Учебный год 22-23 / popandopulo

[8] СЗ РФ. 1994. № 8. ст. 801.

[9] Санкт-Петербургские ведомости. 1996. 29 июня.

[10] СЗ РФ. 1994. № 22. ст. 2463.

[11] СЗ РФ. 1995. № 27. ст. 2591.

[12] СЗ РФ. 1996. № 22. ст. 2663.

Нормативные акты централизованного регулирования и локаль­ные нормативные акты. По масштабу действия нормативные акты коммерческого законодательства могут быть подразделены на нор­мативные акты централизованного регулирования, принятые теми или иными государственными органами или органами местного са­моуправления, и локальные нормативные акты. В свою очередь, как отмечалось выше, нормативные акты государственных органов и органов местного самоуправления подразделяются на: нормативные акты федеральных органов власти и управления РФ; нормативные акты органов власти и управления республик в составе РФ; норма­тивные акты органов власти и управления автономной области, ав­тономных округов в составе РФ; нормативные акты органов власти и управления краев, областей, городов федерального значения РФ (Москвы и Санкт-Петербурга); нормативные акты органов местного самоуправления. Такое распределение означает распределение ком­петенции в регулировании отношений, в том числе в сфере пред­принимательства, между названными выше органами.

Общая тенденция, которая здесь наблюдается, – это перерас­пределение компетенции в регулировании общественных отноше­ний в направлении «сверху вниз», в пользу республиканских в соста­ве РФ и других[1], вплоть до органов местного самоуправления[2]. Это объясняется тем, что в условиях децентрализации экономики и активизации регионального самоуправления соответствующие ре­гиональные органы стремятся проводить самостоятельную социаль­но-экономическую политику, в том числе принимать нормативные акты, регулирующие деятельность предпринимателей на своих тер­риториях.

Коммерческое право. Ч. I. Под ред. В.Ф. Попондопуло, В.Ф. Яковлевой. – СПб., С.-Петербургский университет, 1997. С. 42

Законодательство о предпринимательстве, как отмечалось вы­ше, в основе своей относится к сфере ведения федерации. Интерна­ционализация экономической жизни, как одна из главных тенден­ций, ведет к созданию единого мирового рынка товаров, капиталов, услуг и соответственно вызывает необходимость унификации право­вого регулирования отношений в сфере экономики. На региональ­ном уровне подобные процессы идут в Европе, Юго-Восточной Азии, Северной Америке и ряде других регионов. Создание единого рыночного пространства необходимо также в рамках СНГ, не говоря уже о России.

Выделяя нормативные акты централизованного регулирования, следует иметь в виду, что к ним относятся и те, которые приняты госу­дарственными органами Союза ССР. Они инкорпорированы в зако­нодательство Российской Федерации. Это вытекает из постановления Верховного Совета РФ от 12 декабря 1991 г. «О ратификации Согла­шения о создании Содружества Независимых Государств». В соот­ветствии с этим постановлением на территории Российской Федера­ции до принятия соответствующих законодательных актов Россий­ской Федерации применяются нормы бывшего Союза ССР в части, не противоречащей Конституции РФ и законодательству РФ[3].

Локальные акты закрепляют индивидуально-правовой статус предпринимателя, они принимаются органами управления коммер­ческой организации и обязательны к исполнению в данной коммер­ческой организации. Имеются в виду уставы юридических лиц, по­ложения о структурных подразделениях юридического лица, правила внутреннего трудового распорядка и многие другие акты, действую­щие в коммерческих организациях. По существу названные акты яв­ляются локальными нормативно-правовыми актами, используе­мыми органами управления коммерческой организации в регулиро­вании локальных (внутрипроизводственных) отношений. Их не сле­дует смешивать с индивидуально-правовыми локальными актами, например, с приказами руководителя коммерческой организации об увольнении кого-либо с работы[4].

В коммерческой организации могут быть приняты любые реше­ния, в том числе общенормативного характера, если они не противо­речат нормативным актам централизованного регулирования. Поэто­му локальное нормотворчество – это сфера самоуправления коммер­ческой организации. Наблюдаемая здесь тенденция заключается в расширении сферы локального нормотворчества и соответственно су­жении сферы централизованного регулирования предприниматель­ской деятельности, в закреплении в нормативных актах централизо-

Коммерческое право. Ч. I. Под ред. В.Ф. Попондопуло, В.Ф. Яковлевой. – СПб., С.-Петербургский университет, 1997. С. 43

ванного регулирования лишь минимальных (необходимых и доста­точных) требований к предпринимательству, составляющих объек­тивно-правовые границы свободы предпринимательства.

Органы управления коммерческой организации относительно свободны в определении содержания локальных актов, но они долж­ны учитывать: а) императивные требования нормативных актов централизованного регулирования, которые действуют независимо от того, включены они в тексты локальных актов или нет (например, требование о формировании уставного капитала акционерного об­щества – ст. 99 ГК); б) распределение нормотворческой компетен­ции между органами управления коммерческой организации, если их несколько (например, в акционерном обществе – ст. 103 ГК).

В разработке локальных нормативных актов большую помощь призваны оказывать примерные уставы, положения, правила, догово­ры, разрабатываемые различными методическими центрами и яв­ляющиеся источниками коммерческого права рекомендательного ха­рактера. Названные примерные (рекомендательные) акты не следует смешивать с типовыми договорами, положениями и т. п. , которые в случаях, предусмотренных законом, может издавать Правительство РФ и которые являются обязательными для участников коммерческих отношений (п. 4 ст. 426 ГК).

Актом локального правотворчества являются также договоры, в которых по соглашению сторон устанавливаются локальные предпи­сания, учитываются индивидуальные интересы сторон. Границы ло­кального договорного регулирования (индивидуальной воли сторон до­говора) определены нормативными актами централизованного регули­рования (государственной волей), но в пределах этих границ воля участ­ников не только определяет те условия, которые им необходимы, но и осуществляет регулятивный процесс локального правотворчества: изби­рается определенный вариант решения, скрепленный соглашением сто­рон (ст. 421, 422 ГК). Раньше праворегулирующая функция договора фактически не рассматривалась, поскольку она в достаточной степени и не проявлялась, была заслонена административным диктатом. В новых условиях роль локального, и в частности договорного регулирования коммерческих отношений, по существу стала одной из ведущих[5]. Это объясняется тем, что в области предпринимательства, во-первых, про­изошел отказ от административного регулирования, а, во-вторых, нор­мативное регулирование теперь представлено главным образом диспозитивными нормами. В условиях рыночной экономики договор безус­ловно становится основным способом регулирования коммерческих от­ношений. Ведь рынок вообще, как сфера саморегулирования, – это и есть совокупность свободных действий (взаимодействия), т. е. договоров и порождаемых ими отношений.

Коммерческое право. Ч. I. Под ред. В.Ф. Попондопуло, В.Ф. Яковлевой. – СПб., С.-Петербургский университет, 1997. С. 44

До принятия нового ГК существовала определенная неоднознач­ность в трактовке договоров присоединения (так называемого форму­лярного права), т. е. обычных договоров в сфере предприниматель­ства, условия которых заранее разрабатываются предпринимателями-услугодателями, а услугополучателю при заключении таких договоров остается только присоединиться к ним. По мнению некоторых авто­ров[6], такая практика предосудительна, так как только предприниматель-услугодатель, навязывающий свои условия услугополучателю, фактически пользуется благом свободы договора, а услугополучатель лишен возможности повлиять на содержание договора; таким образом крупные компании якобы присваивают себе нормотворческие право­мочия.»

В настоящее время правила о договоре присоединения нашли за­крепление в ст. 428 ГК, тем самым легально преодолена его негативная оценка. Действительно, если условия такого договора противоречат закону и иным правовым актам, то они должны признаваться недей­ствительными. В пределах же нормативных актов централизованного регулирования это обычная практика по заключению договоров, на­правленная на ускорение данного процесса и торгового оборота в це­лом, когда у предпринимателя (банка, страховой компании, тран­спортной организации и т. п. ) имеется огромная клиентура. Трудно се­бе представить, например, что пассажиры заключают договоры пере­возки не путем приобретения билета в кассе, а в результате перегово­ров и заполнения документа. Другое дело: в рыночных условиях долж­ны предоставляться разнообразные услуги (на любой вкус) и тогда выбор качества услуг и будет олицетворять свободу договора.

Общие и специальные нормативные акты. Такое подразделение нормативных актов коммерческого законодательства осуществляет­ся в зависимости от их назначения. В отличие от предыдущих клас­сификаций нормативных актов (по их юридической силе и масштабу действия), имеющих универсальный характер, классификация по их назначению является специальной, отражающей по существу соот­ношение гражданского и коммерческого права.

Общие нормативные акты предназначены для всех субъектов частного права, в том числе и для предпринимателей, и закрепляют общие правила поведения без учета тех или иных особенностей пред­принимательской деятельности. Специальные нормативные акты от­ражают особенности правового регулирования в сфере предпринима­тельства. Так, статус юридического лица определен в общих нормах ГК (п. 1 ст. 48), статус коммерческой организации – в специальных нормах ГК (ст. 50), а статус акционерного общества, кроме того (п. 1 ст. 96 ГК), в специальном нормативном акте – Законе РФ «Об акцио­нерных обществах».

Коммерческое право. Ч. I. Под ред. В.Ф. Попондопуло, В.Ф. Яковлевой. – СПб., С.-Петербургский университет, 1997. С. 45

Практическое значение деления нормативных актов на общие и специальные, как отмечалось, заключается в том, что специальным актам в процессе правоприменения отдается предпочтение перед общими. Нормы общих актов применяются лишь тогда, когда отно­шение не урегулировано либо не в полной мере урегулировано в спе­циальном нормативном акте.

Между общим и специальным законодательством имеется не­разрывная связь. Специальное законодательство базируется на об­щем законодательстве и зависимо от него, поскольку использует конструкции и категории общих нормативных актов как данные. В этом смысле без общих нормативных актов невозможно существо­вание и тем более применение специальных нормативных актов. Так, применяя нормы о сделках, участниками которых являются предприниматели (например, по поставке), необходимо учитывать общие правила о сделках, в том числе общие положения о купле-продаже, применяемые к отношениям по поставке.

Общее законодательство более стабильно, так как оно отражает систему объективного права непосредственно и содержит достаточ­но абстрактные (общие) нормы: о лицах, о сделках, о сроках и т. п. Специальное законодательство более подвижно, поскольку связано с объективной системой права опосредованно через общее законода­тельство. Оно содержит более конкретные нормы, отражающие эко­номическую политику данного периода развития общества. Это на­глядно проявляется в том, что многие специальные законы за по­следние несколько лет претерпели изменения и действуют в настоя­щее время в новой редакции. Например, Закон РФ «О банках и бан­ковской деятельности» действует в редакции от 3 февраля 1996 г.

Такая высокая динамичность коммерческого законодательства как раз и является объяснением того, что оно развивается главным образом за пределами ГК. Так, правовой статус большинства ком­мерческих организаций определяется отдельными специальными законами.

Отмечая изменчивость специального законодательства, следует подчеркнуть, что в то же время предпринимательство не терпит не­стабильности, поэтому следует стремиться облечь правила о нем в максимально стабильные нормативно-правовые формы – законы.

Общедозволительный режим правового регулирования прояв­ляет себя в содержании как общих, так и специальных нормативных актов коммерческого законодательства, но в первом случае исклю­чений из общего правила («можно все...») меньше, чем во втором, который может характеризоваться значительной дифференциацией правового регулирования. Может случиться так, что количество ис­ключений (специальных правил) сведет на нет сам общедозволи­тельный режим регулирования (общее правило), что нередко и про­исходит.

На наш взгляд, в настоящее время первостепенное значение имеет не столько дифференциация законодательства (хотя это и необ­ходимое условие эффективности законодательства, учитывающего

Коммерческое право. Ч. I. Под ред. В.Ф. Попондопуло, В.Ф. Яковлевой. – СПб., С.-Петербургский университет, 1997. С. 46

особенности правового регулирования), сколько его унификация. Но­вые законодательные акты в сфере предпринимательства носят общий характер, но это не столько недостаток, сколько их достоинство. Тако­ва прогрессивная тенденция, свидетельствующая о том, что свобода субъектов предпринимательства имеет широкие рамки и в значитель­ной мере устранено жесткое, всепроникающее «нормативное админи­стрирование» – корень зла тоталитарных режимов.

Дифференциация законодательства, принятие специальных нормативных актов, безусловно, необходимая черта современного за­конодательства, но их чрезмерность практически всегда свидетель­ствует о значительном усилении регулирующей (детально регламенти­рующей) роли государства, о его вмешательстве в ту или иную сферу частной жизни общества, о сужении инициативы и самостоятельности субъектов частного права. Достаточно сравнить, например, правовой режим имущества предприятий по прежнему законодательству и по действующему. В первом случае – это детальная дифференциация фондов и их правового режима, отсутствие свободы владения, пользо­вания и распоряжения имуществом, во втором – это широкие воз­можности самой коммерческой организации по формированию фон­дов и определению направлений их использования.

Унификация законодательства ведет к укрупнению и упроще­нию нормативного материала и тем самым – к установлению более общих и стабильных требований, предъявляемых к участникам част­ной жизни. В этой связи уже в настоящее время становится актуаль­ной проблема унификации коммерческого законодательства и, в частности большинства его институтов: законодательства о привати­зации, налогового, инвестиционного, внешнеэкономического и ряда других, которые представляют собой необозримое количество спе­циальных указов, постановлений, инструкций, писем, телеграмм и т. п. и создают благоприятные условия для злоупотреблений.

[1] Такова общая концепция всех федеративных договоров, заключенных Рос­сийской Федерацией с субъектами РФ. Они вместе с Конституцией РФ устанавли­вают исключительную сферу ведения РФ и области совместного ведения РФ и субъ­ектов РФ. Все остальные вопросы, в том числе относящиеся к нормотворчеству, яв­ляются сферой ведения субъектов РФ.

[2] Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации. Федеральный закон РФ от 28 августа 1995 г. // СЗ РФ. 1995. № 35. ст. 3506.

[3] Ведомости РФ. 1991. № 51. ст. 1798.

[4] Необходимо отметить, что вопрос о природе локальных актов является спор­ным, особенно большое внимание ему уделяется в науке трудового права (см., напр.: Антонова Л.И. Локальное правовое регулирование. Л., 1985).

[5] Пугинскии Б.И., Сафиуллин Д.Н. Правовая экономика: Проблемы становления. М., 1991. С. 144.

[6] Кулагин М.И. Предпринимательство и право: Опыт Запада. М., 1992. С. 30.

Глава II. СУБЪЕКТЫ КОММЕРЧЕСКОГО ПРАВА. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

§ 1. Понятие и виды предпринимателей

Понятие предпринимателя. Юридическое понятие предприни­мателя основывается на цивилистическом учении о лицах. Субъек­тами гражданского права являются лица: физические и юридиче­ские. Как отмечалось ранее, частные лица в преломлении к пред­принимательству получают дополнительную характеристику, высту­пают в коммерческом обороте не просто как частные (физические и юридические) лица, а как квалифицированные частные лица – предприниматели в соответствующих организационно-правовых формах: индивидуальные предприниматели, хозяйственные товари­щества, хозяйственные общества, производственные кооперативы, государственные и муниципальные унитарные предприятия.

Таким образом, предприниматель – это лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность. Факт осуществления лицом предпринимательской деятельности является основанием для призна­ния его особым субъектом гражданского права – предпринимателем и определяет необходимость предъявления к нему и его деятельности особых требований со стороны законодателя.

Законодательству России, где коммерческое право не выделено из гражданского и сохранена единая система частного права, не из­вестно формально-юридическое понятие предпринимателя. Вместе с тем в нем содержится множество норм и даже институтов права, пред­усматривающих специальные правила об организации и деятельности лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность. Так, в ГК содержатся специальные нормы о предпринимательской деятельности граждан (ст. 23), несостоятельности (банкротстве) индивидуального предпринимателя (ст. 25), коммерческих организаций (ст. 50 и др.), имеются отсылки к обычаям делового оборота (ст. 5 и др.) и т. д. Все это свидетельствует о необходимости уяснения, кто является предпри­нимателем по российскому законодательству и каковы те особые пра­вила, которые применяются к нему и его деятельности.

Признание за лицом статуса предпринимателя является важ­ным юридическим фактом и влечет за собой определенные юриди­ческие последствия.

Во-первых, сделки, заключенные предпринимателем, презюмируются связанными с его предпринимательской деятельностью и

Коммерческое право. Ч. I. Под ред. В.Ф. Попондопуло, В.Ф. Яковлевой. – СПб., С.-Петербургский университет, 1997. С. 48

квалифицируются как торговые, т. е. подчиняются специальному режиму правового регулирования. Вывод о существовании такой презумпции основан на том, что отношения между предпринимате­лями или с их участием специально выделяются в структуре предме­та гражданского права (п. 1 ст. 2 ГК).

Кроме того, применительно к физическим лицам, осуществляю­щим предпринимательскую деятельность, установлено правило о том, что гражданин, осуществляющий такую деятельность с нарушением требования о государственной регистрации, не вправе ссылаться в от­ношении заключенных им при этом сделок на то, что он не является предпринимателем. Суд может применить к таким сделкам правила Гражданского кодекса об обязательствах, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности (п. 4 ст. 23 ГК).

Названная выше презумпция может быть опровергнута доказа­тельством того, что данная сделка не относится к деятельности лица как предпринимателя, т. е. обоснованием чисто гражданского харак­тера спорного обязательства, не связанного с предпринимательской деятельностью лица[1]. Учет того обстоятельства, что лицо может вы­ступать в обороте в разных юридических масках (ролях), весьма ва­жен с точки зрения правильного применения норм права.

Во-вторых, признание за лицом статуса предпринимателя воз­лагает на него ряд специальных обязанностей и предоставляет ему дополнительные права.

Возложение дополнительных обязанностей, подчиняющих дея­тельность предпринимателей более строгому режиму, преследует цель обеспечить интересы других лиц, взаимодействующих с пред­принимателем. К таким обязанностям, в частности, относятся: пу­бликация сведений о предпринимателе в едином государственном реестре юридических лиц, открытом для всеобщего ознакомления и дающем представление другим лицам о правовом положении пред­принимателя (ст. 51 ГК); ведение учета предпринимательской дея­тельности, что служит целям контроля за ее проведением, а при воз­никновении споров с другими лицами облегчает доказательство фак­тов проведения хозяйственных операций (см. например, ст. 88 Зако­на РФ «Об акционерных обществах»); предоставление предприни­мателем в установленном порядке информации о своей деятельности (например, о принятии решения о ликвидации юридического лица – ст. 62 ГК); предоставление предпринимателями финансовой от­четности для налогообложения их деятельности и др.

Предоставляя предпринимателям дополнительные права, зако­нодатель закрепляет за ними некоторые прерогативы. Например, коммерческие организации имеют исключительное право на исполь-

Коммерческое право. Ч. I. Под ред. В.Ф. Попондопуло, В.Ф. Яковлевой. – СПб., С.-Петербургский университет, 1997. С. 49

зование фирменного наименования (п. 4 ст. 54 ГК) или другой объект интеллектуальной собственности (ст. 138 ГК). В частности, фирмен­ное наименование индивидуализирует предпринимателя и его дея­тельность в коммерческом обороте, что обусловливает его важное зна­чение в конкурентной борьбе. Исключительность права на фирменное наименование состоит в том, что другие предприниматели не вправе пользоваться им в деловом обороте без согласия правообладателя.

Следует отметить, что не любое физическое и юридическое ли­цо может быть предпринимателем.

В исключение правил ст. 18, п. 2 ст. 22 ГК, определяющих со­держание и объем правоспособности физических лиц, в частности указывающих на то, что граждане могут заниматься предпринима­тельской деятельностью, а незаконное ограничение их прав зани­маться предпринимательской деятельностью влечет недействитель­ность акта государственного или иного органа, устанавливающего соответствующее ограничение, законом могут быть установлены ограничения права заниматься предпринимательской деятельностью для определенных граждан.

Прежде всего, это ограничение касается государственных слу­жащих, т. е. граждан РФ, исполняющих в порядке, установленном федеральным законом, обязанности по государственной должности государственной службы за денежное вознаграждение, выплачи­ваемое за счет средств федерального бюджета или средств бюджета соответствующего субъекта РФ (п. 1 ст. 3 Федерального закона РФ от 31 июля 1995 г. «Об основах государственной службы Российской Федерации»[2]). В соответствии со ст. 11 того же закона государствен­ный служащий не вправе заниматься предпринимательской деятель­ностью лично или через доверенных лиц.

На недопустимость участия в предпринимательской деятель­ности должностных лиц органов государственной власти и государ­ственного управления указано также в ст. 9 Закона РФ от 22 марта 1991 г. «О конкуренции и ограничении монополистической деятель­ности на товарных рынках» (с изменениями от 24 мая 1995 г.)[3]. В частности, отмечается, что названным лицам запрещается занимать­ся самостоятельной предпринимательской деятельностью; иметь в собственности предприятия; самостоятельно или через представителя голосовать посредством принадлежащих им акций, вкладов, паев, до­лей при принятии решений общим собранием хозяйственного това­рищества и общества; занимать должности в органах управления хо­зяйствующего субъекта.

Ограничения на занятие предпринимательской деятельностью установлены для служащих бирж. Так, служащим товарной биржи запрещается участвовать в биржевых сделках и создавать собствен­-

Коммерческое право. Ч. I. Под ред. В.Ф. Попондопуло, В.Ф. Яковлевой. – СПб., С.-Петербургский университет, 1997. С. 50

ные брокерские фирмы, а также использовать служебную информа­цию в собственных интересах (п. 2 ст. 32 Закона РФ от 20 февраля 1992 г. «О товарных биржах и биржевой торговле»[4]). В соответствии со ст. 11 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. «О рынке ценных бумаг»[5] служащие фондовой биржи не могут быть учредителями и участниками профессиональных участников рынка ценных бумаг – юридических лиц, а также самостоятельно участвовать в качестве предпринимателей в деятельности фондовой биржи.

Эти и другие, установленные законом ограничения на занятие предпринимательской деятельностью объясняются тем, что в силу общественного (должностного, служебного) положения определен­ных лиц возможно столкновение их собственных интересов с пред­принимательскими интересами других лиц, которым они обязаны содействовать по занимаемой должности.

Применительно к юридическим лицам также следует заметить, что не всякое из них является предпринимателем. В силу ст. 50 ГК РФ юридические лица подразделяются на две группы: коммерческие и не­коммерческие организации. Критерием такого разграничения являет­ся характер основной цели деятельности юридического лица.

Организации, преследующие извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности, признаются коммерческими. Они создаются в форме хозяйственных товариществ, хозяйственных об­ществ, производственных кооперативов, государственных и муници­пальных унитарных предприятий. Перечень организационно-правовых форм коммерческих организаций, указанный в Граждан­ском кодексе, является исчерпывающим.

Организации, не имеющие извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности и не распределяющие получен­ную прибыль между участниками, являются некоммерческими. Они могут осуществлять предпринимательскую деятельность лишь по­стольку, поскольку это служит достижению основных целей, ради которых они созданы, и соответствующую этим целям. Во всяком случае предпринимательская деятельность для таких организаций не является основной.

Некоммерческие организации могут создаваться в форме потре­бительских кооперативов, общественных или религиозных организа­ций (объединений), финансируемых собственником учреждений, благотворительных и иных фондов, а также в других формах, пред­усмотренных законом. Иначе говоря, перечень организационно-правовых форм некоммерческих организаций, приведенный в Граж­данском кодексе, не является исчерпывающим. Организационно-правовые формы таких организаций могут быть определены другими законами. Так, в силу ст. 1 Федерального закона РФ от 15 июня 1996 г.

Коммерческое право. Ч. I. Под ред. В.Ф. Попондопуло, В.Ф. Яковлевой. – СПб., С.-Петербургский университет, 1997. С. 51

«О товариществах собственников жилья» товарищество собственни­ков жилья является некоммерческой организацией[6]. В соответствии со ст. 11 Федерального закона РФ от 22 апреля 1996 г. «О рынке ценных бумаг» фондовая биржа создается в форме некоммерческого парт­нерства[7]. Создание некоммерческих организаций в организационно-правовых формах, не предусмотренных законом, не допускается.