Kuveyt_Mozaika_vremen

Ч а с т ь VI

Шейх ‘Абд Аллах II

(правил 1866–1892)

Линия жизни

Шейх ‘Абд Аллах ибн Сабах ибн Джабир Аль Сабах, пятый эмир Кувейта, пришел к власти в возрасте 50 лет, будучи уже зрелым и опытным человеком. Управлять шейхством ему довелось в довольно сложное время, ознаменовашееся острой политической обстановкой в зоне Персидского залива в целом.

Черты характера шейха ‘Абд Аллаха II, хорошо отражены в работах кувейтских историков ал-Рашида и ал-Кина’и, живших в годы его правления. Ал-Кина’и, к примеру, акцентирует внимание на порядочности и благопристойности, справедливости и щедрости шейха, равно как и на незапятнанной ничем репутации среди соплеменников. Отмечает, что человеком он был приветливым и общительным, без тени надменности и высокомерия. Чужеземец, не знавший шейха в лицо, находясь с ним в одном помещении, вместе с другими людьми, сказывает ал-Кина’и, никогда не подумал бы, что он и есть правитель Кувейта (1). Его уважали и любили все люди, и коренные жители Кувейта, и переселенцы из Персии и Месопотамии.

Ал-Рашид, в свою очередь, характеризует шейха ‘Абд Аллаха II как человека, наделенного житейской мудростью, смекалкой и благородством, отличавшегося достойным обхождением с людьми. Этот набор качеств, по мнению историка, и помогал шейху вовремя находить правильный выход из множества сложных и запутанных ситуаций.

Придя к власти, шейх ‘Абд Аллах II укрепил отношения с турками, «нарастил и раздвинул их», как гласят сказания. Поступил так по практическим соображениям. Дело в том, что разногласия в правящем семействе Са’удов, владык соседних с Кувейтом Неджда и Эль-Хасы, достигли в то время своего апогея. Это позволило туркам начать кампанию по восстановлению там позиций Порты, утерянных в схватке с ваххабитами в 1795 году. Безусловно, сыграла свою роль в сближении с турками и харизма Мидхата-паши (1822–1883), тогдашнего генерал-губернатора Багдадского пашалыка, заметно укрепившего авторитет турок в Месопотамии и Северной Аравии, равно как и их военный потенциал в той части Османской империи. Главная задача Мидхата-паши, поставленная перед ним султаном, сводилась к тому, чтобы «сделать все возможное и невозможное», но Неджд и Эль-Хасу у ваххабитов отобрать и Порте вернуть. Что он и исполнил, в 1871 году.

В военной кампании турок «по высвобождению Эль-Хасы из лап ваххабитов» принимал участие кувейтский кавалерийский отряд во главе с шейхом Мубараком, братом шейха ‘Абд Аллаха II. Сам он командовал кувейтской флотилией, сыгравшей, как считают арабские историки, решающую роль в захвате турками порта Эль-Катиф.

Османы, к слову, присоединили Эль-Хасу к своим владениям в Аравии еще в 1555 г., после захвата Сирии (1516) и Южной Месопотамии (1534). Затем их потеснило оттуда племя бану халид, управлявшее в XVII–XVIII веках и Эль-Хасой, и всей Северо-Восточной Аравией. Бану халид, в свою очередь, заставили уйти из Эль-Хасы ваххабиты. Распри внутри правящего семейства Аль Са’уд, эмиров ваххабитов, разделившие этот древний и знатный семейно-родо- вой клан Неджда на два противостоявших друг другу лагеря, помогли туркам, по их же признанию, восстановить в Эль-Хасе власть Османской империи.

В события, разворачивавшиеся тогда в Эль-Хасе, оказался вовлеченным и Кувейт, рубежи которого примыкали к границам владений Са’удов. Надо сказать, что Кувейт постоянно находился в зоне повышенного внимания Са’удов. Касалось ли это их планов и устремлений относительно Восточной Аравии, либо же обстоя-

тельств, связанных с укрытием от врагов в критические моменты, такие, к примеру, как походы египтян в Аравию.

Остро ощущал на себе Кувейт и любые сдвиги в отношениях Са’удов с турками. Причиной тому – «срединное», по выражению историка Абу Хакимы, расположение Кувейта – между Турецким Ираком на севере и владениями Са’удов на юге (2).

Когда разразилась очередная схватка за власть в Неджде, то на стороне шейха Са’уда выступили бедуины. Его же брата и соперника, шейха ‘Абд Аллаха ибн Файсала, поддержало оседлое население. Будучи разбитым, шейх ‘Абд Аллах бежал в Хаиль, на север Неджда. Укрылся у правителя Джабаль Шаммара, Ибн Рашида, планомерно расширявшего в то время свое влияние в Неджде. После убийства Ибн Рашида турки титуловали ‘Абд Аллаха ибн Файсала (1865) каиммакамом (вице-губернатором), и поручили ему управлять тем краем от их имени.

Шло время, и он обратился к султану с просьбой оказать помощь «в восстановлении своих прав в Эр-Рийаде» (Эр-Рияде). Османы отреагировали незамедлительно, решив воспользоваться представившейся им возможностью для возвращения под свой контроль Неджда и Эль-Хасы. Из Константинополя в Багдад последовал указ султана готовить войска к военной экспедиции, чтобы «забрать Эль-Хасу» у шейха Са’уда.

Военные приготовления Мидхата-паши (1869) вызвали обеспокоенность у англичан. В Лондоне и в Бомбее опасались, что шейхи Договорного побережья (нынешние ОАЭ), Бахрейна и всей Прибрежной Аравии могут воспринять действия турок по возвращению Эль-Хасы и выходу к Персидскому заливу как «вызов», брошенный султаном, халифом правоверных, британскому превосходству в тамошних водах. Не исключали, что кое-кто из них может даже поддержать османов, со всеми вытекающими из этого негативными последствиями для результатов долгой и кропотливой работы Англии по утверждению себя в качесте доминирующей силы в бассейне Персидского залива.

Планом экспедиции предусматривалось, что турецкие войска, в составе 3 тысяч солдат, 9 артиллерийских орудий и при поддержке 1 500 всадников племени мунтафиков из Южной Месопотамии,

выдвинуться из Басры в Кувейт. И уже оттуда, сосредоточившись, направятся в Эль-Хасу. Пехотинцы с орудиями – морем, на кувейтских судах, а кавалерия – по суше. Местом сбора для начала наступления турки избрали Ра’с Таннуру. 26 мая 1871 г. они выступили

внаправлении своей первой цели – портового городка Эль-Кабир. Сдаться «на милость османанам» комендант города не пожелал, и Эль-Кабир подвергся штурму. Кувейтский флот, затействованный турками, обстреливал город с моря. 3 июня 1871 г. Эль-Кабир пал. Экспедиционный корпус проследовал дальше, к городу Эль-Дам- маму, капитулировавшему, не оказав туркам никакого сопротивления (5 июня). Но вот бросок на Эль-Хуфуф (июль), столицу оазиса Эль-Хаса, обернулся для османов серьезными потерями. Из-за зноя и нехватки воды только в течение первых двух недель похода турки потеряли 400 человек. Еще одна тысяча солдат подхватила по пути малярию. Заболели ею и военнослужащие турецких гарнизонов, расквартированных османами в завоеванных ими городах Эль-Ка- тиф и Эль-‘Укайр. Сил для продолжения наступления на Эр-Рий- ад (Эр-Рияд) не осталось. Шейх ‘Абд Аллах, вытесненный оттуда шейхом Са’удом, бежал в Эль-Хасу, под крыло османов (3).

Кувейт, принявший участие в экспедиции турок, выделил в их распоряжение – для переброски солдат и амуниции – 300 судов. Командовал кувейтской флотилией лично шейх ‘Абд Аллах Аль Сабах. И если бы не шквальный обстрел Эль-Катифа кувейтскими судами, то город этот, отменно, по словам арабских историков, укрепленный на случай пиратских налетов со стороны моря, едва бы сдался всего лишь после трех часов осады.

Участие Кувейта в кампании 1871 г., как следует из работ Абу Хакимы, было небескорыстным. Услуги Кувейта по переброске турецких войск морем, а потом и по снабжению расквартированных

вЭль-Хасе турецких гарнизонов продовольствием, фуражом и боеприпасами, обошлись паше Багдада недешиво (4).

Проведение военной кампании 1871 г. турки мотивировали официальным обращением к ним за помощью шейха ‘Абд Аллаха ибн Файсала, законного, по их мнению, правителя края, свергнутого с престола братом-узурпатором. Целью экспедиции, заявляли они, являлось восстановление власти шейха ‘Абд Аллаха ибн Файсала,

унаследованной им от отца своего (заметим, что именно таким объяснением причины предпринятой турками военной экспедиции аргументировал и участие в ней эмир Кувейта). Шейху Са’уду, укрывшемуся в Катаре, турки предлагали сдаться, «склонить голову» и извиниться перед султаном за свои «противоправные действия». Давали понять, что, поступив так, он заслужит прощение. В противном же случае его объявят в розыск, а если поймают, то казнят.

В конце 1871 г., когда в Эль-Хасу с инспекцией расквартированных там турецких войск прибыл Мидхат-паша, то он уже высказывался на этот счет совершенно в ином духе. Дело в том, что к своему немалому удивлению, находясь там, он обнаружил, что власть в крае ни одного из братьев-соперников за власть из Дома Са’удов не сильна. Шейх ‘Абд Аллах ибн Файсал, разбитый братом Са’удом, укрылся под крылом турок в Эль-Катифе. Самого же Са’уда ибн Файсала потеснил из Эр-Рийада (Эр-Рияда), притом буквально накануне приезда в Эль-Хасу Мидхата-паши, его дядя, ‘Абд Аллах ибн Турки. Поэтому, прибыв в Эль-Катифе, Мидхат-паша объявил населению Эль-Хасы и Неджда, что правлению династии Са’удов пришел конец, что отныне Неджд – это неотъемлемая часть Османской империи, и что муташаррифом (губернатором) Неджда и Эль-Хасы он назначает Нафиза-пашу.

Из всего сказанного выше видно, что действительная цель похода турок в Эль-Хасу в 1871 г. состояла не в том, чтобы помочь шейху ‘Абд Аллаху восстановить утерянную им власть, а в том, чтобы попытаться «забрать» ее, если удастся, в свои руки. Кампания увенчалась успехом. 18 декабря 1871 г. Мидхат-паша возвратился в Багдад. Турки удерживали за собой Эль-Хасу до1874 г.

Приняв участие в военной кампании турок, шейх ‘Абд Аллах II намеревался, похоже, использовать этот факт и в его отношениях

сангличанами – сыграть на их противоречиях с османами в целях получения от бриттов каких-либо дивидендов, будь-то политического, либо торгово-коммерческого характера. Шейх ‘Абд Аллах II неплохо знал англичан.

В1841 г. он, по поручению своего отца, эмира Джабира I, представлял интересы Кувейта на переговорах по вопросу о подписании

сАнглией договора о морском мире. Участие в этих переговорах

стало для него хорошим уроком – показало, как он сам потом говорил, «железную хватку инглизов» и научило «азбуке поведения»

сними.

Всвоих отношениях с Османской империей шейх ‘Абд Аллах II придерживался, как и его предшественники, тактики гибкого лавирования. Имел среди высокопоставленных сотрудников турецкой администрации в Басре, Багдаде и даже в Стамбуле щедро оплачиваемых им информаторов. Они-то своевременно и доносили ему достоверные сведения о планах и намерениях мутасаллима Басры и паши Багдада. Поэтому о готовившейся турками военной экспансии в Эль-Хасу и ее реальных целях, состоявших в восстановлении утраченных ими позиций в Северо-Восточной Аравии, шейх ‘Абд Аллах узнал заблаговременно. Не подпасть под колеса запряженной турками военной колесницы по пути ее следования через Кувейт в Эль-Хасу можно было тогда только одним путем – продемонстрировав османам повиновение. Что шейх Кувейта и сделал. Благодаря информированности, прозорливости и политическому чутью шейха ‘Абд Аллаха Аль Сабаха, Кувейту удалось избежать печальной участи Эль-Хасы, оказавшейся под пятой у турок.

Вконце ноября 1871 г., находясь с официальным визитом в Кувейте (по пути из Эль-Хасы в Багдад), Мидхат-паша пожаловал шейху ‘Абд Аллаху II титул каиммакама казы Кувейт (вице-губер- натора уезда Кувейт). Присвоение ему этого почетного титула многие видные исследователи истории Кувейта называют ничем иным, как проявлением со стороны турок признательности шейху ‘Абд Аллаху II за оказанные им услуги, но никак не наделением его административной, подотчетной им должностью, как в случае с шейхом ‘Абд Аллахом ибн Файсалом Аль Са’удом (5).

Конечно же, шейх ‘Абд Аллах хорошо понимал, что турки могли использовать пожалованный ему титул для вмешательства, в той или иной форме, в дела Кувейта. Но отказаться от него он никак не мог. Во-первых, по политико-дипломатическим соображениям, – чтобы не оскорбить и не разгневать турок. Во-вторых, по торгово-коммерческим мотивам. Кувейт крайне зависел от турок в том, что касалось поставок питьвой воды из Шатт-эль-Араба. Город рос. Собственных водных ресурсов крайне не хватало. В случае

перекрытия турками поставок питьевой воды из Шатт-эль-Араба Кувейт оказался бы в крайне тяжелом положении. Помимо всего прочего, семейство Аль Сабах владело в Басрийском вилайете большими земельными угодиями и садами финиковых пальм. Сохранение и удержание их за собой в случае серьезного конфликта с турками тоже могло оказаться под угрозой (6).

Что касается использования Кувейтом турецкого флага, в том числе и при шейхе ‘Абд Аллахе II, то поднимали его, как правило, по религиозным праздникам. Делали это в знак признанния Кувейтом статуса султана Османской империи как халифа всех правоверных и хранителя Святых мест ислама, Богоугодной Мекки и Светозарной Медины.

1871 г. запомнился кувейтцам и небывалым дотоле штормом. Потому-то и фигурирует он в хрониках Кувейта как «год морской катастрофы». Жертвами стихии, унесшей множество человеческих жизней, стали также сотни кувейтских судов. Сильно пострадал «жемчужный флот» (7).

Рассказывая об отношениях Кувейта с Багдадом в период правления шейха ‘Абд Аллаха II , историк Абу Хакима сообщает о тревожном для Кувейта 1872 годе. Серьезную обеспокоенность вызвали тогда в Кувейте циркулировавшие в коридорах власти Багдадского пашалыка слухи насчет настроений османов в пользу того, чтобы «Сабахов в Кувейте сменить». И все, дескать, из-за их симпатий к Са’удам (8).

Кувейтский историк ал-Рашид, отмечает, что во времена правления шейха ‘Абд Аллаха II в Кувейте в 1871–1874 гг. укрывались поочередно три брата из династии Аль Са’уд, соперничавшие за власть в Неджде. Речь идет о сыновьях эмира Файсала ибн Турки, шейхах ‘Абд Аллахе, Са’уде и ‘Абд ал-Рахмане (9).

Кстати, находили убежище в Кувейте и целые племена, вступавшие в разногласия с турками или с теми же Са’удами. Бежали в Кувейт, под эгиду Сабахов, и дравшиеся за власть в своем уделе члены правящего семейства Аль Халифа. В 1867 г., например, в Кувейте укрылся шейх Мухаммад Аль Халифа, изгнанный с Бахрейна (при участии англичан) его братом, шейхом ‘Али. Вскоре, однако, шейх ‘Али, опекавшийся британцами, обратился к ним с просьбой позво-

лить шейху Мухаммаду «жить не в изгнании, а на родной земле». Получив дозволение и возвратившись на Бахрейн, он «учинил мятеж» – организовал заговор против шейха ‘Али. В дело опять вмешались англичане, и в очередной раз отправили шейха Мухаммада в ссылку. Но вот что интересно, в качестве места своего пребывания он опять выбрал Кувейт (10).

Шейх ‘Абд Аллах Аль Сабах горько, по словам хронистов Кувейта, сожалел о раздорах, возникавших в семействе Аль Халифа. Пытался, как мог, помогать в урегулировании разногласий, возникавших между ними. Посылал в этих целях на Бахрейн своего брата, шейха Мухаммада, традиционно выступавшего в роли посредника.

Умер шейх ‘Абд Аллах II своей смертью, в возрасте 78 лет.

Ч а с т ь VII

Шейх Мухаммад

(правил 1892–1896)

Безликое время

Новым эмиром Кувейта после смерти шейха ‘Абд Аллаха II стал шейх Мухаммад ибн Сабах ибн Джабир Аль Сабах. Отзыаясь о нем как о человеке честном, скромном и набожном, предпочитавшим проводить свободное время в беседях с улемами, кувейтские историки в то же время отмечают, что, не в пример своему предшественнику, правителем он слыл «бесхребетным». Для принятия жестких, когда требовалось, решений, не хватало ему ни силы воли, ни мужества (1). Отсюда – и неспособность шейха Мухаммада ни контролировать твердой рукой обитавшие в округе кочевые племена, ни управлять должным образом городом, не говоря уже о том, чтобы защищать земли Кувейта от набегов джабаль шаммаров, а тем более противиться «надвижению» на Кувейт турок. Таким же безвольным и нерешительным предстает в очерках полковника Х. Диксона, английского политического агента в Кувейте, и родной брат шейха Мухаммада, «мягкотелый» Джарра.

Захра Фрис, дочь полковника Х. Диксона, рассказывая о шейхе Мухаммаде в своем увлекательном сочинении «Кувейт был моим домом», называет его правителем слабым и безвольным. Бедуины, пишет она, понимали, что при его правлении они могут заниматься всем, чем хотят, и безнаказанно совершать набеги (газу) на торговые караваны. Они открыто игнорировали шейха Мухаммада, творили на караванных путях, что хотели. Заметно активизировались тогда племена Неджда, особенно джабаль шаммары. Участились их грабительские наскоки на земли Сабахов. С севера на Кувейт заинтересованно поглядывали турки, помышляя о том, чтобы прибрать

к рукам «удел малого соседа» (2). Полностью вышли из-под контроля местные крупные кочевые племена бану мутайр и ал-‘аджман, «хищные люди пустыни», как их называли торговцы Кувейта (3).

Всеми делами в Кувейте в годы правления шейха Мухаммада распоряжался его советник, Йусуф ал-Ибрагим, человек хитрый

иковарный, амбициозный и богатый к тому же (владел большой земельной недвижимостью в Южной Месопотамии и в Индии, являлся пайщиком принадлежавшей его брату крупной бомбейской фирмы, занимавшейся торговлей жемчугом) (4). Сбережения свои хранил в Бомбейском коммерческом банке. В нем же посоветовал поместить деньги и эмиру Кувейта. Получил право распоряжаться его личным счетом (к 1896 г. на нем числилось 12 млн. рупий) (5).

Дела в Кувейте складывалась настолько плохо, что шейхство оказалось грани распада. Племена, видя «немощь и безволие» своего владыки, начали подумывать о том, чтобы принять, согласно традиции аравийской пустыни, защиту извне, и платить за это навах (дань). Спас княжество от развала и утери самостоятельности шейх Мубарак, брат правителя Кувейта. Человеком он был гордым

иотважным, щедрым и дальновидным. Облик имел мужественный, сообщают хронисты, взгляд – «ястребиный».

Будучи «пропитанным фанатичной любовью к родной земле», он, по выражению Х. Диксона, «стоял за нее стеной» (6). Отвечал на действия врага непременно и решительно, «с быстротой молнии». Видеть, как княжество, заложенное его предками, теряет вес и влияние среди соседних уделов, а семейство Аль Сабах утрачивает, день ото дня, авторитет и уважение среди местных племен, шейх Мубарак не мог. Его терзали стыд и обида.

Стыд – за безвольных братьев, а обида – за членов рода, не способного остановить скатывание Кувейта в пропасть неурядиц и анархии, и предотвратить реально обозначившуюся уже опасность утери власти.

Принципиальным пунктом разногласий шейха Мубарака с братьями, эмиром Мухаммадом и шейхом Джаррой, являлся вопрос о взаимоотношениях Кувейта с Османской империей. Шейх Мубарак, пишет Сальва ал-Ганим, никоим образом не разделял «протурецких симпатий братьев». Считал, что Кувейт должен стре-