Фуруботн Рихтер Инст-ты и эконом-я теория 2005

то видим, что фирма — это предприятие, фундаментальной характеристикой которого является кооперация. Однако если мы посмотрим на нее изнутри, то уже не сможем с уверенностью сказать, в какой степени фирма на самом деле является предприятием, функционирующим на принципах кооперации [Eaton and Eaton, 1988, p. 147].

Очевидно, фирма зависит от «кооперации» в том смысле, что производство товаров требует совместных усилий всех работников этой фирмы. Более того, эффективность и успешная работа фирмы будут в большей или меньшей степени зависеть от того, насколько хорошо ее члены (те, кто осуществляет поставку факторов производства и относится к внутренней организации предприятия) способны объединять свои усилия и эффективно кооперироваться.

Стандартная предпосылка состоит в том, что личный интерес вызывает со стороны индивидов по крайней мере некоторую готовность признать власть фирмы и кооперироваться в рамках ее границ. Логическое обоснование в данном случае заключается в том, что объединенные в рамках организации люди могут производить относительно больший объем продукции по сравнению с тем, что они могли бы произвести, работая как независимые агенты, координирующие свои действия только посредством серии рыночных трансакций. Однако преимущества кооперации этим и ограничиваются. По-прежнему верно, что индивиды имеют частные цели, которые нередко вступают в конфликт с тем, что можно охарактеризовать как более широкие, коллективные интересы фирмы. Следовательно, ключевая проблема экономической теории организации состоит в нахождении таких побудительных мотивов для индивидов, чтобы они на самом деле работали ради коллективных интересов и привели фирму к успеху. Вообще говоря, возможны два подхода. С одной стороны, пытаясь заставить индивидов следовать контрактным обязательствам, можно предпринять действия, связанные с мониторингом и обеспечением исполнения контракта. С другой стороны, можно прилагать усилия по мотивации людей, обеспечивая им за хорошую работу материальное вознаграждение и признание. В рамках этих общих направлений могут использоваться различные конкретные методы повышения эффективности работы предприятия. Тем не менее всегда существует вопрос о том, что конкретно следует предпринять. Некоторые исследователи, например Саймон [Simon, 1991], утверждают, что одних материальных стимулов недостаточно для того, чтобы обеспечить адекватную мотивацию всех членов фирмы к самоотверженной работе по достижению целей фирмы; но даже если более оптимистично оценивать роль материальных стимулов и антистимулов, остается не совсем ясным, как должна быть организована система штрафов и вознаграждений в фирме. Подобно технологии, организационная структура не является

«Основная причина, по которой создание фирмы выгодно, состоит, как представляется, в том, что существуют издержки использования ценового механизма» [Coase, 1937, р. 390]. В качестве значимых было выделено два типа трансакционных издержек. Это издержки поиска — «издержки выяснения того, каковы же соответствующие цены», и издержки контрактации — «издержки на ведение переговоров и заключение контракта на каждую трансакцию обмена, что неизбежно на рынке» [Ibid., р. 390-391]. Иными словами, суть в том, что если фирма создана, то число контрактов, которые необходимо заключать между сторонами, резко сокращается. Собственнику фактора производства не нужно подписывать отдельные контракты с каждым из собственников других факторов, с которыми он кооперируется внутри фирмы. Напротив, он заключает только один контракт с предпринимателем, распоряжениям которого соглашается подчиняться в обмен на оговоренное вознаграждение. Как правило, контракт между собственником фактора производства и предпринимателем (или центральной стороной) содержит достаточно общие условия. Так происходит потому, что в точности предвидеть будущие события невозможно, и сохранение в условиях контракта некоторой гибкости выгодно для производительности предприятия и, следовательно, для обеих сторон. Таким образом, еще на этом раннем этапе Коуз размышлял об отношенческих или неполных контрактах. В частности, он утверждает: «Следовательно, возникновение фирмы становится более вероятным в тех случаях, когда очень краткосрочные контракты оказываются неудовлетворительными» [Ibid., р. 391].

Ответ Коуза на второй вопрос, в сущности, строится на предположении об убывающей отдаче от менеджмента. Поэтому

фирма будет стремиться к расширению до тех пор, пока издержки по организации одной дополнительной трансакции внутри фирмы не окажутся равными издержкам осуществления той же трансакции посредством обмена на открытом рынке или издержкам ее организации в другой фирме [Ibid., р. 395].

Данное утверждение также можно интерпретировать как применение принципа предельного замещения к такому виду деятельности, как «организация». Вообще можно сказать, что хотя аргументация Коуза имеет под собой основания, она представляет лишь иной взгляд на погоню за максимизацией прибыли и остается просто общими словами до тех пор, пока трансакционная деятельность и концепция трансакционных издержек не получат более полного обоснования [Bossmann, 1981, р. 671 ff.]. Коуз не приводит детальной аргументации того, почему существует фирма, хотя утверждает, что фирму создает особый тип контракта (контракт личного найма). Более того, он практически не затрагивает

постконтрактные проблемы. В качестве причин «за» или «против» учреждения фирмы не упоминаются издержки контроля и издержки обеспечения исполнения контракта. И только спустя примерно 30 лет с развитием теории прав собственности, экономической теории трансакционных издержек и теории контрактов при объяснении таких более существенных для фирмы проблем, как размер предприятия, структура капитала и права собственности, стали использоваться более сложные инструменты микроэкономического анализа.

8.2. Стимул к интеграции

Одна из первых попыток создать более детальное институциональное описание фирмы и увязать структурные факторы с экономической природой фирмы была предпринята Алчианом и Демсецом [Alchian and Demsetz, 1972]. Эти исследователи делают акцент на постконтрактной фазе трансакций и уделяют внимание проблемам, связанным с исполнением контракта и контролем. В частности, анализируется так называемая проблема измерения. Она становится важной в широко распространенных случаях командной организации производства. Работая вместе в команде, индивиды часто способны добиться возрастающей отдачи от масштаба (эффект супераддитивности), однако «исключительно на основе общего выпуска трудно выделить или определить вклад каждого индивида в выпуск, явившийся результатом кооперирующихся факторов» [Ibid., р. 778]. Далее Алчиан и Демсец утверждают, что «именно издержки измерения или установления предельных продуктов членов команды приводят к появлению новых форм организаций и процедур» [Ibid., р. 780]. С этой точки зрения «классическая» капиталистическая фирма представляет собой организационную форму, которая хорошо приспособлена к необходимости проведения эффективного измерения. Это означает, что в данном случае конфигурация прав собственности позволяет предпринимателю (или собственнику-менеджеру) выступать

вроли лица, осуществляющего мониторинг. Его положение в фирме (санкционированное юридически) дает ему право контролировать результативность производственных усилий членов команды и в то же время стимул не отлынивать от этой обязанности. Предприниматель имеет адекватную мотивацию, так как является эксклюзивным претендентом на остаточный доход фирмы. Таким образом, чем более эффективно он проводит мониторинг результативности и отстраняет от работы отлынивающих членов команды, тем выше его вознаграждение

ввиде остаточного дохода. Чтобы иметь возможность дисциплинировать членов команды, претендент на остаточный доход, конечно же, должен обладать правом пересматривать условия контракта и влиять на побудительные мотивы отдельных членов команды, не прибегая

к необходимости разрывать или изменять контракты со всеми остальными факторами [Alchian and Demsetz, p. 782]. Как было показано в подразделе 4.4.1, Алчиан и Демсец считают классическую фирму специфической организацией, которую возглавляет предприниматель. Его собственность на фирму определяется тем, что он обладает следующими правами: 1) быть претендентом на остаточный доход; 2) наблюдать за поведением факторов; 3) быть центральной стороной, с которой все привлекаемые факторы заключают контракты; 4) изменять членство в команде; 5) продавать все эти права [Ibid., р. 783].

Данный подход, в котором первоочередное внимание уделяется характеристикам существующей на данный момент «собственности», является особенностью теории фирмы, разрабатываемой с позиций прав собственности [Furubotn and Pejovich, 1972а, p. 1148]. Вообще различные члены фирмы имеют определенные права на эту фирму, что предусматривается формальными и неформальными контрактными соглашениями между собственниками факторов производства. Тем не менее конкретные права, которыми обладает каждый индивид, имеют значение, поскольку они влияют на его побудительные мотивы и, следовательно, на его экономическое поведение. Конечно, со временем структура прав в фирме может меняться либо частными лицами — членами фирмы, либо государством. Например, в классической фирме, описанной Алчианом и Демсецом [Alchian and Demsetz, 1972], права, первоначально принадлежавшие предпринимателю, могут быть поделены таким образом, что часть требований на остаточный доход фирмы будет передана ее работникам. Поскольку в реструктуризацию прав собственности вовлечены члены фирмы, вероятно, можно предположить, что реструктуризация нацелена на усиление побудительных мотивов и/или снижение трансакционных издержек, с тем чтобы фирма стала более эффективным производителем. Однако эффективность не всегда является доминирующей целью: например, если объединенные в профсоюзы работники обладают большой переговорной силой, они могут «протолкнуть» такие изменения прав собственности, которые выгодны им, но вредны для других членов коалиции собственников факторов, а также для эффективности производства. Аналогичным образом изменения прав собственности, которые диктует государство, могут отражать власть политических групп давления и не обязательно приведут к улучшению условий производства. Какими бы ни были в данном случае последствия распределения прдв собственности, в теории предполагается, что знание структуры прав собственности фирмы в любой момент времени важно для прогнозирования ее поведения.

Проблему измерения можно также интерпретировать как проблему, которая появляется в результате деятельности по «проверке», где под проверкой имеется в виду один из шести видов трансакционной

деятельности, рассмотренных в главе 7. Как было отмечено в подразделе 7.4.1, Барцель [Barzel, 1982, р. 39 ff.] утверждает, что вертикальная интеграция может также осуществляться с целью получения экономии на издержках, связанных с проверкой.

Последний из шести рассмотренных нами видов трансакционной деятельности — «обеспечение исполнения контракта» — стал центральной проблемой современной теории фирмы в работах Уильямсона [Williamson, 1975; 1979; 1985], который ввел в массовый научный оборот понятия ex post оппортунизма и ограниченной рациональности (см. подраздел 4.4.3). Он считает, что эти допущения относительно поведения лиц, принимающих решения, играют большую роль в объяснении того, почему неполные контракты порождают проблемы. Иными словами, в условиях невысокой частоты обмена и трансакционно-специфическо- го характера инвестиций индивиды, предрасположенные к извлечению выгод за счет других, при совершении рыночных трансакций имеют большие возможности для обмана. Так, согласно Уильямсону, при наличии отмеченных выше общих условий мотивация к интеграции появляется благодаря трем преимуществам внутренней организации по сравнению с рыночными способами контрактации.

Во-первых, по сравнению с автономными участниками контракта во внутренней организации обменивающиеся стороны имеют меньше возможностей присваивать прибыль, полученную внутри подгруппы за счет организации (системы) в целом в результате оппортунистических действий...

Во-вторых, что взаимосвязано с первым аргументом, во внутренней организации можно более эффективно проводить аудиторские проверки. Наконец, когда действительно появляются разногласия, внутренняя организация имеет преимущество в урегулировании споров по сравнению с опосредованным рыночным обменом [Williamson, 1975, р. 29].

В более поздних работах Уильямсон [Williamson, 1979; 1985, р. 71 ff.] рассуждает об объединенном управлении как организационной структуре рациональной контрактации.

В разделе 4.2 было показано, что, рассматривая проблему специфичности активов, Уильямсон [Williamson, 1985, р. 95 ff.] выявляет четыре разных вида специфичности активов, или трансакционно-специ- фических невозвратных инвестиций по Джоскоу [Joskow, 1985а, р. 38], а именно: специфичность местоположения, специфичность физических активов, специфичность человеческого капитала и целевые активы.

Общий подход Уильямсона к вопросам новой институциональной экономической теории и его концепция трансакционных издержек были рассмотрены в главе 4. Тем не менее здесь следует отметить, что существует ряд эмпирических исследований, подтверждающих проведенный Уильямсоном анализ роли трансакционных издержек. Джоскоу [Joskow,

.4

изменения структуры прав собственности будут осуществляться таким образом, чтобы увеличить благосостояние тех, кто контролирует политику. Из предпосылки о преследовании личных интересов членами фирмы следует, что для них особое значение имеет возможность присвоения вознаграждения в форме денежного и неденежного дохода. Однако в этих условиях нет гарантии того, что основным принципом, определяющим поведение фирмы, будет максимизация прибыли или минимизация издержек. Хотя для фирмы, наверное, существуют определенные границы в вопросе о том, насколько эффективность производства может приноситься в жертву иным целям, тем не менее основной акцент в принятии решений (базирующихся на внутренних «политических» реалиях) может делаться на политике, которая в первую очередь обеспечивает вознаграждение тем, кто имеет решающее влияние и переговорную силу в фирме.

Рассуждая с позиций прав собственности и проблем контрактации, Гроссман и Харт [Grossman and Hart, 1986] создали теорию организационной интеграции, которая представляет собой одну из первых моделей теории неполных контрактов. Упрощенная версия этой модели была рассмотрена в разделе 5.6. Как отмечалось, авторы различают два типа контрактных прав: специфические права и остаточные права.

Когда для одной из сторон спецификация длинного перечня конкретных прав, которые она стремится получить на активы другой стороны, сопряжена со слишком большими издержками, оптимальным выходом для нее может стать покупка всех прав за исключением особо оговоренных в контракте. Собственность — это покупка таких остаточных прав контроля [Ibid., р. 692].

В сущности, вопрос, поставленный Гроссманом и Хартом, состоит в следующем: как точно определить, в каких случаях можно заключать заслуживающие доверия внутрифирменные контракты, а в каких это можно сделать между фирмами? Прежде всего мы знаем, что если две независимые фирмы имеют в собственности совокупность трансакци- онно-специфических активов, то остаточные права контроля над этими активами будут принадлежать различным сторонам. Напротив, если все активы находятся в собственности только одной фирмы, то обладать остаточным правом контроля будет только одна сторона. Это различие важно, поскольку, когда возникают непредвиденные обстоятельства (что неизбежно), решение о внутрифирменных трансакциях будет принимать только один собственник, тогда как межфирменные трансакции должны согласовываться в процессе переговоров. Такое различие в процессе принятия решений имеет далеко идущие последствия с точки зрения ех post распределения получаемого излишка и, следовательно, должно воздействовать на ex ante решение об инвестициях.

мера фирмы связаны с остаточным правом контроля над активами. Практика показывает, что если интегрированная фирма создана как одна крупная единица, включающая в себя многочисленные подразделения, то пределы размера фирмы будут определяться трансакционными издержками и проблемами координации, которые приводят к росту издержек и снижению эффективности. В то же время, если фирма, осуществившая интеграцию, пытается избежать этих издержек централизации, управляя своими подразделениями так, как это было до интеграции, за исключением редких централизованных директив, возникает иная проблема. В частности, менеджеры подразделений будут обладать определенным количеством о с т а т о ч н ыправх контроля над активами своих подразделений. И тогда эти подразделения будут стремиться к поведению, которое не в полной мере совпадает с интересами интегрированной фирмы. Inter alia, ex post распределение излишка будет иным. Здесь следует подчеркнуть, что по контракту другой стороне может делегироваться только ограниченный набор прав контроля.

Мы знаем, что в современной институциональной экономической теории фирма рассматривается как сплетение контрактов. Контракты,

окоторых идет речь, связаны с поставкой в фирмы производственных услуг или других факторов производства и заключаются между некоей властной инстанцией («предпринимателем») и собственниками факторов производства. Поскольку будущее предвидеть невозможно, контракты формулируются лишь в самых общих чертах [Coase, 1937, р. 391]. Таким образом, предприниматель вправе управлять факторами, используемыми внутри фирмы, так, как он считает нужным, разумеется,

визвестных пределах. В случае контракта личного найма особенно важна власть, позволяющая управлять деятельностью работников фирмы. Саймон [Simon, 1951] говорит о «властных отношениях» между нанимателем и наемным работником. Однако перед тем как перейти к рассмотрению исследования Саймона, необходимо уяснить, что наниматель в целях сохранения или усиления своей власти над работниками может использовать самые разнообразные подходы, например ввести систему эффективной заработной платы как средство «обеспечения стандартов высокой производительности труда отдельных работников, а не просто увеличения товарооборота» [Miller, 1992, р. 68]. Пояснения

о«власти работодателя» можно найти у Миллера [Ibid., р. 67-74].

Саймон указывает, что именно предприниматель, являясь центральной стороной контрактов фирмы, обычно лучше других информирован о реальной среде, в которой функционирует фирма. Его положение как руководителя фирмы и лица, осуществляющего контроль, дает ему и мотивацию, и возможность приобретать знания о текущем «состоянии природы». На основе этого утверждается, что

с высокой эффективностью обеспечить исполнение отношенческих контрактов. Отношенческий контракт вряд ли удовлетворяет первому из условий! Это верно потому, что для отношенческих контрактов характерна необходимость иметь дело с непредвиденными обстоятельствами и, следовательно, по определению, не может быть ясности ex ante относительно того, какие действия потребуется предпринять в ситуации, которую нельзя предусмотреть ex ante.

Но даже если признается существование ограниченной информации и неопределенности, то при выполнении условий, сформулированных Крепсом, репутация все-таки может играть определенную роль, что было кратко отмечено в подразделе 4.4.3.

Необходимо следующее: а) способность сформулировать план действий после распознавания конкретного будущего события; б) ex ante убеждение подчиненных иерархической цепи в том, что реализация этих действий даст достаточно надежную гарантию осуществления трансакции [Ibid., р. 124].