11-12 / монография

менты моделирования образа адресной аудитории (моделирование демографического и социокультурного портрета аудитории, моделирование коммуникативных намерений и запросов аудитории, моделирование поведенческих реакций аудитории) и элементы моделировании барьеров коммуникации (моделирование образов провокаторов общения и способов их нейтрализации, моделирование возможных конфликтных ситуаций и способов их разрешения, моделирование возможных внешних препятствий коммуникации и способов их преодоления) [Русаков, Русакова 2008]. Актуальный план, или перформанс, является коммуникативным актом, включающим использование вербальных невербальных форм общения, поскольку в этом случае осуществляется процесс кодирования и декодирования знаковых фигур в рамках реальной репрезентации замысла дискурса. Виртуальный план дискурса публичной коммуникации осуществляет передачу и усвоение смысла транслируемого сообщения, при этом центральной коммуникативно-семиотической фигурой выступает ценностное ядро сообщения, представляющее собой виртуальный или символический обмен между субъектами публичной коммуникации. Контекстуальный план дискурса осуществляется путем интерпретации передаваемого в знаковых формах сообщения с помощью декодирования скрытых смыслов. «Осадочный», или психологический, план дискурса публичной коммуникации зависит от эмоциональной составляющей дискурса и определяется функциями: культурно-исторической репрезентации, смыслопорождения и идентификации, коммуникативного и эмоционального доминирования [Русаков, Русакова 2008].

1.3. СОЦИОЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ДИСКУРСА PR

В изучении дискурса PR основополагающим, на наш взгляд, является социолингвистический подход, так как он дает возможность исследовать дискурс с позиций типа дискурса, формата текста и жанра речи как основных характеристик текста в коммуникативной ситуации [Карасик 2004].

20

С позиций социолингвистики под дискурсом следует понимать коммуникативное взаимодействие индивидуумов с точки зрения их социальной принадлежности, а также участия в той или иной социально обусловленной коммуникативной ситуации. В этой связи В.И. Карасик выделяет применительно к современному социуму политический, административный, юридический, военный, педагогический, религиозный, мистический, медицинский, деловой, рекламный, спортивный, научный, сценический и массово-информационный виды институционального дискурса [Карасик 2004: 239]. Институциональному дискурсу уделяется пристальное внимание в различных научных исследованиях, посвященных определенным типам общения, выделенным на основе социолингвистических факторов.

Так, концепция институционального дискурса, предложенная М. Фуко, заключается в том, что институциональный дискурс представляет собой поле дискурсивных практик – «дискурсивных формаций», навязывающих социуму специфическую когнитивную и оценочную базу, упорядочивающих режимы коммуникации и порядок мышления, влияющих на разум и чувства и пр. Социальные образования – это своего рода сферы подавления, контроля и надзора за соблюдением установленного порядка словоупотребления и порядка вещей [Фуко 1994, 1996, 2005, 2007].

П. Бурдье определяет дискурс как габитус, который порождает социальный опыт и контролирует оценочное восприятие, при этом дискурс – это символический капитал, действующий в социальной сфере жизни социума. П. Бурдье вводит понятия «поле», «социальный капитал», «символический капитал», под полем он понимает то социальное пространство социума, в котором отдельные индивидуумы находятся в состоянии конфронтации в борьбе за более высокий общественный статус: чем выше статус, тем больше социальный капитал. По П. Бурдье, именно государство обладает самым крупным социальным капиталом, так как все сферы социальной, экономической и политической жизнедеятельности социума находятся в руках государства [Бур-

дье 1999: 136–137].

Таким образом, дискурсивное пространство институционального дискурса формируется под влиянием социальных ин-

21

ститутов, создаваемых в социуме, с помощью которых происходит воздействие на индивидуум путем формирования его мировоззрения через ментальное осмысление реальности.

Важным фактором, влияющим на адекватное восприятие информации, выступает контекст социокультурной ситуации, так как «мы выбираем слова и выражения, которые создают или порождают тот контекст, в котором мы хотели бы видеть свои высказывания» [Блакар 1989: 110].

Речевые модификации существуют благодаря индивидуальному когнитивному состоянию, в котором находятся конкретные носители языка [Скрипникова 1999: 31]. При этом неизменно возникает важный вопрос внутреннего контекста, т.е. контекста, ограниченного рамками высказывания. Изучение непрозрачного употребления именующих выражений (понятие непрозрачности / прозрачности дескрипции, введенное Б. Расселом [Рассел 1982], подразумевает то, что сквозь значение выражения просвечивает / не просвечивает тот объект, на который оно указывает), например, имен собственных и дескрипций, когда подстановка однореферентных выражений с сохранением истинности невозможна, было предложено У.О. Куайном [Куайн 1982], который определил три типа отступлений от принципа взаимозаменяемости подобных именующих выражений. Взаимозаменяемость невозможна, если имя указывает не на объект действительности, а на самое себя. Такое употребление типично для высказываний, предметом которых является сам язык (его слова и предложения).

У.О. Куайн указывает также на то, что референтная непрозрачность затрагивает и модальные контексты [Куайн 1982: 90– 92] («необходимо», «возможно»), если они подразумевают строгую необходимость и возможность, определяют логический тип истины. Теория микроконтекстов Куайна важна в плане определения смысла дескрипций (по Расселу: «дескрипции» бывают определенные и неопределенные [Рассел 1982: 41], «a so-and-so» – «такой-то», т.е. некий объект, обладающий такими-то признаками, «the so-and-so» – конкретный объект, обладающий конкретными признаками) в разных условиях их употребления и, по определению Н.Д. Арутюновой [Арутюнова 2003: 112–167], для различения референции к физическим и пропозитивным объек-

22

там, а также для различения референции к разным категориям нематериальных сущностей, т.е. событиям, фактам, пропозициям. Это, на наш взгляд, важно при использовании контекстных форм в социокультурной коммуникации, так как смысл дескрипций в разных ситуациях общения и характер их употребления, вероятно, различен, поскольку существуют определенные социальноэкономические расхождения между коммуникантами.

Риторическое построение Ю.М. Лотмана «текст в тексте» [Лотман 1992: 155] определяется различием в кодировании разных частей текста, где основным является фактор авторского построения и читательского восприятия текста. Соответственно, культура может рассматриваться как сложно устроенный текст, который делится на иерархию «текстов в тексте» и образует сложные переплетения текстов.

Социолингвистические характеристики дискурса прямо или косвенно зависят от контекста. Учитывая сказанное, следует детально остановиться на таких важных понятиях, как горизонтальный и вертикальный контексты. Горизонтальный контекст (по определению О.С. Ахмановой и И.В. Гюббенет) – это «лингвистическое окружение данной языковой единицы», а также особенность и условие употребления данного элемента в законченном в смысловом отношении отрезке письменной речи, что дает возможность установить значение входящего в него слова или фразы. Исходя из этого, авторы выделяют также вертикальный контекст, который включает в себя изучение фонового знания, т.е. социально-культурного фона, характеризующего воспринимаемую речь. Кроме того, понятие вертикального контекста подразумевает еще и изучение аллюзий (т.е. образование метафор и других видов высказывания), когда наблюдается «отсутствие адекватного метаязыкового выражения средств русского языка». Авторы приходят к мнению о том, что «вертикальный контекст – это историко-филологический контекст данного литературного произведения», а исследователь этой проблемы должен исходить из знания участников речевого акта [Ахманова; Гюббенет 1977; 47–49]. Вертикальный (линейный) контекст определяет основную мысль говорящего (утверждение, сомнение, отрицание).

23

Безусловно, для реципиента, находящегося в определенных социально-культурных условиях, важна его включенность в привычный ассоциативный круг, поддерживаемый на уровне социального и когнитивного контекста. Так, Т.Г. Винокур при характеристике речи как важного символа социального общения, выделяет два пласта временной локации. Первый пласт определяется ближним тематическим кругом, т.е. информационным, тесно связанным с тем, что происходит в момент речи и зависит от индивидуумов, находящихся «на речевой арене непосредственно», а также связан с окружением говорящих, посредством чего создается «событийно-бытийный фон». Второй пласт – «дальний» тематический круг, который, в свою очередь, расширяет тематическое поле ассоциативным путем. Кроме того, он мотивируется отношением к качествам говорящего и относится к событиям и обстоятельствам, которые интересны участникам коммуникации

[Винокур 1993].

Социолингвистические характеристики коммуникативного процесса в дискурсе PR тесным образом связаны с взаимодействием всех участников и направлены на решение конкретных задач коммуникации. Модель адресата социальной коммуникации в дискурсе PR можно представить в виде схемы (рис. 2).

Психологические особенности индивидуума

Общественно-социальный статус

Рис. 2

Согласно этой модели психологические особенности индивидуума являются ключевыми в формировании образовательной и профессиональной сферы, которые в конечном итоге формиру-

24

ют общественно-социальный статус личности в процессе коммуникации. Смысл дискурса PR в данной модели заключается в тесной корреляции всех составляющих процесса, которые проявляются в специфических условиях взаимодействия и определяются в контексте всех обстоятельств социальной интеракции [Кубрякова, Демьянков, Панкрац, Лузина 1996].

В процессе общения мы обращаемся к контекстным условиям, более или менее соответствующим нашим представлениям, поэтому в разных социолингвистических условиях такие контекстные условия различны. Это особенно заметно при анализе и сопоставлении различных культур, традиций, экономических, политических и социальных предпосылок, характерных для того или иного социума.

1.4. БАЗОВЫЕ КАТЕГОРИИ ДИСКУРСА PR

Лингвопрагматика определяет дискурс как категорию, имеющую социальное содержание, акцентирующую внимание прежде всего на динамичном, развивающемся во времени характере языкового общения. Категории дискурса рассматриваются с позиций коммуникативного языкознания. Таким образом, при коммуникативном подходе текст выступает единственной опорой для исследователя в коммуникативном и когнитивном единстве.

Категория нормы – одна из основных категорий лингвистики. Нормой считают общепринятое употребление языковых средств, закрепленное языком, его грамматикой, лексикой, фонетикой и пр. Важным функциональным аспектом является положение о системе как источнике нормы. Л. Крысин сформулировал проблему соотношения системы и нормы следующим образом: «Под языковой нормой обычно понимают совокупность наиболее устойчивых, освященных традицией языковых средств и правил их употребления, принятых в данном обществе в данную эпоху. Норма противопоставлена системе, понимаемой как присущие тому или иному языку возможности выражения смыслов. Далеко не все из того, что может язык, что разрешает язы-

25

турная норма обязательна абсолютно для всех носителей языка (говорящих и пишущих на том или ином языке), так как она предполагает сохранение средств и правил использования языковых единиц, закрепленных обществом на всех этапах его развития. В-третьих, норма динамична и может изменяться во времени, поскольку язык развивается не изолированно и подвергается влиянию различных факторов. В-четвертых, представители разных культурно-социальных слоев общества должны придерживаться традиционно сложившихся принципов и правил языкового выражения, которые, как правило, закреплены в словарях, справочниках, грамматиках. В-пятых, посредством норм происходит отбор наиболее употребительных языковых средств. В-шестых, нормативный статус отдельных форм, конструкций, образцов речи может меняться, поэтому возможно существование устаревших и новых языковых форм одновременно в рамках литературной нормы. В-седьмых, норма подвержена влиянию просторечия, жаргона, заимствований. Кроме того, норма находится под влиянием социальной среды общества, так как изменения в использовании языковых форм могут происходить в определенных слоях общества и в конечном итоге влиять на все общество. Таким образом, существование различных языковых форм в рамках одной литературной нормы предоставляет возможность использовать допускаемые нормой языковые средства в зависимости от цели и условий коммуникации[Крысин].

Бесспорно, употребление предусмотренных литературной нормой языковых средств связано в первую очередь с определенными коммуникативными задачами, которые предполагают решение тех или иных условий коммуникативной ситуации, поэтому в соответствии с коммуникативным аспектом употребления единиц языка носителям языка необходимо владеть его функциональными стилями, ориентированными на условия общения, особенно это актуально в сфере массовой коммуникации.

Таким образом, те языковые средства, которые приемлемы для употребления в научном функциональном стиле, неприемлемы для официально-делового. К примеру, в средствах массовой коммуникации употребление того или иного функционального стиля в большей степени зависит от тематики, например, телеви-

27

зионной передачи. В передаче «Очевидное-невероятное» чаще используется научный функциональный стиль, поскольку в ней обсуждаются проблемы, связанные с научными исследованиями. В передачах, имеющих информационный характер («Время», «Вести», «Сегодня» и пр.), используется официально-деловой функциональный стиль. Смешение функциональных стилей, подмена одного другим (даже при соблюдении норм речи) расценивается в науке как свидетельство низкой культуры говорящего или пишущего, однако в средствах массовой коммуникации такое смешение не является редкостью. Например, в популярных токшоу, посвященных обсуждению разнообразных проблем, нередко смешиваются функциональные стили (ток-шоу «Апокриф» на канале «Культура» – пример смешения литературного и разговорного стилей).

Норма каждого отдельного жанра соответствует его культурному фону, а также служит социально-языковым кодом определенного вида дискурса. Различные типы дискурса демонстрируют и закрепляют разные нормативные статусы образцов речи, а не только отдельных слов, форм и конструкций.

Немаловажным компонентом соблюдения норм литературного языка является этический компонент, так как в этом случае предусматривается знание и применение правил языкового поведения в определенной коммуникативной ситуации. Под этическими нормами общения понимаются правила речевого этикета, например, речевые общепринятые формы приветствия, прощания, просьбы, благодарности и др.; обращение на «вы» или на «ты»; выбор сокращенного или полного имени участников коммуникативной ситуации; формы обращения и пр. Этические нормы запрещают использование ненормативной лексики (бранных слов, вульгаризмов, жаргонизмов и пр.), проявление повышенной эмоциональности речи, поскольку эффективность коммуникации в значительной степени зависит от соблюдения этических норм, принятых в социуме.

Соблюдение этих норм – неотъемлемый фактор успешной реализации коммуникативных задач в средствах массовой информации, так как нарушение принятых норм отрицательно сказывается на имидже ведущего передачи, политика, выступающе-

28

го перед аудиторией, что может привести к непониманию или прекращению общения, особенно если вместо нормативного общепринятого употребления используется диалектная или жаргонная, малоизвестная единица языка. Наиболее известны случаи неправильного ударения в словах (например, «дело возбуждено», «можно начать», «выборов», «мышление», «при обнаружении»), употребления просторечий («обождите»), а также нарушений лексических и грамматических норм.

Несомненно, ненормативное употребление языковых средств языка не только снижает эффективность коммуникации, но и указывает на недостаточную образованность говорящего и вызывает у реципиента соответствующее отношение к адресату. Кроме того, неэтичное обращение к собеседнику, употребление нецензурной лексики может полностью прервать общение. Известны случаи такого неэтичного отношения между участниками коммуникативного общения на телевидении (например, известный политик, участвующий в предвыборном ток-шоу, выплеснул стакан воды в лицо собеседника). Другим примером нарушения коммуникативных норм можно считать использование англоамериканских заимствований во многих сферах социальнокоммуникативного общения, например: канцелировать (от англ. cancel) – отменить; отревьюировать (от англ. to review) – составить отзыв о деятельности сотрудника; драйв-тест (от англ. a drive-test) – техническое испытание автомобиля и пр.

Поскольку личность в социуме не может существовать сама по себе, необходимо руководствоваться правилами соблюдения нормы, закрепленными в обществе, так как норма принята обществом в результате культурно-исторического развития, следовательно, не индивидуум определяет норму общения, а социум.

При исследовании категорий дискурса PR нельзя не учитывать речевые особенности индивидуума, поскольку именно человеку с его высокоразвитым интеллектом присуще использование как прямой, так и внутренней речи, реализуемой в тексте. Е.С. Кубрякова подчеркивает необходимость анализа семантического пространства текста, обосновывая это тем, что текст связан «тысячью нитей с условиями его создания, целями и задачами данного текста в связке с аналогичными для него текстами»

29