Учебный год 22-23 / Гницевич_К_В_Преддоговорная_отвественность_в_гражданском_праве
.pdf81 ленно либо ввиду грубой неосторожности. В остальных случаях договор страхо вания является действительным, однако на основании ст. 1893 ГК страховщик вправе отказаться от его исполнения. В обоих случаях страховщику принадлежит право требовать возмещения убытков, вызванных неисполнением страхователем своей обязанности добросовестного поведения во время заключения договора 64 .
Итальянская доктрина и практика во всех случаях преддоговорной ответ ственности признают за потерпевшим право требовать возмещения вреда, опре деленного ординарным способом, то есть в размере негативного интереса 5. Та ким образом, общий принцип добросовестного ведения переговоров, закреплен ный в ст. 1337 ГК Италии, предполагает унифицированные правовые последствия его нарушения. Вместе с тем, природа ответственности за culpa in contrahendo в
итальянском праве до сих пор остается спорной. В то время как одни исследова тели полагают, что она имеет деликтный характер166, другие высказываются за то, что данный вид ответственности может быть только договорным167.
Отличительной чертой скандинавской правовой семьи выступает про межуточное положение, занимаемое ею между системами континентальноевропейского и англо-саксонского права: при высокой роли практики и судейско го усмотрения в деле формирования правовых норм кодифицированное законода тельство сохраняет статус одного из ведущих источников права, чем предопреде ляются некоторые особенности развития нормативной системы .
Поскольку скандинавское позитивное право не знало принципа генераль ного деликта, здесь обнаружилась такая же, как и в Германии, потребность во
См.: RabelloA.M. Culpa in Contrahendo: Precontractual Liability in the Italian Legal System. P. 480 — 482.
165RabelloA.M. Culpa in Contrahendo: Precontractual Liability in the Italian Legal System. P. 484.
166Напр., P. Сакко и P. Нирк, см.: Nirk К Rechtsvergleichendes zur Haftung filr culpa in contrahendo. S. 326; Rabello A.M. Culpa in Contrahendo: Precontractual Liability in the Italian Legal System. P. 486, 503.
167Напр., Ф. Бенатти, Ф. Мессинео, A.M. Рабелло, Р. Сконьямильо, см.: Rabello A.M. Culpa in Contrahendo: Precontractual Liability in the Italian Legal System. P. 487 — 501.
168См.: Nirk R. Rechtsvergleichendes zur Haftung fUr culpa in contrahendo. S. 327. X.E.C. Маттила полагает, скандинавскую правовую семью следует, несмотря на присущие ей особенности, рассматривать как часть романогерманской правовой системы, см.: Manila Неіккі E.S. Comparative Legal Linguistics. Aldershot (Hampshire): Ashgate, 2006. P. 106.
82 введении особого института преддоговорной ответственности1 9 . Однако специ фическое соотношение источников права и изначальное повышенное внимание к добросовестным участникам оборота, присущее скандинавской правовой семье, наложили отпечаток и на конструкцию преддоговорной ответственности, предо пределив существенные отличия от ее германской модели.
Общее уложение Шведского Королевства 1734 г., действующее в Швеции и Финляндии до настоящего момента, изначально не включало в себя общих по ложений о сделках и договорах. Предписания о заключении и действии договора, о представительстве и доверенности, об основаниях недействительности сделок, которые представляют интерес для исследователя преддоговорной ответственно сти, появляются в позитивном праве Швеции лишь в XX в. вследствие принятия ряда отдельных законов170. Идея защиты добросовестности получила непосредст венное выражение в плоскости имущественных отношений, что наиболее ярко отразилось на решении вопроса о последствиях порока воли: в соответствии с ос новной идеей скандинавского права, приоритетными считаются интересы добро совестного адресата порочного волеизъявления, которые защищаются за счет и вопреки интересам допустившего нарушение1 лица. Скандинавское право в целом исходит из противоположного закрепленному в романских и германских странах принципа, согласно которому сделка не может быть признана недействительной, если это повлечет за собой убытки добросовестной стороны, пусть даже содержа ние сделкивследствие извинительной ошибки другой стороны не будет соответ ствовать действительной воле последней. Признание сделки недействительной не соответствует, согласно скандинавскому воззрению, принципам права и потреб ностям оборота, пока сохраняется гипотетическая возможность ее исполнения и
169 Следует иметь в виду, что в отсутствие формальных оснований для признания ответственности за причинение всякого вреда юридическая наука и судебная практика Норвегии и Дании предприняли существенное расширение сферы применения деликтного права, см.: Nirk R. Rechtsvergleichendes zur Haftung filr culpa in contrahendo. S. 327 (inkl. Anm. 3).
170 Закон о договорах и иных сделках в сфере имущественных прав от 11 июня 1915 г. (AvtalL.), включающий основные положения теории доверия, Законы об опеке и о действии договоров, заключенных под влиянием расстройства мышления, от 27 июня 1924 г., а также Закон о договорах страхования от 8 апреля 1927 г. Нормативные акты, аналогичные по содержанию шведскому закону о договорах 1915 г., были приняты в Дании 8 мая 1917 г., в Норвегии 31 мая 1918 г. и в Финляндии 13 июня 1929 г. См.: NirkR. Rechtsvergleichendes zur Haftung filr culpa in contrahendo. S. 327 (inkl. Anm. 4), S. 328 (inkl. Anm. 1,2).
83
пока добросовестный контрагент имеет возможность извлечь из нее пользу171. Благодаря особому вниманию к добросовестному контрагенту и с учетом
сохранения юридической силы за сделкой, которая в правопорядках стран гер манской и романской семьи признается недействительной, необходимость выра ботки отдельного самостоятельного средства защиты добросовестности при нали чии culpa in contrahendo в скандинавском праве снижена до минимума. Это по зволяет преодолеть многие процессуальные сложности, связанные с доказывани ем вины контрагента и объема причиненного вреда в системах Civil Law, придер живающихся теории воли. Если же сделка признается недействительной, сканди навским правом установлена обязанность восстановления того состояния, которое существовало до ее совершения. При невозможности его восстановления добро совестная сторона вправе требовать возмещения вреда. Здесь отсутствуют четкие критерии определения размера такого возмещения; вместо этого право североев ропейских государств предоставляет судье возможность с учетом всех обстоя тельств дела установить объем потерь в каждом конкретном случае172.
Иск о возмещении вреда вследствие недействительности сделки в сканди навском праве предоставляется в случаях заключения сделки с несовершеннолет ним или недееспособным лицом. При заключении договора с неуполномоченным представителем (falsus procurator) последний отвечает за его недействительность, если представляемый не одобрит действия, совершенные в его интересах. Право исходит из фикции предоставления представителем гарантий управомоченности и обязывает его возместить позитивный интерес независимо от его вины173.
В общем русле континентально-европейского подхода скандинавское пра во признает недействительной сделку, совершенную под влиянием умышленного обмана. Впрочем, благодаря действию теории доверия потерпевший и здесь полу-
171 "Гипотетическая возможность исплнения" не имеет здесь непосредственного значения. Вопрос, скорее, ставится о том, может ли добросовестный контрагент прибегнуть к договорным средствам защиты для компенсации вреда. Действительность сделки, исполнение которой изначально невозможно, позволяет потерпевшему требовать возмещения вреда в размере позитивного интереса. См.: Nirk R. Rechtsvergleichendes zur Haftung fttr culpa in contrahendo. S. 328,331.
172Nirk R. Rechtsvergleichendes zur Haftung filr culpa in contrahendo. S. 329.
173Однако в тех случаях, когда представитель не отвечает критериям сделкоспособности, обязанность возмещения вреда продуцируется из общего принципа защиты добросовестности и ограничивается негативным интересом, см.: Nirk R. Rechtsvergleichendes zur Haftung filr culpa in contrahendo. S. 330 — 331.
84 чает повышенную защиту: вследствие перераспределения бремени доказывания он не должен доказывать умысла другой стороны, которая для освобождения от ответственности должна доказать отсутствие умысла .
Преддоговорной ответственности при действительной сделке скандинав ская доктрина по описанным причинам почти не уделяет внимания, так как в этих случаях достаточно исков из договора, толкуемого в пользу добросовестного уча стника оборота и квалифицируемым как ненадлежащее исполненный175.
Совершенно иначе, чем в рассмотренных случаях, решается вопрос о преддоговорной ответственности в англо-саксонском праве. Английскому праву неизвестна деликтная ответственность за причинение всякого вреда по неосто рожности. Оно не обязывает контрагента проявлять заботу обг интересах другой стороны. Поэтому общая идея преддоговорной ответственности остается чуждой английскому правопорядку. При заключении договора каждый действует на свой страх и риск и должен самостоятельно проявлять осмотрительность, чтобы.гаран тировать себяот неблагоприятных последствий заблуждения или ошибки 7 .
Принцип caveat emptor (будь осторожен, покупатель!) предполагает, что каждый вправе рассчитывать на получение прибыли, извлекаемой из* ошибки партнера. Более того, английское право не устанавливает обязанности давать дру гой стороне разъяснения» относительно обстоятельств, способных повлиять на-за ключение договора, и признает правомерным замалчивание фактов даже в ответ на прямой вопрос. Противоправным будет только активное поведение лица, про являющееся в умышленном совершении каких-либо действий или даче ложных ответов и гарантий качества, способных вызвать у контрагента неверные пред ставления о предмете или характере сделки {fraudulent misrepresentation) .
Nirk R. Rechtsvergleichendes zur Haftung filr culpa in contrahendo. S. 330.
175См.: Nirk R Rechtsvergleichendes zur Haftung fur culpa in contrahendo. S. 343.
176См.: James P.S. Introduction to English Law. 12. ed. London, 1989. P. 316 — 317; Lorberg F. Die Haftung filr culpa in contrahendo des Stellvertreters. S. 61; Nirk Л. Rechtsvergleichendes zur Haftung filr culpa in contrahendo. S. 332 — 333.
177См.: James P.S Introduction to English Law. P. 318 — 319; Lorberg F. Die Haftung fur culpa in contrahendo des Stellvertreters. S. 62 — 63; Nirk R. Rechtsvergleichendes zur Haftung filr culpa in contrahendo. S. 335. См. также: Jenks E. The Book of English Law (as at the year 1966). 6., rev. ed. P.B. Fairest. London, 1967. P. 321 — 323.
85
Fraudulent misrepresentation порождает деликтной иск о возмещении вреда
(action for deceit), тогда как неумышленное сообщение неверных сведений, со вершенное заблуждавшимся в их достоверности (innocent misrepresentation), по рождает обязанность восстановления первоначального состояния (с помощью ис ка об аннулировании неисполненного договора — action for rescission), что может включать в себя и возмещение убытков. Кроме того, innocent misrepresentation яв
ляется основанием для возражения против иска о нарушении договора (action for breach of contract) и иска об исполнении в натуре (actionfor specific performance) и
может лишить сторону права ссылаться на определенные факты ввиду ее предше ствующего поведения (estoppel in pais, estoppel) .
Спорным является вопрос, насколько здесь применим основанный на не брежности иск (action of negligence) о компенсации вреда, причиненного вследст вие innocent misrepresentation. Изначально отвергнутый судебной практикой, он предоставляется в определенных случаях введенному в заблуждение лицу, но его применение основывается на расширении сферы действия action for deceit (в аме риканской судебной практике — action of negligence), и он предполагает только ответственность за прозвучавшие заявления об объекте обязательства179.
Несообщение партнеру о неправильности его убеждения относительно, например, предмета договора не признается ни обманом, ни введением в заблуж дение180. Исключение составляют лишь случаи, когда вследствие заблуждения можно требовать признания сделки недействительной. Первый связан с заключе нием договора высшего доверия или фидуциарного договора, (contract uberrimae fidei). Речь идет о таких отношениях сторон, когда из внешней обстановки их взаимодействия ясно, что одна сторона обладает сведениями, которые неизвестны и не могут быть известны другой стороне. Английская практика относит к этой категории различные виды договоров страхования, куплю-продажу земельных участков, некоторые имущественные сделки, на которые распространяется семей-
178См.: Nirk R. Rechtsvergleichendes zur Haftung fur culpa in contrahendo. S. 336 — 339. См. также: James P.S. Introduction to English Law. P.320 — 321, 289 — 291; Lorberg F. Die Haftung fur culpa in contrahendo des Stellvertreters. S. 64 — 65.
179См.: Nirk R. Rechtsvergleichendes zur Haftung filr culpa in contrahendo. S. 335, 337.
180См.: Nirk R. Rechtsvergleichendes zur Haftung fur culpa in contrahendo. S. 332 — 333.
86 ное право, выпуск проспектов ценных бумаг акционерными обществами, а в не которых случаях — и договоры товарищества и поручительства. Применительно к этим договорам английская доктрина признает наличие обязанности оповеще ния об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора, а сокрытие сведений дает право оспорить договор или отказаться от его исполнения181.
Вторая группа случаев описывается ст. 14 и 15 Sale of Goods Act 1893 г. (данные положения нашли свое отражение в ст. 15 и 16 American Uniform Sales Act) — источнике права, кодифицировавшем типовые решения судебной практи ки по делам о купле-продаже, формировавшиеся с XVII в. Эти нормы регулируют продажу по описанию и образцам, а также те случаи, когда выбор объекта прода жи возлагается на продавца, которому известна конечная цель покупателя. При этом предполагается, что договор включает в себя негласное условие о соответст вии товаров рыночному качеству или об их пригодности для использования по определенному назначению либо о соответствии товара всем существенным ха рактеристикам образца и об отсутствии у него скрытых недостатков. Кроме того, договор купли-продажи по образцам предполагает молчаливое условие о том, что покупатель вправе осмотреть товар. Иначе он может отказаться от покупки, а принятие товара не лишает его возможности требовать возмещения вреда, ком пенсация которого включает не только разницу между покупной ценой и действи тельной стоимостью вещи, но и упущенную выгоду, если обеим сторонам было известно намерение совершения перепродажи182.
Таким образом, англо-саксонскому праву, основывающемуся на идее ca veat emptor, институт преддоговорной ответственности остался неизвестен в том виде, в каком он вошел в доктрину и законодательство континентальноевропейских стран. Исключения из общего правила позволяют найти выход из наиболее сложных ситуаций, в которых возможность установления контрагентом характеристик объекта договора или иных существенных условий сделки исклю-
181С этих же позиций решается вопрос о взыскании убытков с представителя без полномочий. Он признается обязанным возместить контрагенту вред даже в том случае, если об отсутствии полномочий он не знал
исам, См.: NirkR. Rechtsvergleichendes zur Haftung fUr culpa in contrahendo. S. 334 (inkl. Anm. 3), 338.
182См.: Nirk R. Rechtsvergleichendes zur Haftung fur culpa in contrahendo. S. 334, S. 335 (inkl. Anm. 3).
87 чается или существенно затруднена, однако он обязан самостоятельно проявлять необходимую осмотрительность и несет вытекающие отсюда риски.
Выводы Выработанная в пандектном праве идея преддоговорной ответственности,
вошедшая в BGB и развившаяся в гражданском праве Германии к 1930-м гг. в общий принцип ответственности за culpa in contrahendo независимо от характери стик совершенной сделки, была успешно реципирована государствами Континен тальной Европы, входящими в германскую и романскую правовую семью. Вос полнение выявленных пробелов в законодательном регулировании вопросов •преддоговорной ответственности осуществлялось совместными усилиями док трины и практики, направленными на формирование нового правового института, который в отсутствие четких предписаний закона базировался на общих принци пах права и использовал бы аналогию норм законодательства, либо путем внесе ния соответствующего положения в разрабатываемый текст новой кодификации.
Несмотря на некоторые различия в подходах к решению частных вопросов, к настоящему моменту можно выделить две группы обстоятельств, в которых правопорядку усвоившие институт ответственности за culpa in contrahendo, по зволяют требовать от недобросовестного контрагента компенсацию причиненного вреда, — ответственность за culpa in contrahendo при отсутствии действительной сделки (сюда относятся ситуации заключения недействительного договора и не обоснованного прекращения переговоров) и ответственность за culpa in contrahendo при заключении невыгодного договора. Выработанная германской доктриной и практикой третий ответственность за culpa in contrahendo, связанная с причинением вреда личности или имуществу контрагента, другими правопорядками воспринят не был183.
Размер возмещения вреда, причиненного вследствие culpa in contrahendo, в
абсолютном большинстве правопорядков, реципировавших этот правовой инсти тут, определяется исходя из фактически понесенных убытков и ограничивается
Вопрос о возмещении вреда в данной ситуации в этих правовых системах разрешается по нормам деликтного права. См.: Nirk R. Rechtsvergleichendes zur Haftung fllr culpa in contrahendo. S. 350 — 351.
88 так называемым отрицательным (негативным) договорным интересом. Возмеще ние абстрактных убытков, исчисляемых исходя из гипотетического развития со бытий, которое существовало бы в настоящий момент при надлежащем исполне нии преддоговорных обязанностей (положительного или позитивного договорно го интереса), получило признание только в Германии и только применительно к отдельным категориям случаев, что объясняется той ролью, которую германская доктрина отводит теории интересов.
В правопорядке скандинавских государств используется принципиально иная модель защиты добросовестного участника правоотношения, предполагаю щая необходимость толкования договора в его пользу и предоставляющая ему до говорные средства защиты нарушенных прав. Подобный подход, рассматриваю щий признание сделки недействительной как исключительную меру, способен обеспечить всестороннюю защиту добросовестности, но при этом приводит к коллизиям, связанным с возложением на противную сторону обязанности совер шить то, к чему у нее при заключении договора отсутствовала воля. В исключи тельных случаях, когда сохранение действительности сделки невозможно, граж данское право скандинавских государств предлагает дополнительный механизм, являющийся по существу аналогом возмещения вреда in contrahendo. Таким до полнительным механизмом является обязанность восстановления состояния, су ществовавшего до нарушения права, которая в каждом отдельно взятом случае конкретизируется судом с учетом всех обстоятельств дела. Это позволяет компен сировать убытки стороны в размере позитивного интереса.
Англо-саксонское право, в котором принцип добросовестности не получил должного развития, исходит из принципиально иной модели соотношения прав и обязанностей контрагентов, основанной на идее caveat emptor. Она относит риски неблагоприятных последствий договора на сторону, не принявшую всех доступ ных ей мер для их исключения. Впрочем, даже суровый подход английского пра ва знает ряд исключений для случаев, когда заблуждавшийся контрагент имел объективно меньшую возможность составить должное представление об объекте договора либо не имел такой возможности вовсе.
89
РАЗДЕЛ П. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА CULPA IN CONTRAHENDO В РОССИЙСКОМ ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ
Глава 3. Ответственность за вину при заключении договора в системе отече ственного граяеданского законодательства: история и современность
Дореволюционное гражданское законодательство не знало преддоговорной ответственности. Однако благосклонно принятая германскими пандектистами концепция Р. Иеринга не осталась незамеченной в отечественной цивилистике1.
Поначалу российская доктрина гражданского права была несклонна при давать юридическое значение переговорам о заключении договора. Поэтому едва ли возможно было квалифицировать как правонарушение неумышленное введе ние стороны в заблуждение до заключения договора. К.А. Митюков отмечал, что не порождают юридической связанности сторон "переговоры о будущем догово ре, пока не состоялось и не выражено согласие воли контрагентов. Переговоры эти могут получить значение соглашения, которым обязываются контрагенты со вершить в будущем договор. В таком случае нарушение этого предварительного соглашения дает иск об уплате интереса" . Подобного мнения придерживался и Г.Ф. Шершеневич3. Критику этих идей высказал Л.И. Петражицкий, объявив их следствием "плутократических и меркантильных тенденций", способным "подор вать нравственное уважение к институту обязательства" .
Но в дореволюционной доктрине встречались и идеи о соответствии пред договорной ответственности общим принципам гражданского права и необходи-
В русской литературе одно из первых упоминаний о концепции culpa in contrahendo встречается в работе А.С. Кривцова, по которому, впрочем, невозможно выявить отношение автора к данной доктрине, см.: Кривцов А.С. Общее учение об убытках. Юрьев, 1902. С. 161 — 165.
2 См.: Митюков К.А. Курс римского права. 2-е изд., с добавлениями А.К. Митюкова. Киев, 1902. С. 225
— 226.
3Он указывавл, что "прежде установления договора стороны приступают нередко к предварительному соглашению, которое предшествует главному договору. Это есть договор о совершении другого договора в будущем. Как договор, он отличается от тех переговоров, в которых стороны намечают, хотя бы и письменно, главные и дополнительные пункты предстоящего еще договора. Такие переговоры не имеют юридического значения и не обязывают вступивших в них" (выделено мной. — К.Г.), см.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. 11-е изд. Т. 2. М., 1915. С. 85 — 86.
4Petrazicki L.v. Die Lehre vom Einkommen: Vom Standpunkt des gemeinen Civilrechts unter Berilcksichtigung
des Entwurfs eines btlrgerlichen Gesetzbuches ftlr das Deutsche Reich. Bd. 2: Einkommensersatz. Berlin, 1895. S. 460 - 461,559.
90 мости ее введения. Например, В.И. Синайский применительно к возможности од ностороннего прекращения переговоров указывал, что в этом вопросе российское "современное право признает за сторонами полную свободу. Однако в литературе за последнее время выдвинута теория о преддоговорной ответственности сторон за перерыв переговоров. Хотя и спорно, в какой мере возможно признавать эту ответственность, но, тем не менее, в принципе ее следует одобрить. Свобода воли должна уступить и здесь серьезным интересам гражданского оборота"5.
Сторонником возложения убытков добросовестного лица на сторону, по вине которой был заключен недействительный договор (по крайней мере для слу чая совершения под влиянием существенного заблуждения оспоримой сделки, ко гда такая ответственность предусмотрена § 122 BGB), был И.А. Покровский, не без гордости отмечавший, что такое правило закреплено в ст. 33 внесенного в Го сударственную Думу 14 октября 1913 г. Проекта Книги V Гражданского уложе ния6. Согласно этой норме, лицо, оспаривающее действительность договора, за ключенного под влиянием ошибки, должно возместить другой стороне убытки, понесенные ею вследствие того, что она рассчитывала на действительность дого вора. В состав возмещаемых убытков не включаются "выгоды, которые могли бы быть получены при действительности договора"7. Сходство этой нормы и § 122 BGB дает основание полагать, что при ее разработке были учтены современные концепции и законодательные решения европейских стран. Однако такое казуи стическое закрепление преддоговорной ответственности было единственным в тексте Проекта и вряд ли подлежало бы расширительному толкованию доктриной и практикой в случае введения данного акта в действие.
Таким образом, к началу разработки ГК РСФСР 1922 г., несмотря на от сутствие в действующем законодательстве норм о преддоговорной ответственно сти, в цивилистической доктрине были представлены различные подходы к этой
5Синайский В.И. Русское гражданское право (по изд. 1915 г.). М., 2002. С. 312.
6Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 248 — 249.
7См.: Герценберг В.Э., Перетерский КС. Обязательственное право. Книга V Гражданского Уложения: Проект, внесенный 14 октября 1913 г. в Государственную Думу с предисловием и предметным указателем. Неофициальное издание. СПб.: Издание Юридического книжного склада "Право", 1914. С. 6.