3. Отношение индивидуума к своему гению

Третий способ, каким человеческая душа приходит к чувству

своей целокупности, есть отношение индивидуума к своему гению.

Под гением мы должны понимать ту особенность человека, кото-

рая во всех положениях и отношениях его оказывается имеющей

решающее значение для его поступков и судьбы. Дело в том,

что я представляю собой нечто двоякое - с одной стороны, то,

что я знаю о себе по моей внешней жизни и моим общим представ-

лениям, и, с другой стороны, то, что я представляю собой в моем

особенным образом определенном внутреннем существе. Эта осо-

бенность моего внутреннего существа составляет мой рок; ибо

она есть тот оракул, от изречения которого зависят все решения

индивидуума'; она образует собой то объективное, что обнаружи-

вает свое значение, исходя из внутреннего существа характера.

Что обстоятельства и отношения, в которых находится индиви-

дуум, придают его судьбе именно это, а не какое-либо другое

направление, заложено не только в самих этих обстоятель-

ствах и отношениях, в их своеобразии и не только в общей

природе индивидуума, но в то же время и в его особенности.

К тем же самым обстоятельствам этот определенный индивидуум

относится иначе, чем сто других индивидуумов; на одного извест-

ные обстоятельства могут действовать магически, тогда как другой

не будет ими вырван из своей обычной колеи. Обстоятельства сме-

шиваются, следовательно, случайным, в каждом данном случае

особым, способом с внутренним существом индивидуумов, так что

эти последние частью в силу обстоятельств и в силу того, что яв-

ляется общезначимым, частью же в силу своего собственного осо-

бого внутреннего определения превращаются как раз в то с^мое,

что из них выходит. Правда, своеобразная особенность инди-

видуума находит основания также и для всего его поведения,

следовательно, - общезначимые определения; но она делает это

всегда только некоторым особым способом, так как проявляет-

ся при этом по существу как чувствующая. Даже бодрствую-

щее, рассудочное, во всеобщих определениях двигающееся созна-

ние, следовательно, столь мощно определяется своим гением,

что индивидуум в этом отношении кажется несамостоятельным.

Эту несамостоятельность можно сравнить с зависимостью зародыша

от души матери или с тем пассивным способом, каким в снови-

-дении душа достигает представления о своем индивидуальном мире.

Однако, с другой стороны, отношение индивидуума к своему ге-

нию отличается от обоих рассмотренных выше отношений чув-

ствующей души тем, что оно есть ее единство, что оно связывает

воедино как содержащийся в естественном сновидении момент

простого единства души с самой собой, так и момент двойствен'

нести душевной жизни, имеющейся налицо в отношении зародыша

к матери, ибо гений, подобно душе матери в ее отношении к заро-

дышу, с одной стороны, есть для индивидуума некоторое самост-

ное другое, а с другой - образует с индивидуумом некоторое

столь же нераздельное единство, какое образует душа с миром своих

сновидений.

§ 406

вв) Жизнь чувства как форма, как состояние обладающего

самосознанием, образованного, рассудительного человека есть

болезнь, в которой индивидуум становится в неопосредствованное

отношение к конкретному содержанию самого себя и своим,

осмысленным в отношении к себе и к доступной рассудку

ФИЛОСОФИЯ ДУХА

СУБЪЕКТИВНЫЙ ДУХ

взаимосвязи мира, сознанием владеет как таким состоянием, кото-

рое отлично от этого конкретного содержания, - магнетический

сомнамбулизм и родственные ему состояния.

* В этом энциклопедическом изложении нельзя дать того, что

было бы необходимо для доказательства приведенного здесь опре-

деления замечательного состояния, вызванного преимущественно

животным магнетизмом, именно доказательства того, что это

состояние находит себе соответствие в опыте. Для этого прежде

всего следовало бы сами по себе столь многообразные и друг от

друга столь отличные явления подвести под объемлющие их общие

точки зрения. Если фактическое прежде всего могло бы, невиди-

мому, нуждаться в оправдании, то, с другой стороны, такое оправ-

дание оказалось бы излишним как раз для тех, ради кого в таком

доказательстве только и могла бы быть нужда. Ибо эти люди чрез-

вычайно облегчают себе рассмотрение этих фактов именно тем,

что объявляют рассказы о них, - как бы бесконечно многочис-

ленны ни были эти последние, как бы надежно ни были они заве-

рены образованностью, характером и т. п. свидетельствующих

о них лиц, -просто-напросто заблуждением или обманом, и в своем

априорном рассудке до такой степени непоколебимы, что не только

для этого рассудка не имеют силы подобного рода удостоверения,

но этими людьми отрицается даже все то, что они видели собствен-

ными глазами. Чтобы верить в этой области всему тому, что видишь

собственными глазами, и еще более для понимания этого, - для

этого основным условием является освобождение от власти рас-

судочных категорий. - Попробуем указать здесь главные мо-

менты.

а) К конкретному бытию индивидуума относится совокуп-

ность его основных интересов, существенных и частных эмпири-

ческих отношений, в которых он находится к другим людям и во-

обще к миру. Эта целокупность составляет его действительность

в том смысле, что она имманентна ему и выше была охарактери-

зована как его гений. Последний не есть вопящий и мыслящий

свободный дух; форма чувства, в которую оказывается здесь по-

груженным индивидуум, есть скорее отказ от его существования

в смысле сущей при себе самой духовности. Ближайшим следст-

вием приведенного здесь определения в отношении к содер-

жанию является то, что в сомнамбулизме в сознание входит только

круг индивидуально определенного мира, частных интересов

и ограниченных отношений. Научные познания или философские

понятия и всеобщие истины требуют другой почвы, именно мышле-

йия, развившегося из смутного чувства жизни до степени свобод-

ного сознания; было бы поэтому неразумно ожидать от сомнам-

булического состояния каких-либо откровений об идеях.

в) Человек, обладающий здравым смыслом и рассудком,

имеет об этой своей действительности, составляющей конкретное

осуществление его индивидуальности, знание, приобретаемое им

посредством самосознания и рассудка. В состоянии бодрствова-

ния он знает действительность в форме связи себя самого с ее

определениями, как некоторого отличного от него самого внешнего

мира, и он знает об этом внешнем мире, как о рационально сея>

занном внутри себя многообразии. В своих субъективных пред-

ставлениях и планах он также имеет перед своими глазами эту

рациональную связь своего мира и опосредствование своих пред*

ставлений и целей объектами, внутри себя всесторонне опосред-

ствованными (ср. § 398-Прим.). - При этом мир этот, находя*

щийся вне человека, имеет свои нити в нем так, что то, что человек

действительно есть для себя, состоит из них) так что, поскольку эти

внешние моменты исчезают, отмирает и сам человек, если только

он не является уже в гораздо большей мере внутри себя самостоя-

тельным и от них свободным благодаря религии, субъективному

разуму и характеру. В этом случае он оказывается менее способ-

ным к форме того состояния, о котором здесь идет речь. - Для

выявления этого тождества можно напомнить о том действии,

которое смерть любимых родственников, друзей и т. д. может

оказывать на остающихся в живых, а именно, что смерть одного

влечет за собой смерть или постепенное умирание для другого.

(Так Катон не мог более жить после гибели римской республики,

его внутренняя действительность не простиралась ни дальше,

ни выше ее). - Тоска по родине и т. п.

г) Поскольку, однако, заполнение сознания, а именно его

внешний мир и его отношение к нему, заволакивается как бы пе-

леной и душа погружается в сон (как это бывает в магнетическом

сне, при каталепсии и других болезнях, например в период поло-

вого созревания женщины, при приближении смерти и т. д.),

постольку упомянутая имманентная действительность индиви-

дуума остается той же субстанциальной внутренней целокупно-

стью, проявляющейся в жизни чувства, обладающей внутренним

видением и знанием. И именно потому, что это есть развитое,

созревшее, образованное сознание, которое снижается до упо-

мянутого состояния чувства, - оно в своем содержании сохра-

няет, правда, формальную сторону своего для-себя-бытия, фор-

мальное созерцание и знание. Это знание, однако, не развивается

до суждения сознания, посредством которого его содержание

становится для него внешней объективностью, если это сознание

здорово и бодрствует. Таким образом, индивидуум является

монадой, внутри себя знающей свою действительность, самосозер-

цанием гения. Для этого знания характерно поэтому то, что то же

самое содержание, которое в качестве рациональной действитель-

ности объективно для здорового сознания и для знания которого

это сознание, как осмысленное, нуждается в рассудочном опосред>

ствовании во всем его реальном объеме, - что это содержание,

в этой имманентности, непосредственно может им познаваться и

созерцаться. Это созерцание есть постольку ясновидение, пи-

ФИЛОСОФИЯ ДУХА

СУБЪЕКТИВНЫЙ ДУХ

скольку знание коренится в нераздельной субстанциальности

гения и находится в сущности взаимосвязи. Оно не связано

поэтому с рядами посредствующих, друг другу внешних условий,

которые должно пробежать рассудительное сознание и в отноше-

нии которых оно ограничено сообразно своей собственной внеш-

ней единичности. Однако по той причине, что в смутности этого

ясновидения содержание не раскрыто как рациональная вза-

имосвязь, ясновидение всецело остается на произвол всей

случайности своего же собственного чувствования, воображе-

ния и т.п., не говоря уже о том, что в процесс его созерцания

входят еще и чужие представления (см. ниже). Нельзя поэтому

с уверенностью сказать, чего больше: того ли, что ясновидящие

правильно созерцают, или того, в чем они заблуждаются. - Но,

во всяком случае, нелепо считать созерцание в этом состоя-

нии за подъем духа и за более истинное состояние, в котором

человек оказывается более способным к приобретению общих

познаний *.

д) Существенным определением этой жизни чувства, которой

не хватает личности рассудка и воли, является то, что эта жизнь

есть состояние пассивности) подобно пассивности ребенка в ут-

робе матери. Соответственно такому состоянию больной субъект

попадает под влияние и оказывается во власти другого, именно

магнетизера, так что в этой психической связи обоих субъек-

тов индивидуум, лишенный самостоятельности и не дейст-

вующий в качестве личности, имеет своим субъективным созна-

нием сознание того рассудительного индивидуума и притом

так, что это другое сознание является для него теперь его субъек-

тивной душой, его гением, способным заполнить его также и

содержанием. Тот факт, что сомнамбулический индивидуум ощу-

щает в себе те же вкусы и запахи, что и другой индивидуум, с ко-

торым он находится во взаимоотношении, что он знает в качестве

* Платон познал отношение пророчества вообще к знанию рассудитель-

ного сознания лучше, чем многие из философов нового времени; они слишком

поспешно хотели видеть в платоновских представлениях об энтузиазме

подтверждение своей веры в высокую природу откровений cомнамбулического созерцания.

В<Тимес>Платон говорит (еd Steph.III,стр.71 и след.): <чтобы и неразумная часть души тоже была до известной степени причастна к истине,

бог создал печень и дал ей способность прорицания {Маnteia), то есть способ-

ность иметь видения. А что бог действительно дал человеческому неразумию эту

способность прорицания, достаточным доказательством этого, - прибавляет

он, - является то, что ни один рассудительный человек не способен иметь

настоящие видения, но делается способным к этому только в том случае,

если его рассудок скован сном или выведен из своего естественного состояния

болезнью или энтузиазмом. Уже в древности было справедливо сказано:

<делать и знать свое и самого себя доступно только человеку рассудительному>.

Платон совершенно верно отмечает как телесную природу такого созерцания

и знания, так и возможность для этих видений обладать истиной, а равно и их

подчиненность разумному сознанию.

своих собственных другие, имеющиеся у этого второго индиви-

дуума созерцания и внутренние представления, - все это сви-

детельствует о том субстанциальном тождестве, в котором душа,

поскольку она, как конкретная, является поистине имматериаль-

ной, способна находиться с другой душой. В этом субстанциаль-

ном тождестве субъективность сознания существует лишь как

единая, и индивидуальность больного есть, правда, для-себя-

бытие, но пустое, не различенное, и, однако, действительное. Эта

формальная самость заполняется поэтому ощущениями и представ-

лениями другого, она видит, нюхает, пробует на вкус, читает,

слышит в другом. По поводу этого следует еще заметить, что сом-

намбула оказывается таким образом поставленной в отношение

к двум гениям и к двоякого рода содержанию: к своему собствен-

ному содержанию и к содержанию магнетизера. Но какие именно

ощущения или видения это формальное восприятие получает,

созерцает и превращает в знание, исходя из собственного внутрен-

него существа, и какие оно получает из способности представле-

ния того субъекта, с которым формальное восприятие находится

во взаимоотношении, - это остается неопределенным. Эта неяс-

ность может быть источником многих заблуждений и, между про-

чим, обосновывает также и то необходимое разнообразие, которое

обнаружилось в мнениях, высказываемых сомнамбулами из различ-

ных стран, а также в их сообщениях,-в зависимости от различ-

ного культурного уровня этих лиц, - об их болезненных состоя-

ниях и способах их исцеления, о лечебных средствах, а также

о научных и духовных категориях и т. д.

е) Как в чувствующей субстанциальности нет противополож-

ности к внешнеобъективному, так и внутри самого себя субъект

существует в таком единстве, в котором все частные особенности

чувствования уже исчезли, так что, поскольку деятельность орга-

нов чувства здесь замерла, общее чувство приобретает теперь

особые функции, и люди начинают видеть и слышать пальцами,

в особенности подложечной областью, желудком и т. д.

Понимать для рассудочной рефлексии значит познавать

ряд посредствующих звеньев между каким-либо явлением и дру-

гим наличным бытием, с которым это явление находится в связи,-

значит усмотреть так называемый естественный ход явлений, опре-

деляемый законами и отношениями рассудка (например, причин-

ности, достаточного основания и т. д<). Жизнь чувства, даже если

она оказывается способной только к формальному знанию, как

в упомянутых болезненных состояниях, есть как раз та форма

непосредственности, в которой не существует различий между

субъективным и объективным, между рассудочной личностью и

внешним миром, а равно не существует также упомянутых отноше-

ний конечности между этими моментами. Понимание этой лишен-

ной всяких отношений и в то же время совершенно заполненной

связи делается невозможным, если предположить существование

ФИЛОСОФИЯ ДУХА

СУБЪЕКТИВНЫЙ ДУХ

личностей, самостоятельных в отношении друг к другу и в отно-

шении к содержанию объективного мира, а также если предпо-

ложить абсолютность пространственной и материальной внеполож-

ности вообще.

Прибавление. В прибавлении к § 405 мы уже говорили, что

следует различать двоякого рода формы магического отношения

чувствующей души и что первая из этих форм может быть названа

формальной субъективностью жизни. Рассмотрение этой первой

формы было закончено в только что упомянутом прибавлении.

Теперь нам предстоит поэтому рассмотреть вторую форму упомяну-

того магического отношения, именно реальную субъективность

чувствующей души. Реальной мы называем эту субъективность

потому, что здесь вместо нераздельного субстанциального единства

души, господствующего в сонных грезах, равно как в состоянии

зародыша и в отношении индивидуума к своему гению, на первый

план выступает действительно двоякая душевная жизнь, предо-

ставляющая обеим сторонам своим своеобразное наличное бытие.

Первая из этих сторон есть непосредственное отношение чув-

ствующей души к ее индивидуальному миру и субстанциаль-

ной действительности, вторая сторона, напротив, есть опосред-

ствованное отношение души к миру, находящемуся с ней в объек-

тивной связи.То обстоятельство, что обе эти стороны разобщаются,

достигают в отношении друг друга самостоятельности, -

следует обозначить как болезнь, ибо это разобщение, ц противопо-

ложность к рассмотренным в § 405 способам проявления формаль-

ной субъективности, не составляет какого-либо момента самой

объективной жизни. Подобно тому как телесная болезнь состоит

в затвердении какого-либо органа или системы органов наперекор

общей гармонии индивидуальной жизни, причем такое торможе-

ние функции органа и его отделение иногда заходит настолько

далеко, что частная деятельность некоторой системы органов полу-

чает значение центрального пункта, концентрирующего в себе

деятельность организма, превращаясь в увеличивающийся на-

рост, - так и в душевной жизни болезнь наступает тогда, когда

чисто душевное в организме, освобождаясь от власти духовного

сознания, присваивает себе функцию последнего, и дух, теряя

власть над подчиненной ему душевной стороной, перестает вла-

деть самим собой и снижается сам до формы чего-то душевного,

утрачивая тем самым то, что для здорового духа является сущест-

венно объективным, а именно свое, опосредствованное снятием

всего внешне положенного, отношение к действительному миру.

То обстоятельство, что душевная сторона приобретает самостоя-

тельность по отношению к духу и даже захватывает его функ-

цию, возможно потому, что душевная сторона в такой же мере

отлична от духа, как и тождественна ему. Поскольку душев-

ное отделяется от духа, полагает себя для себя, постольку оно

придает себе вид того, чем дух является в действительности, -

а именно вид для-себя-самой-сущейдуши в форме всеобщности.

Возникающую вследствие упомянутого выше отделения душевную

болезнь можно не только сравнить с телесной болезнью, но она

в большей или меньшей мере связана с ней, ибо при отрыве

душевного от духа телесность, необходимая как этому послед-

нему, так и первому для их эмпирического существования, рас-

пределяется между этими двумя расходящимися сторонами, сама

становясь тем самым чем-то отторгнутым, следовательно, бо-

лезненным.

Болезненные состояния, в которых проявляется такое отделе-

ние душевной стороны от духовного сознания, бывают весьма

многообразны, почти каждая болезнь может развиться до стадии

упомянутого отделения. Но здесь, при философском рассмотре-

нии нашего предмета, нам предстоит проследить не неопределен-

ное многообразие болезненных форм, но установить лишь то

всеобщее, которое различным образом выражается в главных фор-

мах, К числу болезней, в которых это всеобщее может проявляться,

относятся сомнамбулизм, каталепсия, период полового созревания

девушек, состояние беременности, а также пляска св. Витта и,

наконец, момент приближения смерти, когда он влечет за собой

интересующее нас расщепление жизни на делающееся более

слабым здоровое опосредствованное сознание и на все больше

получающее исключительное господство душевное знание; в осо-

бенности же здесь должно быть исследовано то состояние, которое

получило название животного магнетизма, как в тех случаях,

когда состояние это само собой развивается в индивидууме, так

и тогда, когда его в данном индивидууме особым способом вызы-

вает некоторый другой индивидуум. Состояние расщепления

душевной жизни, о котором здесь идет речь, может быть вызвано

также и духовными причинами, в особенности религиозной и по-

литической экзальтацией. Так, например, в севеннской войне

освобожденная душевная сторона обнаружилась как некоторый

дар ясновидения, в сильной степени действующий у детей, деву-

шек, а также у стариков. Но самый замечательный случай такой

экзальтации представляет собой знаменитая Жанна д'Арк, у ко-

торой, с одной стороны, видно патриотическое воодушевление

совершенно чистой, простой души, а с другой - особое магнети-

ческое состояние.

После этих предварительных замечаний рассмотрим здесь

отдельные главные формы, в которых проявляется разобщение

душевного и объективного сознания. При этом нам почти нет на-

добности упоминать здесь о том, что уже раньше было сказано

о различии обоих способов отношения человека к своему миру.

Именно объективное сознание знает мир как внешнюю для него,

бесконечно многообразную, но во всех своих моментах необходимо

связанную, ничего неопосредствованного в себе не содержащую объ-

ективность; к этой объективности объективное сознание относится

ФИЛОСОФИЯ ДУХА

СУБЪЕКТИВНЫЙ ДУХ

соответствующим ей, т. е. в такой же мере многообразным, опреде-

ленным, опосредствованным и необходимым способом, а потому

и к определенной форме внешней объективности оно может всту-

пить в отношение лишь посредством определенного органа чувств,

например посредством глаз; наоборот, чувство, или субъективный

способ знания, может или совсем, или по крайней мере отчасти

избегнуть неотъемлемых от объективного знания опосредствова-

ний и условий, например, может без помощи глаз и без посредства

света воспринимать видимое.