Глава 4. Стилистический потенциал лексических единиц, различающихся сферой употребления § 4.1. Предварительные замечания

Большинство лексических единиц русского языка являются общенародными. Это значит, что они употребляются всеми независимо от места проживания, пола, возраста, образования. Общенародные слова, составные наименования, выражения используются во всех функциональных стилях речи, во всех ее функционально-смысловых разновидностях, в письменной и устной формах общения. К общенародным лексическим единицам относятся, например: абажур, абзац, бабочка, ванна, век живи – век учись, Великая Отечественная война, дательный падеж, девушка, ехать, желудок, жемчуг, красный, яблоко.

Кроме общеупотребительных лексических единиц в словарном составе русского языка значительное место занимают единицы, связанные по употреблению с определенной территорией или социальной сферой. К ним относится диалектная, терминологическая и жаргонная лексика.

§ 4.2. Использование диалектизмов в стилистических целях

Диалектизмами называют такие черты территориального диалекта (или того или иного его говора), которыми он отличается от другого диалекта (говора) или общенародного языка в целом. Такими отличиями могут быть: лексические, фонетические, морфологические, синтаксические.

– Я у добери был, она ткнула в глаз, сделался бельмы.

– Что сделалось?

– Бельмы сделалось. Вот в больницу она ушла, нас тут не было. И тут к воскресенью она пришла домой, ехала домой-то и одна женщина: Ты чего, говорит, девушка, завязалась? – Да вот глаз-де болит у меня, бельмы сделалося. – Ты-де вот чего сделай: возьми да приди домой, роствори те квашенку, и испекла бы у тя мамка титерочку. Как из печи добудешь, в чистой стакан де разломи её, эту ти-терочку, где появятся капли от хлеба-то, эти капли ей пускай, сразу де бельмо сживет. Вот чем вылечили.

– А что это – титерочка?

– Дистый хлеб это. Это самое лекарство хороше, ну только больно уж оно едуче, ой, страшно едуче.

(Из полевых записей)

В этих записях отражены такие особенности живой диалектной речи, как местные слова (титерочка, сжить, едучий), цоканье (у до-цери, из пеци, цистый, цем, вылецили), оканье (роствор), морфологические формы (у тя – у тебя, самое, хороше, едуче), синтаксические конструкции (сделался бельмы, сделалось бельмы, бельмы сделалося).

В данном разделе речь идет о лексико-фразеологических средствах стилистики, поэтому основное внимание будет обращено на стилистическое использование лексических диалектизмов. Среди них выделяют две разновидности: словные, представляющие собой отдельные слова (зень – пол, залобок – фронтон), и семантические, к которым относятся общенародные слова, имеющие в говорах особое значение (потолок – чердак, трус –- кролик). О количестве и разнообразии лексических диалектизмов, которые свойственны всем территориальным говорам, свидетельствует издающийся в настоящее время Словарь русских говоров (главные редакторы Ф.П. Филин и Ф.П. Сорокалетов) в более чем 40 выпусках (вышло уже 36), которые будут содержать примерно 240 тыс. единиц, относящихся к различным тематическим группам.

Трудно найти русского писателя, повествующего о жизни деревни, который не использовал бы в своих произведениях лексические диалектизмы. Их употребление в основном преследует две цели: 1) описать труд и быт сельского населения, 2) дать речевую характеристику персонажей, хотя они могут служить и средством выразительности. Традиция использования лексических диалектизмов в художественных целях восходит к классической литературе XIX в., к произведениям И. Тургенева, Н. Некрасова, Л. Толстого. Из русских писателей XX в. мастерски использовали диалектизмы И. Бунин, С. Есенин, М. Шолохов, Ф. Абрамов, В. Солоухин, В. Шукшин и др. Аромат национальной самобытности, присущий их произведениям, во многом придают именно народные слова и выражения.

Много особенностей крестьянского быта узнает читатель, например, из описания Ф. Абрамова (повесть «Деревянные кони»):

С поветью меня познакомил Максим в первый же день... я просто ахнул, когда увидел то, что там было. Целый крестьянский музей!

Рогатое мотовило, росна – домашний ткацкий станок, веретенница, расписные прялки-лезехи (с Мезени), трепала, всевозможные коробья и корзины...

С тех пор я редкий день не заглядывал на поветь. И не потому, что вся эта ожившая старина была для меня внове, – я сам вышел из этого деревянного и берестяного царства. Внове для меня была красота точеного дерева и бересты. Вот что не замечал я раньше.

Сколько в этом отрывке ярких, народных названий крестьянской утвари, сколько теплоты и ласки излучают и сами предметы и их описание.

Автор передает и крестьянскую речь. Она запоминается от употребления местных слов, местных форм, из-за своего слога.

Мама братьев своих кликнула: так и так, братья дорогие, выручайте свою сестру. А те, известно: для своей Васи [Василисы] черта своротить готовы. Участок, какой надо, выбрали, лес долой – которо вырубили, которо подожгли, да той же осенью посеяли рожь.

Вот урваи [«неотесанные» мужики] и започесывались. Беда, какая рожь вымахала – мало не вровень с елями. Знаешь, по поджогу как родится. Кончилась охота, прощай, рыбка. За топор взялись.

Ну и робили! Я-то не помню, мала еще была, а мама у нас все рассказывала, как их на этой самой Богатке за работой видела. Иду, говорит, лесом, корову искала, и вдруг, говорит, огонь, да такой, говорит, большой – прямо до поднебесья. А вокруг этого огня голые мужики скачут. Я, говорит мама, по-первости обмерла, шагу не могу ступить: думаю, уж лешаки это, больше некому. А то урваи. Расчистку делают. А чтобы не жарко было, рубахи-то с себя сняли, да и жалко лопотину-то [одежду] – не теперешнее время...

Так, так дичали урваи, – еще раз подчеркнула Евгения. – А чего? Они век не рабатывали, птичек постреливали, – сам знаешь, сколько у них силы накопилось.

Ох, мама, мама... Хотела, как лучше, а принесла беду. Ведь их покулачили, когда зачались колхозы...

Диалектизмы в авторской речи могут употребляться и для экзотики, чем объясняется их значение и даже употребление. Приведем отрывок из повести В. Липатова «Глухая Мята»:

Со спины только по росту можно отличить одного [заготовителя] от другого, даже походка одинаковая – медвежья, вразвалочку, плечи опущены под грузом топоров и пил, шаг не быстрый, но широкий, «биркий», как говорят нарымчане.

Хорошее слово – биркий. Так говорят о ягоде, крупной, удобной для сбора, – биркая ягода; так говорят о хорошо отточенном топоре – биркий, берет много; о скаредном, прижимистом человеке – биркий, все в дом тянет.

У слова аккуратный в литературном языке два значения: «исполнительный» и «тщательный». Однако в народных говорах оно имеет и другие семантические грани, подчеркивающие экзотику не только местного словоупотребления, но и видения лучшей половины населения. Так, в той же повести Липатова читаем:

– Аккуратная женщина! – сказал старик.

В нарымских местах эти слова значат многое. «Аккуратна»* – это относится к небольшой, ладной фигуре женщины, к ее спокойным, округлым движениям; «аккуратная» – это говорится и о тихом, веселом и покладистом характере, о том, что женщина не криклива, не суетна, не тщеславна. «Аккуратная» – такую оценку в нарымских краях заслужить нелегко...