Центральная Азия. Проблемы и перспективы

мощную интеллектуальную поддержку и гарантии для успешного развития сотрудничества КНР и стран Центральной Азии в сфере энергетики.

Стратегическая согласованность энергетического сотрудничества КНР и Центральной Азии. Во-первых, активное освоение внешних энергетических рынков странами Центральной Азии в целях удовлетворения потребностей своего экономического развития привели к активному поиску сотрудничества с Китаем. Во-вторых, в настоящее время в условиях сложной обстановки в сфере энергетики и геополитики укрепление сотрудничества с КНР в энергетической области отвечает стратегическим интересам безопасности региона. Наконец, импорт энергоресурсов не удовлетворяет растущие потребности в них КНР, что ведёт к активному поиску Пекином новых внешних источников энергоресурсов.

Необходимость энергетического сотрудничества КНР с Центральной Азией

Ожидаемый эффект отражает необходимость сотрудничества КНР и ЦА в энергетике. Во-первых, это сотрудничество подвержено рискам, а результаты обладают высокой степенью определённости. Энергетическое сотрудничество КНР и ЦА не влияет ни на сотрудничество Китая с другими странами в этой сфере, ни на исследование и разработку новой энергетической продукции в будущем. Во-вторых, в отношениях Китая с Центральной Азией и далее будет наблюдаться тенденция к расширению сотрудничества в энергетической сфере. Экспорт нефтегазовых ресурсов Центральноазиатского региона может выйти в район тихоокеанского побережья. Стабильные поставки нефти и газа из Центральной Азии имеют большое значение для удовлетворения энергетических потребностей Китая и поддержания его экономического развития. Сотрудничество в области энергетики будет способствовать укреплению связей между политическими режимами государств, росту торгово-экономических контактов и инвестиций. К тому же оно позволит сформировать зону сотрудничества, основанного на тесном взаимодействии между Центральной Азией и западными районами Китая, что полностью соответствует стратегии развития Запада КНР. Энергетическое сотрудничество будет также способствовать

С 2005 г. по настоящее время – период расширения и укрепления сотрудничества. Развитие отношений между КНР и странами Центральной Азии шло быстрыми темпами. Во-первых, были достигнуты значительные успехи в вопросе строительства и ввода в эксплуатацию трубопроводов из Центральной Азии в Китай. В декабре 2005 г. была построена первая очередь нефтепровода "Казахстан – Китай". В декабре 2009 г. состоялся запуск газопровода "Центральная Азия – Китай". Во-вторых, между китайскими и центральноазиатскими нефтегазовыми компаниями были подписаны соглашения о совместном освоении ряда нефтяных месторождений. Подписание соглашений о сотрудничестве в сфере энергетики во многом способствовало укреплению взаимодействия в этой области между Китаем и Центральной Азией.

Перспективы взаимодействия Китая и стран Центральной Азии в нефтегазовой сфере

Энергетическое сотрудничество КНР и Центральной Азии отвечает потребностям политической стратегии и экономическим интересам сторон. Во-первых, Центральноазиатский регион богат нефтегазовыми ресурсами, находится по соседству с Китаем, является одним из регионов, которые позволят КНР перейти от морских путей транспортировки импортируемых ресурсов к сухопутным. Во-вторых, Центральная Азия, являясь ареной конкуренции всех геополитических сил, представляет собой важный регион, за стратегические ресурсы которого борются РФ, США и другие крупные державы. В-третьих, участие в разработке нефтегазовых ресурсов и строительстве трубопроводной системы в Центральной Азии будет способствовать развитию нефтехимической промышленности и политической стабильности западных районов Китая.

Проблемы сотрудничества КНР и Центральной Азии в нефтегазовой сфере

Усиление влияния крупных держав на Центральную Азию. Во-первых, США используют свои финансовые и технологические преимущества для активного участия в разработке энергоресурсов и расширении влияния в районе Каспийского моря. Соединённые Штаты пытаются разрушить монополию России в добыче нефти и газа на Каспии, прилагая всевозможные усилия для установления

Список использованной литературы

Линь Боцян. "12-ая пятилетка": новая отправная точка для корректировки энергетической стратегии / Линь Боцян. – 2011. – Июнь. (На кит. яз.).

Лю Лэй. Энергетическое сотрудничество Китая и Центральной Азии / Лю Лэй. – 2010. – Май. (На кит. яз.).

Российская и Центральноазиатская "нефтегазовая политика" и Китай // Хэйлунцзян женьминь чубаньшэ / под ред. Цзи Чжие. – 2008. – Август. (На кит. яз.).

Страны мира: Туркмения // Шэхуэй кэсюе вэньсянь чубаньшэ / под ред. Ши Юйюй.

– 2005. – Январь. – № 1. (На кит. яз.).

Страны мира: Узбекистан // Шэхуэй кэсюе вэньсянь чубаньшэ / под ред. Сунь Чжуанчжи, Су Чан, У Хунвэй. – 2004. – Март. – № 1. (На кит. яз.).

Сунь Цзифан. Нефтяная стратегия и политика Китая в Центральной Азии / Сунь Цзифан. – 2009. – Июнь. (На кит. яз.).

Цянь Цзюань. Стратегия энергетической безопасности Китая в Центральноазиатском регионе / Цянь Цзюань // Мост эпох. – 2011. – № 3. (На кит. яз.).

Юй Юнчжэнь. Стратегический фокус будущего развития энергетики Китая // Форум партийных политических деятелей КНР / Юй Юнчжэнь. – 2012. – № 7. (На кит. яз.).

BP China // BP World Energy Statistics Yearbook. – 2012. – June. URL: http://www. bp.com/liveassets/bp_internet/china/bpchina_chinese/STAGING/local_assets/ downloads_pdfs/Chinese_BP_StatsReview2012.pdf (дата обращения: 15.04.2012).

Куртов Аждар Аширович, главный редактор журнала "Проблемы нацио-

нальной стратегии" РИСИ.

ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ: ВОДНЫЕ АРТЕРИИ КАК НОВЫЕ УЗЛЫ ПРОТИВОРЕЧИЙ

Территория современной Центральной Азии (в настоящей работе под данным термином обозначается регион пяти бывших республик СССР – Казахстана, Узбекистана, Киргизии, Таджикистана и Туркмении) составляет 4,4 млн кв. км, 10 % площади Азии. Вся его история была связана с конфликтами, в том числе и между различными этносами, в разное время обитавшими здесь. Новейшая история региона не является в этом плане исключением, хотя, конечно, формы противостояния существенно изменились.

Конфликты всегда проходят в своём развитии несколько этапов, причём поначалу они, как правило, не видны постороннему взгляду. Общество часто спохватывается только тогда, когда конфликты переходят в открытую фазу. Пока не начинают греметь выстрелы, гореть дома и литься кровь, политики зачастую склонны утверждать, что непримиримых противоречий в их государствах нет вовсе. Однако объективный научный анализ ситуации всегда позволяет обнаружить наличие конфликтного потенциала в обществе, изучить его причины. Наука в этом смысле не всегда удобна для публичных политиков, но без обращения к ней общество обычно платит дорогую цену за беспечность.

Внешне зачастую многие конфликты в Центральной Азии имеют этнический характер, т.е. выглядят как столкновение разнонаправленных интересов различных этнических общностей. Однако на самом деле глубинной основой таких конфликтов далеко не всегда является этническое разнообразие как таковое. В подавляющем большинстве ситуаций их глубинной причиной является борьба за ресурсы. В прошлом такие ресурсы были необходимы для физического выживания различных этносов в суровых условиях, когда войны и природные катаклизмы были обычным явлением.

Всовременном мире борьба за ресурсы чаще всего связана не столько с выживанием, сколько со стремлением к более комфортному существованию. В условиях глобализации резко возросла возможность сравнивать жизнь разных этносов и государств, в том числе живущих бок о бок. Для политических же элит борьба за ресурсы всегда была имманентно связана с борьбой за получение и удержание политической власти. А в условиях Центральной Азии это было одновременно и борьбой политических элит за собственность, и экономические выгоды.

Именно с такой борьбой за ресурсы и связано большинство аспектов современного развития Центральной Азии, поэтому тема водных ресурсов имеет сразу несколько аспектов. Так, есть попытки в эгоистических интересах, не считаясь с требованиями экологии, проложить новые каналы, в том числе с целью использовать их как транспортные коммуникации. Кроме того, в регионе существует острый конфликт вокруг использования воды трансграничных рек Центральной Азии, который имеет много аспектов и влияет на самые разные стороны развития Центральной Азии.

Например, он влияет на проблему региональной интеграции. Центральноазиатская интеграция является примером попытки сформировать интеграционное объединение без участия России.

Вотличие от интеграции в рамках ГУАМ центральноазиатская не была столь сильно связана со стремлением её участников из дальнего зарубежья создать альтернативный СНГ союз, имеющий явную антироссийскую направленность. На наш взгляд, несостоятельна также и точка зрения о том, что основным побудительным мотивом, приведшим к созданию этого объединения (региональной структуры в Центральной Азии), стали действия трёх глав славянских государств, создавших в начале 1991 г. Содружество Независимых Государств. Сторонники такой позиции изображают центральноазиатскую интеграцию как своеобразный ответ на попытку "создать СНГ как этническую, культурную и религиозную общность славянских республик". Лишь внешне встреча в Ашхабаде в декабре 1991 г. выглядела как такая попытка, но именно её считают отправной точкой центральноазиатской интеграции.

На первый взгляд процесс формирования центральноазиатской интеграции должен был быть более успешным, чем интеграция в рамках ГУАМ, ведь страны Центральной Азии имеют гораздо

больше общих черт в экономике, политике, культуре, чем государства − члены ГУАМ. Некоторые авторы наивно полагают, что стремление к региональной интеграции может базироваться лишь на необходимости решения общих проблем1. Но эта логика на самом деле имеет очевидный дефект. Дело в том, что интеграционные объединения создаются для достижения определённых целей. В качестве таковых на формальном уровне официальных деклараций в центральноазиатской интеграции неизменно фигурировала цель объединить усилия пяти центральноазиатских государств для проведения рыночных реформ и поиска ими своего места в международном разделении труда. Однако именно объединения усилий на практике так и не получилось, поскольку страны региона имели относительно схожий хозяйственный уклад и структуру экономики. Поэтому в условиях острого экономического кризиса, сопровождавшего распад СССР, центральноазиатские страны вынуждены были всеми доступными им способами искать средства для пополнения своих государственных бюджетов. А так как эти страны производят во многом одинаковую номенклатуру продукции, которая может быть экспортирована на внешние рынки, то это обстоятельство в условиях кризиса неизбежно приводило к конкуренции между ними, сводя на нет любые интеграционные планы. То есть налицо была конкуренция за ресурсы, лишь внешне принимавшая черты межэтнических конфликтов.

Распад СССР также обострил историческое соперничество и старые обиды. Приход к власти новых республиканских политических элит сопровождался формированием новой идеологии, элементами которой становились не только декларации об избавлении от "колониальной зависимости" и необходимости строительства национальной государственности, но и тезисы о восстановлении попранной в прошлом справедливости, среди причин чего усматривался и целый ряд аспектов, касающихся острых разногласий между новыми, этнически ориентированными элитами центральноазиатских республик. В результате, с одной стороны, политические лидеры центральноазиатских государств декларировали своё

1 Абдишев Б. Т. Процессы региональной экономической интеграции в Центральной Азии / Б. Т. Абдишев // Российский внешнеэкономический вестник. 2011. № 5. С. 56.

стремление к интеграции в рамках региона, но с другой − ещё более активно пытались отстаивать исключительно интересы собственных государств.

Проблема интеграции в форме структурированного политикоправового объединения центральноазиатских государств если и ставилась в повестку дня, то только как красивый манифест, ничего не значащая политическая декларация. Примером такого рода служит предложение президента Туркменистана Сапармурата Ниязова, выступившего в первой половине 90-х гг. с проектом создания Конфедерации пяти государств региона. Неискренность такого проекта была более чем очевидна, так как именно Туркменистан почти всегда выступал за ограничение каких бы то ни было возможностей для вмешательства любых внешних органов в деятельность туркменских властей. Туркменское руководство в наименьшей степени принимает участие в работе институтов СНГ, и естественно, что даже после сделанных громких заявлений оно предпочло дистанцироваться от вступления в Центральноазиатский союз (ЦАС).

Декларативность центральноазиатской интеграции ярко проявилась и в следующем факте: в 1993 г. на встрече глав государств в Ташкенте было принято решение отказаться от ранее существовавшей и широко применявшейся дефиниции "Средняя Азия и Казахстан". Вместо этого делегации стран региона единодушно решили впредь именовать регион "Центральная Азия", хотя в трудах географов под этим термином подразумевался регион, географические границы которого не совпадали с границами пяти бывших союзных республик. Тем самым, с одной стороны, пытались "подвести черту" под советским прошлым, а с другой − делалась попытка заявить о себе как о новой геополитической единице. Реальные же контуры организации были очерчены лишь в общих словах. Больше говорилось о необходимости решать экономические и экологические проблемы региона, в частности ситуацию с Аралом. Рассматривались также и отдельные аспекты безопасности, особенно в связи с тяжёлой ситуацией в Таджикистане.

Центральноазиатская интеграция впервые получила правовое оформление в Соглашении о мерах по углублению экономической интеграции на 1994–2000 гг., подписанном двумя наиболее крупными государствами региона – Казахстаном и Узбекистаном −

в1993 г. В январе 1994 г. эти две страны подписали договор о создании единого экономического пространства. Была договорённость об отмене таможенных пошлин, поэтапном согласованном снижении налогов и сборов, предполагалось открытие клиринговых палат финансово-кредитными учреждениями обеих стран для осуществления взаимных валютных платежей. В апреле того же года на встрече в киргизском Чолпон-Ата была достигнута договорённость уже о трёхстороннем формате единого экономического пространства, а также о формировании координационных органов новой структуры. Во многом в институциональном отношении, если иметь в виду внешний, формальный аспект, центральноазиатские интеграционные органы копировали структуру СНГ. В июле 1994 г. на встрече в Алма-Ате было принято первое конкретное соглашение о таких структурах – о Межгосударственном совете. Затем, в августе, появилось соглашение об Исполнительном комитете. В июне 1995 г. были созданы Совет премьер-министров, Совет министров иностранных дел и Совет министров обороны. В документах нового регионального объединения специально оговаривались принципы уважения независимости и суверенитета входящих в его состав государств, невмешательство во внутренние дела друг друга.

Формально тексты принятых договоров и соглашений включали в себя вполне очевидные цели и обязательства, которые обычно берут на себя участники интеграционных объединений. Так, было зафиксировано, что центральноазиатская интеграция будет направлена на создание правовых, экономических и организационных условий для свободного перемещения капиталов и рабочей силы, объединение усилий по проведению согласованной политики в области развития транспортных коммуникаций, создание условий для развития непосредственных бизнес-связей между хозяйствующими субъектами, поощрение производственной кооперации, в том числе путём создания совместных предприятий

вразных областях, отказ от практики применения односторонних действий протекционистского характера, упрощение таможенного и пограничного режимов, гармонизацию налоговых систем. В качестве одной из целей объединения указывалось формирование монетарного союза центральноазиатских государств, а конечной целью было обозначено создание общего денежного