Небывало грозное оружие

Как и все сотрудники Лаборатории, Б. Б. Кажинский умел заглядывать в будущее и стремился сделать все возможное, чтобы предотвратить использование результатов своей работы в антигуманных целях. Он и его коллеги отлично понимали, что злая воля может использовать те же результаты в своих корыстных интересах.

Еще в те далекие годы, одним из первых оценив возможную в будущем угрозу, связанную с монопольным обладанием оружием, основанным на использовании феномена телепатии, Б. Б. Кажинский задался целью предупредить человечество о грозящей опасности. Это стало возможным с помощью двух писателей-фантастов— А. Р.Беляева (1884-1942) и С. М. Беляева (1883-1953). Оба они с большим интересом отнеслись к предложенному им сюжету.

В 1928 году вышел в свет научно-фантастический роман «Радиомозг» С. М. Беляева, в 1929 — научно-фантастический роман «Властелин мира» А. Р. Беляева. Сюжет обоих романов как бы нанизан на стержень научных идей Бернарда Бернардовича. Более того, в романе «Властелин мира» Б. Б. Кажинский стал прототипом Качинского, самого, пожалуй, положительного героя этого увлекательного произведения.

Сюжет обоих романов весьма схож. В руках безнравственных людей оказывается изобретение, позволяющее им читать и записывать мысли и излучать безотказные мысленные приказания. Этими маньяками овладевает идея мирового господства. Они начинают действовать. Все мировое сообщество ищет противоядие. Им становится аналогичное изобретение нашего соотечественника, и претенденты на мировое господство оказываются побежденными.

Любопытно отметить, что если в романе «Властелин мира» ученый Качинский добивается победы практически в одиночку, то в романе «Радиомозг» изобретатель доктор Тах опирается на мощь всего государства. В основе изобретения доктора Таха — це-волны или це-лучи — от слова «церебрум» (мозг). Эти це-лучи «имеют бесконечно малую длину волны и излучаются человеческим мозгом». Tax научился записывать и излучать це-волны. Изобретением Таха овладели братья Гричары, проживающие в одной из западноевропейских стран. Они усовершенствовали чужое изобретение и «не только умеют читать на расстоянии мысли людей, которые им нужны, но и приспособили микроволны для воздействия на центральную нервную систему людей. Это своего рода массовый гипноз на расстоянии». Кроме того, Гричары нашли способ вызывать на расстоянии возбуждение любых мозговых центров целых групп людей. От их аппарата не может укрыться ни одна человеческая мысль. Гричары угрожают, что их радиомозг способен излучить целую серию це-волн, «которые вопьются в мозги людей, заразят их мыслями, повинуясь нашей с братом воле, и люди сойдут с ума, истребляя друг друга в последней войне. И тогда останемся только мы и наш радиомозг...».

Этой деятельности надо положить конец. Вопрос обсуждается в правительстве СССР. И вот на завод «Красный химик», где работал доктор Tax, приезжает Глаголев — «главный начальник химической промышленности Союза». Он выступает перед рабочими и работницами завода: «Шайка международных аферистов, завладевшая изобретением доктора Таха, в настоящее время ведет, пользуясь це-лучами и передачей их на расстоянии, явно шантажную деятельность. Она шантажирует нас и правительства, с которыми мы находимся в дружественно-деловых отношениях... читает мысли наших полпредов и дипкурьеров, Прерывает дипломатические переговоры, одним словом, всячески нам пакостит... Этому надо положить конец. Широкое производство экранов системы советского врача Таха должно быть налажено нами в кратчайший срок. Врага надо бить его же оружием. Наши ученые должны разработать вопрос о передаче непосредственно нервных це-волн на далекие расстояния, чего мы еще делать не умеем. В этом мы отстали от наших врагов, мы должны их в этом догнать и даже перегнать. Мы должны это сделать во что бы то ни стало». И это, конечно же, было сделано.

В послесловии к роману Б. Б. Кажинский прозорливо назвал оружие, подобное «радиомозгу», небывало грозным оружием Он писал: «Человечеству нужен “радиомозг” не для удовлетворения антисоциальных инстинктов отдельных личностей, а для достижения общечеловеческого мира и счастья». Это был, пожалуй, самый первый призыв, самое первое научно-обоснованное предостережение. Но в ту эпоху великого противостояния этот голос вряд ли мог быть услышан.

.В интересах и по заданию Наркомата обороны

Научный задел 20-х годов послужил отправной точкой для продолжения исследования феномена телепатии в 30-х годах. Эти работы велись в интересах и по заданию Наркомата обороны СССР в Москве и в Ленинграде.

В 1962 году, ровно 30 лет спустя после начала работ в Ленинграде, член-корреспондент АМН СССР профессор Л. Л. Васильев сообщил, что в 1932 году ленинградский Институт мозга имени В. М. Бехтерева «получил задание начать экспериментальное исследование телепатии с целью, по возможности, выяснить ее физическую природу». Научное руководство исследованиями было поручено Л. Л. Васильеву. Это был удачный выбор. Л. Л. Васильев работал в Институте мозга с осени 1921 года и принимал самое непосредственное участие в исследованиях телепатических явлений, проводимых директором Института академиком В. М. Бехтеревым; после его смерти в 1927 году Л. Л. Васильев продолжил эти работы уже по собственному почину, а в 1932 году ему предложили возглавить научное руководство темой. Исследования велись в течение почти пяти с половиной лет — с 1932 по 1937 год включительно.

Соответствующее задание получила и руководимая академиком П.П. Лазаревым Лаборатория биофизики АН СССР в Москве. Научное руководство темой было поручено ученику и последователю академика П. П. Лазарева профессору С. Я. Турлыгину. Но ни С. Я Турлыгин, ни Л. Л. Васильев, понятно, не знали о работах друг друга. Позже Л. Л. Васильев напишет, что работы С. Я. Турлыгина «совпали по времени, как мы потом узнали, с аналогичными нашими исследованиями».

С. Я. Турлыгину удалось впервые обнародовать результаты своих исследований еще в 1939 году, в докладе «Об излучении нервной системы человека», сделанном им на заседании биофизической секции Московского общества испытателей природы. Л. Л. Васильеву пришлось ждать до 21 апреля 1960 года, когда он выступил с докладом «Об электромагнитных излучениях мозга» в ленинградском Доме ученых.

В масштабных работах Л. Л. Васильева исследовалось мысленное внушение двигательных актов, зрительных образов и ощущений, сна и пробуждения. Для изучения физической природы носителя применялось экранирование (металлом) мысленно внушающего индуктора или воспринимающего мысленное внушение перципиента, а также увеличение расстояния между индуктором и перципиентом (от 25 метров до 4700 километров). Результат, пишет Л. Л. Васильев, оказался неожиданным даже для самих исполнителей: ни экранирование, ни расстояние не ухудшали результатов во всех тех случаях, когда они отчетливо проявлялись без экранирования или на малом расстоянии.

В отличие от Л. Л. Васильева, результаты, полученные С. Я. Турлыгиным, в основном не противоречили электромагнитной гипотезе. Физик и радиоинженер, специализирующийся в области биофизики, он как никто другой был способен решить чисто физический аспект стоявшей перед ним задачи.

С. Я. Турлыгину не удалось, в отличие от Л. Л. Васильева, опубликовать результаты своей работы в полном объеме: его рукопись, озаглавленная «Излучение электромагнитных волн человеком», объемом около 70 машинописных страниц, так и осталась неопубликованной. Ее сокращенный вариант был напечатан в 1942 году. Ниже мы кратко изложим основное содержание этих двух работ Сергея Яковлевича.

«Приходится признать, — подводил С. Я. Турлыгин итоги этих своих исследований, — что действительно существует некий физический агент, устанавливающий взаимодействие двух организмов между собой... Чисто оптическая картина действия экранов, отражения этого агента от зеркал и дифракционные явления заставляют думать, что этим агентом является электромагнитное излучение, одна из волн которого лежит в области 1,8–2,1 мм».

При подготовке и проведении экспериментов С. Я. Турлыгин проявил немало изобретательности. В экспериментах участвовало три человека: испытуемый, гипнотизер (индуктор), экспериментатор. Измерительный прибор — секундомер. Задача испытуемого — уловить мысленный приказ индуктора «падать назад» [5]. Предоставленный сам себе, испытуемый падал через одну-две минуты после команды «начинаем!» В случае же, когда к этой команде присоединялся мысленный приказ «падать назад», время начала падения сокращалось до 2–10 секунд. Измеренное секундомером время, прошедшее от начала мысленного воздействия до начала падения испытуемого, было основным критерием результативности воздействия.

Эксперименты ставились в звукоизолированной комнате. В одном ее месте стояла сплошь обитая свинцом будка. В ней размещался индуктор. На уровне его лица находился патрубок (труба), выходящий из будки наружу. Испытуемые ставились затылком к патрубку на расстоянии до двух метров от него. Предполагаемое излучение индуктора должно было, считал С. Я. Турлыгин, проходить через отверстие патрубка и падать на свинцовый экран, должный, предположительно, задерживать излучение. Последнее могло также падать либо на эбонитовое или медное «зеркало», способное, как предполагалось, отражать его поток, либо на дифракционную решетку, давая картину дифракции — максимумы и минимумы плотности энергии. В ряде случаев поток мог проходить между пластин конденсатора. Пройдя через экран, дифракционную решетку, пластины конденсатора, либо отразившись от «зеркала», излучение падало на испытуемого. Таким образом, исследовалась чисто физическая картина явления.

Оказалось, что свинцовый экран задерживает излучение, что проявлялось в увеличении времени начала падения испытуемого в сравнении со временем падения в опытах без экрана. Опыты с «зеркалом» подтвердили наличие излучения и «оптический» закон его отражения. Опыты с дифракционной решеткой позволили определить длину волны излучения — она оказалась в диапазоне 1,8–2,1 мм. Однако излучение не отклонялось в электрическом поле конденсатора.

Интересны заключительные замечания С. Я. Турлыгина: «...с точки зрения физики самым существенным является тот факт, что поведение объекта (испытуемого) — продолжительность экспозиции — дает четкую оптическую картину, которую можно объяснить только наличием лучистой энергии — луча». Он не сомневается в реальности зарегистрированного им излучения: «указанные опыты не оставляют у нас сомнения в наличии излучения, исходящего из организма человека».

Надо сказать, что некоторые исследователи упрекали С. Я. Турлыгина в недостаточной чистоте эксперимента. Они предполагали возможность подсказки, то есть «утечки» информации от индуктора к испытуемому по обычным сенсорным или субсенсорным каналам, ведь индуктор и испытуемый находились в одной и той же комнате. Но этот упрек справедлив лишь по отношению к психологической картине феномена. А С. Я. Турлыгин же изучал чисто физическую («оптическую») картину.

Сергей Яковлевич не оставлял подобные упреки без ответа, он всегда подвергал их экспериментальной проверке. Так, в ответ на упрек, что испытуемые знают, где им предстоит падать (в опытах использовались «натренированные» испытуемые), Сергей Яковлевич в тайне от всех ночью проник в лабораторию и изменил шаг дифракционной решетки. Теперь испытуемые должны были бы падать в другом месте, но они не подозревали об этом. Опыты были продолжены, и места падения испытуемых переместились. Последующие расчеты показали, что именно там они и должны были падать: именно там сосредотачивались, согласно расчетной дифракционной картине, узлы максимальной плотности энергии излучения, прошедшего через решетку с измененным шагом. Об этом эксперименте, как вспоминает один из авторов, Г. К. Гуртовой, С. Я. Турлыгин рассказывал на семинаре в Лаборатории биофизики АН СССР в 1939 году, отвечая на вопросы после своего доклада об излучении организма человека.

Телепатическими исследованиями Л. Л. Васильева и С. Я. Турлыгина заканчивается важный и весьма плодотворный период изучения феномена телепатии в СССР. Ленинградские исследователи оказались не в состоянии согласовать положительные результаты экспериментов с электромагнитной гипотезой телепатии. Результаты, полученные С. Я. Турлыгиным, в основном не противоречили электромагнитной гипотезе, хотя, как свидетельствует Д. Г. Мирза, работавший с Турлыгиным в 50-е годы, Сергей Яковлевич считал, что по некоторым параметрам зарегистрированное им излучение отличается от электромагнитного.

Однако оба направления исследований продолжены не были. Работы по исследованию феномена телепатии в СССР оказались надолго прерваны [6].