Фуруботн Рихтер Инст-ты и эконом-я теория 2005

I

дующего личную выгоду, а рыночные институты не в состоянии гарантировать, что в реальности появятся только эффективные модели» [Milgrom and Roberts, 1990а, p. 74], Утверждается, что при стандартных предпосылках о совершенной конкуренции такие проблемы рыночной координации не обязательно будут преодолены.

2.Издержки измерения (основанные на получении информации), как описано у Барцеля [Barzel, 1982], а также у Кеннея и Клейна [Kenney and Klein, 1983]. Данный вопрос рассмотрен также

вразделе 7.2.

3.Издержки, сопряженные с асимметричной информацией о предпочтениях: «До тех пор пока оценки сторон относительно продаваемого товара не станут всеобщим знанием, стороны могут откладывать заключение соглашения или даже совсем от него отказаться, поскольку они по стратегическим соображениям искажают информацию о том, какова для них ценность данного товара» [Milgrom and Roberts, 1990а, p. 77].

Если применить терминологию, которая до сих пор использовалась в данной книге, то издержки ведения переговоров включают издержки поиска, проверки, контрактации, исполнения контракта, а также мониторинга и обеспечения исполнения контракта, т. е. издержки всех трансакций, о которых шла речь перед прикладной частью этой книги (раздел 6.1). В мире, где издержки ведения переговоров равны нулю (нулевые трансакционные издержки), специфичность инвестиций с точки зрения эффективности не имеет значения, — даже если знание того, что же принесет будущее, ограничено. Это мир, подобный модели временного равновесия Хикса, в котором индивиды действуют рационально и эффективно при наличии у них симметричных знаний о настоящем и общих представлений относительно будущих событий. Напротив, мир экономической теории трансакционных издержек — это мир, в котором вследствие «трений» и ограничений индивиды могут действовать только с ограниченной рациональностью.

В своей обзорной статье Хольмстром и Тироль [Holmstrom and Tirole, 1989] выделяют четыре способа решения проблемы агентских отношений в случае отделения собственности от контроля. Эти решения заключаются в следующем.

1. Внутрифирменное дисциплинирование. В этом случае ведется разработка различных компенсационных схем для высших менеджеров. Утверждается, что «хорошая схема должна поддерживать стратегические цели фирмы и в то же время побуждать менеджера стремиться к совершенствованию». Фактически здесь предполагается применение модели принципал-агент в ситуации

Обшая часть этой главы в ретроспективе

Излагая некоторые из самых известных коузовских и посткоузовских аргументов, поясняющих, почему иерархически организованные фирмы, а не рынки ведут производственную деятельность, мы обнаружили, что они в конечном итоге связаны с некоторыми из шести выделенных нами типов трансакционной деятельности, а именно: поиском и контрактацией (Коуз); проверкой (Барцель); исполнением контракта и контролем (Алчиан и Демсец), а также исполнением контракта, контролем и (особенно) обеспечением исполнения контракта (Уильямсон, Гроссман, Харт и Крепе). Хотя везде предполагается наличие частной собственности, которая лежит в основе всех представленных аргументов, она играет центральную роль только в теориях Алчиана, Демсеца и Гроссмана, Харта. Уильямсон, подчеркивая роль трансакционных издержек, стремится избегать детального анализа влияния прав собственности, однако выдвигает важное предположение о том, «что большое значение имеют институты ex post поддержки контрактов». Иными словами, Уильямсон избегает оказаться в ловушке, обсуждая фирму в рамках однопериодной модели равновесия элементарной неоклассической теории, и фактически рассматривает текущую динамическую модель типа запас-поток. С данной точки зрения фирма — это институт или структура управления^которая в первую очередь предназначена для обеспечения надлежащего исполнения контрактов [Williamson, 1985, р. 29]. Однако возникает вопрос: какой именно механизм обеспечения ex post гарантий реально применим в рамках фирмы? В этой связи Крепе указывает на то, что определенную роль должна играть репутация (теория самовыполняющихся соглашений). Для него репутация относительно того, каким образом реализуются властные отношения в контракте личного найма, — это душа фирмы, контролируемой посредством корпоративной культуры.

Гроссман и Харт, наоборот, делают акцент на правах собственности как необходимом инструменте обеспечения гарантий. В частности, они рассматривают права контроля или права принятия остаточных решений, которые имеют индивиды, поставляющие на фирму специфические для нее неодушевленные активы. Этот аргумент аналогичен аргументу Алчиана, и его центральная идея заключается в том, что если эти индивиды не имеют определенных прав собственности на данные активы, то последние становятся доступными для эксплуатации другими членами коалиции. Проблема, которая появляется здесь в неявном виде, состоит в следующем: достаточно ли определенной структуры прав собственности для того, чтобы обеспечить во времени адекватную защиту задействованным сторонам. Уильямсон согласился бы, что собственность имеет значение, но стал бы утверждать, что права

собственности необходимо дополнить институтами ex post поддержки контракта. В модели Крепса собственность можно считать средством передачи репутации от одного поколения собственников другому. В результате рассмотрения этих различных подходов мы получаем достаточно колоритную картину. Новая институциональная экономическая теория, если ее правильно интерпретировать, не ведет к прямолинейным выводам общего характера, подобным утверждению «собственность имеет значение». Права собственности на самом деле важны, но институциональная экономическая теория более детальна и сложна. В частности, для того, чтобы снизить трансакционные издержки или повысить стимулы, права собственности на фирму можно разделить и предоставить различным сторонам. Гарантии исполнения контракта можно обеспечить посредством механизмов, которые поддерживаются внутри фирмы или более широкими институциональными структурами вне фирмы.

Существуют факторы, способствующие интеграции, однако имеются и факторы, которые оказывают на этот процесс обратное воздействие. Так, прибыльные предприятия не могут расти безгранично

идостигать все большего и большего размера. Коуз [Coase, 1937] объясняет интеграцию, используя довольно абстрактные термины, проводя воображаемое сравнение рыночных и управленческих трансакционных издержек. В развернувшихся позднее дискуссиях исследователи, и в частности Уильямсон [Williamson, 1985], выдвинули более конкретные обоснования. В сущности, аргументация заключается в том, что изменения в институциональных устройствах приводят к изменениям в структуре стимулов. Таким образом, не следует ожидать, что при слияниях фирм стимулы будут нейтральными. Еще одна интересная причина существования пределов интеграции кроется в том влиянии, которое на корпоративную культуру оказывает расширение спектра охвата в иерархически организованной структуре. Хотя один

итот же фокальный принцип может использоваться и при растущей степени охвата, но рост неопределенности среди подчиненных в данной иерархии, порождаемый изменениями, становится проблемой. Иными словами, подчиненные теряют уверенность в том, что может предпринять руководство фирмы, и беспокоятся о том, оставит ли она в силе свои неявные контракты с ними. Совсем иное объяснение пределов интеграции, которое приводят Милгром и Роберте [Milgrom and Roberts, 1990а], заключается в увеличении издержек влияния. Чем крупнее становится фирма, тем больше власти имеют руководители высшего звена, принимающие решения. Одно из последствий этого заключается в стремлении подчиненных в иерархической структуре тратить больше времени и ресурсов на то, чтобы повлиять на решения своих руководителей. Размер фирмы также связан с проблемой

Новая институциональная экономическая теория ф и р м ы 443

собственности и контроля. Однако существуют самые разнообразные

знании того факта, что поведение менеджеров на работе оценивается на рынке управленческого труда и что такие рыночные оценки оказывают непосредственное воздействие на стоимость человеческого капитала, которым владеют менеджеры;

ни, в которой на рынках товаров, производимых фирмой, существует эффективная конкуренция, будет оказываться соответствующее давление в сторону снижения цен и уменьшения организационной расслабленности;

стимулы создаются вследствие того, что агентские издержки можно снизить при помощи приемлемой комбинации финансирования посредством выпуска акций и заемных средств (т. е. путем регулирования структуры капитала фирмы), и в дополнение к этому крайним средством против плохого поведения менеджеров остается угроза поглощения.

Нет ничего удивительного, что в области исследований, которая все еще находится в процессе развития, существующие институциональные модели фирмы, как правило, оказываются в некоторой степени специализированными и экспериментальными. В частности, основное внимание уделяется только отдельным аспектам чрезвычайно сложной реальной действительности. Одно из последствий такой ситуации, без сомнения, состоит в том, что в институциональной экономической теории остается большой открытый фланг для нападения со стороны критиков. Это не должно быть предметом сильного беспокойства. Совершенно очевидно, что предстоит проделать гораздо больше работы, чем было сделано до сих пор, однако верно и то, что выделение некоторых важных факторов, позволяющих объяснить природу и основы фирмы, заложило хорошие основы.

В последующих разделах развитие неоинституциональной концепции фирмы будет проиллюстрировано посредством презентации серии моделей предприятия, в которых делается попытка учитывать различные проблемы реальной жизни, интересующие общество. Отправной точкой здесь является неоклассическая теория фирмы. Несмотря на абстрактный характер, эту теорию можно модифицировать так, чтобы использовать для анализа организаций, которые отличаются от класси-

ческой фирмы. Например, ее можно применять для анализа поведения фирм, находящихся в единоличном владении, или некоммерческих организаций. Однако следует иметь в виду, что привлекательные математические результаты таких моделей вряд ли полностью вписываются в реальный мир с его трансакционными издержками и ограниченной рациональностью. Затем демонстрируются возможности применения теории фирмы с позиций прав собственности к традиционной фирме советского типа, причем с достаточно хорошими прогнозными результатами. Далее анализ прав собственности применяется к широко обсуждаемой модели социалистической самоуправляемой фирмы. В контексте этой модели выявляются недостатки анализа социалистической фирмы, присущие мэйнстриму (неоклассическому направлению). Наконец, уделяется внимание вопросу кодетерминации в бизнес-фирмах. Этот механизм, который особенно развит в Германии, анализируется на основе современной теории прав собственности. В частности, рассматриваются экономические проблемы обязательной кодетерминации в противоположность добровольной кодетерминации.

В предыдущем изложении подчеркивался тот факт, что институциональному экономисту-аналитику необходимо использовать технический инструментарий осмотрительно и с осторожностью, если он намерен разобраться в вопросах влияния стимулов и, таким образом, в экономических результатах различных организационных форм. Успех не приходит сразу, и во всех рассмотренных моделях обнаруживаются определенные ограничения, поскольку при их построении использовалась относительно примитивная методология.

8.5. Институциональные модели в неоклассической традиции теории фирмы

Поскольку неоклассическая парадигма уже долгое время является доминирующим направлением в рамках мэйнстрима, то неудивительно, что с появлением новых теоретических идей обычно делаются попытки встроить их в стандартные аналитические рамки посредством простой модификации. Так, например, считается, что трансакционные издержки представляют собой дополнительные ограничения, которые можно просто добавить к неоклассической основе. Насколько оправдан такой общий подход — вот основной вопрос, с которым мы неизбежно сталкиваемся, и позже мы остановимся на этой теме более подробно. Тем не менее сейчас уместно рассмотреть несколько моделей фирмы, которые можно назвать гибридными — в том смысле, что, оставаясь по стилю и предпосылкам в основном неоклассическими, они включают некоторые концепции, заимствованные из новой институциональной экономической теории.

торый является самозанятым. Цель данного примера — показать, что структура стимулов, порождаемых данной формой собственности и контроля, соответствует оптимальному уровню усилий, прилагаемых собственником-менеджером. Эта модель, так же как и две следующие, построена в рамках подхода, предложенного в недавно опубликованном учебнике [Eaton and Eaton, 1988, p. 147 ff.]. В данном случае отправная точка стандартна — а именно индивид, управляющий фирмой, получает удовлетворение как от дохода У, так и от досуга L. Следовательно, функция полезности имеет вид:

U = Ф(У, L). (3)

Любая выполненная работа w требует затрат времени, которое в ином случае можно было бы посвятить досугу, поскольку по определению мы имеем:

где параметр Т — это общее количество времени, которым располагает собственник-менеджер за определенный период для осуществления любых видов деятельности. Наконец, производственная функция фирмы имеет упрощенный вид:

По всем рассматриваемым видам производственной деятельности собственник имеет постоянную отдачу от вложенных им усилий w.

После подстановки (4) и (5) в (3) становится очевидным, что уровень полезности собственника в конечном итоге есть функция затраченных им усилий или работы, которую он выполняет в фирме. Следовательно, в целях удовлетворения своих личных интересов собственник должен определить оптимальный, или максимизирующий полезность, уровень работы. Формализуя, можно сказать, что условие максимизации пер-

Оно указывает, что собственник-менеджер должен наращивать объем работы до той точки, когда получаемый от фирмы предельный продукт а в точности соответствует величине, которая компенсировала бы ему отказ от приращения времени досуга. Иначе говоря, (субъективная) предельная норма замещения для собственника (-(dY/dL)) должна быть равна (объективной) предельной норме трансформации а.

Естественно, это одно из стандартных условий достижения Парето-опти- мальности.

Поскольку индивид, который прикладывает усилия, является собственником фирмы и имеет неоспоримое право контроля над ее деятельностью, то утверждается, что он будет о п т и м а л ь н образомы регулировать уровень своих усилий. С формальной точки зрения этот вывод вполне корректен, но тем не менее подход, который используется при подобном анализе, вводит в некоторое заблуждение. Если предположить, что трансакционные издержки положительны и что все субъекты принятия решений действуют в рамках ограниченной рациональности, то при использовании неоклассической теории возникают проблемы. В данном случае подразумевается нечто большее, чем просто идея о том, что использование информации, как и других факторов производства, сопряжено с издержками, на которых нужно экономить. Когда мы переносимся в мир, где издержки получения и обработки информации не равны нулю, положение субъектов принятия решений по отношению к элементам, которые в ортодоксальной теории считаются заданными, кардинально меняется. Каждый индивид обладает лишь частичным знанием, например, о технологических возможностях, известных обществу в целом, и в любой отрезок времени наличный запас знаний каждого человека некоторым образом отличается от знаний других людей.

Следовательно, в предыдущем примере не гарантируется, что соб- ственник-менеджер использует в своем производственном процессе наилучшие из имеющихся технологий [Furubotn, 1996]. Он даже может иметь более низкую производственную эффективность по сравнению с некоторыми его конкурентами в отрасли. Но он может продолжать бизнес как предельный производитель, в то время как другие на основе своего более высокого информационного статуса получат ренту. В любом случае его «оптимальное» решение для уровня усилий, полученное из уравнения (6), совершенно отличается (количественно) от оптимального решения, которое было бы получено в неоклассическом мире без трений, где все производители в каждый конкретный момент времени осведомлены о наилучших технологиях, и (теоретически) система быстро приходит в состояние идеального конкурентного равновесия. Характерно, что, когда субъекты принятия решений действуют в условиях положительных трансакционных издержек и в каждый момент времени обладают неполным и неравным знанием относительно технологических основ системы, процесс достижения равновесия в длительном периоде в лучшем случае замедляется и усложняется. Несомненно, постепенно, со временем произойдет необходимая реорганизация системы. В частности, можно ожидать диффузии информации, так что различные субъекты принятия решений по мере поступления новой

только половину. Естественно, оставшуюся половину получает новый партнер. Можно предположить, что предпочтения обоих индивидов одинаковы:

(9)

В соответствии с принятым допущением, технологические условия производства остаются неизменными, но общий выпуск теперь зависит от времени работы первого индивида wx плюс некоторой работы w0, выполненной вторым индивидом.

При заданных условиях задача оптимизации для первого индивида в сущности такая же, как и в предыдущем примере. Уровень работы, максимизирующий его полезность, находится в точке, где dU/dwx = О и выполняется соотношение

Фактически соглашение о разделе дохода ведет к тому, что у индивида № 1 снижается мотивация прилагать усилия. В данном случае его вознаграждение базируется на параметре а/2, и при такой более скромной компенсации за увеличение времени работы он не захочет жертвовать таким же временем досуга, от которого он отказывался, когда был единоличным владельцем (тогда его вознаграждение было равно а).

Можно сделать вывод о том, что организация этой фирмы неэффективна. Иными словами, очевидно, что такая структура, как партнерство, рассмотренная нами, оказывает неблагоприятное воздействие на побудительные мотивы (любого партнера) предпочтения работы по сравнению с досугом. Однако мы еще не пояснили место трансакционных издержек в этой модели. Предполагается, что соответствующие трансакционные издержки велики. Это верно, поскольку в модели принимается допущение, что индивид № 1 не в состоянии получить достоверную оценку уровня усилий, затраченных индивидом № 2, или осознать важность установления соответствующего правила раздела долей. Но в неоклассическом мире неограниченной рациональности, где не существует трений, такие трудности не возникли бы. Это означает, что партнеры были бы осведомлены об уровне усилий, прилагаемых каждым из них, и знали бы, что соглашение о партнерстве не дает ничего в плане увеличения технического параметра а, который определяет отдачу от каждой дополнительной единицы приложенных усилий. Если бы два индивида при таких условиях действительно захотели осуществлять управление одной фирмой, они бы осознали преимущество