системами составили: по бассейну Сырдарьи для Казахстана – 206 млн дол., Киргизии – 81 млн, Таджикистана – 58 млн, Узбекистана – 390 млн; по бассейну Амударьи для Таджикистана – 112 млн, Туркменистана – 378 млн, Узбекистана – 529 млн дол.22

При этом ещё раз напомним, что в данной работе под регионом Центральная Азия мы понимаем пять новых суверенных государств – бывших союзных республик СССР. Но на самом деле проблемы этих стран, включая трансграничные водотоки, также затрагивают и сопредельные с ними государства, в том числе и Афганистан.

В Афганистане, по данным министра энергетики и водоснабжения Мохаммада Исмаил Хана, сокращение объёмов водохранилищ и совместное с соседними странами пользование водными ресурсами создало критическую ситуацию в секторе энергетики и водоснабжения страны. В настоящее время около 30 % водных ресурсов Афганистана используют Пакистан и Иран. Перед Афганистаном стоят во многом схожие с Центральноазиатским регионом проблемы. Например, министр сельского хозяйства Афганистана Асиф Рахими отметил, что за последнее десятилетие в сельском хозяйстве достигнут значительный прогресс: так, площади возделываемых сельхозугодий увеличились с 2,1 до 8,1 млн га, питомников саженцев – с 75 тыс. до 119 тыс. га, производство винограда возросло с 364 до 615 тыс. т в год, миндаля – с 19 до 56 тыс. т, хлопка – с 20 до 45 тыс. т, а производство шафрана достигло 2 тыс. т в год23.

Восстановление сельского хозяйства в Афганистане приведёт к увеличению забора воды из Пянджа и Амударьи. Около 8 % (11,6 млрд куб. м) потока Амударьи идёт с территории Афганистана, и он имеет право забирать до 9 млрд куб. м воды из Пянджа в соответствии с соглашением, подписанном ещё с СССР

в 1946 г. Но сегодня Афганистан забирает лишь 2 млрд куб. м воды24.

22 См.: Жизненно важные природные ресурсы Центральной Азии. С. 45. 23 Водно-энергетический сектор Афганистана в критическом состоянии // Афганистан.Ру : интернет-сайт. 2012. 6 апреля. URL: http://www.afghanistan.ru/doc/22445. html (дата обращения: 11.04.2012).

24 См.: Жизненно важные природные ресурсы Центральной Азии. С. 43.