К дизайну

Мы вступаем в новую эру. Готовы ли мы к грядущим изменениям? Дома, в которых мы будем жить завтра, будут мало напоминать сегодняшние. Автомобили, поезда, театры, города, промышленность как таковая претерпевают динамичные перемены, как и искусство в различных его формах. Те очертания, которые они сейчас приобретают, конечно, будут иметь что-то общее с уже существующим; но это родство будет столь же ограниченным, и, возможно, столь же отдаленным, сколь мало родство безлошадной коляски прошлого и современного автомобиля. Мы живем и работаем под давлением с огромными затратами энергии. Мы чувствуем, что жизнь стала более лихорадочной, сложной и противоречивой, чем прежде. Возможно, так и есть. Лет через пятьдесят историк определит наше время как весьма примечательный период – период критицизма, беспокойства, и неудовлетворенности на почве разрушения иллюзий, когда были поставлены новые цели, осуществлялись новые начинания. Он также придет к выводу о том, что посреди всемирной меланхолии, вызванной экономической депрессией, началась новая эра с ее оживляющими концепциями и показался новый горизонт.

Критики современности сходятся в одном: влияние индустрии не столь хорошо для нас, как бы хотелось. Другая разумная причина враждебности критиков по отношению к нашему времени в том, что машины делают из людей автоматы. Однако они не понимают, что эра машин еще не началась. Хотя мы смогли построить машины, мы не смогли научиться легко обращаться с ними и не приручили их. Наше положение – следствие быстрого индустриального прогресса. Если мы ясно оценим ситуацию, то увидим, что мы были обмануты нашей собственной технической изобретательностью. Стремительно увеличивая число товаров, создавая и прославляя технику, мы были всего лишь примитивными ремесленниками, скорее жертвами, чем хозяевами нашей изобретательности. Постепенно мы смогли аккумулировать шум, грязь, блеск, скорость, массовое производство, перегруженность дорог и обыденность через наши "машинные" идеи. Но это только одна сторона.

Мы лишь начали постигать выразительность современности. Сейчас мы представляем себе лишь намеки того, каким должны быть современный дом, театр, фабрика, город. Мы чувствуем, что пользователь машины должен быть вдохновлен ее духом и понимать природу составляющих ее материалов. Мы понимаем, что тем самым он создает говорящую среду, которая фиксирует истинную суть человека.

Так случилось, что США вкусили плодов индустриализма боле, чем любая другая нация. Мы продвинулись дальше и прошли свой путь быстрее, чем кто-либо еще. К чему мы пришли? Немаловажная тенденция сего дня – поиски и культивирование неуверенности как задача первооснов современности. Никогда раньше в состоянии экономического кризиса не наблюдалось появления такой сознательности части общества самого по себе и в совокупности с индустрией. Самоуверенность рассеялась. Открылся новый горизонт. Горизонт, который вдохновит новую фазу в эволюции эпохи.

Мы вступаем в эпоху, которая будет характеризоваться дизайном в четырех обособленных сферах: Дизайн социальных структур, который гарантирует стабильность организации людей, работы, благосостояния, отдыха. Дизайн машин улучшит условия работы путем ликвидации изнурительной рутины. Дизайн всех вещей ежедневного использования сделает их более экономичными, практичными, удобными, подходящими для каждого. Дизайн в искусстве, живописи, скульптуре, музыке, литературе и архитектуре вдохновит новую эру.

Импульс к развитию дизайна сегодня должен рассматриваться с трех точек зрения: потребителя, производителя и художника. В понимании ценности дизайна художник находится где-то впереди потребителя, тогда как среднестатистический производитель отстал от потребителя намного больше, чем потребитель от художника. Взгляды каждого из этих трех стремительно меняются, развиваются, трансформируются. Более того. Экономическая ситуация стимулирует смену акцентов, смешение взглядов.

До последнего времени художники были склонны изолировать себя от бизнеса, оставаться в стороне от меняющегося мира, который, по их мнению, заслуживал все меньше сочувствия, поскольку то, что он все больше производил продукт машинным способом, теряло свою индивидуальность. Те редкие художники, которые посвящали себя индустриальному дизайну, делали это скорее со снисхождением, оценивая это как жертву Маммону, как простой источник дохода, который позволял сохранить время для творчества. С другой стороны, я был вовлечен в производство именно теми возможностями, которое оно предлагало для творчества.

Годами я обдумывал эти возможности и колебался лишь из-за тех лет, что я вложил в театр. В 1927 году я решил, что не буду больше посвящать себя исключительно театру и что экспериментирование в области дизайна автомобилей, кораблей, фабрик, железнодорожного сообщения будет более жизненным, чем театр. Театр сегодня идет в ногу со временем лишь благодаря необычайному прогрессу в области говорящего кино. Многие мои друзья расценили мое решение как эксцентрическую выходку и предсказывали, что эта моя новая авантюра долго не продлится. На самом деле эта перемена не представляла какого-то грубого отступления от моих личных принципов, которых я всегда держался. Это было естественное развитие. Что поражает меня в этом всем, так это то, что большинство людей не сделали того же самого.

[…]

Средний производитель, который вместо того, чтобы предлагать людям передовой, качественно разработанный товар, просто делает его из того материала, который больше всего подходит его производству, часто подрывает рынок. Например, производители радио считают своим долгом стилизовать свои изделия под старину. Я не могу найти оправдания тому, чтобы не разработать дизайн такой маленькой детали интерьера, как радио, по крайней мере так же просто, как выглядит обычное фортепьяно в десятикратном масштабе. Однако производители и предприниматели настаивают на том, что они должны обряжать радио, руководствуясь механической отговоркой о том, что потребители не примут ни одного предложения, связанного с его функциональными качествами. Почему же тогда люди не отвергают большую часть часов, представленных на рынке? Почему тогда телефоны не гримируют под греческую вазу?

Такое положение, конечно, верно в отношении не всех производителей. Есть и достойные упоминания исключения. Что касается моего опыта, то, включившись в эту сферу, я был чрезвычайно впечатлен энтузиазмом, интересом и ответственностью, которые проявляют производители и менеджеры по продажам. Они в свою очередь тоже были поражены, что преуспевающий художник проявил интерес к их работе и проявили и удивление, и восхищение тем, что для художника возможна работа в тех сферах, с которыми они так хорошо знакомы. И теперь мы можем со всей очевидностью предсказать, что исключительные взгляды одного дальновидного фабриканта сегодня станут обычными взглядами среднего производителя завтра. Успешный предприниматель, не уделяющий внимания дизайну, станет редкостью. Факты экономической жизни указывают на движение в этом отношении.

В прошлом психология рынка заключалась в следовании потребительским запросам и их удовлетворении. В будущем рыночная политика будет обязательно предполагать прогнозирование этих запросов. Поскольку потребители сегодня проявляют повышенные требования к качеству во внешнем виде, также как и к качеству в обслуживании, художники и производители будут и дальше объединять свои усилия для того, чтобы завоевать доверие потребителя. Вы можете задаться вопросом: как дизайн будущего будет отличаться от дизайна прошлого? Позвольте предварить ответ на этот вопрос некоторыми краткими замечаниями о том, что для меня значит дизайн.

Дизайн – это мысленная (mental) концепция того, что должно быть сделано. Визуальный дизайн – это организм визуальной по своей природе идеи, благодаря чему она может быть зримо представлена. Существует практика организации различных элементов для достижения желаемого результата. Дизайн имеет дело исключительно с организацией, выстраиванием форм. Это противоположность случайности. Это намеренное и тщательное мышление, целенаправленное планирование.

Объективность индустриального дизайнера не отличается от объективности любого другого дизайнера. Дизайнер занимается этим делом по тем же причинам, по которым бизнесмен (если это хороший бизнесмен) занимается своим: потому что его личные склонности толкают его в этом направлении. Его талант, образование, опыт, знания и желания интегрированы в его натуре и сфокусированы на дизайне. Что бы он ни делал, работая или развлекаясь, где бы ни находился, его мысли связаны с дизайном. Для него это естественно. Он изучает свои средства и материалы, их достоинства и ограниченность и выразительные возможности, которые они предоставляют.

[…]

Созерцая нечто (вид, картину), что расценивается вами как красивое, вы переживаете некие эмоции. Стоя на вершине холма по-над рекой Мононгахелой, окидывая взглядом мили сельскохозяйственных машин, выдувающих пламя, вы испытываете некие эмоции. Вы можете испытать что-то подобное и во французском замке, и в Музее искусств "Метрополитен", и на вершине Гранд Каньона, или даже созерцая деталь обстановки или хрупкий бокал для вина. Когда автомобили, поезда, самолеты, паровые машины или какие-либо иные объекты индустриальной природы пробуждают в вас подобные переживания, какие вы испытываете, созерцая Парфенон, витражи Шартра, Моисея Микеланджело или фрески Джотто, то вы с полным правом можете причислять их к объектам искусства.

Совершенно ясно, что подобно тому, как художники XIV века известны сегодня благодаря их соборам, творцы XX века запомнятся благодаря их фабрикам и производимой этими фабриками продукцией.

[…]

По воздуху завтрашнего дня

…Авиалайнер № 4 – спроектированный без хвостовой части моноплан с "V"-образной формой крыльев, способный перевезти (обеспечивая при этом спальными местами) 606 человек – 451 пассажира и 155 членов экипажа. Размах крыла составляет 528 футов. Для приводнения самолет обеспечен двумя понтонами длиной 235, высотой 60 футов, разведенных на расстояние в 104 фута друг от друга. Чтобы наглядно представить размеры этого самолета, вообразите его поставленным на одно крыло напротив Монумента Вашингтона, и в сравнении с ним лайнер будет лишь 23 фута ниже¹⁵⁹. Или представьте, что Публичная библиотека исчезла с того места, где она находится – рядом с Брайант-Парком на пересечении 42-й улицы и Пятой авеню в Нью-Йорке. Самолет сможет комфортно разместиться на освободившейся территории с парком, оставляя вокруг себя свободное пространство в 35 футов.

Крылья в форме буквы "V" составляют угол приблизительно в 120° спереди и 140° сзади. Ширина крыльев плавно уменьшается от 123 до 78 футов. Их толщина варьируется от 10 футов 6 дюймов на конце до 22 футов в центральной части… Еще немного любопытных фактов: общая мощность – 38 000 л. с., распределенная между 20 моторами, по 1 900 л. с. каждый; максимальная скорость – 150 миль/час, скорость на земле – 72 миль/час, средняя высота полета – 5 000 футов, абсолютный потолок – 10 000 футов, время подъема до уровня абсолютного потолка – 1 час, скорость на уровне абсолютного потолка – 87 миль/час, расстояние, преодолеваемое без дозаправки, – 7 500 миль, …"живой" груз – 612 700 фунтов (топливо, пассажиры, экипаж, багаж, почта и переносимое оборудование)¹⁶⁰.

Начиналось все с того, что несколько чикагских бизнесменов заинтересовались возможностью строительства такого самолета, который смог бы курсировать между Чикаго и Лондоном, над р. Св. Лаврентия, по ортодромии¹⁶¹. Тщательные подсчеты, основанные на детальном изучении всех задействованных факторов, показали, что это предприятие будет коммерчески выгодным. Время перелета этого лайнера из Чикаго в Плимут составляет сорок два часа. Он дозаправляется в воздухе над Ньюфаундлендом. Он способен осуществлять три перелета в неделю благодаря возможности проведения тщательного осмотра в порту. Это большое преимущество в сравнении с океанскими лайнерами, самые быстрые из которых способны совершать лишь один переход в неделю.

Стоимость строительства, оборудования и отделки современного океанского лайнера оценивается на уровне 60 000 000 $. Авиалайнер № 4 можно построить и оборудовать за 9 000 000 $. Примите во внимание, что после того, как лайнер совершит несколько перелетов по расписанию, он еще будет вполне работоспособен. Далее, учтите, что цена одного места будет примерно равна билету в первом классе среднего парохода, около 300 $. При этом по комфортабельности и просторности новый самолет не уступает океанским пассажирским лайнерам. […] Самолет окупает 10 % инвестиций в год и полностью окупает свою стоимость за 3 года – показатели, которые, учитывая значительно большую первоначальную стоимость и более высокий уровень затрат на обслуживание, океанский лайнер никогда не сможет превзойти…

Несмотря на огромный размер самолета, не было никакой необходимости отходить от устоявшихся принципов в связи с организацией контроля над механизмами. В его дизайне системы бокового горизонтального контроля расположены наверху основных крыльев. Они выглядят как два больших плавника, размерами двадцать футов в высоту и тридцать пять в длину. Рули связаны с ними на шарнирах для того, чтобы поворачиваться в сторону движения и уменьшать силу сопротивления воздуха¹⁶². Элероны для вертикального контроля расположены на концах основных крыльев. Они работают по тому же принципу, что и на большинстве обычных самолетов. Все системы настроены так, чтобы минимизировать усилия по управлению ими.

[…]

Гигантские авиалайнеры, размеры которых сегодня трудно представить, в будущем вытеснят океанские суда, заняв лидирующее место в межконтинентальных перевозках грузов, пассажиров и почты, за исключением фрахта. Такая радикальная трансформация в системе путей сообщения не могла не повлечь за собой и иных значительных перемен. Массовое применение колеса во многом изменило лицо планеты. Увидев в перспективе регулярные рейсовые океанские перелеты авиалайнеров, не надо далеко заглядывать за горизонт, чтобы разглядеть перемены, к которым это приведет. Межконтинентальное авиасообщение изменит всю структуру современных метрополисов. И это не преувеличение. Чикаго, например, сможет стать таким же метрополисом, как Нью-Йорк.

[…]

Прогрессивность в бизнесе – это новые идеи, а новые идеи неизбежно стимулируют прогресс в дизайне; прогресс в дизайне приводит к прогрессу техническому. Эти три явления идут рука об руку. Однако еще очень слабо используются, например, новые металлы и сплавы в конструкциях. Но мы уже можем представить, какие чудеса могут сотворить химик и металлург с редкими металлами, - такими как тантал или молибден. Новый сплав, тонкий, как бумага, и непроницаемый для кислорода и гелия, сделает возможным улучшение качеств всех металлов. В новую эру будет быстро развиваться воздушное сообщение. Наше новое поколение было рождено для полетов так же, как предыдущие – для передвижения по железной дороге, на паровых машинах и автомобилях. Новое поколение станет свидетелем массового производства аэропланов для личных каждодневных нужд тысяч людей. Эти машины станут так же легки в управлении, как автомобили. Новые приборы сделают возможным полет "вслепую" при любой погоде. Производство самолетов будет поставлено на поток. Моторы будут изготавливаться, в основном, из легковесных сплавов, таких, как бериллий. Не исключено, что эти моторы будут работать по принципу турбины. Лет через десять телевидение станет общедоступным элементом быта. Искусство будет также создаваться с помощью машин – и с точки зрения вдохновения, и с технической стороны.

[…]