Belokrenitskiy_V_Ya_Natsii_i_natsionalizm_na_musulmanskom_Vostoke

муватынун — постоянные жители Западного берега и сектора Газа, отрицало израильское государство. Ляджиун трансформировались в идущих по пути «сопротивления и отмщения» аидун — возвращающихся в «отечество», становясь благодаря появлению нового этнонима фалястынийун — палестинцами. Таким образом, процесс выделения этнического сообщества из совокупности арабов обретал законченные формы.

Однако при этом палестинцы обретали статус «авангарда борьбы за святую общенациональную цель» — «арабское единство». Жертвенность — фида «возвращающихся» освобождала арабский мир от «господства сионистов» и связанных с ними «продажных режимов». Продолжая действовать под чер- но-бело-зелено-красным флагом (ныне флагом Палестинской Национальной Администрации — ПНА), ООП радикально корректировала интерпретацию его цветовой гаммы. Отныне черный цвет указывал на столицу Аббасидов Багдад, белый — на омейядский Дамаск, зеленый — на «основанное в Марокко и господствовавшее в Северной Африке» фатимидское государство, крас- ный — на Аравийский полуостров23. ООП же — центр пространства «от Океана до Залива» — стягивала его, выражая «общенациональные интересы».

В ноябре 1988 г. ООП обрела герб — «орла Салаха Ад-Дина» (ныне герб ПНА). «Освободивший Иерусалим от крестоносцев» полководец и ООП отождествлялись. «Присваивая» же Изз Ад-Дина Аль-Кассама и его куфию (этот головной убор стал атрибутом Я. Арафата), ООП порывала с приведшей к Катастрофе политикой арабо-палестинских нотаблей эпохи 1920 – 1930 х гг. Этот головной убор «изымался» и из «общеарабского гардероба», становясь

национальным символом.

«Социальное» обрамление «национального возрождения» требовало «классовой» риторики. Если для ФАТХ все палестинцы представали как «класс беженцев» и, в силу этого обстоятельства, должны были рассматриваться в качестве «трудящихся, ведущих национальную борьбу»24, то НФОП выдвигал задачу «усвоения революционной научной идеологии» в интересах победы «в национальной борьбе наиболее радикальных классов — рабочих и беднейшего крестьянства»25. Точка зрения ДФОП заключалась в том, что победа «идеологии пролетариата» станет итогом «буржуазно-демократической ре- волюции — освобождения Палестины»26. В 1970 – 1980 е гг. его сторонники выдвигали идею союза с «прогрессивными силами израильского общества» и создания «народно-демократического государства, где мусульмане, христиане и иудеи станут равноправны»27. Считая, что «палестинская револю- ция» — неотъемлемая часть les damnés de la terre — проклятье заклейменно-

го мира, все три ведущие организации ООП видели своим союзником «мир социализма», «пролетариев капиталистических стран» и «отряды всемирного лагеря борцов за национальное освобождение»28.

Образ Аль-Кассама занимал центральное место в дискурсе этих организаций. В лексикон всех палестинских организаций вводился термин ша- хид — герой, погибший во имя «возвращения», а вооруженная народная революция становилась синонимом джихада Аль-Кассама — предтечи ООП29. В 1973 г. Лейла Халед писала: «Народный фронт освобождения Палестины возник тогда, когда погиб Аль-Кассам: его поколение начало революцию, мое поколение завершит ее». «Героиня» НФОП, поддерживавшая тесные кон-

121

такты с европейскими «новыми левыми» и участвовавшая в 1960 – 1970 е гг.

в захватах направлявшихся в Израиль гражданских самолетов, говорила

овыступлении Аль-Кассама как о «революционном хепенинге», призванном «поднять на бой палестинцев». «Революционным хепенингом» были и совершавшиеся ею акции30. «Классический» марксизм ДФОП требовал от этой организации создания «всеобъемлющего» исторического наррати-

ва. Предлагавшаяся им галерея палестинских шахидов не ограничивалась Аль-Кассамом — его обрамляли Салах Ад-Дин и герои группы «Таршиха»31. Их портреты вписывались в историю «сопротивления и мученичества»32, где присутствовали Дейр-Ясин33, Кфар-Касем34 и Телль-Заатар35. Участники первых военизированных формирований ФАТХ были Аль-Кассамийун — после- дователями Аль-Кассама — «первого командира начатой ФАТХ палестинской революции», «зажегшим факел восстания 1936 – 1939 гг.»36.

ООП не была структурно едина. Речь шла о широкой коалиции партий и движений, возникавших не в «национальной» среде, а за ее пределами. Это относилоськаккФАТХ,НФОПилиДФОП,такиквошедшимв1970 – 1980 е гг. в ее ряды организациям, ориентировавшимся, соответственно, на сирийскую и иракскую ветвь баасизма, САИКЕ и Арабскому фронту освобождения, а также к палестинским коммунистам, генетически связанным с идейной традицией, привнесенной в подмандатную Палестину еврейскими переселенцами.

Условия конструирования «национального» сообщества после 1967 г. не ликвидировали существовавшие в среде «возвращающихся изгнанников» регионалистские «разломы». В руководстве ООП господствовали выходцы из городов Западного берега (прежде всего Иерусалима), в нем лишь незначительно были представлены уроженцы Газы. Различия в видении тактических задач «вооруженной революции», как и стратегии, связанной с представлением о будущем Палестины, затрудняли (а порой, и делали невозможным) достижение согласия по ключевым вопросам развития национального движения. Курс же на «революционизацию» арабского мира (опираясь на антиизраильские акции) приводил к конфронтации со «страновыми» политическими образованиями. События сентября 1970 г. в Иордании и палестинское участие в гражданской войне в Ливане — наиболее яркие проявления этой конфронтации. В 1982 г. после вынужденной перебазировки из Ливана в Тунис близость ООП к «национальной территории» была потеряна — арабский мир подверг свой «авангард» остракизму.

Начавшаяся в декабре 1987 г. первая палестинская интифада стала для ООП возможностью принять участие в процессах, развивавшихся в пределах двух регионов бывшей подмандатной Палестины. В палестинском дискурсе возникло представление о существовании того, что стало обозначаться мно-

гомерным термином ад-дахиль — «внутреннее» территориальное пространство Западного берега и сектора Газа, как и населяющие это пространство муватынун в качестве антитезы аль-харидж — «внешней» зоны палестинского рассеяния, палестинцев диаспоры и их «внешнего руководства» — ООП.

122

III

В середине ноября 1988 г. в Алжире на XIX (чрезвычайной) сессии Палестинского национального совета (парламента в изгнании) ООП была принята Декларация независимости Государства Палестина: «Национальный совет, — провозглашал этот документ, — именем Господа и арабского палестинского народа провозглашает создание на палестинской земле Государ-

ства Палестина, столицей которого является Благородный Иерусалим (Аль-

Кудс Аш-Шариф)»37. Высший законодательный орган ООП легитимировал свои действия «историческим … правом арабского палестинского народа на роди- ну — Палестину». Этот шаг обретал и юридическую основу — «решения встреч в верхах глав государств и правительств арабских стран и международная законность … резолюции Организации Объединенных Наций» № 181, 242 и 338.

Стремление обрести «страновой» статус корректировало ранее господствовавшие представления и о пространстве «отечества», и «национальном» сообществе. Отныне «национальное возрождение» могло быть реализовано только в узких территориальных пределах. Декларация признавала (хотя и недостаточно эксплицитно) существование Израиля и очерчивала границы будущего государства — «там, где развивается благословенная ин- тифада» — Западный берег и сектор Газа (а упоминая Аль-Кудс Аш-Шариф, объявляла столицей восточную часть Иерусалима). Арабский «народ Палестины» был представлен не ведущими вооруженную борьбу и обладающими правом на «возвращение» федаинами, а участниками интифады — муваты-

нун. Их интифада — «невооруженные» и «ненасильственные» акции непови- новения — провозглашалась «началом освобождения отечества»; «героизм участников интифады» позволил поставить вопрос о «создании Государства Палестина». Символ прежней эпохи — куфия Изз Ад-Дина Аль-Кассама — ухо- дил в тень. Считая ООП конструкцией, неспособной осуществлять управление «национальной» территорией, ФАТХ устанавливал связи с ведущими кланами Западного берега38.

Согласованная в Осло и подписанная в сентябре 1992 г. в Вашингтоне палестино-израильская Декларация о принципах стала важнейшим шагом на пути к трансформации национального движения в «страновое» образование. Итогом ее реализации стала Палестинская Национальная Администра- ция — ПНА (где политически господствовал ФАТХ), принявшая требование своего партнера по мирному процессу, исключив из Палестинской национальной хартии положения о «вооруженной борьбе», «незаконности» раздела Палестины и создании Израиля39. Время мира, замечал нынешний руководитель ПНА Махмуд Аббас, обязывало не только забыть И. Аль-Кассама, но и «вспомнить самыми добрыми словами муфтия» А. Аль-Хусейни40.

Вновь образованное квазигосударство нуждалось в оправдании, отрицающем израильские «притязания» на «палестинское наследие». Библейский миф «присваивался» и включался в мусульманский контекст. Иерусалим был Иевусом, где «во времена пророка Ибрагима» правил Мельхиседек — «хана- анско-арабский царь города Иевус/Аль-Кудс, род которого исповедовал единобожие», «давший убежище на земле Ханаана пророкам Ибрагиму и Лоту, вынужденным покинуть Ур», «заложивший фундамент Аль-Аксы, восстановивший стены Аль-Кудса, пробивший в скалах путь для воды, питавшей город»,

123

«молившийся в Аль-Аксе, принося жертвы рядом с ней, и раздававший мясо жертвенных животных бедным, обездоленным и путникам». Из «Салема/ Аль-Кудса» Пророк ислама «был вознесен к престолу Господа». Если Аль-Кудс «был араб-ским», а Мельхиседек «арабом», если Аль-Акса была заложена

раньше Храма, а рядом с ней практиковался обряд праздника ид аль-адха, то палестинцы должны «обладать этим городом»41.

Обе стороны продолжали противостояние — «палестинизм» пытался проникнуть в уже «присвоенную» сионизмом/Израилем библейскую сферу, демонстрируя укоренение в системе «страновых» ценностей и отдаление от арабской «национальной» идеи. Носитель палестинской «государственности» представал не как «молодая» этническая конструкция, но как «древнее» сообщество. Оно заслуживало того, чтобы быть управляемым не идеологической партией, а командой технократов-менеджеров, называвшей себя ас-султа аль-ватанийя — национальная власть42.

IV

Развитие первой интифады меняло приоритеты палестинских приверженцев исламской идеи. Созданная в 1977 г. в Газе и зарегистрированная израильскими оккупационными властями Мусульманская ассоциация43 (национализированное отделение египетского движения «Братья-мусульмане») в 1987 г. трансформировалась в Движение исламского сопротивления —  ХАМАС. Его возглавил основатель Ассоциации шейх Ахмед Ясин. Провозглашавшийся ранее мусульманскими активистами Газы внутренний джихад, предполагавший мирное восстановление подвергшихся забвению норм религиозной жизни, преобразовывался во внешний джихад — действия против Израиля. ХАМАС, укоренявшийся и на Западном берегу, не входил в ООП, цивилизационно акцентируя идею «национального возрождения» и предлагая, казалось бы, иное, чем ООП, видение будущего.

Контуры этого видения демонстрировала выдвинутая им в августе 1988 г. хартия Движения исламского сопротивления (далее — Исламская хар- тия. — Г. К.)44 — альтернатива документам ООП. Внешний джихад становился формой противостояния «светскому» крылу «палестинизма», используя ранее традиционный для этого крыла антисионизм и антиизраилизм. Реанимация образа Изз Ад-Дина Аль-Кассама, именем которого было названо воени-

зированное крыло ХАМАС (Катаиб Аль-Кассам — Бригады Аль-Кассама), и

используемые для обстрела израильской территории ракеты (его портрет в мартирологах этого движения окружают портреты шахидов ХАМАС) это лишь подтверждали.

Исламская хартия провозглашала Палестину «от реки до моря»45 вакфом, «врученным будущим поколениям мусульман вплоть до Судного дня». Это предполагало, что компромиссы в отношении ее территории недопустимы. ХАМАС заявлял, что борется за «освобождение каждой пяди земли». Политическое решение конфликта исключалось, поскольку это «противоречило духу ислама». Палестина приобретала «мистическое измерение» места, где «сталкиваются цивилизации». Конфликт на ее территории был «последним сражением» между мусульманами и «мировым злом». «Существование Израиля»

124

воплощало «проникновение» этого «зла» в мир ислама. Этот мир мог «возродиться» при условии «освобождения Палестины»46. Инструментом решения конфликта становился джихад палестинцев (когда носителем идеи «отечества» становился Бог, представляя своим «рабам Господа» роль исполнителей Его воли), поддерживаемых новыми les damnés de la terre — поднимающи- мися на борьбу за «обретение истинной веры» федаинами арабо-мусульман-

ского мира. Палестинский/арабо-мусульманский джихад координировался лозунгом «Аллах — это цель, Пророк — пример, Коран — конституция, джи- хад — путь, а смерть ради Аллаха — самое возвышенное стремление»47.

Религиозная риторика воскрешала радикализм Палестинской национальной хартии, придавая ему характер божественной истины. ООП, приняв Декларацию независимости, действовала вопреки «воле Господа». Подобная риторика становилась достоянием «образованного класса» нищего региона, экономически нежизнеспособного, перенаселенного, источника антиизраильских акций и не игравшего существенной роли в палестинской политике. ХАМАС ориентировался на муватынун — им предлагалась новая версия идеологии отмщения. Они обретали врага — ренегатов, связанных с Израи­ лем, — обвиняемого в коррупции и непотизме Я. Арафата и его окружение (что лишь повторяло старую версию трактовки действий муфтия А. Аль-Ху- сейни). «Страновая» ПНА превращалась в «псевдонационального союзника сионизма», игнорирующего «истинную веру», а потому — «преступного»48. Примыкающий к движению поэт писал: «Порыв ХАМАС — тайфун свободы, смести готов он всех на свете Поработителей народа»49.

V

«Осквернение» Ариэлем Шароном Храмовой горы взорвало начавшийся мирный процесс. ХАМАС, обращаясь к образам Аль-Кассама и Салаха Ад-Ди- на, квалифицировал интифаду мечети Аль-Акса как «начало времени освобождения Иерусалима», вспоминая, что этот город был «первой мусульманской

киблой». Ее участники еще более жестко обвиняли «национальную власть» в коррупции и непотизме. Они не считали ПНА прологом палестинской государственности, заявляя, что Я. Арафат несет ответственность за неэффективную экономическую политику и отсутствие социальной мобильности50.

Вторая интифада не привела к коренным переменам в ПНА. Вторжения израильской армии на ее территорию и блокада резиденции Я. Арафата вернули ему ореол «жертвенного героизма». Убийство израильскими специальными службами шейха А. Ясина и его преемника Абдель Азиза Ар-Рантиси ослабило ХАМАС, а выдвинутая Саудовской Аравией в 2002 г. «арабская мирная инициатива» сковала возможности его союзников в арабском мире. Обе группировки обрекались на поиск взаимопонимания. Примерное равенство сил обеих политических структур создавало условия для их сближения. В январе 2005 г. (11 ноября 2004 г. скончался Я. Арафат) состоялись президентские, а в январе 2006 г. — парламентские выборы.

Выборы нового главы ПНА были альтернативными. В них участвовал М. Аббас и пятеро его противников — сторонников светскости и «независимых» приверженцев ХАМАС и «Исламского джихада». Программы51 всех

125

кандидатов на пост главы ПНА кардинально не различались — они были обращены ко всем слоям социума обоих палестинских регионов и содержали положения, принципиальные после вспышки насилия, приведшей к дестабилизации ситуации и экономической стагнации, грозившей коллапсом институтов ПНА. Избирателям обещались как «хлеб, работа, медицинское обслуживание, экономическое развитие, строительство новых домов», так

и«бескомпромиссная борьба с коррупцией и непотизмом». Эти положения сопровождались заявлениями о необходимости «создания суверенного государства на всей территории» обоих палестинских регионов. Ни представители ХАМАС, ни кандидат «Исламского джихада» не требовали «уничтожения Израиля» и не квалифицировали Палестину как «мусульманский вакф», но, напротив, призывали «уважать решения международной законности». Все они провозглашали своей задачей создание в Палестине «гражданского общества», действующего «на основе демократического законодательства».

Победа М. Аббаса на президентских выборах была естественна — он возглавлял палестинское правительство, его поддерживало международное сообщество и Израиль. М. Аббас становился новым лидером ООП и действовал как «наследник» курса своего предшественника. Результаты же выборов в Палестинский законодательный совет демонстрировали иную картину пред- почтений — на них победил блок «Перемены и реформа», созданный ХАМАС

и«независимыми» кандидатами.

Вянваре2006 г.председательПолитическогобюроХАМАСХаледМашаль, подчеркивая необходимость создания «коалиционного правительства», заявлял, что ХАМАС будет «реалистичен в отношении соглашений Осло». Из слов Х. Машаля вытекало, что движение окажет «полную поддержку» курсу главы ПНА «на реформу институтов национальной власти» и не будет «навязывать обществу религиозные нормы и воззрения»52. Это был важный (хотя и нерешительный) шаг к участию в органах «национальной власти» и, тем самым, к обретению «странового» статуса. Сформированное в марте 2007 г. лидером блока «Перемены и реформа» Исмаилом Ханийей коалиционное правительство представило свою политическую программу, заявлявшую, что правительство нуждается в «сохранении худна — перемирия (с Израилем. — Г. К.)»,

стем чтобы оно стало «всеобъемлющим и взаимным». Премьер-министр заявлял, что правительство будет «уважать … соглашения, подписанные» ООП. Входя во власть, ХАМАС подчеркивал, что он начинает проводить новый курс — отказа от джихада и «революционизации» арабомусульманского мира. Противостояние ведущих групп политической элиты могло развиваться только в пределах «отечества».

Первые проявления «странового» курса были прерваны сразу же: угроза введения внешних экономических санкций в отношении ПНА в случае, если ХАМАС продолжит свое участие во властных структурах, подтолкнула М. Аббаса к тому, чтобы в июне 2007 г. распустить правительство И. Ханийи. В середине июня 2007 г. члены Бригад Аль-Кассама, одетые в закрывавшие их лица куфии, совершили переворот в секторе Газа. Они следовали «курсом шейха Аль-Кассама, шейха Ясина и Абдель Азиза Ар-Рантиси», создав соб-

126

ственное «государство»53. Комментируя события в Газе (в то время), главный редактор наиболее влиятельного арабоязычного издания мира лондонской газеты «Аш-Шарк Аль-Аусат» Тарик Аль-Хамид писал: «Вместо палестинского государства мы вернулись к нулю. Мечта о создании палестинской государственности более не существует, она исчезла не на время, не на год, а для целого поколения палестинцев. Мечта о палестинском государстве стала иллюзией»54.

Только в конце весны 2014 г. ФАТХ и ХАМАС достигли нового соглашения о создании правительства «национального единства», но уже летом того же года его существование было поставлено под вопрос — убийство израильскими «непримиримыми» палестинского подростка из Восточного Иерусалима вызвало волнения на Западном берегу. Противостоя «примиренчеству» руководства ПНА, ХАМАС начал ракетные обстрелы территории Израиля. Лидеры его военизированного крыла заявляли, что удары «сынов Аль-Касса- ма» превратят Израиль в «уносимый ветром опавший лист»55. Регенерация ценностей «возмездия» вступила в новую фазу, демонстрируя перманентное состояние кризиса «палестинизма».

ев в новое и новейшее время. Антология документов. Т. II. М., 2006. С. 526.

5Khalidi R. Op. cit. P. 45.

6Начавшееся в Хиджазе антитурецкое восстание 1916 – 1918 гг.

Israeli and Palestinian Societies. N.Y., 2008. P. 5 – 17.

10См. об этом: Аш-Шариф М. Тарих Фалястын аль-иктысадий аль-иджтимаъий (Социаль- но-экономическая история Палестины). Бейрут, 1985. С. 188 – 189.

11См. о нем: Косач Г.Г. Изз Ад-Дин Аль-Кассам: герой и время, когда он нужен // Ближний Восток и современность. Вып. 43. М., 2011. С. 108 – 145.

12Коран, 5:24 // Коран. М., 1986. С. 105.

13Цит. по: Lachman S. Arab Rebellion and Terrorism in Palestine 1929 – 1939. Case of Sheikh Izz al-Din al-Qassam and his Movement // Zionism and Arabism in Palestine and Israel. L., 1982. Р. 72.

14Zerubavel Y. Recovered Roots. The Making of Israeli National Tradition. Chicago-L., 1995. P. 41.

127

15Fallaci O. A leader of the Fedayeen: we want a war like the Vietnam War. — Цит. по: Аль-Ку- бейси Б. Харака аль-каумийиин аль-араб (Движение арабских националистов). Бейрут, 1997. С. 18.

16Kimmerling B., Migdal J.S. The Palestinian People. A History. Cambridge, L., 2003. P. 215.

17Здесь и далее: Sayigh Y. Armed Struggle and the Search for State: The Palestinian National Movement, 1949 – 1993. Oxford, 1999. Р. 246.

18Cobban H. The Palestinian Liberation Organization. People, Power and Politics. Cambridge, 1984. P. 24.

19Statement of Proclamation of the Organization. — Permanent Observer Mission of Palestine to the United Nations. — http://www.un.int/wcm/content/site/palestine/pid/12355.

20Palestinian National Charter of 1964. — Permanent Observer Mission of Palestine to the United Nations. — http://www.un.int/wcm/content/site/palestine/pid/12363.

21Аль-Касем С. Дами аля каффи (Кровь на ладони). Бейрут, 1969. С. 18.

22Здесь и далее: Аль-Мисак аль-ватаний аль-фалястыний (Палестинская национальная хартия). 15 – 17 июля 1968 г. — Ат-Тахаввуль ад-димукратый фи Фалястын (Демократический процесс в Палестине). Иерусалим, 1999. С. 112.

23The Meaning of Palestinian Flag. — Permanent Observer Mission of Palestine to the United Nations. — http://www.un.int/wcm/content/site/palestine/pid/11591.

24Abu Lutf answers questions. — Basic Political Documents of the Armed Palestinian Resistance Movement. Beirut, 1969. P. 102 – 104.

25The Political Report of the Popular Front for the Liberation of Palestine (February 1969). P.204–206.

26The Political Report of the Democratic Front for the Liberation of Palestine (August 1968). P. 165–166.

27Hawatemah  N. A Democratic Solution for the Palestine Problem [Б.м., б.г.]. P.176.

28Борцы за «освобождение узурпированной Палестины» апеллировали к работам теоретика «национального возрождения» того времени Франца Фанона. — См.: Fanon F. Les damnés de la terre. P., 1961.

29Introduction by Leila S. Kadi. Basic Political Documents of the Armed Palestinian Resistance Movement. P. 11.

30Khaled L. My People shall live. The Autobiography of a Revolutionary. Waterloo, 1973. — http://www.onepalestine.org/resources/articles/My_People_Shall_Live.html.

31Участники проведенной ДФОП 15 мая 1974 г. операции в израильском городке Маалот (до 1948 г. на его месте находилась арабская деревня Таршиха), в ходе которой были взяты в заложники школьники.

32Наеф Хаватме ятахаддас (Наеф Хаватме рассказывает). Дамаск — Бейрут, 1996. С. 121.

33Арабская деревня, жители которой в апреле 1948 г. были уничтожены вооруженными формированиями противников Д. Бен-Гуриона — движений Иргун цваи леуми и ЛЕХИ.

34Арабская деревня (ныне город) в центральной части Израиля, где накануне начала Синайской кампании 1956 г. израильская армия уничтожила местное население.

35Лагерь палестинских беженцев в Бейруте, взятый в августе 1976 г. вооруженными формированиями христианских партий при попустительстве командования введенных в

Ливан частей израильской армии, где было уничтожено не менее 2000 палестинцев.

36Фалястын ас-саура. № 67, 21 ноября 1973. — Цит. по: Lachman S. Op. cit. P. 99.

37Здесь и далее: Иъалян истикляль Дауля Фалястын (Декларация независимости Государства Палестина) // Ат-Тахаввуль ад-димукратый фи Фалястын. С. 13 – 14.

128

38Legrain J.-F. Autonomie palestinienne: la politique des néo-notables. — Les parties politiques dans les pays arabes. Le Machrek // Révue des mondes musulman et de la Méditerranée. Aixen-Provence, № 81/82, 1998. Р. 153 – 206.

39Нусус мавадд Аль-Мисак аль-ватаний аль-фалястыний аль-ляти туталиб Исраиль би шатбиха (Положения статей Палестинской национальный хартии, которые Израиль требует удалить) // Ат-Тахаввуль ад-димукратый фи Фалястын. С. 15.

40Абу Мазен (Аббас М.). Путь в Осло. М., 1996. С. 9.

41Садек М. Мультака аль-мусаккафин аль-макдасий асдар джаиза ан тарих Аль-Кудс яхмиль исм маликиха аль-канъаний (Иерусалимское собрание интеллигенции вручило премию за историю Иерусалима, названную именем его ханаанского царя). — Шабака Фалястын аль-ихбарийя (Палестинская информационная сеть). 9 августа 2011. — http://www. filasten.com/index.php?page=news&id=24119.

42Термин современной палестинской риторики, определяющий ПНА.

43Mishal S., Sela A. HAMAS: A Behavioral Profile. Tel-Aviv, 1997. P. 10 – 12.

44Здесь и далее Мисак Харака аль-мукавама аль-ислямийя — ХАМАС (Хартия Движения исламского сопротивления — ХАМАС). — Цит. по: http://www.islamonline.net/Arabic/ doc/2004/03/article11.SHTML.

45От реки Иордан до Средиземного моря.

46Sheikh Jarrar B. The Future of the Islamic Movement’s Relation with the Authority // Challenges facing Palestinian Society in the Interim Period. Jerusalem Media & Communication Center. Jerusalem, 1994. P. 161 – 162.

47Мисак Харака аль-мукавама аль-ислямийя — ХАМАС.

48Шейх Хамами Д. Ан-Низам ас-сиясий аль-фалястыний ва аль-интихабат: кираа ислямийя (Палестинская политическая система и выборы: исламское прочтение). — Аль-Ин- тихабат ва ан-низам ас-сиясий аль-фалястыний (Выборы и палестинская политическая система). Наблус, 1995. С. 107 – 110.

49Аль-Айюби Ш. ХАМАС. ХАМАС — хвала героям. М., 2008. С. 97.

50ХАМАС ва Аль-Джихад аль-ислямий ан аль-интифада аль-джадида (ХАМАС и Исламский джихад о новой интифаде) // Аль-Мустакбаль. 7 октября 2000. С. 1.

51Здесь и далее цитируются предвыборные плакаты-программы Аль-Байян аль-интиха- бий ли мурашшах ат-тагйир Тейсир Халед (Предвыборные заявления кандидата обновления Тейсира Халеда); Аль-Мурашшах аль-ислямий аль-мустакилль ли ар-риаса аш-шейх Сайид Хусейн Барака (Независимый исламский кандидат в президенты шейх Сайид Хусейн Барака); Аль-Барнамадж аль-интихабий ли аль-мурашшах аль-ислямий аль-муста- килль Абдель Халим Хасан Аль-Ашкар (Предвыборная программа независимого исламского кандидата Абдель Халима Ха-сана Аль-Ашкара). — Личный архив автора.

52Машаль ятахаддас ан барнамадж ХАМАС ли аль-хукм: санатаъамаль би вакиъийя маа Осло (Машаль говорит о программе власти ХАМАС: мы будем реалистичны в отношении соглашений Осло // Аш-Шарк Аль-Аусат. 29 января 2006.

53Мин Рамалла иля Газа: даулятан мутанафиратан (Из Рамаллы в Газу: два государстваантагониста) // Аш-Шарк Аль-Аусат. Л., 17 июня 2007. — http://www.aawsat.com/details.asp?se ction=4&article=423965&issueno=10428.

54Аль-Хамид Т. Зильзаль Газа (Землетрясение в Газе) // Аш-Шарк Аль-Аусат, 16 июня 2007. — http://classic.aawsat.com/leader.asp?section=3&article=423899&issueno=10427.

55Аль-Кассам татаваад эй иджтиях исраилий би аль-асаф аль-маакуль («Батальоны Аль-Кассама» обещают ответить на вторжение превращением Израиля в опавший лист) // Аль-Хайят. 12 июля 2014. — http://alhayat.com/Articles/3543199.

129

А.В. Сарабьев*

ХАЛИФАТИСТЫ VERSUS «НАЦИОНАЛЬНО

ОРИЕНТИРОВАННЫЕ» ИСЛАМИСТЫ: К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ

Резюме. Халифатистские проекты, сменяя друг друга, реализуются все настойчивее. При этом каждый новый «извод» имеет свои специфические черты: по-своему понимая и применяя такфир, ведя джихад и опираясь на своих идейных и религиозных авторитетов, он входит в противоречие с другими сторонниками идеи халифата или глобального джихада. Но главным оппонентом халифатизма остается «национально ориентированный» исламизм. Являясь грозной и организованной силой, разнообразные группы этого направления ставят свои задачи в тесной связи с принципами национального государства и в этом коренным образом расходятся с халифатистами.

Ключевые слова: исламизм, халифатизм, джихадизм, межмусульманские отношения.

Summary. Current califate projects replacing each other are being implemented more and more insistently. Each new “recension” has got its specific features in their own understanding and applying takfir, leading the jihad, and based on their peculiar ideological and religious authorities. Frequently there occur contradictions with other supporters of a caliphate or global jihad ideas. But the main opponent of califate ideology is “nationally oriented” islamism. Being well-organized and formidable force, those diverse groups of such a direction put their problems in close connection with the principles of the nation-state, and at this point they radically diverge from califatists.

Tags: islamism, califatizm, jihadism, inter-muslim relationship.

Когда мы говорим о современном исламизме, один из вопросов, который нуждается в прояснении, это вопрос соотношения глобального исламистского проекта и национально окрашенных версий исламизма. Попытки выявить это соотношение уязвимы для критики с разных сто-рон, поскольку такая постановка вопроса с самого начала обнаруживает слишком смелые обобщения и наталкивается на множество условий и оговорок, затрудняющих выводы. И тем не менее попытаться поставить этот вопрос и взглянуть на события на Ближнем Востоке сквозь призму такого соотношения означает не упускать из виду важный аспект военно-политического и исторического анализа. Означает возможность оценить вероятную близость или, наоборот, полное противопоставление обеих частей проблемы.

* Сарабьев Алексей Викторович, кандидат исторических наук, заведующий научно-изда- тельским отделом ИВ РАН.

130