Федор Павлович Карамазов

("Ф.М. Достоевский. «Братья Карамазовы»)

Общая характеристика. Федор Павлович Карамазов, по определению Ф.М.Достоевского, данном в самом начале романа, «тип человека не только дрянного и развратного, но вместе с тем и бестолкового, - но из таких, однако, бестолковых, которые отлично умеют обделывать свои иму­щественные делишки, и только, кажется, эти». Федор Павлович является ярким образцом человека, всецело поглощенного своими страстями, и пора­бощенного ими, несмотря на умственные способности, позволившие нажить капитал и худо-бедно адаптироваться к жизни. В его образе выпукло и даже карикатурно представлены все последствия жизни по законам те­лесных побуждений.

Отношение к жизни наиболее отчетливо проявляется в разговоре с сы­ном Алешей: «Мне каждая копейка нужна, и чем дольше буду жить, тем она будет нужнее... Теперь я пока все-таки мужчина, пятьдесят пять всего, но я хочу и еще лет двадцать на линии мужчины состоять, так ведь со- стареюсь - поган стану, не пойдут они ко мне тогда доброю волей, ну вот тут-то денежки мне и понадобятся. Так вот я теперь и подкапливаю все побольше да побольше для одного себя-с... потому что я в скверне моей до конца хочу прожить... В скверне-то слаще: все ее ругают, а все в ней живут, только все тайком, а я открыто...

А в рай твой, Алексей Федорович, я не хочу, это было бы тебе известно, да порядочному человеку оно даже в рай-то твой и непри­лично, если даже там и есть он. По-моему, заснул и не проснулся, и нет ничего, поминайте меня, коли хотите, а не хотите, так и черт вас дери. Вот моя философия». Разврат признается как суть жизни, накопление денег - как средство достичь искомой сути. Жизненная перспектива ограничена рамками «состояния на линии мужчины» в течение двадцати лет, а то, что будет далее, не просто отрицается, а даже отвергается по принципу «после меня хоть потоп». Отсутствует даже минимальное осмысление своей жизни.

Поступки. Поступки Федора Павловича отличаются крайним инфан­тилизмом, незначительностью их осмысления (как и отношения к жизни).

Фепор 11авлович был дважды женат: первый раз с целью получения при- i.ihoi о, второй — «прельстившись невинностью». После того, как от него 11 и-,нала первая жена, «мигом завел в доме целый гарем и самое забубенное И1.МПСТВО», а в «антрактах» разыгрывал перед каждым роль обиженного ' упруга. Однако горевал по ее смерти. Со второй женой «не церемонился»: It дом гут же, при жене, съезжались дурные женщины, и устраивались ■ '|и ни». Троих детей своих бросил (ими занимались случайные люди)-не ич шобе, а просто по «забывчивости». После смерти второй жены не- | кош.ко лет жил в Одессе, «развил в себе особое уменье сколачивать и ммнолачивать деньгу». Основал по своему уезду много новых кабаков, да- И.1 н и долг деньги под залог. Он «всю жизнь свою любил представляться, ii/ipyi проиграть перед вами какую-нибудь неожиданную роль, и, главное, (и- и» нсякой иногда надобности, даже в прямой ущерб себе». Часто совер- 'ii.li I неожиданные поступки, под влиянием порывов чувств и мыслей. 11римечательно желание «отомстить за собственные пакости» другим, что ni.ip.i шлось, например, в ненависти к людям за собственное же позорное ноисдение - шутовство в келье старца Зосимы и последующие нелепые поиинения церковнослужителей. «...Глупый дьявол, который подхватил и но Федора Павловича на его собственных нервах куда-то все дальше и пнныне в позорную глубину, подсказал ему это бывшее обвинение, в ко- 11 |ром сам Федор Павлович не понимал первого слова... И хотя он отлично hi.in, что с каждым будущим словом все больше и нелепее будет прибавлять I | качанному уже вздору еще такого же, - но уж сдержать себя не мог и полетел как с горы».

Поле жизнедеятельности характеризуется взаимосвязью неадекватного восприятия окружающих (так, он считает естественным p.и сказывать детям, как издевался над их покойной матерью; вызывающе iiei in себя в монастырской обители) и неадекватного поведения (шу- I омского и злобного). Переживание радости связано с воспоминаниями о им пых кутежах и мечтами о победе над Грушенькой.

Дифференциальный диагноз жизненных ориентации и жизненной по- шции.

Тип жизненных ориентаций: потребитель. Характерны мало осмысли- и.к'мыс прошлое и будущее, ориентация на телесные удовольствия, а также крайне инфантильные жизненные стратегии. Поле жизнедеятельности I мппчио для потребителя: неадекватность поведения вытекает прежде все- ||) ич неадекватного восприятия людей.

Жизненная позиция: максимально выраженная приспособительная направленность жизни - на объекты своих телесных импульсов - с су­женной временной перспективой, отрицанием посмертной жизни и на­смешкой над ней. Внешняя детерминация бытия выражается в сосредо­точении на импульсах своего организма, прежде всего сексуальных (не прочь Федор Павлович и выпить).

Эмоционально чрезвычайно насыщенная жизненная ситуация тревож­ного ожидания Грушеньки - объекта своих вожделений, надежды на успех (поскольку для нее заготовлены три тысячи в заветном пакете, перевя­занном розовой ленточкой) и ревности к сыну Дмитрию: «Хлопотливо было Федору Павловичу, но никогда еще сердце его не купалось в более сладкой надежде: почти ведь наверно можно было сказать, что в этот раз она уже непременно придет!»

Нравственные характеристики. Понятия о нравственности для стар­шего Карамазова, как видно, не существует вовсе. Люди для него - вещи, которые можно купить, и других он представляет себе такими же. Его отличает крайний цинизм, безответственность поступков. В удовлетво­рении своего сладострастия он не знает никаких пределов. Даже Лизавету Смердящую, умом обиженную, совершенно легкомысленно не пощадил, причем не придавая этому ни малейшего значения, однако став причиной ее смерти от родов. Об этом Федор Павлович не вспоминает и не задумы­вается, как и о других своих поступках (например, «забывчивость» по от­ношению к рождавшимся сыновьям, выращенным другими). Перед сы­новьями с утонченным наслаждением подробно рассказывает, как издевался над их матерью, доводя ее до припадка кликушества. Рассказывая это Алеше, сознательно доводя его до нервного припадка, он «забывает», что это и Ивана мать тоже.

Направленность (.жизненная задана). Удоачетвора i не сладострастия - стрем- ление, не останавливаясь ни перед чем, достичь цели - объекта разврата. Прочие виды поведения импульсивны, не целенаправлены.

Организация внутреннего мира. Источник организации внутреннего мира - сексуальный инстинкт, принцип организации - его удовлетворение самыми разнообразными способами, что является мощным двигателем его поведения. Ф.М. Достоевский характеризует Федора Павловича как «сладострастнейшего человека во всю свою жизнь, в один миг готового прильнуть к какой угодно юбке, только бы она поманила», злого и сентиментального, циничного по отношению к людям вообще и особенно к женщинам. «Для меня, - оживился он вдруг весь, как будто на мгновение i»11ic шин, только что попал на любимую тему... даже во всю мою жизнь in Ом по безобразной женщины, вот мое правило!.. По моему правилу, во in н noli женщине можно найти чрезвычайно, черт возьми, интересное, чего ни у которой другой не найдешь... это талант! Для меня мовешек не су- iiifi I новало... даже вьельфильки, и в тех иногда отыщешь такое, что только мшу дашься на прочих дураков, как это ей состариться дали и до сих пор in шметили! Босоножку и мовешку надо сперва-наперво удивить — вот | in и псе надо браться... Удивить ее надо до восхищения, до пронзения, ■им I ыда, что в такую чернавку, как она, такой барин влюбился. Истинно I пшик), что всегда есть и будут хамы да баре на свете, всегда тогда будет и ыкая поломоечка, и ее господин, а ведь того только и надо для счастья фи ши!»

('пособ взаимосвязи внутреннего и внешнего мира. Дискомфорт, кон- фпикI между своими потребностями и помехами других людей в их удов- п пюрении. Все, что препятствует удовлетворению развратных наклон­ит гей, вызывает бурную негативную эмоциональную реакцию, без осмы-

• пения ситуации, - Федора Павловича «несет», и часто он совершает не­ожиданные для самого себя поступки.

Внешняя реапизация внутреннего мира. Это реализация бессознатель- Ш.1Х инстинктов, часто в демонстративной форме: «... он до того увлекся выделанными слезами своими, что на одно мгновение чуть было себе сам I к-1 юверил; даже заплакал было от умиления; но в тот же миг почувствовал, mi о пора поворачивать оглобли назад» (якобы монастырь много значил в г го жизни и много слез он из-за него пролил). То же можно наблюдать, когда Федор Павлович вызывает на дуэль Дмитрия, не веря ни в дуэль, ни и убийство себя сыном, испытывая сладострастное ощущение края пропасти.

Развитие личности. Во время бурно разворачивающегося в романе дей- | гния своеобразие личности Федора Павловича остается довольно стабиль­ным. О становлении личности известно немногое, а сам герой не склонен к размышлениям о прошлом (как, впрочем, и о будущем). В предыстории, fine чуть ли не на первой странице, автор дает нам информацию о развитии не личности Федора Павловича, а ... его денежных дел, что, видимо, от­нюдь не случайно: «...начал почти что ни с чем, помещик он был самый маленький, бегал обедать по чужим столам, норовил в приживальщики, а между тем в момент кончины его у него оказалось до ста тысяч рублей

• I ис тыми деньгами. И в то же время он все-таки всю жизнь свою продолжал (н.ггь одним из бестолковейших сумасбродов по всему нашему уезду».

«Денежное развитие» подменяет собою личностное. Можно отметить при этом, что большие деньги нажиты, естественно, неправедно, поскольку такие «мелочи» для героя не имеют значения.

Норма и патология личности. Если рассматривать норму и патологию по успешности приспособляемости, — а именно по этому принципу живет Федор Павлович, — то герой довольно успешен. «Бестолковейший сумасброд», тем не менее, сумел накопить большие деньги, при всей нелепости поведения беззаботно, хотя и бурно, дожить до пятидесяти пяти лет. Конец жизни еще более нелеп, чем вся жизнь, и является ее закономерным результатом - Федор Павлович погибает от рук собственного непризнанного сына Смердякова, фактически с молчаливого согласия, чуть ли не по наущению сына Ивана, и чуть не от рук сына Дмитрия, неоднократно ему угрожавшего. Следствия страшной его кончины: Смердяков кончает жизнь самоубийством, Дмитрий идет на двадцатилетнюю каторгу, Иван сходит с ума. Патология личности Федора Павловича состоит не только в отсутствии какого бы то ни было нравственного чувства, но и вообще в отсутствии сознательной регуляции своего поведения и в «растительной» жизни.

Познание и помощь личности. Внутренний, не только внешний, облик Федора Павловича становится нам известен по его вызывающему пове­дению, по шутовским злым поступкам, по болтливости, циничной чрез­мерной откровенности, часто в пьяном виде. Психологическая помощь, в которой нуждается Федор Павлович, состоит в обуздании телесных вле­чений посредством развития сознательной саморегуляции, т.к.роль со­знания минимальна в его жизни, подчиненной телесным влечениям.

Нана

(Э. Золя. «Нана»)

Общая характеристика. В романе Э. Золя изображен жизненный путь падшей женщины, на котором она, воплощение сладострастия, ведет себя все более и более разнузданно и приносит беды тем, кто попадает под ее влияние. Восемнадцатилетняя Нана, плохая актриса со скрипучим голосом, но умело использующая свое тело в воздействии на публику, завоевавшая им светский Париж, представляет женский вариант разнузданной жизни по законам телесных побуждений.

()тношение к жизни. Жизнь Нана - это растительное существование (к* I цели и смысла. Она испытывала пустоту, смертельную скуку, дохо­дящую до тоски, среди роскоши и поклонения, «какой-то пробел в своем существовании, вызывающий зевоту. Часы ее ничем не заполненной жизни повторялись с неизменным однообразием. Завтрашнего дня не сущест- m жало. Она жила, как птица небесная, уверенная в хлебе насущном, готовая vi мут ь на первой попавшейся ветке. И уверенность, что ее накормят, давала ■ ii возможность весь день лежать на боку, ничего не предпринимая». Нана не слишком задумывалась о жизни. В ее воспоминаниях, возникающих npi-мя о времени, реализуется лишь потребность «покопаться в грязи, в ко юрой протекла <...> юность».

11ана чувствительна к красоте природы, она ощущает себя частью ее. l.iK, она «...точно щенок, вдыхала запах листвы». Красота лунной ночи пробуждала воспоминания детства, мечты о честной жизни, но и будора­ги на инстинкты, под влиянием такой ночи Нана стала любовницей юноши, к которому она ранее испытывала лишь напоминающие материнские чув- | I на.

Поступки. Поступки Нана порывисты, часто неожиданны для окружа- - и для нее самой. Нана - хищница, отличающаяся растущими алч­ностью и мотовством. Искусно владея тактикой обольщения, она дорого продавала себя богатым и известным людям, не чуждаясь мимолетных | тучайпых связей по своей прихоти. Живя в роскоши, она любила дешевые (н- телушки и свои минутные капризы, быстро разоряя мужчин. Некоторое нрсмя Нана уединенно жила с актером - предметом своей слепой страсти, побивая деньги на хозяйство в окраинных кабачках и на бульварах. Легко и решительно она становится «шикарной женщиной», «кокоткой высшего монета». «Она поднялась еще выше в область порока и царила над городом, nut тавляя напоказ вызывающую роскошь и презрение к деньгам, дохо- шшшее до того, что целые состояния таяли у всех на глазах. Ее особняк ы.щ кузницей, где пылал огонь ее ненасытных желаний, <...> ее страсть к мо к жству достигла небывалых размеров. Казалось, особняк был построен над бездной, бесследно поглощавшей мужчин с их состоянием, вплоть до ич доброго имени». Однако Нана становится скучно, и она уезжает в I'outiio, где ее покровителем становится русский князь. Заразившись ос­пой, она умирает молодой.

Поле жизнедеятельности характеризуется взаимосвязью бездумного oi ношения к жизни и импульсивных поступков в соответствии со своими нрихотя ми.

Дифференциальный диагноз жизненных ориентации и жизненной пози­ции.

Тип жизненных ориентаций: потребитель. Жизнь малоосмысленна, протекает стихийно, на переднем плане - телесные удовольствия и тяга к роскоши, которая достигается путем продажи своего тела.

Внешний локус контроля выражается в обусловленности течения жизни сексуальными инстинктами и потребностью в роскоши (комфорте). Нана всегда оправдывает себя, перекладывая ответственность за свою распутную жизнь на мужчин - якобы если бы не они, то она пошла бы в монастырь, т.к. всегда была верующей.

Жизненная позиция отличается приспособительной направленностью жизни, подчиненной удовлетворению телесных потребностей.

Жизненная ситуация - ситуация использования своего тела для удовле­творения своих прихотей.

Нравственные характеристики. Нана от природы добродушна, незло­бива. Однако со временем она становилась все более разнузданной,«.. .эта женщина, насквозь пропитанная пороком, смутно представлялась <...> воплощением дьявола». Нана считает, что совесть ее чиста, и ей не в чем себя упрекнуть. В этом свое проявление находит внешний локус контроля: «.. .я ни в чем не виновата! Разве я злая? Я отдаю все, что могу, я и мухи неспособна обидеть <...> они сами, да, да, сами!.. Мне хотелось всем уго­дить. Они сами бегали за мной, а теперь вот кончают с собой, просят мило­стыню и все притворяются несчастными, <...> коли они поплатились своими деньгами и шкурой, пусть на себя пеняют, а я тут ни при чем». Нана приносит несчастья тем, кто увлекается ею. «Прикосновение ее холе­ных рук не только оставляло отвратительные следы, оно разлагало все, что было ими сломано». Она равнодушна к смерти бывшего любовника, разорившегося и сжегшего себя с конюшней («Это было так красиво»). Она ломает жизнь братьям - один из них в тюрьме за растрату казенных денег, другой из ревности покончил с собой. Пятно пролитой крови на ковре у порога спальни не стиралось, и каждый мужчина уносил на по­дошве частицу пятна. Нана сравнивается с чудовищем, а также с ядовитой навозной мухой. «Подобно древним чудовищам, страшные владения которых были усеяны костьми, она ходила по трупам. Причиненные ею бедствия обступали ее со всех сторон, <...> дело разрушения и смерти свершилось. Муха, слетевшая с навоза предместий, <.. .> отравила всех этих людей одним мимолетным прикосновением. <...> Окруженная ореолом своего женского обаяния, она властно поднималась над расиро- ( гертыми перед нею ниц жертвами, подобно солнцу, восходящему над полем битвы, оставаясь в то же время бессознательным красивым животным, не отдающим себе отчета в содеянном». О ребенке, рожденном сю в шестнадцать лет, она вспоминает эпизодически в приступах материн­ской любви, однако не всегда даже платит тем, кто его растит; заброшенный ребенок заболевает оспой и умирает.

Направленность (жизненная задача). Нана умело использовала наличие гслесных потребностей у людей для удовлетворения собственных по- фсбностей в наслаждении, комфорте и власти. «То был ее собственный размах, ее потребность господствовать и наслаждаться, ее жажда все иметь, чтобы все уничтожить». Деньги для нее - не цель, а средство, к деньгам как таковым она безразлична. Когда на скачках в Булонском лесу ей, по- с I аиившей на кобылу с ее именем, достался Большой приз Парижа, «деньги ее : рогали меньше, чем неожиданная победа, делавшая ее царицей Па­рижа».

11остепенно возрастала потребность в роскоши, росла алчность, страсть к безделушкам. Заветной мечтой Нана стала роскошная кровать как чудо it I чудес, стоившая огромных денег. «Нана не могла равнодушно видеть пн одной дорогостоящей вещицы, чтобы не воспылать тотчас же желанием гс немедленно приобрести. Вокруг нее постоянно было множество цветов и ценных безделушек, и чем дороже стоил ее минутный каприз, тем больше им доставлял ей удовольствия. Но все в ее руках превращалось в прах, иомалось, блекло, пачкалось от одного только прикосновения ее беленьких мальчиков. Она всегда оставляла за собой'кучи мусора, поломанных Гнчделушек, грязного тряпья, <...> вся эта армия мужчин, увивавшихся покруг нее и бросавших к ее ногам груды золота, не могла заполнить иг тонной пропасти, разверстой под ее особняком, ломившимся от рос- ы >нhi». Однако она полагала, что книги, искусство должно возвышать душу.

В особняке Нана к любви относились как к шутовскому развлечению. < се точки зрения, любить - глупо, это ни к чему не ведет. Однако Нана мм минуту не могла прожить без сердечной привязанности», вступая в численные мимолетные связи с первыми встречными. Организация внутреннего мира. Тело, заменяющее «все остальное», mi 1жет быть выражением сути личности Нана, организованной по принципу кшлетворения низших потребностей.«... Ее мраморное тело, ее женское | | кчтво обладало такой силой, что могло уничтожить всех этих людей, иг растрачивая себя». Автор часто сравнивает Нана с животным —«доброй пи рушкой», гусем на вертеле, кудахчущей курицей, хищным зверем,

«бессознательным, как сила природы», обладающим гибкостью змеи, «нервностью породистой кошки» в движениях, с «мухой, золотой, как солн­це, мухой, слетевшей с навозной кучи; мухой, которая всасывает смерть с придорожной падали, а потом жужжит, кружится, сверкает, точно драго­ценный камень, и отравляет людей одним лишь прикосновением, влетая в их дворцы через раскрытые окна».

Способ взаимосвязи внутреннего и внешнего мира. Важный принцип организации внутреннего мира—самообожание Нана. Она страстно любила свое тело и, разглядывая себя, забывала весь мир. «... Эта самовлюб­ленность делала ее серьезной, внимательной и сосредоточенной». В качест­ве посредника между своим миром телесных потребностей и внешним миром выступает искусность поведения «золотой мухи», о котором свидетельствовала ее «хищная улыбка, властвовавшая над мужчинами». Нана поступает так, как ей велят желания, чтобы это было возможным, она умело продает свое тело.

Внешняя реализация внутреннего мира Нана протекает как реализация бессознательных инстинктов. В промежутках она искала, чем заполнить пустоту, поскольку ничего более ее не интересовало. До пяти часов продол­жался туалет, затем прогулка, прием мужчин, обед вне дома, «а наутро вставала такой же усталой и снова начинала день, похожий на вчерашний». Нана почти разучилась ходить, т.к. все время ездила в экипажах, убивала время в бессмысленных развлечениях. Единственной заботой было под­держание красоты.

Развитие личности. Детство Нана прошло в безденежье, нищете - об этом мы узнаем из ее воспоминаний. Мать ее была прачкой, отец, «не из благоразумных», умер от запоя. По ее словам, она прошла огонь и воду.

Нана-детище парижской улицы. Ее ожидала «судьба кокотки, слишком скоро брошенной первым солидным содержателем и снова попавшей в объятия ненадежных любовников, трудные для нее шаги на этой стезе, неудачное начало карьеры». Развитие личности Нана происходит на уровне телесных потребностей, которые со временем усиливаются и извращаются параллельно с ростом алчности и наглости, при минимальном осмыслении.

Норма и патология личности. Нана успешно приспосабливается к жи­зни, несмотря на свою безалаберность, достигая власти над светским об­ществом Парижа, но при этом, хотя по натуре она жизнерадостна, тоскует, ощущая пустоту внутреннего мира. К патологии можно отнести нравствен­ную бесчувственность и импульсивность поведения, подчиненного капри­зам, случайным прихотям. Случайна и смерть в молодости от оспы, которой она заразилась от пренебрегнутым ею сыном. «Казалось, <...> то растле- IIHioiii.ee начало, которым она отравила целое общество, обратилось на нее кс к стоило лицо». Причиной выступает низкий-биологически обуслов- ненпый уровень бытия, бытия человека как животного существа.

Познание и помощь личности. Личность Нана познается через ее жизнь гена. Его она ублажает, и его же использует для получения возможности ублажать. Психологическая помощь, которую она оказывала себе, чтобы избавиться от тяготящего чувства пустоты, - мимолетные увлечения, дорогие безделушки, окружение себя все большей и большей роскошью. 11о ночам Нана преследовали кошмары, страх смерти. Она утешала себя тем, что никому неизвестно, что будет после жизни. И если нет ничего, то

глупо стеснять себя. Она и ведет себя так, как будто нет ничего.

***

Аркадий Иванович Свидригайлов

(Ф.М. Достоевский. «Преступление и наказание»⁴)

Общая характеристика. Аркадий Иванович Свидригайлов - помещик, у которого служила в гувернантках сестра Раскольникова, - по его собствен­ному определению, «человек развратный и праздный», живущий по зако­нам телесных побуждений. В его образе можно видеть закономерный итог безоговорочного следования своим страстям - преступника со спокойной совестью, по сути, утратившего человеческий облик, преступившего и по от ношению к самому себе, покончив с собой. Это уже не карикатура на человека, а страшное и уродливое его отдаленное подобие, словами Рас­кольникова, «пустейший и ничтожнейший злодей в мире».

Отношение к жизни. В отношении к жизни Свидригайлова отсутствует даже сознательная установка на получение удовольствия от сластолюбивых похождений, скорее, это апатия, перемежающаяся кратковременными без­думными удовольствиями: «... я особенно-то ничем почти не интересуюсь, <...> ничем-таки не занят, <...> я вам откровенно скажу: очень скучно!» Жизненная перспектива не просто отвергается - Свидригайлов над ней попросту глумится, как и над возможностью смысла жизни: «А что, если там одни пауки или что-нибудь в этом роде, <...> нам вот все представ­ляется вечность как идея, которую понять нельзя, что-то огромное, огром­ное! Да почему же непременно огромное? И вдруг, вместо всего этого, представьте себе, будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, и вот и вся вечность».

Поступки. Поступки Свидригайлова малоосмысленны, он подчиняется бессознательным инстинктам и живя, и уходя из жизни. Свидригайлов с циничным удовольствием рассказывает Раскольникову о своих похожде­ниях: об искусстве соблазна и лести; о совращении добродетельной ба­рыни; о сладострастном удовольствии пятидесятилетнего жениха от шест­надцатилетней невесты. Случайно подслушав признание Раскольникова Соне в убийстве, он использует его для реализации хитроумного плана завлечения сестры Раскольникова Дуни в свои сети.

Поле жизнедеятельности характеризуется взаимосвязью мрачного вос­приятия жизни, циничного отношения к окружающим и преступного поведения по отношению к обесцененным им другим и себе.

Дифференциальный диагноз жизненных ориентации и жизненной позиции.

Тип жизненных ориентации: потребитель. Мало осмысливаются прош­лое и будущее, осмысление жизни ограничивается воспоминаниями или предвкушением телесных удовольствий, в получении которых Свидри­гайлов единственно изобретателен. Поле жизнедеятельности характерно для потребителя: восприятие людей как объектов удовлетворения сексу­альных потребностей связано с соответствующим поведением по отноше­нию к людям как к вещам.

Жизненная позиция: максимально выраженная приспособительная направленность жизни в настоящем, мрачное ее восприятие из-за ее бес­смысленности для него, глумление над посмертной жизнью. Внешняя де­терминация бытия выражается в импульсивности поступков, побуждаемых сексуальными потребностями.

Жизненная ситуация попытки реализации изощренного плана овладения сестрой Раскольникова Дуней. Узнав тайну Раскольникова, он надеялся, что, когда он заманит Дуню к себе, она не посмеет отказать ему, равно как и жаловаться в дальнейшем. В последний момент, видя, что Дуня не питает к нему ни малейших чувств, в минутном порыве отпускает ее. Не осилив груза совершенных им преступлений, он уходит из жизни.

Нравственные характеристики. Поступки Свидригайлова крайне ци­ничны. Понятия о нравственности для него не существует. Совесть для него - вещь неопределенная: «теперь все помутилось, то есть, впрочем, оно и никогда в порядке-то особенном не было». О жене, причиной смерти которой он явился, Свидригайлов говорит: «Моя собственная совесть в высшей степени спокойна на этот счет». На его совести также гибель слуги и обольщенной им сироты - девочки-подростка.

Направленность (жизненная задача). Свидригайлову скучно жить: Нерпте ли, хотя бы что-нибудь было: ну, помещиком быть, ну, отцом, ну, ум,июм, фотографом, журналистом... н-ничего, никакой специальности! 11 когда даже скучно». Единственное, что Свидригайлова интересует, - это удовлетворение сладострастия. В разговоре с Раскольниковым он откровенно вопрошает: «Скажите, для чего я буду себя сдерживать? Зачем -не бросать женщин, коли я до них охотник? По крайней мере, занятие.

Гак вы здесь только на разврат один и надеетесь?

11у гак что ж, ну и на разврат! <.. > В этом разврате, по крайней мере, (ч п. нечто постоянное, основанное даже на природе и не подверженное фантазии, нечто всегдашним разожженным угольком в крови пребыва­ющее, вечно поджигающее, которое и долго еще, и с летами, может быть, не так скоро зальешь. <...> Я согласен, что это болезнь, как и все, пере­ходящее меру, <.. .> но что же делать? Не будь этого, ведь эдак застрелиться, пожалуй, пришлось бы».

< Урбанизация внутреннего мира. Мнения разных людей о Свидригайлове ( оипадают: «Это самый развращенный и погибший в пороках человек, из lu-cx подобного рода людей!» (Лужин); «Это человек очень к тому же был неприятен, очевидно, чрезвычайно развратен, непременно хитер и об­манчив, может быть, очень зол» (Раскольников).

Действительно, источник организации внутреннего мира Свидригай- иова его развратные наклонности, принцип организации - их изощренное удовлетворение, в этом Свидригайлов весьма умел и изобретателен. «Нет ничего в мире труднее прямодушия, и нет ничего легче лести. <...> Даже весталку можно соблазнить лестью. А уж про обыкновенных людей и гово­рить нечего. Без смеху не могу себе припомнить, как один раз соблазнял я одну, преданную своему мужу, своим детям и своим добродетелям, барыню. Как это было весело и как мало было работы!»

Способ взаимосвязи внутреннего и внешнего мира. Несмотря на внешне благополучную жизнь и страх смерти, Свидригайлов покончил с собой, мстрелившись. Это свидетельствует о предельно конфликтном душевном еостоянии, наполненном переживанием бессмысленности существования.

Внешняя реализация внутреннего мира. Свидригайлов - ловец сладо- ■ | расти ых ощущений. Все его поведение - реализация бессознательных инстинктов

.Развитие личности. Личностная динамика Свидригайлова, по сути, в романе не представлена. Известен ряд биографических фактов, главным ' >(>разом, рассказанных самим Свидригайловым собеседникам, и в первую очередь, своему «двойнику по убийству» Раскольникову «Я кто такой? Вы знаете: дворянин, служил два года в кавалерии, потом так здесь в Петер­бурге шлялся, потом женился на Марфе Петровне и жил в деревне. Вот моя биография!» Был шулером, посажен в тюрьму за долги. Его выкупила влюбившаяся Марфа Петровна, и он женился на ней, при этом все семь лет совместной жизни ведя крайне развратную жизнь. Свидригайлов до­вольно точно и беспристрастно себя оценивает, но его и прошлое, и насто­ящее, и будущее связаны с удовлетворением сексуального инстинкта, а динамика личности вся и сводится к нему.

Норма и патология личности. Свидригайлову являются привидения - отравленная им жена Марфа Петровна, умерший от его побоев лакей Федот. Он понимает, что галлюцинации - наказание за его преступления, это «клочки и отрывки других миров». Ему свойственно мрачное состояние души, несмотря на благополучную внешне жизнь, достаток, безнаказанные похотливые удовольствия, отсутствие подозрений относительно совер­шенных им убийств. Наряду с очевидной нравственной патологией, аб­солютным отсутствием совести, Свидригайлова отличает патология само­регуляции, внутренней работы над собой. Мрак души и страх галлюци­наций толкают Свидригайлова на самоубийство, несмотря на то, что он боится смерти.

Познание и помощь личности. В своих беседах с Раскольниковым Свид­ригайлов достаточно откровенен, не скрывает свои низменные побуждения. Он всегда жил в свое удовольствие, был «везунчиком» по жизни, поэтому не считал нужным в чем-то себя сдерживать. Осознание преступности сво­их действий могло бы привести Свидригайлова на путь покаяния, но эти импульсы остаются на бессознательном уровне галлюцинаций. Они спо­собствуют внутреннему ощущению пропасти, что, при боязни страданий, при отсутствии навыка внугренней работы души и самоограничений, тем более искупления вины, толкает его на самоубийство.

Человек-животное - человек, превращенный в животное, iit(>o наоборот, в силу чего комплекс биологических потребностей

становится доминирующим для личности. ***