elita

Часть вторая. Власть, политический порядок, модели развития

политической системы, укреплению порядка в обществе. Столь же высока их оценка:

•мер по усилению контроля над СМИ (91% положительных оценок);

•начала административной реформы (92%);

•курса на борьбу с «международным терроризмом» (96%);

•результатов выборов 2003 г. в Государственную Думу, фактически сделавших ее монолитной и подконтрольной тому же президенту вместе с его администрацией, органом, повторимся, не предусмотренным Конституцией страны (88%);

•принятия такого же по смыслу и последствиям закона о назначении губернаторов (94%).

Источниками нестабильности в этой ситуации, по общей оценке, выступают либо факторы так или иначе «внешние» (события на Украине, война в Чечне), либо массовое брожение в низовых, как правило наименее активных и наименее организованных, слоях населения, вызванное попытками государства монетизировать льготы, — впрочем, с таким брожением и ему подобными феноменами, как полагает большинство опрошенных, государство легко справится.

В меньшей степени эта почти единодушная удовлетворенность всем исходящим от президента и его администрации характерна опять-таки для местной законодательной власти, частного бизнеса, руководства СМИ. В оценках первых шагов административной реформы и мерах по устрожению контроля над массмедиа представители бизнеса, руководители СМИ делятся на одобряющих и неодобряющих почти строго пополам: по мнению 47% представителей крупного частного бизнеса, усиление контроля над СМИ со стороны власти стабилизировало ситуацию, по оценкам 44%, напротив, дестабилизировало. В некоторых случаях респонденты, не одобряющие действия президента и его окружения, даже преобладают среди отдельных подгрупп опрошенных. Так, среди глав СМИ соотношение позитивных и негативных оценок выглядит уже как 43:51, по тенденции к ним довольно близка и позиция депутатов местных законодательных собраний (соответственно 53 и 35%). Эти же более дистанцированные от реальной политической власти и более критичные подгруппы — СМИ, бизнес, законодательная власть на местах — чаще других подчеркивают отрицательный эффект «дела ЮКОСа» (òàáë. 58).

Подчеркнем: «дело ЮКОСа» — не проходной эпизод, а ключевой соци- ально-политический процесс последних двух лет, и благодаря ему становится понятна композиция основных сил, действующих в российском социуме, в сегодняшней политике64. Ведущим представителям самого бизнеса и руковод-

_________________________________

64Подробнее см.: Гудков Л.Д., Дубин Б.В. Процесс. Дело ЮКОСа в общественном мнении России // Вестник общественного мнения. 2005. ¹ 4 (78). С. 30–45.

171

Проблема «элиты» в сегодняшней России

Таблица 58. Какие из следующих мнений о «деле ЮКОСа» наиболее близки к вашей точке зрения?

(В % к соответствующим профессионально"статусным группам опрошенных, можно было выбрать несколько ответов)

ству СМИ, занимающим критичную позицию по отношению к власти, официальным оценкам и действиям, решительно противостоит руководство федеральных округов, высокие чины суда и прокуратуры, армии и МВД («лояльные» группы). Отметим, что оценки руководителей органов исполнительной и законодательной власти в регионах близки в данном случае к средней норме. Решающим фактором их присоединения к усредненным оценкам, которые в данном случае выступают выражением поддержки президентского курса на стабилизацию, лояльности к властному центру, является фигура Путина, авторитет которого, как они считают, только укрепила предельно жесткая линия по отношению к компании «ЮКОС» и ее первым лицам.

Добавим, что позитивная оценка «дела ЮКОСа», как будто бы содействовавшего наведению порядка, — единственное, что отличает экспертные оценки наших респондентов от массовых мнений россиян. В остальном же мнения «элиты», если взять ее в данном случае как условное целое, столь же слабо дифференцированы и мало подвержены колебаниям, как и мнения «массы». Это обстоятельство еще заметнее, если пересчитать полученные ответы в процентах ко всей массе высказанных мнений (процент не от опрошенных людей, а от количества полученных ответов).

172

Часть вторая. Власть, политический порядок, модели развития

Таблица 59. Какие оценки «дела ЮКОСа» наиболее близки к вашей точке зрения?

(В % к числу опрошенных в каждом исследовании. Респонденты могли высказать несколько мнений, поэтому их сумма в экспертном опросе значительно превышает 100%)

Таблица 60. Какие оценки «дела ЮКОСа» наиболее близки к вашей точке зрения?

(В % к числу полученных ответов, их сумма составляет 100%)

Как видим, эксперты отличаются от рядовых россиян в данном конкретном случае лишь по двум пунктам, определяющим общий вектор мнений: либо позитивную оценку процесса над Ходорковским и Лебедевым («способствовало наведению порядка»), либо оценку негативную («напугало крупный бизнес»). Иначе говоря, мнения элиты чуть более поляризованы, чуть более определенны и выраженны (как это обычно бывает в группах, обладающих специальной информацией и более заинтересованных). Однако по структуре оценки, в принципе, не отличаются от оценок массы, а это указывает на «массовидность» мышления российской «элиты», отсутствие специальных точек зрения и интерпретаций.

Что может угрожать нынешней политической системе? Если иметь в виду средние данные по всем опрошенным представителям элиты, то, по их оцен-

173

Проблема «элиты» в сегодняшней России

кам, угрозу несут прежде всего следующие факторы (доля оценивших их как вероятные источники дестабилизации значительно превышает долю тех, кто считает их в этом смысле маловероятными):

•предвыборная борьба между группировками во власти (для 69% это возможный источники дестабилизации, для 29% — маловероятный);

•техногенные катастрофы (65:30);

•терроризм (64:34);

•военные действия на Кавказе (60:38).

Добавим, что война в Чечне, наряду с украинскими событиями конца 2004 г. и брожением пожилых, наименее дееспособных групп социума в связи с монетизацией льгот в январе–феврале 2005-го, — самые значимые факторы, в последнее время угрожавшие дестабилизацией режима.

Средними по значимости факторами дестабилизации выступают для опрошенных:

•резкое изменение благоприятной экономической конъюнктуры — цен на нефть и газ (соотношение оценивающих эти факторы как возможные

èневозможные — 51:44);

•обострение отношений с бывшими республиками СССР (55:44);

•распространение исламского фундаментализма в России (41:56). Напротив, минимальной представляется респондентам вероятность деста-

билизации режима под воздействием сепаратистских настроений в регионах (26:71), ухудшения геополитического положения России (31:67), угрозы массовых волнений (34:65). В целом, общественное недовольство, массовые волнения — проблема, по мнению большинства респондентов, достаточно серьезная. Однако подобное брожение вряд ли примет организованные формы, обретет сильного лидера, а кроме того, власть, как они считают, уверена, что всегда сможет его погасить.

Вообще, нужно заметить, что характер власти, устойчивость и перспективы режима, равно как и опасения по поводу его дестабилизации, фактически никак не связываются большинством опрошенных представителей элиты с состоянием общества, установками и видами различных социальных групп, их оценками и настроениями. Общество воспринимается большинством респондентов в качестве «массы», оценивается как неорганизованное по состоянию, изменчивое по настроениям и в этом для них аналогично «толпе». Реже всего к этой общей оценке массы как инфантильной и слабой, инертной и подверженной смене настроений присоединяются представители бизнеса, все-таки не исключающие возможности организованных форм недовольства, возникновения авторитетных лидеров и партий в сегодняшней России.

В любом случае, вероятность развития в России событий по образцу «цветных» революций за ее пределами, как представляется респондентам, сегодня крайне невелика. Этого не исключают лишь 7–15% опрошенных (соответ-

174

Часть вторая. Власть, политический порядок, модели развития

ственно оценки возможности грузинского и украинского вариантов). Правда, среди руководителей СМИ украинский вариант не исключают в России уже до четверти респондентов. И в этом они, надо отметить, заметно ближе к настроениям и оценкам среднего россиянина. Вот данные одного из последних общероссийских опросов Левада-Центра на этот счет. На вопрос «возможна ли в России в ближайшие 3–4 года смена власти под давлением массовых выступлений, как это было в Грузии, Украине, Киргизии?» «да» ответили 25% опрошенных, нет — 64%, 11% затруднились с ответом (август 2005 г., N = 1600, в % ко всем опрошенным).

При этом стоит добавить, что дестабилизирующее влияние революций в Грузии и на Украине на ситуацию в России все опрошенные оценивают в целом как весьма значительное. Тут действует двойная логика и двойной счет (характерные, заметим, и для массовых респондентов в России): образы обобщенных «других» воспринимаются исключительно как враждебные и угрожающие, но именно поэтому их влияние на собственную ситуацию заведомо минимизируется, так что вероятность такого же «у нас» представляется невозможной. Ограниченность собственных возможностей переносится на «другого», что помогает сохранять позитивную самооценку и более или менее положительно оценивать ситуацию в целом. Поэтому угрозу грузинского или украинского варианта развития острее ощущают, подчеркнем, именно те группы представителей бизнеса, СМИ и т.д., которые испытывают на себе давление политической власти и по возможности дистанцируются от сложившегося режима.

Представители четырех перечисленных выше «критичных» подгрупп вообще чаще прочих опасаются дестабилизации существующего порядка под действием всех факторов — от массовых волнений и техногенных катастроф до террористической угрозы и распространения исламского фундаментализма (по многим вопросам к их встревоженным оценкам присоединяются представители суда и прокуратуры, которые видимо, тоже все реже чувствуют сегодня свою независимость от давления политической власти). Дестабилизирующую роль в нынешнем ограничении демократии в России (свободы передвижения, избирательных прав, независимости публичных высказываний) особенно остро ощущают представители бизнеса и массмедиа, что понятно. После директивного сворачивания деятельности независимых телевизионных каналов, ужесточения контроля над независимой прессой, агрессивных высказываний приближенных к президенту лиц о «внутренних врагах» и «пятой колонне», после показательного «дела ЮКОСа» и других подобных демонстраций силовой политики за последние годы ощущение негарантированности собственного положения в системе власти, признание крайне слабой возможности влиять на ситуацию в данных подгруппах элиты (бизнес, медиа) проецируется на оценку всего политического режима, обстановки в стране, ее перспектив на ближайшее время.

175

Проблема «элиты» в сегодняшней России

При этом большинство респондентов гораздо меньше тревожит перспектива дестабилизации со стороны силовиков (тот или иной вариант военного переворота) или консолидированной политической оппозиции, чем возможное обострение борьбы между разными группировками вокруг выборов 2007–2008 гг., которой опасаются все группы опрошенных руководителей, или приход во власть новых финансово-промышленных групп либо региональных кланов, к чему особенно чувствительны руководители бизнес-органи- заций, госпредприятий, представители армии и МВД, суда и прокуратуры, наконец, исполнительной власти. Это является указанием на то, как наши респонденты представляют себе сложившийся политический порядок.

Для большинства из них нынешний политический режим держится на сложившемся балансе сил и разделении полномочий между крупнейшими финан- сово-промышленными группировками, связанными с центральной властью, которая ограничивает претензии различных региональных кланов. «Частные» претензии этих последних и выступают для опрошенных главным дестабилизирующим фактором, источником потенциальной угрозы. Напротив, корпорация военных и даже так называемые оппозиционные движения, партии и т.п., по оценке респондентов, либо включены в сложившуюся систему, либо ослаблены ею и потому не в силах ей серьезно угрожать. Иными словами, угрозы системе и ее стабильности видятся респондентам не столько извне (со стороны масс, Запада и т.п.), сколько изнутри, со стороны ее основных игроков — при их возможных попытках изменить сложившееся соотношение сил.

Еще раз повторим: страны Запада, в отношении которого как целого большинство опрошенных может имитировать более или менее благожелательную позицию, не являются для них реальными партнерами по политическому взаимодействию (òàáë. 61). Точно так же и российское общество не представляется подавляющему большинству позиционной элиты сложным и динамическим целым — группы и слои социума не воспринимаются как субъекты политического действия. Соответственно, преобладающая часть опрошенных не видит в общественных группах, объединениях граждан, их движениях и организациях свою опору, партнера, адресата, а потому, добавим, и не имеет силы противостоять власти в ее претензиях на тотальное управление. Власть, даже репрессивная, остается для них единственным гарантом их собственного существования, хотя бы какого-то гипотетического учета их интересов в настоящем и видов на будущее, единственным адресатом их нынешних высказываний и действий.

Итак, власть в глазах не только населения, но и элиты остается замкнутой, самодостаточной, легитимированной своей волей (или, что то же самое, произволом), самодержавной группировкой, слабо реагирующей на импульсы и сигналы, идущие со стороны общества, отдельных ресурсных групп интересов или извне, со стороны других стран или международных организаций.

176

Часть вторая. Власть, политический порядок, модели развития

Таблица 62. Какую роль могут сыграть сегодня в проведении реальной и эффективной поли( тики реформ следующие обстоятельства?..

(В % к числу опрошенных)

«Проблема 2008 года»

В мнениях о критической для новейшей истории России «проблеме 2008 года», как и в ответах на большинство других вопросов, респонденты разделились на две неравные части примерно в том же отношении, что и по большинству вопросов, связанных с оценкой сложившегося политического порядка и его перспектив. Поч- ти три пятых (59%) заявили, что не видят в выборах 2008 г. серьезной проблемы, не ждут ничего особенного от следующих выборов президента, в то время как меньшая часть, несколько более трети (37%), оценивающая положение дел в стране скорее негативно, осторожно или скептически, полагает, что 2008 г. станет переломной точкой в развитии страны (4% затруднились ответить на вопрос). Разброс мнений между разными категориями опрошенных очень невелик. На серьезность проблемы несколько чаще (на 4–6 п.п.) указывали чиновники из структур исполнительной власти, руководства федеральных округов, представители предпринимательских союзов и массмедиа. Напротив, не ждут ничего особенного от предстоящих выборов более дистанцированные от реальной власти депутаты местных законодательных собраний, частный бизнес и более уверенные в себе и корпоративном самосохранении заместители губернаторов, директорат и силовики.

Большинство респондентов (53%) полагают, что все сведется к традиционной процедуре аккламации власти, когда Путин и его окружение назовут преемника, а народу останется только одобрить этот выбор и поддержать кандидата-назначен- ца своими голосами. Вдвое меньше (26%) тех, кто считает, что Путин будет стремиться к изменению Конституции, что он останется президентом на третий срок (здесь особенно много — 43% — бизнесменов и чиновников из органов исполнительной власти). И уж совсем мало (8%) таких простодушных или романтиков,

177

Проблема «элиты» в сегодняшней России

кто верит, что следующим президентом России будет новый человек, победивший своих оппонентов в открытой и честной борьбе. Тех, кто так полагает, заметно больше среди силовиков, чиновников из аппарата федеральных округов, то есть тех же людей в погонах, а также верхушки региональных властей.

23% опрошенных считали наиболее вероятным, что победителем на предстоящих выборах в 2008 г. будет кандидат от национал-патриотических сил России, 69% считали этот вариант маловероятным и неправдоподобным, как, впрочем, и приход к власти «настоящего реформатора, который войдет в историю страны» (66%). Таким образом, по мнению преобладающей части российской элиты, основным кандидатом в президенты будет «центрист», то есть человек, лишенный каких-либо убеждений и идейных принципов, не реформатор, но и не национал-патриот, традиционалист. Это свидетельствует о том, что российская элита деидеологизирована, и именно потому, что не хочет перемен и не видит в них смысла, она ценит статус-кво, связанное с нынешним режимом, и будет противиться любым попыткам его изменить.

Это очень важный вывод из анализа результатов настоящего исследования. Попробуем, сверх уже приведенных данных, подкрепить его распределением ответов на следующий вопрос: «Если Путин назовет своего преемника, то кто, по вашему мнению, вероятнее всего станет его преемником?» В самой большой доле ответов — 35% — содержится пустая формула, чистая тавтология неопределенности: «кто-то, кого мы сегодня не знаем или кого мы не замечаем, чья кандидатура будет объявлена непосредственно перед выборами». Если добавить сюда и честные «затрудняюсь ответить на этот вопрос» (10%), то мы будем иметь ситуацию доминирующего незнания. Прочие варианты представляют собой многочисленные осколки разных комбинаций, набирающих очень немного голосов поддержки: «энергичный, знающий губернатор» — 13%, «представитель силовых ведомств» — 11%, «человек из администрации президента» — 11%, «один из членов нынешнего правительства» — 9%, «спикер Госдумы, представитель деловых кругов, лидер одной из нынешних партий» (видимо, «Единой России», то есть Б. Грызлов, который частично соединяет все эти определения) — по 2%, другие варианты — 5%. Эти распределения настолько мелки и дробны, что нет возможности проследить, какие категории или группы опрошенных кого предпочитают или ждут, — величина статисти- чески допустимых отклонений больше доли самих ответов. Единственное, что можно осторожно отметить, так это несколько большие надежды региональной элиты (частного бизнеса, чиновников региональных властей, представителей федеральных округов и т.п.) на то, что преемником будет «губернатор».

Иначе говоря, у элиты нет о будущем претенденте не только никакой информации, но и никаких определенных ожиданий, даже предпочтений в отношении его идеологии и программы.

1% допускает, что выборы в 2008 г. будут вовсе отменены, и довольно мно-

178

Часть вторая. Власть, политический порядок, модели развития

го для элитарного опроса респондентов затрудняются с ответом на данный вопрос (12%).

66% считают, что никакой дестабилизации в стране в связи с выборами 2008 г. не должно быть и не будет; 33% в какой-то степени допускают дестабилизационный сценарий (хотя лишь 5% считают подобные события весьма вероятными). Среди последних несколько больше руководителей СМИ и союзов предпринимателей. Кризис в этом плане, если судить по мнениям этой части опрошенных, скорее может иметь место после выборов или непосредственно в ходе их.

Что же последует за этими событиями?

Самая большая группа опрошенных (42%) уверена в том, что «ничего по существу не изменится», несколько меньше (31%) — что «страна будет стабильно развиваться по демократическому пути, продолжится рост экономики, будет повышаться уровень жизни населения». Или, учитывая прогрессирующий перехват слов и политических клише, то есть то, что понимается у правящей сегодня верхушки России под словом «демократия», «рыночная экономика», «гражданское общество», «правовое государство», а именно характер «нынешней управляемой и суверенной демократии», можно с уверенностью делать вывод: элита надеется или считает, что в ближайшем будущем все будет так, как сейчас. Все остальные варианты прогностического сценария резко отличаются от этой картины, но поддержаны мелкими группами мнений: «будут расти внутренние напряжения, возникнет угроза распада страны» (6%), «произойдет укрепление авторитарного режима, милитаризация страны, рост изоляционизма» (6%), «в основу развития будет положена программа национально-патриотических сил» (4%). На ряд других вариантов сослались в сумме еще 5%. Иначе говоря, три четверти представителей российской элиты не видят никаких альтернативных — ни катастрофических, ни реформационных — вариантов развития страны или изменений полити- ческого курса ее руководства. Нынешний состав элиты собирается жить долго.

Особенно «статичны» в этом плане оценки тех, кто составляет опору нынешнего режима — силовиков из разных ведомств (армии, МВД, прокуратуры), бюрократии исполнительных органов власти разного уровня, суда, аппарата федеральных округов, а также союзов предпринимателей, которые в последнее время все чаще ищут поддержки у федеральных властей либо даже в ряде случаев формируются под влиянием последних. О нарастающем авторитаризме и будущих конфликтах чаще говорят опять-таки представители более «критичной» подгруппы опрошенных — бизнеса, руководителей СМИ.

Мнения элиты и массы: сходство и различия

Основанием для сравнения мнений элиты и населения стало сопоставление результатов настоящего опроса и опроса жителей России, проведенного в ию-

179

Проблема «элиты» в сегодняшней России

ле 2005 г. по стандартной выборке (репрезентативной по полу, возрасту, образованию и типу населенного пункта) в 1600 человек от 18 лет и старше. В обоих исследованиях задавались идентичные вопросы.

В целом, оценки представителей элиты и респондентов массового опроса весьма сходны по большинству показателей, и это важнейшее обстоятельство. Можно сказать, что массовый респондент высказывается по предложенному кругу вопросов, относящихся к оценке деятельности президента и его команды, исходя из собственного повседневного опыта и насущных проблем своей семьи, своего настоящего и будущего, тогда как представители элиты озабоче- ны прежде всего распределением власти и характером принятия политических решений, вопросами «технологии». Соответственно мнения элиты более определенны и согласованы в отношении того, какие круги или группы оказывают решающее влияние на президента. Массовый респондент не в состоянии выделить более и менее влиятельные группы в окружении президента в силу меньшей информированности, заинтересованности и отчужденности от власти.

При том, что степень согласия с позицией президента и проводимой им политикой в обеих группах примерно одинакова, респонденты массового опроса чаще склонны заявлять о принципиальном несогласии с позицией президента и разочаровании в нем. Элита в этом отношении более конформна и готова мириться со сложившимся балансом сил, не высказывая открытого недовольства. И эксперты, и рядовые обыватели считают, что в 2008 г. гражданам не будет предоставлена возможность выбрать президента в ходе честного и справедливого голосования. В кругу элиты это мнение почти всеобщее — лишь один из десяти надеется на победу независимого от нынешней власти кандидата, а вот среди респондентов массового опроса идеалистов вдвое больше.

Оценка результатов политики В. Путина в различных сферах

В целом оценки двух групп респондентов по отдельным направлениям президентской деятельности, как уже указывалось, весьма близки. Средняя оценка деятельности президента в обеих группах — 2,62 балла65 — может быть описана как нейтрально-скептическая (òàáë. 63).

Международные отношения как символическая сфера укрепления международного авторитета страны оказались единственным видом деятельности, оцененной обеими сторонами однозначно позитивно.

Респонденты массового опроса высказывают бо’ льшую озабоченность положением дел в стране: менее всего они удовлетворены президентской политикой в сфере экономики — той области, которая напрямую отражается на уровне

_________________________________

65Усредненный показатель оценки различных видов политики по четырехбалльной шкале, где 1 — очень успешно, 4 — совершенно безуспешно. Медиана (нейтральная оценка) расположена на зна- чении 2,5; а все превышающие ее показатели являются негативными по смыслу.

180