IIII . Н средой, что описывается в терминах довольно высокого уровня

i n I пиным того, кто стоит передо мной, бесчувственный и бессильный».

Направленность (жизненная задача)-, на свое «Я», на свой внутренний мир. а не на предмет любви, как могло бы показаться. Вертер называет Чипу святыней, но его любовь лишь повод для углубления в мир

I венных переживаний. Характерно в связи с этим воспоминание Вер-

и рп о своей первой любви: «с ней я и сам казадся себе больше, чем был,

му что был всем тем, чем мог быть». Неуверенному в себе, Вертеру

виню требуется самоутверждение: «Воображение наше, по природе

-и I громящееся подняться над миром, вскормленное фантастическим

ипора 1ами поэзии, рисует людей выше нас. Пробившись вперед, обна­руживаем, что опередили их, что дает чувство подлинного самоутверж дения».

Вертер полагает, что обычно «... взрослые не лучше детей ощупью бр< > дят по земле и тоже не знают, откуда пришли и куда идут, точно так же пг видя в своих поступках определенной цели, и что ими так же управляю! при помощи печенья, пирожного и розог, - с этим никто не хочет согласии, ся, а по моему разумению, это вполне очевидно». Но гот, кто это понимаем. строит свой мир в самом себе «и счастлив уже тем, что он человек. И еще тем, что, при всей своей беспомощности, в душе он хранит сладостное чувство свободы и сознание, что может вырваться из этой темницы, когда пожелает». Вертер и строит свой собственный мир, не признавая никаких жизненных ограничений, а когда они возникают в любви, он предпочитаем этот мир вообще уничтожить. «Бог свидетель, как часто ложусь я в постель с желанием, а порой и с надеждой никогда не проснуться; утром я открываю глаза, вижу солнце и впадаю в тоску». Как обычно, Вертер хорошо понимает себя: хорошо тому, кто может свалить вину на погоду, третье лицо, неудавшееся предприятие, «а я, увы, слишком ясно понимаю, что вся вина во мне самом, — впрочем, какая там вина! Все равно, во мне самом источник всяческих мучений, как прежде был источник всяческого бла женства». Но далее этого понимания он не идет. Следующий шаг не сделан выход за пределы собственного мира «Л».

Организация внутреннего мира. Его источником у Вертера является стремление достичь единения с миром в природе, творчестве, любви Искренний и непосредственный, он считает детей ближе всех к его душе, видит в них зачатки добродетелей. Неудача в любви нарушает прежнюю жизненную гармонию. Причина тому - неуверенность Вертера, слишком озабоченного своей персоной, в самом себе: «Другие в невозмутимом само довольстве кичатся передо мной своими ничтожными силенками и талан тами, а я отчаиваюсь в своих силах и дарованиях? Боже всеблагий, оделим ший меня так щедро, почему не удержал ты половину и не дал мне взамен самоуверенности и невзыскательности?» Он обладает пылким беспокой ным нравом. «Ах, зачем вы родились таким порывистым, зачем так страстно и упорно увлекаетесь всем, за что бы ни брались», - сетует Лотта. Вместе с тем, он весьма скрытен («быть непонятным - наша доля»), тще­славен, много внимания обращая на то, кто как посмотрел и сказал.

Эгоцентризм Вертера, для которого так значимо его «Я», часто про­рывается в его любовных переживаниях: «Порой мне непонятно, как можем и смеет другой любить ее, когда я так безраздельно, так глубоко, так полно

и ли if him, ничего не знаю, не ведаю и не имею, кроме нее!» И еще в " шей степени: «Сотни раз был я готов броситься ей на шею. Один Бог ' нч н гко ли видеть, как перед глазами мелькает столько прелести, и in имен, права схватить ее. Ведь человек по природе своей захватчик! Ц" " ими же дети все, что им вздумается? А я?»

• погон взаимосвязи внутреннего и внешнего мира. У Вертера необыкно-

hi inn приимчивость, впечатлительность, мечтательность, богатое во-

' I'M' пис, что проявляется в отношении к природе, людям и жизни в и i"M м фантазиях и снах. «Я ухожу в себя и открываю целый мир! Но

• ■ ■ | ■ ' и >рсс в предчувствиях и смутных вожделениях, чем в живых, полно- f | "ni l \ образах, и все тогда мутится перед моим взором, и я живу, точно

• , пыбаясь миру». Он искренне радуется обычному провинциальному

mi" ни. v I Ic знаю, то ли обманчивые духи населяют эти места, то ли мое

¹ I испмое пылкое воображение все кругом превращает в рай». Любовь 11 мне I для него некой «тайной силой», от которой голова идет кругом. | н ш I I рас гь усилилась, жизнь стала мучением. «Могучая и горячая лю- "■ мои к живой природе, наполнявшая меня таким блаженством, пре-

• i ни hi пня меня в рай весь окружающий мир, теперь стала моим мучением

■ urn жестокий демон, преследует меня на всех путях». Любовь

пи'М . пишется: «Несчастный! Ужели я так глуп? Ужели продолжаю ¹ iiiiii.iii.ii I, себя? К чему приведет эта буйная, буйная страсть? Я молюсь и mull, иоображение вызывает передо мной лишь ее образ, все на свете

I пуст для меня лишь в соединении с ней».

tin, шипя реализация внутреннего мира состоит в попытках самовыра-

II шобви они не удаются, творчество блокируется, люди кажутся

hi оПными. Все могло бы быть наоборот, если бы самовыражение не

" ■ и, нонет рического характера. Перед смертью он, замкнутый на самом И |" in помнил «все, в чем он когда-нибудь не успел, чем был обижен». ' . "шине личности. Это развитие в любви, от любви-увлечения до • "им болезни. Его несет поток переживаний, и он не в силах управлять им и. речодя от радости жизни к безнадежности и тоске.

Пори,! и патология личности. Интенсивная внутренняя жизнь, яркое г'| сипе усугубляют глубину душевных страданий Вертера. Его И с им -\уже приходится, нежели любому страдальцу, изнывающему на и I ' ' пмпи». Он весьма точно обрисовывает свою печальную ситуацию: | |щ мп| ри на человека с его замкнутым внутренним миром: как действуют

in ипечатления, как навязчивые мысли пускают в нем корни, пока

i n I ушая ст расть не лишит его всякого самообладания и не доведет до

погибели». Потеряв любовь, он потерял себя: «Мои деятельные силы разни дились, и я пребываю в какой-то тревожной апатии, не могу сидеть сложи руки, но и делать ничего не могу. У меня больше нет ни творческой) воображения, ни любви к природе, и книги противны мне. Когда мы пи теряли себя, все для нас потеряно». И он ничего другого не смог най ти и переживает пустоту. «Ведь я все тот же, но раньше я упивался всей полно той ощущений, на каждом шагу открывал рай, и сердце имел достаточно вместительное, чтобы любовно объять целый мир. А теперь мое сердце умерло! Оно больше не источает восторгов, глаза мои сухи, чувства иг омыты отрадными слезами, и потому тревожно хмурится чело. Я страдаю жестоко, ибо я утратил то, что было единственным блаженством моей жм i ни, исчезла священная животворная сила, которая помогала мне созидв 11. вокруг меня миры!»

Иногда Вертер пьет, выпивает целую бутылку. Он оправдывает и сын полубезумие, и пьянство, возвеличивая себя: «Я не раз бывал пьян, и страстях своих всегда доходил до грани безумия и не раскаиваюсь ни н том, ни в другом, ибо в меру своего разумения я постиг, почему всех выдаю щихся людей, совершивших нечто великое, нечто с виду непостижимое издавна объявляют пьяными и помешанными». Он испытывает тоску, до саду, полное изнеможение, его лихорадит. «Сам он был вечно не в ладу i собою и у других видел только беспокойство и разлад».

Познание и помощь личности. Познание личности Вертера осущестнлм ется по его письмам другу, насыщенным переживаниями внутреннего мири В качестве средств помощи Вертер использует природу и одиночество «Одиночество - превосходное лекарство для моей души в этом райским краю, и юная пора года щедро согревает мое сердце, которому часто бывае i холодно в нашем мире. Каждое дерево, каждый куст распускаются пыш ным цветом, и хочется быть майским жуком, чтобы плавать в море благо уханий и насыщаться им». Музыка также глубоко действует на него: «Я без труда верю всему, что издавна говорилось о волшебной силе музыки До чего трогает меня безыскусный напев! И до чего кстати умеет она сы грать его, как раз когда мне впору пустить себе пулю в лоб! Смятение и мрак моей души рассеиваются, и я опять дышу вольнее». Поддержка со стороны людей также для него весьма существенна. Так, письмо начали ника на целую неделю ободрило и умиротворило его.

Вертер любит прежде всего самого себя, и потому он «лелеет сердечки, как больное дитя, ему ни в чем нет отказа», оправдываясь склонностью к резким душевным перепадам и «мятежной кровью».

i ь 111 ер iюнимает, что мироощущение во многом зависит от самого чело- >< I I im em заявление сугубо декларативно, он сам живет по другому прин- .1 ихийности жизни: «Люди часто жалуются, что счастливых дней ими I I h i мало, а тяжелых много, <...> но, по-моему, это неверно. Если б ни ' 11 к рытым сердцем шли навстречу тому хорошему, что уготовано бо- ч на I икдый день, у нас хватило бы сил снести и беду, когда она приклю- ..hi <) I душевной пустоты он знает только одно лекарство: «Часто мне 1-1 с| и ч сели б я мог хоть раз, один только раз прижать ее к сердцу, вся ни ни.! оыла бы заполнена».

• hi ыииаяет, что чтит религию, но считает, что она может быть опорой .. и ни мнем не для каждого, а только для избранного Богом. Себя же, ... и мнимое, обессилевшее, неудержимо скатывающееся вниз создание», М- pop чувствует Богом оставленным, не пытаясь приложить духовные «|ними

I' I о м ч прикладывал, тот и стал «избранным»! Но, увы, только не Вертер.

***

Катерина ( А.Н. Островский. «Гроза»)

• Чн1)ич характеристика. Поэтичная, с горячим сердцем, гордая Кате-

ыурядная натура, названная Н. Добролюбовым «лучом света в

и щи на царстве». Судьба Катерины воплощает свободу, не знающую ни- . и и пределов, и ее закономерный исход. После внутренней борьбы . и ни,in Калерина решается на измену мужу. Но нравственные мучения • и.нип I. дли нее непереносимыми, легче оказалось расстаться с жизнью.

• hum 4iii iiiw к жизни. В замужестве жизнь Катерине кажется постьшой, .. t iii I \ чип, уныло, противно. «Живу - маюсь, просвету себе не вижу,

нижу, знать! Что дальше, то хуже». Внешние обстоятельства, дейст-

нн I н но. не способствуют жизнерадостному настрою - постьшый муж,

ti i t I иекровь, жизнь в Калинове по принципам лжи, лицемерия и

■ • h i «Да здесь все как будто из-под неволи», — называет главную

, | ан-рнпа, вспоминая о вольной девичьей жизни в родительском

Htm I 11 ушейся ей сейчас по контрасту с настоящим райской. Но и в

и I in рппе ме на что опереться, чтобы достойно противостоять среде, i ... | • 1111 тмил жажда свободы, и она испытывает страх, заглядывая в й I ума • t I он свободой, которую она себе может обеспечить: «... я знаю, ни мр\ что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то. Никогда со мной этого не было. Что-то во мне такое необыкновенное. Точно я снопн жить начинаю, или... уж и не знаю, <.. .> быть греху какому-нибудь! Такой на меня страх, такой-то на меня страх! Точно я стою над пропастью, и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что». По своей натуре они склонна подчиняться обстоятельствам, а вера ее некрепка. «Тиша, на кот ты меня оставляешь! Быть беде без тебя! Быть беде!» — говорит она уеч жающему мужу.

Осознавая греховность чувства, Катерина, бесконечно одинокая, не находит духовных сил противостоять ему. Еще более мрачной видится ell жизнь, когда измена состоялась. В результате тоска усиливается, страда ним становятся непереносимыми. «Да уж измучилась я! Долго ль мне еще мучиться!.. Для чего мне теперь жить, ну для чего? Ничего мне не надо, ничего мне не мило, и свет божий не мил! А смерь не приходит. Ты ее кличешь, а она не приходит».

Столь мучительную жизнь Катерина не в силах выдержать, не умеет терпеть: «... мне что домой, что в могилу - все равно. <...> А об жизни н думать не хочется. Опять жить? Нет, нет, не надо... нехорошо! И люди мне противны, и дом мне противен, и стены противны! <...> Умереть бы теперь... Все равно, что смерть придет, что сама... а жить нельзя!»

Поступки. Катерина борется с собой, понимая, что ее любовь греховна «В неволе-то кому весело! Мало ли что в голову придет. Вышел случай, другая и рада: так очертя голову и кинется. А как же это можно, не поду­мавши, не рассудивши-то! Долго ли в беду попасть! А там и плачься всю жизнь, мучайся; неволя-то еще горчее покажется». Однако ее тяга к свободе и любви, слившимся воедино, так сильна, что она все же совершает этот поступок, причем в первую же ночь после отъезда нелюбимого мужа. I II противна всякая ложь, и она признается в свершенном в присутствии мужи и свекрови. После этого душевные терзания становятся невыносимыми н Катерина, окончательно утратив веру, реализует тягу к свободе в еще боле! греховном поступке - самоубийстве, бросившись в реку.

Поле жизнедеятельности характеризуется взаимосвязью переживания жизненной несвободы и греховных поступков, в которых тяга к свобод! реализуется, не зная пределов.

Дифференциальный диагноз жизненных ориентаций и жизненной по зиции.

Тип жизненных ориентаций: гармонизатор. Катерина мечтательна, run тична, свободолюбива, склонна к грусти, к сильным страстям.

ПшчимиК иокус контроля характеризуется восприятием стихийности ■ н щи им пособностью противостоять ей: «Ну, уж, знать, там ему и быть!

п. | лма судьба того хочет!». Это способствует грустному миро-

• причини: «Ах, беда моя, беда! (Плачет.) Куда мне, бедной, деться? За и> миг ухватиться? Батюшки мои, погибаю я!» Перед отъездом мужа м I iipi н in взять с нее «клятву страшную», надеясь хоть в ней найти себе н|п|, Vim' решившись на свидание с Борисом, Катерина оправдывается н |н и оНойтем, что, может, такого случая больше вовсю жизнь не выйдет.

| и ачься на себя: был случай, да не умела пользоваться». Варвара,

in pi пи.mi в том, что Катерина поддастся искушению подстроенной ситу- ■niitii намеренно организует свидание. «Нет у меня воли. Кабы была у

вой воля, не пошла бы я к тебе», - удрученно говорит Катерина

I pin Катерина признает, что, решившись на измену, «в себе не вольна 'nil ¹ ho говорила, что делала, себя не помнила». Тем самым она как бы ннм.нч е себя ответственность за происшедшее. Однако решение было in in «• те принято, как и решение покончить с собой, в чем проявился нм I реи I mil локус контроля.

I in |р'1еская направленность жизни проявляется в исключительном сво- нм in моими, в стремлении к переживанию сильных чувств и тягостном и ним при их отсутствии. Ей хотелось бы быть ангелом: «Кабы я ма- . мм hi умерла, лучше бы было. Глядела бы я с неба на землю да радовалась и. г Л I о полетела бы невидимо, куда захотела. Вылетела бы в поле и н I им пы с василька на василек по ветру, как бабочка». За желанную iiiiiin/iy Кат ерина готова дорого заплатить, заранее предчувствуя высокую нему

I мшенная позиция характеризуется направленностью на свободное мрпиииемме своих стремлений, свободу в любви как протест против за- м и.н немного царства».

Л и hii иная ситуация Катерины - ситуация реализации свободы в гре-

mil шобви и самовольном уходе из жизни.

Н/нип нтенные характеристики Катерина - чистая, искренняя душа,

иг способна к обману. Она мучительно переживает зарождение любв

и. I.ирису. «Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть тебя вдруг за- I .ми I, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лука- 1м 1мм Мне умереть не страшно, а как я подумаю, что вот вдруг я явлюсь п. p. 11.огом такая, какая я здесь с тобой, после этого разговору-то, вот что ipaiiiiio Что у меня на уме-то! Какой грех-то! Страшно вымолвить!» II. I моI ря па веру в Бога и страх наказания, она не может совладать с нахлынувшими чувствами. «Сколько я, бедная, плакала, чего уж я над собой не делала! Не уйти мне от этого греха. Никуда не уйти. Ведь это нехороши ведь это страшный грех, Варенька, что я другого люблю?» Катерина ера iv открывается мужу в содеянном, нравственно терзаясь и считая, что ей не i прощения («уж все равно, уж душу свою я ведь погубила»), уходит и i жизни. Отчаяние окончательно разрушает ее веру.

Направленность (жизненная задача)-, на свой внутренний мир, на сип бодную его реализацию в любви. Свободолюбие проявляется в ее поэт и ческом желании стать птицей: «... отчего люди не летают так, как птицы'' Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы и разбежалась, подняла руки и полетела. По пробовать нешто теперь? (Хочет бежать)». Проявлением неукротимою свободолюбия является и готовность к любви при понимании тяжес ш последствий - в другой форме реализовать его Катерине было не под силу Хоть она и борется с собой, но с готовностью подчиняется охватившему ее наваждению: «Как увидела тебя, так уж не своя стала. С первог о жг раза, кажется, кабы ты поманил меня, я бы и пошла за тобой; иди ты xo i i. на край света, я бы все шла за тобой и не оглянулась бы». Свободолюбие жизненное творчество без границ. Его провоцируют тяжелые внешние об стоятельства и отсутствие духовной силы.

Организация внутреннего мира. Катерина — искренняя, открытая, па тура: «Обманывать-то я не умею; скрыть-то ничего не могу». Она люби i детей: «Деток-то у меня нет: все бы я и сидела с ними да забавляла н\ Люблю очень с детьми разговаривать - ангелы ведь это». Катерина горда и самолюбива, что свидетельствует о значимости для нее своего «Я». Тик. она не может стерпеть придирки свекрови - «Напраслину-то терпеть кому ж приятно!» Варваре кажется, что причина тягостного состояния Катерины в том, что ее рано выдали замуж, и «сердце не уходилось еще». Однако Катерина ей отвечает: «И никогда не уходится. <. .> Такая уж я зародилась горячая. Я еще шести лет была, не больше, так что сделала. Обидели меня чем-то дома, а дело было к вечеру, уж темно, я выбежала на Волгу, села и лодку, да и отпихнула ее от берега. На другое утро уж нашли, верег та десять!» И в нынешней жизни она соглашается терпеть, лишь покп терпится. А потом? «Что мне только захочется, то и сделаю, <.. > конечно, не дай бог этому случиться! А уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!»

i in и ■i ii> взаимосвязи внутреннего и внешнего мира. Катерина мечтатель- |ы I ипс I н мире фантазий и снов. Она верит в бога, но вера ее неглубока,

■ рчпостна, на уровне мечтаний и фантазий, к которым она склонна.

I'и по утром в сад уйду, еще только солнышко восходит, упаду на колена, not I. п плачу, и сама не знаю, о чем молюсь и о чем плачу, так меня и н пну I 11 об чем я молилась тогда, чего просила - не знаю; ничего мне не и I н 'Оно, исегоу меня было довольно. А какие сны мне снились, Варенька,

' сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и все

невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и горы и деревья будто не

• и in пак обыкновенно, а как на образах пишутся. А то будто я летаю, так

• I и I ню по воздуху. И теперь иногда снится, да редко, да и не то». Любовь | l.i i| nicy гоже приходит к Катерине как фантазия, как мечта, как бесовское н in I ннсние: «Лезет мне в голову мечта какая-то. И никуда я от нее не

1М\ Думат ь стану - мыслей никак не соберу, молиться - не отмолюсь

Языком лепечу слова, а на уме совсем не то: точно мне лукавый в

inn шепчет, да все про такие дела нехорошие. <.,.> Ночью, Варя, не спится

• т. нее мерещится шепот какой-то: кто-то так ласково говорит со мной, 111ч|hi голубит меня, точно голубь воркует. Уж не снятся мне, Варя, как . I ■ I тс райские деревья да горы; а точно меня кто-то обнимает так горячо- ||||Н|'|о и ведет меня куда-то, и я иду за ним, иду...»

Пи, ишяя реализация внутреннего мира Катерины — это самовыражение н шибки.

1'iiiuumue личности происходит в томлении свободолюбивой натуры. I ни рипа идеализирует девическую свою жизнь, без забот, в гуляниях,

i ts пении и рассказах странниц. Столь же поэтично воспринимается

но н церковь, вера для нее - род поэзии. Свободное воспитание взрастило п. и р, п 111 ч Гюе свободолюбие Катерины. «Какая я была резвая! Я у вас завяла

см .. .> Такая ли я была! Я жила, ни о чем не тужила, точно птичка

♦iii ноне Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, рабо- .|м. не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в .' н\ шках? Вот я тебе сейчас расскажу. Встану я, бывало, рано; коли летом, i n t хожу на ключок, умоюсь, принесу с собою водицы и все, все цветы в юмс полью. У меня цветов было много-много. Потом пойдем с маменькой и in рмни., все и странницы - у нас полон дом был странниц да богомолок.

• придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату н 111111 ом, а странницы станут рассказывать: где они были, что видели, жития I I ни.и-, либо стихи поют. Так время до обеда и пройдет. Тут старухи уснуть лягут, а я по саду гуляю. Потом к вечерне, а вечером опять рассказы ди пение».

Норма и патология личности. Катерина - человек сильных страстен честный и совестливый. Она глубоко переживает свой проступок. «Спи моих не хватает. Куда мне деваться; я от тоски что-нибудь сделаю с собой!и Когда приехал муж, она «дрожит вся, точно ее лихорадка бьет; бледн и такая, мечется по дому, точно чего ищет. Глаза как у помешанной! Даисы утром плакать принялась, так и рыдает». Свои страдания Катерина не см( и ла принять.

Познание и помощь личности. Личность Катерины раскрывается и ее мечтах, душевной борьбе, греховных поступках, выражающих не знающее границ свободолюбие. Тоску постылой жизни она «лечит» сначала мечт и ми, а потом и действиями, в которых свободолюбие реализуется. «Сделае i ся мне так душно, так душно дома, что бежала бы. И такая мысль притч на меня, что, кабы моя воля, каталась бы я теперь по Волге, на лодке. t песнями, либо на тройке на хорошей обнявшись...» не с мужем. Катериии не смогла найти пути к подлинной духовной свободе и избавилась от катим шихся ее гордой душе непереносимых мучений путем ухода из жизни.

Честолюбивый мечтатель - амбициозный человек с обостренной впечатлительностью, склонностью к фантазиям, мечтающий прежде всего о славе, об утверждении ценности

своего «Я» в глазах других. ***

Безымянный герой

(К. Гамсун. «Голод»")

Общая характеристика. Безымянный герой во многом автобиографи ческого романа выдающегося норвежского писателя мучительно одинок и рамках своего «Я» и постоянно испытывает не только физический, но и духовный голод. Одаренная творческая личность, обладающая обострен ной впечатлительностью, он детально описывает свои душевные персжп вания (повествование ведется от первого лица). В них открывается ин тенсивная внутренняя жизнь, полная драматизма.

Отношение к жизни героя крайне неустойчиво, подвержено резким колебаниям. Нервный и впечатлительный, он способен радоваться жи иш благодаря переживанию единства с природой: «Какой дивный денек, иш fH ( т. unci 11, хоть немного! Я проникся этим радостным утром, счастье . |и цинично меня, и я вдруг, ни с того, ни с сего, принялся напевать».

Н мимолетные впечатления от случайных, никак не задевающих, по

ц .и . н\чайных неприятных встреч способны резко изменить мировос- HjHHi I in I i.i отношение к жизни влияют и колебания в физическом состо- •hiiii ми /hi он сыт, в нем растет радость и творческое вдохновение. В один

| 11-м периодов он решил написать сочинение в трех частях о философ- мнч щипании. Когда оказалось, что нечем писать, а карандаш остался в ♦«■|.>.м нной жилетке, он очень эмоционально реагирует на ситуацию фру- ■ | .ним " Я был очень расстроен и как безумный бегал вокруг скамейки. ' н in I • I трон на меня обрушивались беды!»

I. ivчи же голодным, он становится безучастным, безразличным к бу- .I ни му < >н противен сам себе и хочет умереть: «Вся моя жалкая жизнь

и папа мне, я так бесконечно устал, что больше не стоит труда

■ |. . I i.i н. не стоит поддерживать ее. Невзгоды доконали меня, они были

им суровы; я совершенно разбит, стал собственной жалкой тенью».

(1н пион отдать жизнь «за единый миг счастья! Всю свою жизнь - за че- |- минную похлебку!»

IL и тучки. Незадачливому герою Гамсуна не удавалось найти занятие,

трос обеспечило бы сносное существование. Имея литературное 111... и и I ис, он был согласен на любую работу -- от кассира до пожарника-

ни 1 ки найти ее не увенчивались успехом. Постепенно он оказался в

.... iiii'll нищете, вообще без вещей, которые поочередно заложил, кроме IV лот одеяла. Однако творческий настрой не покидал его - в лучшие п. jни ihi.i, когда же вдохновение не приходило, это воспринималось му-

паю. Он мог писать в парке или на кладбище статьи для газет, одну

. ipsa oii, «и чего только не было в этих статьях, сколько удивительных

мок, причуд, капризов <...> беспокойной фантазии!». В творчестве

и ощущает, «как будто родник забил», чувствует себя счастливым. «Я и "и hi всем этим, весь захвачен темой, и всякое слово, написанное мною, н пню изливается само по себе». Он редко унывал от редакторского отказа. | конечно одинокий, замкнутый в своем «Я», герой и в поступках своих in нос педователен и противоречив. Но внутренняя логика есть - утвер- 1 нч ин* цен ности своего « Я». В поступках он демонстрирует не истинную .и а желаемый образ.

И отчаянии, недоедая много недель, лишенный жилья, он был готов пропана п. пуговицы от своей одежды. Но попросить денег или хлеба каза- н и с невероятно унизительным

.Поле жизнедеятельности характеризуется сочетанием противоречии! i поступков и последующей глубокой рефлексии с раскаянием, демот i pit тивных поступков и желанием показать значимость своего «Я».

Дифференциальный диагноз жизненных ориентации и жизненной по зиции.

Тип жизненных ориентации: гармонизатор. Характерны глубокая pi флексия, постоянный самоанализ, самокритичность до беспощадное i и буйство фантазии, переживание отдельности от других своего «Я>> и чрезмерное к нему внимание, акцент на грустном жизненном опыте, склон ность к его драматизации, уязвимость к физическим лишениям.

Внешний локус контроля проявляется в переживании обездолен поет и неподвластности ему жизненных событий: «Отчего судьба так жестоки" Внутренний локус контроля проявляется в решении голодного, но гордо! 11 существования.

Творческая направленность проявляется во вдохновенном литератур!и >м труде. Так, после еды желание написать статью о роли преступлепп1| и будущем стало казаться слишком простым делом: «... я же чувствовал се(>н способным на гораздо большее свершение, мне хотелось преодолении необычайные трудности, и я решил написать сочинение в трех частях о философском познании».

Жизненная позиция характеризуется направленностью ни самоутверждение.

Жизненная ситуация - ситуация одиночества творческого «Я» в мука к физического и духовного голода.

Нравственные характеристики героя также противоречивы, он способен и на жестокость, и на искреннее сострадание. Ожесточенны!! голодом и немощью, он чувствовал себя жертвой чудовищном несправедливости и возражал «против такого произвола Бога, заставля ющего меня расплачиваться за грехи всех». Он дурачит случайных встреч ных, у него возникают нелепые желания «немилосердно утопить во лжи» сломить сопротивление, что и сам он называет «дурацкой наглостью».

Он мучается угрызениями совести: «Я лгал без зазрения совести, иг уплатил бедной женщине за квартиру, мне даже пришла в голову преподлаи мысль украсть чужое одеяло - и никакого раскаяния, ни малейшего стыди Я разлагался изнутри, во мне разрасталась какая-то черная плесень». И он же потом «презрительно хохотал над своей больной совестью, брезгливо плевал на землю и не находил достаточно резких слов, издеваясь над своей глупостью». В отчаянии он был готов на все: «Ах, случись это теперь!

i in и и пот миг я нашел на улице кошелек, потерянный школьницей, | пни I пенную монетку бедной вдовы, я поднял бы ее и сунул в карман, и р.» п 1)1,1 со спокойной совестью и сладко спал бы всю следующую ночь.

Г а кое это горе, какое ужасное несчастье, что я так обнищал! Какое

у и миг, какой позор! И я снова стал думать о последней монетке бедной

и in i.i, которую мог бы украсть, о шапке или носовом платке школьника,

■ нтмке нищего, которую без малейшего колебания отнес бы к тряпич-

\ н прокутил бы вырученные деньги».

• опершие кражу денег в лавке, он пытается перед собой оправдаться, ни позже глубоко страдает («честность была оскорблена этим низким и". IVHком»), кажется себе чудовищем и отдает деньги торговке пирож- | 1чи, находит, что его поведение выше всех похвал и всем надо брать с

Спустя некоторое время он, однако, отбирает эти деньги и

.еи . ки оскорбляет торговку, отбирает пирожки. Последний пирожок он .. I i и пнет у двери дома мальчику, которого когда-то мимоходом пожалел. | in возводит хулу на Бога, когда ему плохо, и, окрыленный творчеством,

на коленях с умилением благодарит Творца за порыв вдохно-

им I го «Я-центризм» проявляется и тогда, когда, поступая по совести,

обуется собой и считает, что это возвышает его над «серой массой»:

''I чума л о том, что остался честным человеком, что у меня твердая воля, ни и, как яркий маяк, возвышаюсь над мутным людским морем, где

пот обломки кораблекрушений, и это преисполняло меня гордостью».

Направленность (жизненная задача): Быть значимым для других - . шинам его забота. Это конечная цель его творчества, которое пьянит его. 11 i\ ман большой труд, он заранее о нем высокого мнения: «Ведь от этого нчинсния о философском познании зависело так много - как знать, быть н | и-1, счастье всего человеческого рода. И я полагал, что оно окажется

полезным многим молодым людям». Есть и «доказательства от

пришнного»: внешне нелепые поступки движимы боязнью уронить свое

оппство, показаться бедным, зависимым. Измученный голодом, он

■ н т е постоянно мечтает о еде и занят насущными заботами - едой, платой .1 т. п hi.е.

< пегпая мечта, которую он не умеет реализовать,-о девушке какприн- ||| I ее, с которой ему «уготовано такое великолепие, какого еще не видел

| lie 11)

I >i'. чшизация внутреннего мира. Главный двигатель героя - его гордость,

• т. до надменности. Он предпочитал переносить физические мучения,но ему невыносимо просить денег или еды. Когда он все же решается и получает отказ, чуть не теряет сознание и разум, сгорает от стыди, чт якобы уронил достоинство, выпачкал душу, испытывает отвращение к i .1 мому себе. Зато достойным поведением он считает следующее: «Никак и • разговоров, ни слова этой дряни, преспокойно скомкать крупную ассш ни цию и швырнуть в лицо своим врагам. Вот это называется вести себя . достоинством!»

Переночевав в полиции, он, не видевший еды три дня, не решился поп|« > сить талон наеду, который выдавали всем, кого выпускали: «высоко полнив голову и сунув руки в карманы, я вышел из ратуши гордо, словно мни лионер».

Когда редактор предлагает заплатить вперед, он считает, что это бу;вч унизительным для него. Он решает прийти, когда напишет такую стаи.в» чтобы редактор мог убедиться в его таланте. Сам он в этом не сом невале н

Герой хорошо понимает свои особенности: «Я всегда был крайне над менным, отказывался от подачек, лишь высокомерно качал головой и го во рил: "Нет уж, благодарю покорно". И вот к чему это привело: я снова очу тился на улице. Я не остался в своем теплом, уютном жилище, хотя имен к этому полнейшую возможность; меня обуяла гордыня, при первом же слове, которое мне не понравилось, я взвился, никому не дал спуску, и расшвыривал бумажки по десять крон направо и налево, а потом унв-п куда глаза глядят... Я сам себя наказал».

Способ взаимосвязи внутреннего и внешнего мира. Герой впечатлителен и восприимчив, что обостряется в голодном состоянии. Ему нельзя отказа 11. в наблюдательности, его яркие впечатления отчетливы, как яркие вспышки света. Монотонный гул тишины воспринимался им как «музыка блуждав) щих миров, мелодия звезд». В газетном свертке случайного старика вообра жение представляло ему «документы, опасные бумаги, выкраденные и i какого-нибудь архива». В камере во мраке его также одолевали «престранные фантазии»: «У меня не было ни малейшего сомнения в том, что это совершенно особенная темнота, грозная стихия, с которой еще никто не сталкивался».

«Совершенно подчиненный странным и незримым силам», он обурена ем самыми дикими фантазиями, которым не в силах противостоять. Он часто лжет, причем без умысла: «Мысли беспорядочно метались у меня в голове и помимо воли заставляли меня пускаться на всякие ухищрения» Он выдумывает несуществующих людей, место жительства, чужув) фамилию, дурачит людей, и ему почти верят - он довольно убедителен.

Часто мысли очень далеко от происходящего - «на другом конце света»

реализация внутреннего мира состоит в попытках утвердить

• ч показать самому себе и другим его ценность. I ■ -шипin' чичности. О детских годах и юности героя неизвестно. На

г и романа можно отметить четыре периода, в каждом из которых

и но нарастают голод и отчаяние, обостряются индивидуальные

• та I ;|ждый период завершается счастливой случайностью, кто-то • »" мс| деньги, что позволяет не умереть от голода. Усиливается инте- i > I порчес I ву, к окружающему миру. Последний период завершается i нн>нн< м решения о поступлении юнгой на корабль. Можно сделать

| 'но жизненные трудности не способствовали личностному разви-

Hit.i и in очищали душу, а, скорее, ожесточали. Четыре цикла развития г " I I ш мо одной и той же схеме, что связано с неспособностью взять II I ■ I i"l HI иск гвснность.

Пирич и типология личности. Автор связывает нервность и раздражи-

'Hi срои с физическими причинами —голодом и нищетой. Времена-

'и пси, что сошел с ума, часто испытывал желание умереть. В упадке

будучи человеком с богатой фантазией, ощущал, тем не менее,

мм \ инисе безумие», в котором мысль не знает удержу. Герой возмущен

и считает, что заслуживает лучшей участи — страдает его «Я».

II,'щ, щи, ■ и помощь личности. Познание личности героя возможно бла- ■ дробному отчету о своем душевном состоянии. Он становится

• ни I нишам, когда есть вдохновение и рождается замысел. Обычно успо-

• щи и фундамент вдохновения обеспечивает принятие пищи. Особое

• I иорепие приносит редакторское признание, когда его работу назы-

I II и I а нам гдивой вещью и обещают денег.

i I покое позитивное влияние оказывает природа: «над холмами всходи-

нпн небо приобрело нежный светлый оттенок, погожее утро после

и хмурых недель вселило в меня радость, я позабыл все свои невзго-

ерь мне казалось, что много раз бывало гораздо хуже, я хлопнул

п ни пи I руди п тихонько запел песенку. Мой голос звучал так печально, ми I ибо. что это растрогало меня до слез. Кроме того, чудесный день, и i ииющее небо действовали на меня слишком сильно, и я заплакал

ll'IH |рЫ Д».

Аркадий Долгорукий

(Ф.М. Достоевский. «Подросток»)

Общая характеристика. Аркадий Долгорукий - главный герой ромшш Ф.М. Достоевского «Подросток», от лица которого ведется повествовании В момент описываемых событий ему девятнадцать лет. Мечтатель, страс им ■ устремленный к утверждению своего «Я», Аркадий описывает путь своей> самопознания и становления как мучительные итоги бесконтрольной «сип боды» реализации эгоцентрических побуждений.

Отношение к жизни. Чем же наполнены мечты Аркадия? Во-периыч, он мечтает о своем отце, помещике Версилове, которого он, незакон норож денный сын дворовой девушки, фактически не знал. «Каждая мечта моя • самого детства, отзывалась им: витала около него, сводилась на него и окончательном результате. Я не знаю, ненавидел или любил я его, но он наполнял собою все мое будущее, все расчеты мои на жизнь, - и но случилось само собою, это шло вместе с ростом». С семнадцати лет главнпм мечта - об абсолютном первенстве и безграничной свободе необузданны мечтаний. На отношении к жизни в первую очередь сказываются удары по его самолюбию и амбициозности. Так, после скандала в рулетке к обвинения в воровстве, Аркадию «казалось, что жизнь кончена: "Tem pi уже никакое действие, <...> не может иметь никакой цели. И странно: мне все казалось, что все кругом, даже воздух, которым я дышу, был как буд и» с иной планеты, точно я вдруг очутился на Луне, <. .> все как-то отчуди лось, все это стало вдруг не мое"». В его отношении к жизни сочетаю! t и желание занять первое место в жизни и при этом крайняя неуверенное ! i, и себе.

Поступки. Самонадеянность и амбициозность, как и неуверенное! и реализуются в бурных событиях жизни Аркадия, приводящих к вмеиш тельству в судьбы других, как правило, негативному по своим после и ствиям. «Увы, все делалось во имя любви, великодушия, чести, а потом оказалось безобразным, нахальным, бесчестным». Он деспот с отцом, кою рого любит. Берет деньги у князя Сергея, привыкнув к комфорту, не задумы ваясь о последствиях. Влюбившись в генеральшу Ахмакову, имея на рун.и компрометирующий ее документ, не уничтожает его, а намеревается in пользовать как можно выгоднее, пока его не выкрадывают у него, что при водит к тяжелым последствиям для многих.

i h i и w и mi деятельности характеризуется сочетанием импульсивности

ин» . п последующей глубокой рефлексии, обдумывания их мучитель-

И» • (им ( гби и для других последствий. Например, горя желанием помочь

г|н сю достать деньги, он, его словами, «полетел на рулетку, как

Й! ... н нс|| сосредоточилось все мое спасение, весь выход, а между тем, i .i in уже, до приезда князя я об ней и не думал. Да и играть ехал in I in себя, а на деньги князя для князя же; осмыслить не могу, что в in mi пи по влекло непреоборимо». Повествуя об этом, Аркадий глу-

Йн is mi,тает свой поступок.

Ьч/ч/п/чнциальный диагноз жизненных ориентации и жизненной по-

inn mi шейных ориентаций: гармонизатор. Прежде всего обэтомсвиде- н in el развитая рефлексия, внутренняя потребность обдумывать, а . I I ноппость жить в мечтах, склонность к волнению, грусти, уедине- . ... т.и окай самокритичность и «Я»-центризм. Полная свобода как глав- Ни» и. ниш и, характеризует творческую направленность жизни Аркадия. ! • | »'iii I иепен также внешний локус контроля. Часто его увлекает внеш- НЖ I щ I oiн.11 пй, над которыми он не властен: «Тогда в мыслях моих было mi пирнпка. События налегли, как ветер, и мысли мои закрутились в * i Hi oi синие сухие листья. Так как я весь состоял из чужих мыслей, то »« Mm ои но взять своих, когда они потребовались для самостоятельного , ни ими ' Руководителя же совсем не было». А также: «... во мне всегда черт а: коли уж мне сделали зло, восполнили его окончательно, mi ♦примни но последних пределов, то всегда тут же являлось у меня ни in hi mi и- желание пассивно подчиниться оскорблению и даже пойти Вт p. I и пиниям обидчика, <...> пассивную ненависть и подпольную (Mull и ним роде я мог продолжать годами». В рулетке его унизили— так

ни inn п. ч го еще и донесет. В детстве на учебе «у Тушара» его застав-

m hi iipm пуживать - так он вел себя гипертрофированно по-лакейски.. Ин , in нокус контроля проявляется в самонадеянном вмешательстве

• 1 н.in.I других.

I и и и* н на и позиция характеризуется направленностью на безграничное ► ниши I р.о,ей не, утверждение своего «Я».

г к ш,чшан ситуация Аркадия охарактеризована еще на первых стра- романа и идее его замысла: это «история моих первых шагов на - ином поприще» при внутренней потребности ее описать. Это си-

• и проб своего «Я» и самоутверждения на беду и волнения себе и

1 I им через мечты к их реализации. «Так ты с тем, чтобы покорять сердца.

сюда ехал, высший свет побеждать. Черту Ивановичу отмстить за то,

побочный сын, захотел? - догадывается «тетушка» Татьяна Павловна о сути поступков «подростка».

Нравственные характеристики. В Аркадии сочетаются хорошее н дур ное, как в мыслях, так и в поступках. Хотя он и утверждает, что не любит людей (главным образом из-за помех его «Я», его амбициозности), ему ib чуждо сострадание. Так, он жалел князя, к которому поступил «на службу >• которого мучила «мысль, что его считают помешанным. Он принимай самое деятельное участие в подброшенном грудном младенце Ариночм- Вместе с тем, он часто совершает и заведомо дурные поступки, которые потом стыдится и в которых раскаивается, не говоря о дурных поступка - с благими намерениями из-за я-центризма и импульсивности. Например, это развлечение совместно с малознакомым студентом, состоявшее в том что они говорили гадости шедшим по улице женщинам. Его мучает совес 11. что он невольно способствовал самоубийству бедной девушки Оли, усилии ее необоснованные подозрения в неблаговидности поступка Версилоин предложившего деньги и принявшего искреннее участие в ее судьбе, iibi отозвавшись об отце. «"Я это чем-нибудь наверстаю... каким-нибудь доО рым поступком... Мне еще пятьдесят лет впереди!"

А идея все-таки билась». Аркадий верно понял, что во всем виноват его главная мечта, его «идея»: «Идея как может отвлечь от дейстии тельности (в гадости), так и не в силах коренным образом повлиять (ееим надо пожертвовать собой). Оба вывода верны».

Сосредоточенный на себе, как правило, он слеп к проблемам и тревогам других (к печали своей матери, к тайной заботе сестры, беременной oi молодого князя Сокольского, к тайной страсти столь значимого для пет Версилова - любви-ненависти к Катерине Николаевне Ахмаковой «гене ральше»). Не замечая их, он усугубляет запутанность и мучительное 11. отношений и переживаний.

Направленность (жизненная задача)', направленность на свое «Я» ян ляется определяющей: «Что мне за дело о том, что будет через тысячу лс i с этим вашим человечеством, если мне за это <...> ни любви, ни будущем жизни, ни признания за мной подвига? Нет-с, если так, то я самым пре невежливым образом буду жить для себя, атам хоть бы все провалились!»

Конечный идеал - самодостаточность, которая обеспечивается нал и чием материальных благ. Так как всегда найдется кто-либо умнее, красивее, остроумнее и т.д., а Аркадий «... с самых первых мечтаний моих, то ее i ь чуть ли не с самого детства, <...> иначе не мог вообразить себя как на и I mi i Mi4 к-, нсегда и во всех оборотах жизни»), он делает вывод: «Мне ни i. i in i iiciici, или, лучше, мне не деньги нужны; даже и не могущество;

1»И' " и ппь то, что приобретается могуществом и чего никак нельзя

hi н ' г ' hi без могущества: это уединенное и спокойное сознание силы! И I i n" минное определение свободы, над которым так бьется мир». И и ■ Mi и цсльмоейидеи—уединение,<...>кромеуединениямненужно ММ' ин • I но». Для достижения этого он мечтает стать столь же богатым, ► и г "i hi и т.д. «Деньги — это единственный путь, который приводит на н рн." м'1 Iо даже ничтожество». Главное-сознание могущества-тогда

Ин i n с ам по своей воле занять «последнее место». Даже, возможно,

Hi ... I пишись всем, он и раздаст свои миллионы и жить сознанием того, г " | I I пыли миллионы. «... Мне именно нужна моя порочная воля ft • ■ пни I венно, чтобы доказать самому себе, что я в силах от нее И" ''и I- и )то «идея», которая властвовала над Аркадием с 17 лет.

■ '/ щи шция внутреннего мира. Аркадием движет стремление единения t мирим он хочет найти свое место в жизни: «Я хочу знать, что именно Мм ' i n I. и как жить». Отец его, Версилов, дает ему совет: исполни десять ♦i ' in и н и будешь великим человеком. Но «самовластный и гордый» инмрщ ин, in нечает: «Никому не известным».

| ' I ирмос I ь крайне уязвляет, что по фамилии он Долгорукий - но не

I рп пиески сын бывшего крепостного, незаконный сын бывшего

и И' pi п нова. Аркадий настойчив, он ставил на себе опыты «способен

гырь и на схимничество», т.е. месяц ел только хлеб с водой,

ч • " I пнп.ко половину выдававшихся ему денег: «результат двух этих

И*' in.hi дня меня громадный: я узнал положительно, что могу настолько

»| t и ми достигну моей цели». «Только бы не переставать хотеть!» - |#нр in I 11 Гц- взявший за образец непрерывность и упорство Аркадий. Из-

• 11" м иения быть первым во всем с детства он стремился к уединению, t г h i пи ни их классов гимназии, чуть кто-нибудь из товарищей опере-

§<| ' " h i ини и науках, или в острых ответах, или в физической силе, я

fi и' переставал с ним водиться и говорить. Не то чтоб я его ненавидел

и ■■■ I ■ mi ему неудачи; просто отвертывался, потому что таков мой харак- Н г V|ikа иий ицеславен, как всякий себялюбец: «это желание прыгнуть

ин об признали меня за хорошего и начали меня обнимать или

I I ини я считаю в себе самым мерзким из всех моих стыдов».

• mi р н I в рулетку и не может сдержаться, страдает от мелочного само- н ним при проигрыше.

Способ взаимосвязи внутреннего и внешнего мира. Аркадия характ» ризуют впечатлительность, мечтательность и восприимчивость к окружаю щему миру. Он «скор и перевертлив» (от хорошего к дурному, наоборш гораздо труднее - к его же сожалению). «"Своя идея" <.. .> поглотила m ю мою жизнь. Я и до нее жил в мечтах, жил с самого детства в мечтателын >м царстве известного оттенка; но с появлением этой главной и все поглот и» шей во мне идеи мечты мои скрепились и разом отлились в известную форму: из глупых сделались разумными». И далее: «... я мечтал изо во - сил и до того, что мне некогда было разговаривать. <.. .> Особенно счас гнии я был, когда ложась спать и закрываясь одеялом, начинал уже один, в сам» >м полном уединении, без ходящих кругом людей и без единого от них шум пересоздавать жизнь на иной лад. Самая яростная мечтательность сопри вождала меня вплоть до открытия «идеи», когда все мечты из глупых ра и <м стали разумными и из мечтательной формы романа перешли в рассудочную форму действительности». В фантазиях и грезах реальность смешиваем « с вымыслом. Обыкновенное петербургское утро он считает чуть ли не самым фантастическим в мире. Ему много раз чудилось, что туман ра ив тится и город исчезнет как дым. «Вот они все кидаются и мечутся, а почем знать, может быть, все это чей-нибудь сон, и ни одного-то человека здеч i нет настоящего, истинного, ни одного поступка действительного? Кто ни будь проснется, кому все это грезится, - и все вдруг исчезнет». Аркадии самокритичен и за свои грезы-предчувствия укоряет себя: «откудова >м все это явилось совсем готовое? Это оттого, что во мне была душа пауки! Это значит, что все уже давно зародилось и лежало в развратном сердщ моем, в желании моем лежало, но сердце еще стыдилось наяву, и ум m смел еще представить что-нибудь подобное сознательно. А во сне души сама все представила и выложила, что было в сердце, в совершенной точ ности и в самой полной картине и - в пророческой форме. <...> Этот мо|1 сон, мне приснившийся, есть одно из самых странных приключений моей жизни». И далее: «... я страшно много - не знал, а предчувствовал. <... I Знания не было, но сердце билось от предчувствий, и злые духи уже овли дели моими снами».

Внешняя реализация внутреннего мира состоит в попытках самовыражс ния, в беспредельности которого Аркадий принес много боли другим, и том числе с благими намерениями.

Развитие личности. Аркадий по сути не знал родителей до девятнадцн i и лет. Он «был как выброшенный и чуть не с самого рождения помещен и чужих людях». Ему часто приходилось терпеть обиды и унижения от

HI не I inn гимназию, от университета он отказался ради своей тще-

I • и и н и», приехав в Петербург по вызову отца на частное место,

in i n ыиось, всего лишь чтобы «тешить» больного старика князя

I и in hud 11остепенно Аркадий отходит от своей «идеи», неоднократно Цн м« и попытках утвердить свое «Я» и поднимаясь при их осмыслении, и тми динамика его личности налицо.

II /мм и патология личности. Аркадий очень впечатлителен, ему Цн»' |'" ним грезы наяву, фантазии, в том числе болезненные, особенно в Hi г" I iimiciHn, которой в свою очередь немало способствует острое mi [. ' шиши- жизненных событий. «Но как изобразить мне тогдашнюю , п мню, . засевшую в сердце, а главное-моетогдашнее волнение,

цо такого смутного и горячего состояния, что я даже не спал

и он oi нетерпения моего, от загадок, которые я сам себе наставил».

п ия в воровстве в рулетке он впадает в горячку и беспамятство

¥ up юм н пророческими снами. В отношении к болезни он также погло-

I и ill прежде всего: когда он лежал без сил - «валялась соломинка на

■ и in г го ох натил протест против бессилия, он «задыхался от какого-

(I мы бесконечно преувеличенной надменности и вызов. Показа-

Н ■ но пс только в здравом уме, уже мало соображая, что делает, но

и ич п преду болезни, Аркадий «наломал дров», захваченный вихрем

nfHii м'И События с этого дня до самой катастрофы моей болезни

с I акою быстротою, что мне, припоминая теперь, даже самому

t . ' "' паю, как мог я устоять я перед ними, как не задавила меня судьба.

• (ни и .пили мой ум и даже чувства, и если б я под конец, не устояв,

и-,-ipiiiiin преступление (а преступление чуть-чуть не совершилось), то И) н ' иные, весьма может быть, оправдали бы меня».

//,' т.шне и помощь личности. Весь роман — это опыт самопознания ни ч■•" н е п котором происходит его личностное развитие. «Кончив же

п дописав последнюю строчку, я вдруг почувствовал, что

• , ни I an себя». Ф.М. Достоевский в черновиках к роману писал, что

рнм in трип его исканий, надежд, разочарований, порчи, возрождений, и* • н I Iomoihi. может состоять в выходе за пределы эгоцентрического и и , н is оииом становлении, что и пытается осуществить Аркадий, но -.. слепо тычась, идя по судьбам других, вынося горькие уроки.

* * *

Илья Ильич Обломов

(И.А. Гончаров. «Обломов»)

Общая характеристика героя. Илья Ильич Обломов, образ которого стал символом безделья и лени, - потомственный дворянин, в момент по вествования уже двенадцатый год живущий в Петербурге. Ему тридцап. два-тридцать три года, «возраст Иисуса Христа». В связи с этим можин ожидать от героя каких-либо судьбоносных поступков. Но он, «нормалЫви» состояние» которого - лежание на диване (этим ограничивается его сх«ш ство с былинным героем Ильей Муромцем) — все силы своей недюжинной души направляет на бесплодные размышления и мечтания, не заверим ющиеся действием. Если мечты Аркадия Долгорукого по-юношески >го центричны, то мечты Обломов чаще о благородных поступках или внешнем и внутреннем покое.

Отношение к жизни. Обломов всячески стремится оградить себя oi житейской суеты. Любые житейские заботы повергают его в беспокойст ни и уныние. На протяжении всего романа он озабочен необходимостью пере езда на другую квартиру и введения изменений в управление своим име нием. Что же такое жизнь для Обломова, часто задумывавшегося о ncll' «Он с громкими вздохами ложился, вставал и даже выходил на улицу и все доискивался нормы жизни, такого существования, которое было бы н исполнено содержания, и текло бы тихо, день за днем, капля по капле, в немом созерцании природы и тихих, едва ползущих явлениях семейной мирно-хлопотливой жизни». Вообще «жизнь в его глазах разделялась ii.i две половины: одна состояла из труда и скуки - это у него были синонимы другая — из покоя и мирного веселья». Во второй половине он видел глр монию с миром, неторопливую осмысленность бытия. «Жизнь есть нот зия», - утверждает Обломов, с воодушевлением описывая Штольцу идеал своей жизни, наполненной отдыхом и покоем, мечтами, разговорами по душе, единением с природой, который Штольц называет «обломовщиной»

Поступки. «Что ж он делал? Да все продолжал чертить узор собственной жизни. В ней он, не без основания, находил столько премудрости и поэзии что не исчерпаешь никогда без книг и учености». В жизни Обломова, как он сам это признает, «не было бурь, сотрясений, не было потерь, чисти совесть, не задето самолюбие». Несмотря на это, «жизнь началась с по гасания. Куда-то потерялись надежды на будущее». Обломову скучив житейская суета. Он радовался, когда вышел в отставку, прослужив див

и о» tin I tn. простор его чувствам, воображению». Штольц пытался м I. I тип I. сч о н люди, но без него Обломов «опять ввергался по уши в шннч1ч I но и уединение, из которого его могло вывести только что-

• -и ■• if обыкновенное». Что бы он ни делал, его клонило к мечтам. Даже к turn -деятельность отрицательная»: он не спит, читает, много ходит

I ни Mi-но же остается в намерениях.

и | н 1|ии|)иой хозяйке Агафье Матвеевне он увидел свой идеал покоя

.шея наконец ее заботе. Этим и завершаются его поступки.

•л и шедеятельности характеризуется погруженностью в пережи- »< соединяются для Обломова внутренний и внешний мир.

1111 но пюншот оттолкнуть житейские заботы, любые проявления актив-

hi | mi tatnii.ic с личной ответственностью, и устремиться беспрепятст- пудущее.

(нффг/'гнциальный диагноз жизненных ориентации и жизненной по-

| lit) Nil

I ми i.it шейных ориентаций: гармонизатор. Ольга Ильинская видела, ни 111 игI о можно было ожидать только глубокого впечатления, страстно-

н н покорности, вечной гармонии с каждым биением ее пульса, но

Щи ищи движения воли, никакой активной мысли. Обломов отличается «<• ими т.ностыо, задумчивостью, непрактичностью, склонностью к уеди- .. ,..н.. н рефлексии, что характерно для гармонизатора: «Освободясь от Ф ним I tahoT, Обломов любил уходить в себя и жить в созданном им Мире

I м доступны были наслаждения высоких помыслов; он не чужд был . t ш.шпч человеческих скорбей. Он горько в глубине души плакал в иную ч над оедствиями человечества, испытывал безвестные, безымянные _f I |i.i шипи, и тоску, и стремление куда-то вдаль, туда, вероятно, в тот мир,

ш \ инскал его, бывало, Штольц».

I п. |рческая направленность Обломова реализуется во внутреннем мире

is од пт во внешний. Длительное время он работает над план устрой-

| н | имения и управления крестьянами: «Он несколько лет неутомимо рабо- ■ п | пи I и даном, думает, размышляет и ходя, и лежа, и в людях; то допол- -■ | to и (меняет разные статьи, то возобновляет в памяти придуманное и п ри и 1абытое ночью; а иногда вдруг, как молния, сверкнет новая, нео-

• п ишпаи мысль и закипит в голове — и пойдет работа.

какой-нибудь мелкий исполнитель чужой, готовой мысли; он сам

...-.р. и и сам исполнитель своих идей». В авторстве идей проявляется | | ре локус контроля. Единый с ним внешний локус контроля прояв­ляется в подчинении внешнему ходу событий: «События его жизни умеш. чились до микроскопических размеров, но и с теми событиями не спранн i ся он; он не переходит от одного к другому, а перебрасывается ими, как < волны на волну; он не в силах одному противопоставить упругость воин или увлечься разумом вслед за другим». «Жизнь трогает» - жалуется Об л и мов своему другу Штольцу: «Если б она все по голове гладила, а то при станет, как бывало в школе к смирному ученику пристают забияки ш ущипнет исподтишка, то вдруг нагрянет прямо со лба и обсыплет песком мочи нет!» Обломов вполне самокритичен, хорошо понимает себя. «I орм.п становилось ему от этой тайной исповеди перед самим собою. Бесплодны! сожаления о минувшем, жгучие упреки совести язвили его, как иглы, и он всеми силами старался свергнуть с себя бремя этих упреков, найти виномн того вне себя и на него обратить жало их». В стремлении переложил, oi ветственность на других чаще всего и прорывается эгоизм Обломова, ш всегда очевидный, но свойственный ему.

Жизненная позиция характеризуется направленностью на собственным внутренний мир и изоляцией себя от мира внешнего.

Жизненная ситуация Обломова отличается постепенным усилини ющимся ограждением себя от внешнего мира, что при наличии прекрасны душевных качеств, но бездуховности, приводит к «растительному, существованию и гибели. В своем внутреннем мире Обломов, не склонным к напряженному духовному (и не только) труду, не находит достаточных внутренних ресурсов и личностно деградирует.

Нравственные характеристики. Неоднократно в романе упоминаем и о прекрасных нравственных качествах Обломова, привлекающих тех, h м> понял его, — Штольца и Ольгу. У Обломова совесть была чиста, «в душе \ него теплилась вера в дружбу, в любовь, в людскую честь, и сколько ш ошибался он в людях, сколько бы ни ошибся еще, страдало его сердце, но ни разу не пошатнулось основание добра и веры в него». Объясняя причину своего безразличия к книгам, Обломов разражается целой речью в защи i \ человеческого достоинства: «Протяните руку падшему человеку, чтоб 110а нять его, или горько плачьте над ним, если он гибнет, а не глумитесь. Люби те его, помните в нем самого себя и обращайтесь с ним как с собой, тогда я стану вас читать и склоню перед вами голову... — сказал он, улп шись опять покойно на диване. - Изображают они вора, падшую женщину — говорил он, — а человека-то забывают или не умеют изобразить, извергнуть из гражданской среды! <...> Это значит забыть, что в этом негодном сосуде присутствовало высшее начало; что он испорченный чечи •

h - и» in ( человек же, то есть вы сами. Извергнуть! А как вы извергнете j .... | I I человечества, из лона природы, из милосердия Божия?» При-

| к что на этих высоких словах нравственная сила Обломова и

| .. ihmh'i, он зевает и ложится на диван.

• mi ii.ii ельным, обладающим ярким и живым воображением, Обломо- : §мм ■ мучается и то, что он исполнится презрением к людскому пороку, . Hi 1фн но к невете, к разлитому в мире злу и разгорится желанием указать

на его язвы, и вдруг загораются в нем мысли, ходят и гуляют в

; щ и и» ми* волны в море, потом вырастают в намерения, зажгут всю кровь в I t)iмщи аются мускулы его, напрягутся жилы, намерения преобража- it ■ . и I фемления: он, движимый нравственною силою, в одну минуту н ми I пне гри позы, с блистающими глазами привстанет до половины |. ж. протянет руку и вдохновенно озирается кругом... Вот-вот стрем­ени. .м yni.eeгвится, обратится в подвиг... и тогда. Господи! Каких чудес, I |«i п., iiii.ii их последствий могли бы ожидать от такого высокого усилия!.. I In I мим ришь, промелькнет утро, день уже клонится к вечеру, а с ним . шин н н к покою и утомленные силы Обломова: бури и волнения I очини I ея в душе, голова отрезвляется от дум, кровь медленнее пробира­ем и но жилам. Обломов тихо, задумчиво переворачивается на спину и,

• ч мни печальный взгляд в окно, к небу, с грустью провожает глазами i . и. I ак прекраснодушные порывы Обломова заканчиваются ничем, Mi pi Iмп (уются в действия, как и вообще его мечты и намерения.

а ш/чшченность (жизненная задача). Можно проследить сложную ...и "ini \ направленности личности Обломова. В молодости он «был полон

I I . I ремлений, все чего-то надеялся, ждал многого и от судьбы, и от

(MMoi о t сои; все готовился к поприщу, к роли - прежде всего, разумеется, . I ос . ч го и было целью его приезда в Петербург. Потом он думал и о

|и пнцестве; наконец, в отдаленной перспективе, на повороте с юности

f »■ им летам, воображению его мелькало и улыбалось семейное

I мм. I м Через десять лет все в его жизни оставалось по-прежнему, «он « I опира лся и готовился начать жизнь, все рисовал в уме узор своей ¹ пнинн in». Постепенно он расстался с мечтами: оставил службу, счел . . .ни, и друзей слишком хлопотными. В конце концов его уже «почти ••и и to пе влекло из дома». Мечтательную душу его науки оставили I 11МПЧИ1.1М, «зато поэты задели его за живое, <...> и для него настал

• никому не изменяющий, всем улыбающийся момент жизни,

I . -мним сил, надежд на бытие, желание блага, доблести, деятельности,

щи I I шн.пого биения сердца, пульса, трепета, восторженных речей и

сладких слез». Обломов «сгорал от жажды труда, далекой, но обаятельной цели.

Но цвет жизни распустился и не дал плодов». Все это прошло, но (Хит мов «начал иначе решать задачу своего существования, вдумывался и с hoi назначение и, наконец, открыл, что горизонт его деятельности и житм бытья кроется в нем самом.

Он понял, что ему досталось в уцел семейное счастье и заботы об мм> нии». Он занялся разработкой плана имения и ушел в мечты: «лицо ОГию мова вдруг облилось румянцем счастья: мечта была так ярка, жива, по и in на, что он мгновенно повернулся лицом к подушке. Он вдруг почувстпшм и смутное желание любви, тихого счастья, вдруг зажаждал полей и холмом своей родины, своего дома, жены, детей...»

Конечный идеал Обломова - «райское желанное житье», а в нем «буме i вечное лето, вечное веселье, сладкая еда и сладкая лень».

По определению Ольги, Обломов — «голубь». Она говорит ему: «1ы прячешь голову под крыло - и ничего не хочешь больше; ты готов m ю жизнь проворковать под кровлей». В конце жизни Обломов был окружен желанным покоем, довольством и безмятежной тишина. Он решил, чш его идеал осуществился, хотя и «без поэзии». Временами же он вспоминнг i о прошлом и сокрушается об «угаснувших идеалах жизни».

Организация внутреннего мира. Обломов живет интенсивной внутри i ней жизнью, хотя со стороны и мало заметна «внутренняя волканичесыш работа пылкой головы», направленной на «обаятельную мечту» или «му чительную заботу». Он сам «болезненно чувствовал, что в нем зарыто как в могиле, какое-то хорошее, светлое начало». И действительно, по начало, лежащее в основании натуры Обломова, было исполнено «глубокой симпатии ко всему, что хорошо и что только отверзалось и откликалось ни зов этого простого, нехитрого, вечно доверчивого сердца». Сердце Обло мова Штольц называет «природным золотом», «хрустальной, прозрачном душой». Однако эти прекрасные качества никак не проявляются. У Облом( • ва мягкий, робкий, апатический характер. Он не желает прикладыват ь yen лий, эгоистичен, самолюбив. Он испугался ответственности, связанной « женитьбой на любимой девушке. Ольга говорит ему: «На словах вы казнит е себя, бросаетесь в пропасть, отдаете полжизни, а там придет сомнение, бессонная ночь: как вы становитесь нежны к себе, осторожны, заботливы как далеко видите вперед!» Он оскорбляется, когда его слуга Захар сравни вает его с другими.

' I и шимосвязи внутреннего и внешнего мира. С миром Обломова

«и и пиши полпения, размышления, «плавно переходящие в сон», «при- |Нв1' 1»ч полезных мыслей», постепенное погружение «не то в дремоту, hi mi и мпумчивость». Их содержание — «обманувшие его или обманутые и I мы м мсжно-грустные, светлые воспоминания». У впечатлительного | чти гонкая душевная организация, он чуток к музыке, к любовным : I пиинням. Любовь к Ольге глубоко перевернула его душу: «Все это i n, пн т.I мо I ак сильно, что он дышал медленно и тяжело, как дышат перед . пи т м в момент высочайшей неги духа».

| г воображение способствует развитию мира мечтаний: «он любит

л мри hi п. себя иногда каким-нибудь непобедимым полководцем, перед и nipt iM не только наполеон, но и Еруслан Лазаревич ничего не значит; (и ■ | щ I вой ну и причину ее: у него хлынут, например, народы из Африки - | ир.щу. ммм устроит он новые крестовые походы и воюет, решает участь ■■ и разоряет города, щадит, казнит, оказывает подвиги добра и

Hi ИП.мДУШНЯ.

И мм м (бере г он арену мыслителя, великого художника: все поклоняются •м- мм пожинает лавры; толпа гонится за ним, восклицая:

I lot мо| ри ге, посмотрите, вот идет Обломов, наш знаменитый Илья

и И н их мечтах Обломов любуется своим «Л», за пределы которого,

т. он никогда не выходит. Ihи пиит реализация внутреннего мира. Окружающим Обломов Н)к н I ае I в основном в положении лежа на диване: «Лежанье у Ильи Иль- н 11 in fii.nio пи необходимостью, как у больного или как у человека, кото- , ми н и I i на гц ни случайностью, как у того, кто устал, ни наслаждением, и'ш яя: это было нормальным состоянием», в котором ему удобно !ни p . I щ.ся в свой внутренний мир. Но «никто не знал и не видел этой .... ||н niieii жизни Ильи Ильича: все думали, что Обломов так себе, только и i к i i.i кушает на здоровье, и что больше от него нечего ждать; что едва и. нею вяжутся и мысли в голове. Так о нем и толковали везде, где его 4MiHM|ii

I'.i ншпшс. личности. Обломов воспитан в деревне, «среди кротких и . .. май нравов и обычаев родины, переходя в течение двадцати лет из

nil н объятия родных, друзей и знакомых». Главными у обломовцев

.... hi i.iiioi i.i о нище и покое. Принято было заботливое ухаживание: «мать , ним на себе и няньке задачу: выходить здоровенького ребенка, беречь рое гуды, от глаза и других враждебных обстоятельств. Усердно хлопотали, чтобы дитя было всегда весело и кушало много». Он вмро» ■ добрьм сердцем, но с неумением сделать что-то для себя.

Особенности воспитания и среды (там нет зла, хлопот, печалей, хороши кормят и одевают даром) во многом повлияли на негативную динам им личности Обломова. «Взрослый Илья Ильич хотя после и узнает, ч то п> t медовых и молочных рек, нет добрых волшебниц, сказка у него смешалж » с жизнью, и он бессознательно грустит подчас, зачем сказка не жизнь й

жизнь не сказка. <...> Он невольно мечтает о Милитрисе Кирбитье

его все тянет в сторону, где нет забот и печалей; у него навсегда останс 11 и расположение полежать на печи, походить в готовом, незаработанном платье и поесть на счет доброй волшебницы».

Норма и патология личности. Само состояние оцепенения, расцепшш емое как патологическая лень, болезненно, и проистекает от потери смьк ни бытия. Обломову плохо в движении, в жизни, в изменениях - в толпе душ но, в лодке и карете тревожно. Постепенно ему стало свойственно «ожили ние опасности и зла от всего, что не встречалось в сфере его ежедневною быта, - следствие отвычки от разнообразных внешних явлений». Не пугн но его то, к чему привык, хотя и представляло реальную опасность: трещннй в потолке, объедение, сидение взаперти, явившиеся впоследствии причиной «ударов» и смерти. Впечатлительность и воображение иногда вели i болезненным явлениям: «не то нападал на него нервический страх: опт гался окружавшей его тишины... иногда боязливо косился на темный ути, ожидая, что воображение сыграет с ним штуку и покажет сверхъестеи венное явление». Словами Ольги, он выдумывал себе мучения. После pa i рыва с Ольгой Обломов впадает в горячку, беспамятство: «все погрузило! i в сон и мрак около него. Он сидел, опершись на руку, не замечал мрака, ж слышал боя часов. Ум его утонул в хаосе безобразных, неясных мыслей <.. .> не чувствовал тела на себе, не чувствовал усталости, никакой потрео ности. Он мог лежать как камень, целые сутки или целые сутки идти, ехать, двигаться, как машина». Обломов реагирует на тяжелые жизненные перс живания задумчивостью, которая не сон и не бдение, «неопределенное загадочное состояние, род галлюцинации», то есть разновидность обычного для него созерцательного состояния. «После болезни Илья Ильич долго был мрачен, по целым часам подвергался в болезненную задумчи вость и иногда не отвечал на вопросы Захара, не замечал, как он ронял чашки на пол и не сметал пыль, или хозяйка, являясь по праздникам i пирогом, заставала его в слезах.

мало-помалу, место живого горя заступило немое равнодушие.

H'tt-ч II>11.114 по целым часам смотрел, как падал снег и наносил сугробы

и I»- и на улице, как покрыл дрова, курятники, конуру, садик, гряды

и р. II I кик у столбов забора образовались пирамиды, как все умерло и и» I и nut I. и саван. Подолгу слушал он треск кофейной мельницы, скаканье и ■ in ни и пай собаки, чищенье сапог Захаром и мерный стук маятника».

/ /. | hiI чип > и помощь личности. Познание личности Обломова происходит и in пин>м через знакомство с его внутренним миром, с его переживаниями • ■ и iMii. Деградации личности и гибели Обломова мог бы противостоять

■ »* alt рост, к которому у Обломова задатки были. Но ему не был

и .п. | немец труд души, прекрасные порывы быстро иссякали и Обломов н и.|1 нна пси в прежнее состояние. Устремленность к гармонии с миром |М> и И' ни но без душевного труда привела к растительному существованию к ' ни. hi ()бычно негативные душевные переживания, страх, тревога, раз- , «и.пин I. сами собой в апатии, дремоте. В наиболее горькие минуты, стра-

■ молится, «сдав попечение о своей участи небесам». Но, сделав

m (пи,ill ш.м к духовному миру, Обломов этим и заканчивал. Сдав себя на in п. и пне богу, он становился спокойным и равнодушным, после чего

Mi llllllH

ИТОГИ

| Ьпшчш цие к жизни: созерцательное переживание единства с миром в м. на и воспоминаниях, колебания в осмыслении жизни из-за >'"• 'пи НИ1С1П.НОСТИ и изменчивости настроения.

//н. тучки: смелые, решительные, утверждающие свободу; •ни | мм la и-иi,пая деятельность» — внешняя пассивность.

//.■I,- т итедеятельности: взаимосвязь погруженности в свои I I ми,мши и безоглядных поступков, выражающих мир «Я».

(ифферчщиапьный диагноз жизненных ориентации и жизненной по- ччи 1мм жизненных ориентацитт: гармонизатор, мечтательный,

null, непрактичный, свободолюбивый, рефлексирующий.

1м"|.'и I каи направленность в готовности к сильным переживаниям, в • I фантазиях, планах, в творческих занятиях. Внешний локус ' и носприятии жизни как стихии, неспособности противостоять

• lliis iреппий локус контроля проявляется в авторстве оригинальных

идей и принятии смелых решений. Жизненная позиция: ориентации •■.» свои переживания и мечты.

Жизненная ситуация^-, самоизоляция в своем внутреннем мире и i мши переживаниях.

Нравственные характеристики: противоречивы; искренность, conei t ливость сочетаются с пренебрежением к другим в силу сосредоточен noi 1 н на себе.

Направленность: самовыражение в переживаниях.

Организация внутреннего мира. Источник организации внутренмеп > м и ра: сосредоточенность на своем внутреннем мире, гордость, самолюШн Принцип организации внутреннего мира: единение с миром, определении своего места в жизни.

Способ взаимосвязи внутреннего и внешнего мира: впечатлителыки 11 восприимчивость, богатое воображение, фантазии, сны.

Внешняя peanii3aijUH внутреннего мира: самовыражение в мечтах и про бах их осуществления.

Развитие личности: свободное воспитание в детстве; развитие мири переживаний.

Норма и патология личности: склонность к печали, тоске, оцепенению при обреченном отношении к страданиям и замкнутости в духовном они ночестве, а также при необходимости решения житейских проблем; п> и хосоматические расстройства.

Познание и помощь личности: познание по глубоким переживаниям, отраженным в мечтах, размышлениях, письмах; помощь себе пребыванием на природе, погружением в одиночество, мечты, творческое вдохновение пищей. Объективно помощь должна состоять в преодолении замкнутое i и мира «Я», в сознательном духовном росте.