Kuveyt_Mozaika_vremen

народа. В своем ответном послании шейх Мубарак высказывался в том плане, что он – предан султану, халифу правоверных, и верит в то, что и Высокая Порта продемонстрирует по отношению к нему добрые чувства, и «удовлетворит его просьбу о выдаче укрывшегося в Басре убийцы» (9).

Хитрые турки, дела которых в Аравии складывались не так, как им хотелось бы, поддержали игру, затеянную шейхом Мубараком. Они рассчитывали на то, что с учетом случившегося, равно как и «тревог Мубарака» насчет возможных с их стороны карательных действий, им удастся пристегнуть его к себе, надолго и основательно. Сделав вид, что историю, поведанную им шейхом Мубараком, они приняли за правду, турки поблагодарили шейха за выражение верноподданнических чувств султану и признали его новым правителем Кувейта. Более того «облагодетельствовали» титулом каиммакама, подчеркивая тем самым, что отныне – он под их сюзеренитетом (10).

Принятию такого решения турками способствовали, видимо, и щедрые подарки шейха Мубарака. В записках капитана Дж. Вайта говорится, что шейх Мубарак смог подкупить влиятельных турецких чиновников в Басре, Багдаде и Стамбуле. Ариф-паша, к примеру, генерал-губернатор Багдада, «получил в подарок от шейха Мубарака 7 тысяч фунтов стерлингов» (11).

Йусуф ал-Ибрагим, опасаясь, как бы чего дурного при таком развитии событий турки не учинили с ним лично, срочно покинул Басру и перебрался в Персию. Развернул там бурную деятельность. В июне 1897 г., как докладывали российские дипломаты, «завербовал 1200 белуджей, вооружил их английскими винтовками и несколькими пушками», арендовал парусные баркасы, «коих насчитывалось не менее 14», и поставил наемникам целью предпринять морской набег на Кувейт. Приказал им захватить дворец правителя и сместить с трона шейха Мубарака. За невмешательство басрийского вали, Арифа-паши, в затеянную им аферу, дал ему взятку, в размере 3 тыс. турецких лир (12). Из-за непогоды, разыгравшейся в Заливе, акцию, задуманную Йусуфом, на три дня отложили. Шейх Мубарак, разузнавший о планах Йусуфа от одного из кувейтских владельцев судов, успел подготовиться для встречи с наемниками. Устроил им

засаду у побережья, и налет на город предотвратил (13). Йусуфу опять удалось бежать.

Сведения об этой акции содержатся и в донесении английского генерального консула в Багдаде, на которое ссылается в своей депеше (от 16 июля 1897 г.) маркизу Солсбери английский посол в Константинополе. В ней говорится, что 30 июня Йусуф ал-Ибрагим организовал нападение на Кувейт «на 11 судах с 1100 вооруженными винтовками наемниками на борту, 500 из которых прибыли из Хинда» (14).

Укрывшись на Бахрейне, Йусуф надеялся убедить шейха ‘Ису Аль Халифу, тамошнего правителя, принять участие в его действиях против Кувейта, но тот оказался. Как, впрочем, и от предложения шейха Мубарака выступить посредником в урегулировании его разногласий с сыновьями убитых шейхов Мухаммада и Джарры.

Не преуспев в поисках союзника на Бахрейне, Йусуф перебрался оттуда в Катар, где вступил в переговоры с эмиром, шейхом Джасимом ибн Аль Тани, на предмет проведения совместных действий против Мубарака. Имеются документы, свидетельствующие, что шейх Джасим обещал выделить для военного похода против Кувейта матросов и отряд верблюжьей кавалерии. Согласно информации, полученной от политического резидента в Персидском заливе, говорится в депеше Департамента по внешним делам английской колониальной администрации в Индии, поступившей в Форин офис 27 октября 1897 г., Йусуф ал-Ибрагим и шейх Джасим намеревались напасть на Кувейт 6 ноября 1897 г. (15).

Йусуф ал-Ибрагим пытался привлечь к задуманной им новой вылазке против Кувейта и род Рашидитов (16). С этой целью в конце октября специально посещал Хаиль, столицу Джабаль Шаммара. В поездке его сопровождали сыновья убитых шейхов Мухаммада и Джарры. Представляется, отмечает историк Абу Хакима, что обратиться за помощью к Рашидитам подсказали Йусуфу турки (17). Недружественное, даже враждебное отношение клана Рашидитов, союзника османов в Аравии, к шейху Мубараку диктовалось тем, что правитель Кувейта предоставил в 1897 г. убежище эмиру ‘Абд ал-Рахману ибн Файсалу Аль Са’уду, проигравшему Рашидитам схватку за Неджд.

192И. П. СЕНЧЕНКО. КУВЕЙТ. МОЗАИКА ВРЕМЕН

Вначале ноября 1897 г. в Катаре состоялась тройственная встреча открытых противников шейха Мубарака. В ней приняли участие Йусуф ал-Ибрагим, правитель Катара шейх Джасим Аль Тани и тогдашний правитель Неджда из династии Рашидитов. Обсуждали план предстоящего похода. Нападение на Кувейт планировали предпринять с моря и с суши, со стороны Неджда и Катара.

Осостоявшемся сговоре стало известно шейху Мубараку, имевшему отменно налаженную сеть агентов. Он тут же сообщил о нем Са’иду-паше, генерал-губернатору Багдада. Будучи политиком ловким и изворотливым, «мастером восточной дипломатии», как его характеризовали российские дипломаты, шейх Мубарак решил сыграть на неприязненных чувствах генерал-губернатора Багдада к шейху Джасиму, перебившему в 1893 г. целый турецкий отряд. Дело это урегулировали, но горький осадок от него у паши остался. В послании шейху Джасиму генерал-губернатор Багдада, реагируя на соответствующее обращение к нему шейха Мубарака, настоятельно рекомендовал правителю Катара «в дела Кувейта не вмешиваться и никаких вторжений туда не предпринимать». Шейх Джасим, дабы не озлоблять турок, договоренности с Йусуфом ал-Ибрагимом насчет Кувейта аннулировал. Уловили настроения турок и послушные их воле Рашидиты. Триумвират распался. Йусуф остался ни с чем (18).

Враждебность клана Рашидитов по отношению к шейху Мубараку, подпитываемая Йусуфом ал-Ибрагимом, не давала им покоя. Помыслы их состояли в том, чтобы при поддержке со стороны турецких властей в Басре и Багдаде «поставить Кувейт под управление османов». Снять, таким образом, потенциальную для себя угрозу со стороны Кувейта. Не допустить образования в Кувейте направленного против них альянса сил в лице влиятельных в Северо-Восточ- ной Аравии и в Неджде семейно-родовых кланов Аль Сабах и Аль Са’уд.

Что касается Йусуфа ал-Ибрагима, то до конца своей жизни он не переставал интриговать против шейха Мубарака. Действовал то при поддержке османов, то с их согласия, а порой и самостоятельно, не ставя турок в известность. Время от времени пытался «возбудить воинственные племена пустыни», как докладывали российские ди-

пломаты, предпринять коллективный поход на удел Сабахов. Открыто выступал на стороне Рашидитов в борьбе с Домом Са’удов, которых поддерживал шейх Мубарак.

Всхватке с шейхом Мубараком он пытался с помощью взяток

иподкупов турецких властей в Басре добиться санкции Порты на «отобрание у Мубарака» принадлежавших семейству Аль Сабах финиковых садов в окрестностях Фао, пожалованных Сабахам в свое время Мидхатом-пашой. Цель замысла состояла в том, чтобы лишить правящее в Кувейте семейство солидного источника доходов, ежегодно приносившего Сабахам 10 тыс. турецких лир. Йусуф ал-Ибрагим претендовал на 25% от этой суммы. Шейх Мубарак готов был уступить только 10%. Мотивировал свою позицию тем, что, покинув страну, Йусуф «прихватил с собой и капиталы Сабахов», хранившиеся, в частности, на счетах Бомбейского коммерческого банка (19).

Опережая ход повествования, скажем, что даже в 1937 г. в действиях иракских властей по изъятию у семейства Аль Сабах этих финиковых садов многие иностранные дипломаты склонны были видеть реакцию Багдада на иски наследников Йусуфа, передавшего им неугасимую ненависть к потомкам шейха Мубарака. В том же 1937 г., в письме на имя главы колониальных властей Англии в Индии, они предъявили свои права на северную часть побережья Кувейтской бухты, и на ту территорию, где пробурили первую нефтяную скважину. Претензии свои мотивировали тем, что в свое время земли эти принадлежали, дескать, Йусуфу ал-Ибрагиму (20). К сведению читателя, согласно традиции, у арабов Аравии наследуются и сохраняются, до пятого колена, и претензии их предков, которые они прилюдно предъявили тому или иному человеку, семейству или роду (21).

После неудачного военного похода шейха Мубарака в Неджд (декабрь 1900 – март 1901), о котором еще будет рассказано в этой книге, Кувейт сделался объектом желанной добычи для Рашидитов. Подходящим нашел это время для возобновления наскоков на Кувейт и Йусуф ал-Ибрагим. Начать решил с рейдов на территории подвластных Кувейту кочевых племен. В качестве базы для их проведения избрал соседний с Кувейтом городок Зубайр. Не встречая

никакого противодействия со стороны расквартированного там турецкого гарнизона, стал буквально еженедельно нападать на приграничные районы Сафван и Сабиййа, уводить у кочевников их верблюдов и овец. Так, 10 мая 1902 г., говорится в письме шейха Мубарака полковнику Кэмбеллу, английскому политическому резиденту в Персидском заливе, Йусуф ал-Ибрагим набрал наемников из Зубайры, и, вооружив их, направил во главе с Халидом ал-‘Ауном в набег на пастбища кувейтских племен в Сафване, лишив их 860 овец (22).

Действия эти шейх Мубарак, конечно же, воспринимал болезненно. Ведь они негативно отражались на его авторитете среди бедуинов. Видя все это, Йусуф решился напасть на Эль-Кувейт, столицу удела Сабахов.

В сентябре 1902 г., как следует из депеш российских дипломатов, он организовал еще одну дерзкую вылазку против Кувейта. Цель ее состояла в том, чтобы неожиданным броском на ЭльКувейт захватить дворец и физически устранить шейха Мубарака. Для этого он завербовал группу отчаянных бедуинов из племени бану шараифат, присоединил к ним преданных ему людей из кувейтцов, мигрировавших в Басру, хорошо вооружил их, посадил на два бума, человек по 100–150 на каждом, и направил в Кувейт. У наемников имелось все необходимое для штурма дворцового комплекса, включая веревочные лестницы для преодоления крепостных стен (23). Вспомогательный отряд, продвигался в Кувейт по суше. Операцию планировалось провести в ночь на 5 сентября.

Согласно донесению российского консула в Басре, «с помощью денег» Йусуфу удалось привлечь на свою сторону группу кувейтцов, которые «тяготились правлением шейха Мубарака», и даже гвардейца из его личной охраны. Однако один из участников заговора проговорился, и Мубарак смог обезвредить мятежников внутри Кувейта, а затем – при содействии англичан – перехватить и суда наемников на подступах к Кувейту (24).

Дело было так. Два судна с вооруженными людьми на борту, перемещавшиеся ночью, заметили у Эль-Фао, что к северу от Кувейта, матросы английского корабля «Лапвинг» («Чибис»). Обра-

тили внимание на то, что те, будучи обнаруженными (3 сентября), поспешили укрыться в бухте Хор ‘Абд Аллах. Командир судна, ка- питан-лейтенант Армстронг, тотчас же поспешил в Кувейт, и сообщил обо всем шейху Мубараку. В ходе разговора выяснилось, что он уже знал о затеянной Йусуфом новой акции, и «поставил город под ружье». Более того, известил о намерениях Йусуфа и английского политического резидента в Бендер-Бушире. Оповестил его о том, что те же два подозрительных парусника видели у острова Файлака и кувейтские рыбаки. Указание, поступившее капитан-лейтенанту Армстронгу, гласило: в происходящее – вмешаться, незамедлительно, и угрозу, нависшую над Кувейтом, предотвратить.

Начали поиски подозрительных парусников. Английское судно, обследовав воды вокруг островов Файлака и Бубийан (Бубиян), обнаружило (4 сентября) на побережье группу вооруженных всадников. На следующий день, 5 сентября, заметило и те два парусника, у мыса Ра’с-эль-‘Аджуза, с вооруженными до зубов людьми. Стало их преследовать. Остановиться они отказались. Попытались, было, уйти, и укрыться в русле Шатт-эль-Араба. Сделать это им не удалось. Тогда, развернув паруса, баркасы устремились к побережью. Люди, находившиеся на них, повыскакивали, и, преодолев тину, поспешили спрятаться в камышах. Оттуда открыли шквальный огонь из ружей. Завязалась ожесточенная схватка. Суда наемников англичане захватили. Тех из них, кто попал в плен, препроводили в Басру. Англичане потеряли одного матроса. Еще двое получили огнестрельные ранения (25).

Захваченные парусники, как показало следствие, принадлежали владельцу имения в местечке Дора, располагавшемся на берегу Шатт-эль-Араба, в землях, подвластных туркам. И был им никто иной, как Йусуф ал-Ибрагим (26). В рапортах командира корабля «Чибис», лейтенанта Дж. Армстронга, и английского консула в Басре говорится, что на тех парусниках имелись боеприпасы к ружьям Мартини, амуниция и специальная оснастка (веревочные и деревянные лестницы) для преодоления крепостных стен (27). Помимо «множества мешочков с патронами», докладывал Макдауэл, английский вице-консул в Мухаммаре, на захваченных парусниках обнаружили переметные сумы. В одной из них нашли печать с вы-

гравированным на ней именем Ахмада ибн Мухаммада ал-‘Ауси, помощника Йусуфа ал-Ибрагима (28).

Несмотря на то, что все указывало на причастность Йусуфа ал-Ибрагима к организации нападения на Кувейт, сообщали английские дипломаты, вали Басры, Мустафа Нури-паша, поспешил заявить, что происшедшее – всего лишь «обыденная межплеменная разборка арабов», никак не имевшая целью вооруженное нападение на Кувейт. Особо подчеркнул, что случившееся – это внутреннее дело Турции. Ибо Кувейт является, дескать, провинцией Османской империи, жители Кувейта – подданными Порты, а эмир Кувейта – каиммакамом (вице-губернатором) казы Кувейт (29).

Нет сомнений в том, информировал (16 сентября 1902 г.) свое руководство капитан-лейтенант Картрайт, командир боевого корабля «Cossack», старший офицер английского военно-морского дивизиона в Персидском заливе, что предотвращенный набег на Кувейт организовал Йусуф ал-Ибрагим. Капитан называет его «богатым и влиятельным арабом из Доры, небольшого местечка на турецкой территории, что в 12 милях от Фао» (30).

Сведения, собранные англичанами, свидетельствуют, что для проведения задуманной им акции Йусуф ал-Ибрагим завербовал 450 человек из Доры и нескольких соседних с ней деревушек. Разделив наемников на две группы, одну из них он направил в Кувейт по морю, на судах, другую – по суше. Имелись у Йусуфа и сторонники в Кувейте.

Прямых фактов причастности турок к случившемуся, по словам английских дипломатов, они не обнаружили. Вместе с тем вероятности того, что кто-либо из турецких официальных лиц знал о готовившейся акции, не исключали.

Встречи и беседы английских дипломатов с очевидцами тех или иных моментов, связанных с организацией несостоявшегося покушения на эмира Кувейта, показали, что 2 сентября, часов гдето в 7.30 утра, в Доре, на парусники, что задержали впоследствии, садились вооруженные люди. Провожал их Йусуф ал-Ибрагим. После того, как суда вышли в Залив, он покинул причал и вернулся в свой дом (31).

В рапортах британских военно-морских офицеров по данному вопросу отмечается, что весомую роль в предотвращении вооруженного вторжения в Кувейт сыграл капитан-лейтенант Армстронг, командир корабля «Lapwing» («Чибис»). Из них следует, что на 3–4 лодках с 40 матросами он лично преследовал 150 наемников, пытавшихся укрыться в камышах. Во всех рапортах подчеркивается, что действия офицера Армстронга подлежат должной оценке командованием, ибо они «усилили престиж британского флота» в глазах арабов Залива (32).

После предоставления англичанами неопровержимых свидетельств причастности Йусуфа ал-Ибрагима к организации военной акции против Кувейта, статус-кво которого с Портой они договорились соблюдать, Йусуфа ал-Ибрагима турки из Басры и из Зубайры попросили убраться. Тогда-то он и укрылся в Хаиле, у Рашидитов, где и прожил до самой смерти (1906) (33).

Х. Диксон характеризовал последнюю акцию Йусуфа ал-Ибра- гима как самую серьезную угрозу из всех тех, что когда-либо прежде нависала над Кувейтом (34).

Интересно, что в схватке Йусуфа ал-Ибрагима с шейхом Мубараком оба они использовали одну и ту же тактику – пытались заручиться поддержкой турок и англичан. Так, если Йусуф, бежавший из Кувейта после дворцового переворота в Басру, незамедлительно повстречался с Хамди-пашой, тамошним турецким губернатором, то шейх Мубарак, заняв трон, тут же установил прямой диалог с Реджепом-пашой, генерал губернатором Багдада. Если Йусуф, добиваясь поддержки со стороны Англии, вступил в контакты с британским консулом в Басре, то шейх Мубарак в тех же целях стал действовать через британского политического резидента в Персидском заливе, штаб-квартира которого находилась в Бендер-Бу- шире. Важным шагом шейха Мубарака в пикировке с Йсуфом алИбрагимом хронисты Кувейта называют его обращение к шейху Абу ал-Худа, верховному муфтию Константинополя. Денег на то, чтобы склонить турок на свою сторону, он не жалел. Платил чиновникам турецких администраций в Басре, Багдаде и Константинополе щедро. С самого начала было видно, пишет историк Абу Хакима, что все свои действия и политико-дипломатические ходы шейх

Мубарак спланировал и организовал умно и точно. С прицелом, что касается конкретно турок, на самые высокие, насколько только можно, должностные лица в их институтах власти в Месопотамии и

встолице Османской империи. Деньги, потраченные на подкуп турецких чиновников, а также политическое чутье шейха Мубарака и помогли ему выиграть схватку за признание его Турцией в качестве нового правителя Кувейта (декабрь 1897).

Учитывая богатства Йусуфа ал-Ибрагима, а значит и имевшиеся у него возможности для того, чтобы «нанять и бросить на Кувейт целую армию», продолжает Абу Хакима, шейх Мубарк вынужден был держать свой флот и сторожевые посты в постоянной боевой готовности. Опять-таки, щедро платя шейхам кочевых племен за услуги по несению патрульно-дозорной службы на рубежах его удела и на подступах к столице (35).

10 июля 1897 г., говорится в донесении английского консула

вБасре, его посетил шейх Са’уд, сын убитого во время дворцового переворота в Кувейте шейха Мухаммада. В ходе состоявшейся беседы выражал надежду на то, что английское правительство «не оставит его на произвол судьбы». Со своей стороны – в случае перехода власти в Кувейте в его руки – «обещал отдать себя под британский протекторат» (36).

Вотношениях с Османской империей, отмечают арабские историки, эмиры Кувейта делали все возможное, чтобы эти отношения оставались ровными. Правители Кувейта признавали мощь и величие Османской империи, главенство Порты в исламском мире. С должным уважением относились к султану, халифу правоверных, хранителю Святых мест ислама, Мекки и Медины. В силу этого, во время религиозных празднеств, водружали над «домами власти», дворцами и помещениями для маджалисов, турецкий флаг с полумесяцем, символом ислама. По той же причине принимали и носили жалованный им турками титул каиммакама (вице-губернатора) (37). Подотчетными же османам (в полном понимании этого слова) никогда себя не считали, хотя и признавали верховенство турок в крае, и участвовали в некоторых их военных кампаниях, отвечавших интересам Кувейта. С учетом всего изложенного говорить о

реальной власти турок в Кувейте, заключают многие видные исследователи истории Кувейта, нет никаких оснований.

Полковник Кэмбелл, английский политический резидент в Персидском заливе, докладывал, что турецкие военные гарнизоны на территории Кувейта никогда не размещались; что никаких финансовых или иного рода обязательств договорного характера у Кувейта перед Портой не имелось. Напротив, турки платили шейхам Кувейта, «присматривавшим за безопасностью судоходства в устье Шатт-эль-Араба».

В отношениях с Портой, докладывали дипломаты Российской империи, шейх Мубарак соблюдал все приличия «лояльного Турции арабского шейха». И едва бы решился нарушить сложившиеся отношения, если бы Порта не задалась мыслью усилить давление на Кувейт, имея в виду подмять его под себя. Если бы турецкое правительство не стало «открыто вмешиваться» в этих целях в межплеменные разногласия и междоусобицы арабов, и «подстрекать против шейха Мубарака племена Джабаль Шаммара» (38). Затем, сообщает посол Российской империи в Константинополе И. А. Зиновьев, Порта пошла еще дальше – «сделала, было, попытку ввести в Кувейт небольшой турецкий гарнизон». И, наконец, направила в Кувейтскую бухту «канонерскую лодку, командир коей передал шейху Мубараку приказ султана явиться в Константинополь». Следствием всего этого, резюмирует посол, и стало «сближение шейха Мубарака с английскими властями, с коими, как должно полагать, он вошел в тайное соглашение» (39).

Придя к власти, шейх Мубарак ясно дал понять туркам, что Кувейт – это автономный от Османской империи, независимый удел, заинтересованный в поддержании с Портой отношений дружбы. Турки же, напротив, полагали, что «права» на Кувейт у них имеются. Более того, пытались, и не раз, демонстрировать это конкретными действиями. Так, в феврале 1897 г. направили в Кувейт непринятого там офицера карантинной службы. Тем самым турки имели в виду, во-первых, протестировать, по выражению кувейтских историков, «силу воли Сабахов». Во-вторых, – если все пройдет гладко, – направить туда, вслед за ним, и других своих представителей,