Научные стремления 2011-2

Культурология

УДК 316.77.81'1

Андрейчик Н.И.

КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ИЗУЧЕНИЯ ТЕОРИЙ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ

Гродненский университет имени Янки Купалы, Гродно

Длительное время в культурологи сохраняется тенденция к наиболее глубокому изучению человека: его природы, внешности, внутреннего мира, менталитета и т.д. Одним из актуальных направлений исследования является осмысление феномена человека через естественные языки. Язык, в данном случае, не просто средство коммуникации, передачи и выражения мысли, а система, в которой оформляется концептуальный образ мира.

Личность, то есть конкретный человек, является носителем сознания, языка, обладает свободой воли, сложным внутренним миром и определенным отношением к судьбе, миру вещей и себе подобным. Это позволяет ему постоянно вступать в различного рода диалоги, быть активным творческим участником процесса коммуникации. Как отмечает А.А. Леонтьев, человек – существо социальное по своей природе и потому выступает как субъект социокультурной жизни, «человеческое в человеке порождается его жизнью в условиях общества, в условиях созданной человеком культуры» [1, С.58].

Первое обращение к языковой личности связано с именем немецкого ученого Вейсгербера. В русской лингвистике первые шаги в этой области сделал В.В.Виноградов, который выработал два пути изучения языковой личности – личность автора и личность персонажа. О говорящей личности писал А.А. Леонтьев. Само понятие языковой личности начал разрабатывать Г.И. Богин, он создал модель языковой личности, в которой человек рассматривался с точки зрения его «готовности производить речевые поступки, создавать и принимать произведения речи».Языковая личность характеризуется вышеуказанным автором, как «тот, кто присваивает язык, то есть тот, для кого язык есть речь» [2, С.3].

В широкий научный обиход данное понятие ввел Ю.Н. Караулов, который считает, что языковая личность – это человек, обладающий способностью создавать и воспринимать тексты, различающиеся: «а) степенью структурно-языковой сложности; б) глубиной и точностью отражения действительности; в) определенной целевой направленностью».[3, С.104].

Учение Ю. Н. Караулова об уровнях структуры языковой личности имеет большое значение для методики обучения иностранным языкам в свете рассматриваемого аспекта. Так, в соответствии с положениями данной теории на первом – вербально-семантическом уровне формирования языковой личности будет осуществляться процесс формирования вербальносемантического фонда иноязычной языковой личности.

91

На втором – когнитивном уровне происходит развитие языкового и когнитивного сознания, характерного для носителей изучаемого языка.

Третий – высший уровень – прагматический. Он включает в себя выявление и характеристику мотивов и целей, движущих развитием языковой личности. Следовательно, кодирование и декодирование информации происходит при взаимодействии трех уровней «коммуникативного пространства личности» – вербально-семантического, когнитивного и прагматического. [3, С. 53].

Уровневая модель отражает обобщенный тип личности. Конкретных же языковых личностей может быть множество, они отличаются вариациями значимости каждого уровня в составе личности. Таким образом, языковая личность – это многослойная и многокомпонентная парадигма речевых личностей. При этом речевая личность – это языковая личность в парадигме реального общения, в деятельности. Именно на уровне речевой личности проявляются как национально-культурная специфика языковой личности, так и национально-культурная специфика самого общения.

В содержание языковой личности включены следующие компоненты:

1)ценностный, мировоззренческий, компонент содержания воспитания, то есть система ценностей, или жизненных смыслов. Язык обеспечивает первоначальный и глубинный взгляд на мир, образует тот языковой образ мира

ииерархию духовных представлений, которые лежат в основе формирования национального характера и реализуются в процессе языкового диалогового общения.

2)культурологический компонент, то есть уровень освоения культуры как эффективного средства повышения интереса к языку. Привлечение фактов культуры изучаемого языка, связанных с правилами речевого и неречевого поведения, способствует формированию навыков адекватного употребления и эффективного воздействия на партнера по коммуникации.

3)личностный компонент, то есть индивидуальное, глубинное, что есть в каждом человеке.

Языковая личность существует в пространстве культуры, отраженной в языке, в формах общественного сознания на разных уровнях (научном, бытовом), в поведенческих стереотипах и нормах, в предметах материальной культуры. Определяющая роль в культуре принадлежит ценностям нации, которые являются концептами смыслов.

Таким образом, языковая личность – социальное явление, но в ней есть и индивидуальный аспект. Индивидуальное – формируется через внутреннее отношение к языку, через становление личностных языковых смыслов; при этом не следует забывать, что языковая личность оказывает влияние на становление языковых традиций. Каждая такая личность формируется на основе присвоения конкретным человеком всего языкового богатства, созданного предшественниками. Язык конкретной личности состоит в большей степени из общего и в меньшей – из индивидуальных языковых особенностей.

92

Поскольку изменения в структуре окружающего нас социума происходят постоянно, меняются те требования, которые социум предъявляет к системе образования на каждом новом этапе своего развития, наблюдается трансформация концепта «языковая личность» в современной теории и методике обучения иностранным языкам. Как показывает практика, сегодня оказывается недостаточным обучение, направленное на формирование способности и готовности к межкультурному взаимодействию лишь с представителями страны изучаемого языка. В современных условиях новой глобальной ситуации необходима ориентация на формирование способности и готовности студентов к позитивному взаимодействию с поликультурным миром и с его представителями.

В связи с этим, более оправданным становится новый подход к обучению иностранным языкам, который базируется как на теории языковой личности в целом, так и на основных положениях теории вторичной языковой личности в частности. В рамках такого подхода предлагается ввести новый концепт –

«толерантная языковая личность», что объясняется, прежде всего,

требованиями поликультурного социума, формируемого в новых условиях глобализирующегося мира.

Эффективное взаимодействие с представителями различных культур поликультурного мира, способных в процессе коммуникации определять культурные ценности, специфику культурных концептов партнеров по коммуникации, принадлежащих к различным лингвокультурам, формируется на основе толерантного отношения к разным культурам через определение специфики концептосфер их представителей, через умение осознанного постижения и сопоставления языковой репрезентации того или иного культурного концепта в различных культурах. Все это в целом будет способствовать обогащению и расширению базовой концептосферы языковой личности, формированию ее толерантности.

Быть эффективным участником межкультурной коммуникации, это– значит не только уметь пользоваться соответствующей иноязычной «техникой», но и «быть вооруженным» его колоссальной внеязыковой информацией, необходимой для адекватного общения и взаимопонимания на межкультурном уровне, а также владеть качествами, позволяющими осуществлять непосредственное и опосредованное общение с представителями иных культур [4, С.59].

Учеными обосновывается идея о том, что возможность общения между носителями и «неносителями» языка в значительной степени усложняется различиями в восприятии «картин мира» и расхождениями концептуальных систем разных социумов. Так, например, Е. Ф. Тарасов пишет: «Есть основание полагать, что главная причина непонимания при межкультурном общении – не различие языков, сформировать навыки говорения (письма) и слушания (чтения) сравнительно просто, а различие национальных сознаний коммуникантов» [5, С.115].

93

Сформированная на основе соответствующих принципов толерантная языковая личность будет способна осуществлять наиболее продуктивное общение с носителями других культур, так как она обладает определенными потенциалами, способностями и готовностями, которые позволяют ей эффективно общаться в поликультурном, глобализирующемся мире, владея базовыми понятиями концептосфер разного уровня; свойственная ей межкультурная трансформация способствует развитию таких качеств, как заниженная степень этноцентризма, эмпатия, умение устанавливать значимые отношения с «чужими», с уважением и пониманием воспринимать представителей другой культуры.

Толерантной языковой личности свойственно понимание системы «культура» как в ее глобальном проявлении, в инварианте, так и в национально специфическом. Культурное многообразие, культурный плюрализм воспринимается такой личностью как проявление глубинных основ творческого потенциала и самоопределения человека во времени и в пространстве.

Таким образом, культурологический аспект к интерпретации концепта «языковая личность» заключается в том, что проникновение в когнитивную сферу иноязычной лингвокультуры и формирование аналогичной когнитивной сферы в структуре языковой личности, изучающей иностранный язык, выступает важной задачей овладения культурой страны изучаемого языка, а выделенные в структуре языковой личности такие компоненты, как тезаурус-1 и тезаурус-2, являются теми базовыми компонентами, без которых невозможно формирование языковой личности, способной к эффективному межкультурному общению.

Литературные источники

1.Леонтьев, А.А. Основы теории речевой деятельности. / А.А. Леонтьев. – М.: Наука,

1974. – 368 с.

2.Богин,Г. И.Типология понимания текста: учебное пособие / Г.И. Богин. – Калинин,

1986. – 86 с.

3.Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. – М.: Наука,

1987. – 261 с.

4.Гальскова, Н.Д. Современная методика обучения иностранным языкам. Пособие для учителя / Н.Д. Гальскова. – М., 2000, – 165 с.

5.Тарасов, Е. Ф.К построению теории речевой коммуникации / Е.Ф Тарасов. – М., 1996.

– 325 с.

Andreychyk Nataliya

THE CULTUROLOGICAL ASPECT OF LEARNING THE THEORY OF THE LINGUISTIC PERSONALITY

GrodnoYankaKupalaStateUniversity

Summary

The author has considered the concept of the "linguistic personality" within the culturological aspect and focuses on the fact that the formation of a linguistic personality, prepared for positive interaction with representatives of various lingvocultures, is impossible only at the level of mastering the language code. It is necessary to familiarize with the linguistic picture of the world of its speakers, with the ethnocultural concept sphere.

94

УДК 008(091)

Бриш Е.О.

ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКИЕ И СЕМИОТИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ ИЗУЧЕНИЯ ТЕКСТА В ИСТОРИИ КУЛЬТУРЫ

Белорусский государственный университет культуры и искусств, Минск

Актуальность. Текст как объект исследования представляет научный интерес многих "наук о духе" (В. Дильтей). Историко-культурный анализ текста важен для понимания состояния современного текста в культуре и возможностей его интерпретации. Целью данного исследования является проблема текста в истории культуры на примере различных научных подходов к его изучению.

Итак, если обратится к определению термина, то текст (от лат. textus — ткань, сплетение, соединение) – это последовательность знаков, построенная согласно правилам данного языка, данной знаковой системы и образующая сообщение [5, с. 150]. В современной литературе существуют две трактовки понятия «текст»: «имманентная» и «репрезентативная». Имманентный подход подразумевает отношение к тексту как к автономной реальности, нацеленность на выявление его внутренней структуры. Репрезентативный подход рассматривает текст как особую форму представления знаний о внешней тексту действительности [3].

Интерес к тексту как объекту исследования имеет свою историю. Еще в 19 в. немецкий философ Фридрих Шлейермахер в своих работах обратил внимание на проблему понимания текста. В этом состоит заслуга герменевтика перед наукой. Называя герменевтику «учением об искусстве понимания» письменных документов вообще, он расширил сферу текстов, подлежащих истолкованию. Всякий письменный документ, по Ф. Шлейермахеру – это языковое обнаружение, имеющее двойную природу: с одной стороны, он – часть общей системы языка, с другой – продукт творчества некоторого индивида [5]. Стоит отметить, что он не использует категорию «текст», заменяя ее на «письменный документ». Этим автор определяет текст только как письменное сообщение или текст на бумаге.

Герменевтическая традиция работы с текстом в ХХ в. была продолжена Х.-Г. Гадамером в его хрестоматийной работе "Истина и метод". Герменевтическая концепция текста – это философское осмысление филологического понятия "текст". Эта концепция развивает основные тезисы герменевтики - подчиненность частного общему, диалог как раскрытие истинной "сути дела", необходимость укоренения в традиции [1].

По мнению Гадамера, "тот, кто хочет понять текст, постоянно осуществляет набрасывание смысла. Как только в тексте начинает проясняться какой-то смысл, он делает предварительный набросок смысла всего текста в целом. Но этот первый смысл проясняется в свою очередь лишь потому, что мы с самого начала читаем текст, ожидая найти в нем тот или иной определенный смысл. Понимание того, что содержится в тексте, и заключается в разработке такого предварительного наброска, который, разумеется, подвергается

95

постоянному пересмотру при дальнейшем углублении в смысл текста" [1, с. 318]. Это называется "герменевтический круг".

Стоит отметить, что европейская практика толкования текстов первоначально была основана на попытках понимания религиозных текстов. «Священная герменевтика» (экзегетика) на протяжении 9–18 вв. практически вытеснила интерпретацию светских текстов и значительно задержала разработку техник понимания произведений в устной и письменной форме. Таким образом, опыту изучения филологических текстов в 19 в. предшествовал опыт религиозной экзегетики в толковании сакральных текстов. В рамках философской герменевтики целесообразно рассматривать текст как объект для поиска и определения смысла (смыслов).

Герменевтический опыт изучения и анализа текстов имеет свою историю становления. Трактовка религиозных текстов позволяет оформиться экзегетике как отдельному направлению герменевтики в области сакральных текстов. Начиная с 19 в. наблюдается интерес к светским и филологическим текстам, и в герменевтике оформляется такое новое направление как филологическая герменевтика, проявляя интерес к нерелигиозным текстам.

Как известно, интерес к тексту и условиям функционирования текста был положен еще в 19 в. Ф. Шлейермахером, но именно семиотические основания текстов стали предметом комплексных исследований представителями Тартуско-московской семиотической школы (далее – ТМШ).

Ю. Лотман, ведущий семиотик, лингвист, основоположник семиотической культурологии, предметом своих исследований определил тексты как элементы культуры как сложные знаковые системы. Изучая проблематику текстов в культуре, он обращал внимание на вопросы типологии текстов, на функции текстов, обозначал подходы текста в тексте, формулировки понятия «текст».

Так, в статье «К проблеме типологии текстов», Ю. Лотман приводит следующее определение: «Под текстом понимается любое отдельное сообщение, отчлененность которого (от «не-текста» или «другого текста») интуитивно ощущается с достаточной определенностью». Он связывает понятие текста с понятием языка и определяет язык как некую первичную сущность, которая «получает материальное инобытие, овеществляясь в тексте»

[4].

С точки зрения представителей ТМШ, язык порождается текстом, а текст порождается языком. Ключевым вопросом семиотических исследований стало представление о языке как замкнутой системе, которая способна порождать «бесконечно умножающее открытое множество текстов» [4, с. 465]. С другой точки зрения - текст мыслится как «отграниченное, замкнутое в себе конечное образование». По мнению Ю. Лотмана, в общей системе культуры тексты выполняют две основные функции: адекватную передачу значений и порождение новых смыслов [2].

Так, в статье «К современному понятию текста», Ю. Лотман рассматривает текст как манифестацию языка (противопоставление текста

96

языку как выраженное - невыраженному). Текст всегда есть текст на данном языке, что обозначает существование языка до появления текста. Текст, по мнению Ю. Лотмана, обладает не только коммуникативной функцией языка, но и представляет собой «генератор смыслов» - то есть смыслообразующий акцент.

Например, в работе «Структура художественного текста», Ю. Лотман определил искусство как генератор языков особого типа, как особое средство коммуникации. Создавая, воспринимая и передавая искусства, человек передает, получает и хранит особую художественную информацию. Художественная литература говорит на особом языке, который надстраивается над естественным языком как вторичная система. Знаки в искусстве имеют не условный как в языке, а иконический, изобразительный характер.

Одной из ключевых идей Ю. Лотмана является представление о художественном тексте. Он считает, что даже небольшой текст обладает способностью концентрировать в себе огромную информацию, и он может быть понят по-разному, представляя читателям разную информацию – каждому в меру его понимания; в то же время он же дает читателю язык, на котором можно усвоить следующую порцию сведений при повторном чтении. Текст ведет себя как некоторый живой организм, находящийся в обратной связи с читателем и обучающим этого читателя.

Специфика взаимодействия текста и внетекстовой реальности также находились в поле научных исследований Ю. Лотмана и других представителей ТМШ. Научный интерес в семиотике культуры представляет опыт изучения текста и смежных понятий как знаковых систем, разработка концепции семиосферы как глобального пространства знаков.

Стоит отметить, что проблема текста носит междисциплинарный характер и представляет научный интерес для многих гуманитарных наук. Культурологический анализ данного понятия позволил определить эволюцию взглядов на данную проблему в контексте позиций герменевтической и семиотической научных школ. В настоящее время в современной культуре появляются новые формы текста (например, электронный текст), опыт изучения которых будет основан на знании текста в ключе традиционных философско-культурологических концепций.

Литературные источники

1.Гадамер, Х.- Г. Истина и метод : Основы философской герменевтики / Х.- Г. Гадамер.

— Москва. : Прогресс, 1988. — 699, [1] с.

2.Лотман, Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек – текст –семиосфера – история / Ю. М. Лотман. — Москва : Яз. рус. культуры, 1996. — 464 с.

3.Новейший философский словарь : Постмодернизм / [главный научный редактор и составитель А. А. Грицанов]. — Минск : Современный литератор, 2007. — 815 с.

4.Семиосфера : сборник / Ю. М. Лотман. — Спб. : Искусство-СПБ, 2000. — 703 с.

5.Текст // Большая энциклопедия : в 62 т. — Москва: Терра, 2006. — Т. 50. — С. 150.

97

Brysh E.O.

HERMENEUTIC AND SEMIOTIC TRADITIONS OF RESEARCHING OF THE TEXT IN THE HISTORY OF CULTURE

Belarussian state university of culture and arts, Minsk

Summary

The main topic of this paper is to consider the problem of the text in the history of culture as an example of various scientific approaches to its research.The author pays attention to hermeneutic interpretation of text (F. Schleiermacher, H.-G. Gadamer), to semiotic analysis of the nature of the sign text (Lotman and others representatives of the Tartu-Moscow school).

98

УДК 338.486:711.2

Валько Д.А.

ИСТОРИЧЕСКИЕ УСАДЬБЫ БЕЛОРУССКО-ПОЛЬСКОГО ПОГРАНИЧЬЯ КАК ОБЪЕКТЫ ТРАНСГРАНИЧНОГО ТУРИЗМА

Институт туризма БГУФК, Минск

Туризм в современном мире является одной из наиболее массовых, доходных и интенсивно развивающихся отраслей мирового хозяйства.По прогнозам ВТО, количество туристов на планете к 2020 г. возрастет втрое, и будет составлять более 1млрд. 600млн. человек [1]. Одним из направлений для развития туризма может быть развитие приграничного туризма. Для европейских стран характерно, что приграничный туризм в общем объеме составляет приблизительно 60%. Опыт этих стран показывает, что успех их развития очевиден, если широко использовать общую историю и традиционные культурные связи, принцип добрососедства, сходство природных условий.

Важным фактором развития туризма в приграничных районах является наличие здесь уникальных туристских ресурсов, исследовать которые можно, лишь совершив путешествие из приграничной области соседней страны.Исторические усадьбы являются уникальным явлением в истории и культуре Беларуси и Польши. Многие из них были родовыми имениями

Я. Хрептовича, родов Радзивиллов, Сапегов, Достоевских, Калиновских, Домейки и других хорошо известных в Европе личностей. Историкокультурная ценность усадеб, связана с тем, что они сохраняют следы материальной и духовной культуры общества, связаны с реальным историческим прошлым. Они отражают особенности эпохи, ее мироощущение, уклад жизни. В начале XX века только в западной Беларуси насчитывалось более 3000 усадеб. В Брестской области до настоящего времени сохранилось 250 усадеб, в Гродненской 290, из них более 40% сохранились частично. [3, 4, 5].

Исторические усадьбы могут использоваться в качестве музеев, культурных центров, гостиниц, рекреационно-оздоровительных учреждений. Доходы от туризма позволят получать необходимые средства для содержания и восстановления исторических усадеб, возрождения традиционных промыслов, ремесел. Туризм, способствует проявлению интереса, воспитанию у населения чувства уважения к своему краю, своей истории.

Исторические усадьбы, представляющие интерес для туристского использования, находятся в разной степени сохранности – от хорошо сохранившихся (Скоки, Высокое, Гремяче, Подороск, Теолин, Порозово) до полностью разрушенных, но ценных в историко-культурном отношении (Меречевщина – родовое имение Т. Костюшко, Шостаково – мемориал Траугута и Гофмейстера, Волчин – родовое имение С. Понятовского). На сохранность усадеб во многом влияет характер их использования. В наиболее

99

благоприятных условиях находятся усадьбы, в которых размещены музейные экспозиции. В качестве туристско-рекреационных объектов, гостиниц, используется около 12% усадеб на польской части приграничного региона, на белорусской – около 3%. Большое количество исторических усадебных комплексов в Польше находится в частной собственности и используется в качестве индивидуального жилья – около 30%, при этом обязанностью владельцев усадеб, в соответствии с польским законодательством, является восстановление и сохранение исторического облика усадьб, их среды, интерьеров [2].

Критериями благоприятности туристского использования объектов являются:

уникальность, необычность, отсутствие аналогов в других местах;

широкая известность;

познавательная ценность, связь с важными историческими событиями и выдающимися личностями;

высокая художественная ценность объекта и его окружения;

сохранность и подготовленность к показу;

удобная доступность.

Наибольшую ценность с позиции развития туризма представляют усадьбы, связанные с жизнью и творчеством выдающихся деятелей мировой истории и культуры – Ф. Достоевского, А. Мицкевича, Радзивиллов, Сапегов; усадьбы, которые обладают выдающимися художественными качествами архитектурных сооружений, парковых ансамблей, имеют хорошую сохранность и подготовленность к туристско-экскурсионному показу; удобно расположенные по отношению к туристским трассам и центрам международного значения.

Относительно благоприятными условиями для туристского использования обладают усадьбы, являющиеся историко-культурными ценностями регионального или местного значения; включающие ценные в художественном отношении объекты; имеющие относительно хорошую сохранность или перспективные для восстановления и использования в качестве туристских объектов; расположенные в достаточно удобной доступности от туристских трасс и центров национального и регионального значения.

К сожалению, многие привлекательные с позиции организации туризма историко-культурные ценности безвозвратно утеряны: библиотеки, картинные галереи, собрания коллекций, другие. В то же время организация музейных экспозиций позволит частично их воссоздать.

Удобная транспортная доступность является важным условием развития туризма. Приграничный регион Беларуси и Польши обладает достаточно хорошей транспортной доступностью поселений и территорий. Многие исторические усадьбы расположены вдоль туристских трасс международного и национального значения – Варшава-Брест-Минск, Белосток-Гродно-Лида- Минск, Бяла-Подляска-Брест-Пинск, Белосток-Волковыск-Слоним, Брест-

100