Раздел 7. Христианская жизнь

Аскетизм I–III вв.Отличительной чертой апостолов было отречение от собственности. По заповеди, к-рую Господь дал им при отправлении на проповедь, первохрист. миссионеры не должны были иметь никакой собственности. Столь же бескорыстными проповедниками были пророки, когда они, подобно апостолам, переходили из одной общины в др. для утверждения веры.

Проповедь Христа и Его апостолов свидетельствовала о том, что христ. жизнь есть постоянное нравственное совершенствование (Флп 3. 12–15), что это совершенствование может осуществляться путем постничества (Лк 2. 37), девства (Мф 19. 11–12; 1 Кор 7. 8, 25–28, 32–34; Откр 1–4) и нестяжательности (Мф 19. 21; Мк 10. 21).

Эпоха гонений на христиан выдвинула на первый план подвиг мученичества, долг охранять свою веру, хотя бы ценою мук и крови. Этот нравственный интерес тотчас же сказался на характере обоснования аскетизма Простой опыт показывал, что богатые неохотно расстаются с удобствами жизни, что пристрастие к имуществу и удовольствиям лишает мужества и внутренней свободы. Поэтому в отречении от собственности, привязывающей к жизни, стали видеть лучшее средство для воспитания стойкости и силы сопротивления языческому правительству, покушавшемуся на религ. свободу. «Итак, смотри, подобно страннику на чужой земле, не приготовляй себе ничего более, как сколько тебе необходимо для жизни; и будь готов к тому, чтобы, когда господин этого города захочет изгнать тебя из него за то, что не повинуешься закону его,— выйти тебе в свое отечество и жить по твоему закону беспечально и радостно». В древнецерковном сознании мученичество мыслилось как высшая аскеза, как подвиг, характеризующий жизнь во Христе . Аскетом-мучеником был один из великих отцов Церкви, сщмч.Игнатий Богоносец. Своего друга, буд. мученика, Поликарпа Смирнскогоон наставляет соблюдатьтрезвение(бдительность),быть стойким в духовной брани: «Бодрствуй, стяжав неусыпный дух», «Будь же бдителен, как подвижник Божий», «Стой твердо, как наковальня, на которой бьют». Быть мучеником для сщмч. Игнатия означало быть истинным учеником Христовым, «на Христа уповали и Его ожидали и спаслися верою в Него, посредством единения со Иисусом Христом соделавшись достовозлюбленными и досточудными святыми» (Игн.Фил. 5). Черты «мученического аскетизма» прослеживаются в соч. «Увещевание к мученичеству» Оригена,к-рый был сыном мученика, и сам претерпел мучения.

Название «аскет» в первые три века прилагалось

1) к лицам, пребывавшим в молитве и часто присутствовавшим у богослужения. Идеалом такого подвижничества была, напр., Анна пророчица, в молитве и постах служившая Господу до самой глубокой старости, за что и получила прозвание; молитвенник Иаков Праведный, брат Господень, до последней минуты жизни молившийся за убивавших его.

2) аскетами называли тех, у кого преимущественными подвигами были пост и воздержание. Та же мысль просматривается и у Тертуллиана в послании «К жене», где он на воздер­жание смотрит как на начальный подвиг, обусловливающей собою более успешное искоренение страстей, смотрит на него как на «подпору целомудрия».

3) к аскетам причислялись те, кто отличался делами особенной благотворительности и презрения к миру, напр. те, кто все свое имущество отдавал в пользу Церкви или в поль­зу бедных. Этот вид А., где основной добродетелью является нестяжательность, имел свое начало еще в иерусалимской общине первых христиан, где «было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее» (Деян 4. 32). Серапион, еп. Антиохийский (кон. II в.), будучи посвящен во епископа, пожертвовал все свое имение в пользу Церкви и вел аскетическую жизнь. Сщмч. Киприан Карфагенский (1-я пол. III в.) после принятия хри­стианства отдал все свое имущество в пользу бедных.

4) почетное имя аскетов в Церкви первых трех веков христианства давалось вдовицам («Вдовиц почитай, истинных вдовиц. ...Истинная вдовица и одинокая надеется на Бога и пребывает в молениях и молитвах день и ночь» — 1 Тим 5. 3, 5), но особенно девственникам и девственницам, решившимся ради Царствия Небесного на подвиг девства, или целомудрия, как совокупности всех нравственных и умственных совершенств. Уже из первого послания ап. Павла к коринфянам видно, что между христианами Коринфской Церкви были искатели и ревнители целомудрия, апостол писал им: «Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оставаться как я» (1 Кор 7. 8), т. е. девственником. О 4 дочерях Филиппа, ап. от 70, одного из 7 диаконов Иерусалимской Церкви (Деян 21. 8–9), по одним источникам, известно, что 2 из них до конца жизни пребывали в девстве, по другим — все 4 несли на себе этот подвиг, за что и удостоились дара пророчества. В нач. II в. свидетельства о девстве встречаются в посланиях мужей апостольских сщмч. Игнатия Богоносца, еп. Антиохийского, и сщмч. Поликарпа, еп. Смирнского: «Кто может в честь плоти Господней пребывать в чистоте, пусть пребывает без тщеславия» (Игн. Полик. 5).

Идеал девства у сщмч. Киприана — идеал церковный, он неразрывно связан с представлением о благочинии. Обоснование целомудрия достигло своей высшей точки развития в этот период в произведении сщмч. Мефодия «Пир десяти дев». Священномученик выступает здесь с проповедью воздержания, прославляя девственную чистоту, соединяемую с мудростью, как высший идеал христ. жизни. Девство он тесно соединяет с «целомудрием», или «целоумием», являя тем самым внутреннюю суть данного аспекта христ. воздержания, к-рое есть прежде всего и гл. обр. воздержание сердца, ума и души, позволяющее человеку сохранять цельность образа Божия в себе.Сочинение сщмч. Мефодия Патарского о девстве, представляя синтез всего, что было выработано по вопросу о целомудрии в пер­вые три века и в то же время являясь попыткой осветить этот предмет и с богословско-философ­ской стороны, служит как бы переходным мостом к IV в., когда то, что у сщмч. Мефодия было еще в начальном состоянии, получило глубокое развитие.

Живое предание о Христе, Его жизни и делах, живая проповедь апостолов, соединенная с воплощением ее в жизни, молитвенность апостолов, особенно молитвенность св. Иакова, брата Господня, девство возлюбленного ученика Христова Иоанна, девство ап. Павла, безбрачие учеников его Тимофея и Тита, нестяжательность апостолов, имеющих при себе лишь одно необходимое, и т. п.— все это вызывало воодушевление, к-рое имело результатом выбор аскетического подвига как господства духа над плотью ради единения со Христом. Аскетами назывались тогда великие молитвенники, постники, нестяжатели, девственники — лица, осуществляющие в своей жизни тот или иной подвиг. Аскетизм воспринимался как обет, а не как заповедь, соответственно и лица, следовавшие ему, назывались «избраннейшими из избранных». Характерно для А. этого времени, что следовавшие ему оставались жить в гражданском об-ве: рим. законы против безбрачия и подо­зрительное отношение к уединенным обществам служили препятствием для подвига отшельнического, если девственники и девственницы и со­ставляли при церквах нек-рого рода союзы, то это было тай­ной для рим. правительства.

Со времени гонения Деция (249-251 гг).характеризуется появлением А. в форме отшельничества, или анахоретства, еремитства. Христ. об-во, испытавшее потрясения, не было столь сплоченным, как в предыдущий период. Падших, отступивших от христианства, было так много, что о них в Церкви был поднят вопрос, как принимать их снова в общение. С одной стороны, изощренные пытки, к-рым подвергали верных христиан, с другой — стремление уйти от мира не из-за страха, но чтобы сохранить свою христ. жизнь в чистоте, побуждали христиан удаляться в пустынные места. Отшельничество, как не ограниченное никакими внешними препятствиями, могло безбоязненно существовать наряду с др. видами подвижничества лишь позднее, когда христ. религия становится господ­ствующей. К кон. IIIв. в Церкви были созданы все предпосылки для зарождения монашества. Однако для того, чтобы это новое явление в христ. жизни приобрело ясную форму, потребовалась такая личность, как прп. Антоний Великий.

Древняя церковь знала практику духовничества. Хотя духовники в собственном смысле сло­ва появились в монашеской среде в IVв., истоки духовничества вос­ходят к апостольской эпохе. Так, ап. Павел, используя образ отношений отца с детьми, говорит, обращаясь к коринфским христианам: «...хотя у вас тысячи наставников во Хрис­те, но не много отцов, я родил вас во Христе Иисусе благовествованием» (1 Кор 4. 15; ср.: Гал 4. 19). На то, что это был распространенный обы­чай среди первых христиан, ука­зывают тексты Посланий др. апосто­лов (см., напр.: 1 Петр 5. 13; 1 Ин 5. 21). В отличие от последующих эпох основанием для такого рода отноше­ний служила не столько практика регулярной исповеди (о характере к-рой новозаветные тексты почти ничего не сообщают), сколько учас­тие «отца» в обращении «сына» ко Христу, в его крещении и непрестан­ном направлении по пути веры.

Выражение «духовник» впер­вые встречается в апокрифическом сочинении — греч. Апокалипсисе Ва-руха — и явно относится к христ. священству. Од­нако ввиду неопределенности даты написания и вероятных интерполя­ций этот текст не может служить на­дежным свидетельством возникно­вения института духовничества. Вместе с тем уже в IIIв. появились указания на су­ществование помимо канонической дисциплины, подразумевавшей пуб­личную исповедь с участием общи­ны, практики тайной исповеди перед епископом или пресвитером (хотя сделать однозначные выводы о ее сакраментальном характере нельзя). Так, сщмч.Мефодий, еп. Патарский, толкуя кн. Левит, говорил о необхо­димости регулярно «показывать ду­шевную проказу иереям», чтобы в случае совершения греха не до­водить дело до публичной исповеди и отлучения на длительный срок. В«Апостольских постановлениях» (кон.IVв.) «духовными отцами» именуются епископы, причем акцент, как и в НЗ, де­лается не на принятии исповеди, а на крещении, наставлении в вере и т. п.

В дисциплинарной прак­тике древней Церкви существовало 4 ступени покаяния, к-рые точно описаны в Григ. Неок. 11 (12) (ср.: Васил. 22, 75). 1-я, и самая тяжелая, ступень, стоящие на к-рой именуют­ся плачущими, описывается здесь так: «Плач бывает вне врат молитвенного храма,- где стоя согрешив­ший должен просити входящих ве­рующих, дабы они помолилися за него». IВселенский Собор по сни­схождению предусматривает для кающихся в отпадении от Церкви сразу 2-ю ступень — «слушающих». Согласно Григ Неок. 11 (12), «слу­шание бывает внутри врат в при­творе, где грешник должен стояти до моления об оглашенных, и тогда исходити. Ибо правило глаголет: слушав Писания и учение, да из-женется, и да не сподобится молит­вы». Затем в соответствии сIВсел. 11 кающиеся в отпадении должны 7 лет пребывать на ступени «припа­дающих», к-рая в Григ. Неок. 11 (12) охарактеризована следующим обра­зом: «Чин припадающих есть, когда кающийся, стоя внутри врат храма, исходит вместе с оглашенными». И наконец, завершает епитимию 2-летнее пребывание на ступени «купностоящих», когда «кающийся стоит купно с верными, и не исходит с оглашенными», но, как это преду­смотреноIВсел. 11, «участвуя с на­родом в молитвах», еще не причаща­ется св. Тайн. Пройдя все ступени покаяния, раскаявшиеся грешники принимались в церковное общение.

(ВСЕЛЕНСКИЙ I СОБОР // ПЭ. Т. 9. С. 571-580.)