3. Детерминация коррупционной преступности

В России, на уровне подсознания укоренены представления о неизбежности совершения коррупционных действий - «кормлений» - так уж сложилось на протяжении столетий. Несмотря на констатированный запрет взяток, и иных коррупционных действий, негласно, официальные власти зачастую попустительствовали их совершению. Базой роста и существенного изменения коррупционных связей стала специфическая схема построения в России в 90-е гг. политической власти. В Конституции страны и целом ряде законов, в частности, Законе о правительстве и Уголовном кодексе, Законе о государственной службе был заложен целый ряд системных решений, позволяющих выделить лиц, обладающих неприкосновенностью, наделенных всей полнотой власти и в то же время, не несущих ответственности за свои решения.

Действовавшие на начальном этапе реформ законодательные акты, позволяли, прежде всего, высшим должностным лицам страны уходить от ответственности, практически подкупаться и выгодно «продавать» свои полномочия и основанные на них возможности. В соответствии с УК РФ от уголовной ответственности за получение взятки избавлены государственные служащие и служащие органов местного самоуправления, т.е. лица, не являющиеся должностными. Большую роль в обогащении лиц, обладающих неприкосновенностью, сыграли схемы теневого коррупционного передела бюджетных средств.

В России конца XX века коррупция стала явлением масштаба национального бедствия. Она приобрела тотальный характер и проявлялась в многообразных формах.

Коррупция становилась все более мощным средством:

перераспределения собственности и капиталов, в том числе криминальных, особенно во взаимосвязи с экономической преступностью;

перераспределения власти;

ослабления конкурентных рыночных механизмов;

усиления влияния криминального общества не только на экономику и политику, но также на социальную и духовную сферы жизнедеятельности;

разложения режима демократии, законности и правопорядка;

ослабления Российской государственности. Последнее особенно очевидно при анализе коррупции во взаимосвязи с терроризмом, преступлениями против основ конституционного строя и безопасности государства.

Признание допустимости коррупционной преступности создало самые благоприятные условия для контроля над властными структурами владельцев криминальных криминалов - организованных преступников.

Развитие криминальной ситуации в девяностых годах XX века подтвердило, что коррупция приобретает практически тотальный характер в периоды интенсивного наступления криминального общества на легалистское. Отмечено вовлечение в нее представителей разных социальных групп и - что особенно опасно - высших государственных чиновников. Происходило расширение круга форм личного подкупа служащих за счет оплаты дорогих зарубежных поездок, льготного кредитования, оказания различных услуг, предоставления высокооплачиваемой должности в частных структурах после увольнения из госаппарата, включения в состав советов коммерческих структур или соучредителей государственных служащих или их родственников, выплаты фантастических «гонораров» за очень скромные труды и т.п.

Население к концу XX века противоречиво реагировало на развитие коррупционной преступности. Это вполне закономерно при отмеченной его криминологической дифференциации - разграничения тех социальных групп, которые относились к легалистскому, криминальному обще­ствам и маргинальной среде.

С одной стороны, создавался все более широкий и внушительный слой граждан, заинтересованных в сохранении основанных на коррупции отношений. Это - организованные преступники; предприниматели, действовавшие в условиях нестабильной и противоречивой правовой базы, разболтанности и продажности чиновничьего аппарата; разные субъекты, убежденные в необходимости и допустимости постановки государственных, муниципальных структур себе на службу путем своеобразной их «перекупки» у государства и местных органов самоуправления.

С другой стороны, пагубные последствия коррупционной преступности становились все более очевидными для широких слоев населения. Протестные настроения нарастали и в России, и за рубежом. Однако немало граждан - активных противников коррупционной преступности все-таки прибегали к подкупу, видя в этом единственное средство решения своих про­блем в конкретных условиях.

Основная причина коррупционной преступности - это сложившиеся механизмы власти, предполагающие особые взаимоотношения между политической властью и крупным бизнесом. Механизмы власти, устроены таким образом, что не позволяют произвести полного их демонтажа без угрозы самоуничтожения. Соответственно, борьба с коррупцией, будет чрезвычайно сложной, осторожной и объективно незавершенной.

В России культивируется психологическая терпимость к материализации служебных отношений; политико-правовая нестабильность в государстве вызывает у государственных и муниципальных служащих пренебрежительное отношение к своим обязанностям; недостатки российской правовой системы - пробелы в законодательстве, противоречия в федеральных нормативно-правовых актах и актах субъектов федерации и т.д., приводят к тому, что во многих случаях решающую роль играет не буква закона, а воля конкретного чиновника; действующие административные и уголовно-правовые нормы, направленные на некоторый контроль коррупционной деятельности и борьбу с ней, применяются выборочно или зачастую, игнорируются; отсутствует эффективный политический и правовой механизм, обеспечивающий быстрое отстранение от исполнения полномочий должностных лиц, скомпрометировавших себя действиями, не являющимися преступными, но коррупционными по своей сути; коррупционная преступность обладает признаками организованности и подкуп государственных и муниципальных служащих выступает как одно из средств обеспечения безопасности; правоохранительные органы подверглись определенному воздействию и стали объектами частых нападок со стороны средств массовой информации; принижается значение защиты государственных и общественных интересов как одной из важнейших задач правоохранительной деятельности; отсутствует социально-правовой контроль за деятельностью государственных служащих и принимаемых ими решений; отсутствует эффективная рыночная конкуренция; уровень налогообложения в России превышает среднюю доходность большинства видов легального предпринимательства; монопольное руководство чиновничества над процессом приватизации при отсутствии надлежащего общественного контроля; существуют не публичные процедуры принятия решений органами публичной власти и т.д.

Коррупционной преступности активно способствует не только неисполнение законов, но и пробелы в законодательстве и его несовершенство. Законодательство обычно слабо в периоды экономических, политических и социальных кризисов. Отсутствие необходимого правового регулирования развивающихся новых социально-экономических отношений, ослабление социального контроля экономической деятельности приводят к усилению коррупционных тенденций во всех сферах общественной жизни. Этот вид связи законодательства и коррупции обусловлен объективными общественно-политическими процессами.

Другой вид взаимосвязи между этими явлениями проявляется в том, что на законодательном уровне в целях пресечения негативных социальных проявлений и преступных посягательств вводятся правовые нормы, которые изначально предполагаются неприменимыми и неосуществимыми на практике. Их назначение заключается не в установлении действенного запрета и регулировании поведения людей, а в нормативном оформлении пожеланий общественности, направленном на то, чтобы показать, что власть прислушивается к общественному мнению и должным образом на него реагирует. Принятие таких законов лишь создает видимость борьбы с преступностью, оставляя в неприкосновенности и коррупцию, и теневую экономику, и произвол чиновников, и другие негативные явления.

Безнаказанность высокопоставленных чиновников, как и их криминальных сподвижников, опрокидывает все социальные программы и законы, усиливая процесс криминализации всех сфер жизни. Живучесть коррупционной преступности, устойчивость ее связей, динамичность ее процессов убеждают в том, что она укоренена в самой идеологии функционирования государственного аппарата.